Глава xi. места отшельничества джецюна и его подвиг служения

Об учениках Джецюна и местах, где он медитировал; обзор биографических сведений и повествований о Джецюне.

Тогда Речунг сказал: «Учитель, рассказ о твоей жизни не сравнится ни с чьим в отношении чувства юмора и интереса, которые он пробуждает. Но хотя юмористическая нота не перестает звучать до самого окончания рассказа, в целом это жизнь, полная страданий, и твой рассказ не может не вызвать слез. А теперь я прошу тебя рассказать о событиях в твоей жизни, вызывающих радостную улыбку».

Джецюн сказал: «Нет ничего более радостного, чем достигнутое мной в сфере духа. Благодаря этому я смог спасти людей, наделенных способностями, а также нечеловеческие существа, наставить их на Путь, ведущий к Освобождению, и послужить этим буддийской вере».

Снова Речунг спросил: «Учитель, кто были твои первые ученики? Были они люди или нечеловеческие существа?» В ответ Джецюн сказал: «Моими первыми учениками были нечеловеческие существа. Они сначала приходили ко мне с целью мучить меня. Затем у меня появилось несколько учеников из людей. Приходила также богиня Церингма[232] и испытывала меня с помощью различных сверхъестественных сил. Затем вокруг меня стали собираться и другие ученики из людей. Как я теперь думаю, Церингма будет проповедовать мое учение среди нечеловеческих существ, а Юпа-Тенпа – среди людей».

Затем задал вопрос Себан-Репа: «Учитель, кроме пещеры Лапчи-Чубара и нескольких пещер, ранее упомянутых, где ты еще медитировал?» Джецюн ответил: «Я медитировал также в Елмо-Канге в Непале. Кроме того, я жил еще в шести наружных хорошо известных пещерах, шести внутренних на высоких скалах, о которых никому не было известно, и шести тайных скрытых пещерах – всего в восемнадцати. Были еще две пещеры, что вместе составляет двадцать. Из вышеназванных больших пещер я жил в четырех хорошо известных и четырех неизвестных. Кроме них я медитировал в других маленьких пещерах и прибежищах, где была вода, пища и топливо, пока наконец объект медитации, процесс медитации и медитирующий не слились друг с другом и поэтому я теперь не знаю, как медитировать»[233].

Затем Речунг сказал: «Владыко! Благодаря тебе, достигшему конечной цели Дхармы и извлекшему из нее сокровище, мы, твои смиренные ученики, также приобрели благо, так как ты передаешь нам знания так доходчиво и убедительно, что мы легко постигаем истинный смысл, заключенный в них, и утверждаемся в вере, не опасаясь впасть в ошибку. Это чувство уверенности мы получаем благодаря твоей доброте и милости. Но в будущем ученики пожелают приобрести заслугу, посещая пещеры, где ты медитировал, и поэтому я очень прошу назвать каждую из них с тем, чтобы составить нечто вроде путеводителя для них».

Джецюн ответил: «Шесть известных пещер в скалах на большой высоте[234].

1) Драгкар-Тасо-Юма-Дзонг (Центральный Замок-Пещера в Скале, Белой, как Лошадиные Зубы), 2) Минкхьют-Дрибма-Дзонг (Замок, Расположенный в Тени Бровей), 3) Лингва-Драгмар-Дзонг (Твердыня из Красного Камня), 4) Рагма-Чангчуп-Дзонг (Безупречная Твердыня Рагма), 5) Кьянг-Пхан-Намкха-Дзонг (твердыня неба, украшенного знаменем), 6) Драгкья-Дордже-Дзонг (Несокрушимая Твердыня из Серого Камня).

Шесть внутренних никому неизвестных пещер (находящихся в скалах на большой высоте): 1) Чонглунг-Кхьюнги-Дзонг (Замок Чонглунг-Кхьюнг), Кхуджук-Энпа-Дзонг (Замок Одинокой Кукушки), 4) Шелпхуг-Чушинг-Дзонг (Подорожниковый Замок Хрустальной Пещеры), 5) Бекце-Дейен-Дзонг (Замок Вкусной Капусты) и 6) Цигпа-Кангтхил-Дзонг (Замок Подошвы Каменной Горы).

Шесть сугубо тайных пещер находящихся в скалах на большой высоте:

1) Гьядрак-Намкха-Дзонг (небесный Замок, Наполненный Внушающими Трепет Знаками), 2) Тагпхуг-Сенге-Дзонг (Львиный Замок Тигриной Пещеры), 3) Байпхуг-Мамо-Дзонг (Замок Скрытой Пещеры), 4) Лапхуг-Пема-Дзонг (Лотосовый Пещерный Замок), 5) Лангно-Лудют-Дзонг (Замок Нагов Слоновой Двери) и 6) Трогьял-Дордже-Дзонг (Замок Победоносной Бронзовой Саджры.). Есть еще две другие пещеры: Кьипхуг-Ньима-Дзонг (Солнечный Замок Счастливой Пещеры) и Потхо-Напкха-Дзонг (Замок Неба Остроконечных Вершин)[235].

Четыре хорошо известные большие пещеры:

1) Ньянам-Трепа-Пхуг (Пещера в Ньянаме в Форме Желудка), 2) Лапчи-Дютдюл-Пхуг (Находящаяся на Лапчи Пещера, где Были Побеждены Демоны), 3) Брин-Бриче-Пхуг (Пещера в Форме Языка Самки Яка в Брине) и 4) Тисе-Дзу-Трюл-Пхуг (Пещера на Горе Кайласа).

Четыре тайные большие пещеры:

1) Цайи-Кангцу-Пхуг, или Кангцу-Пхуг в Кьянга-Ца (Пещера в Кьянга-Ца, в которой Миларепа ступил на путь преданного служения)[236], 2) Едсал-Пхуг (Пещера Ясного Света)[237] в Рене, 3) Завог-Пхуг (Шелковая Пещера в Рала) и 4) Пхурен-Пхуг (Голубиная Пещера в Кутханге). Тот, кто будет медитировать в этих местах, найдет там все необходимое, т.е. топливо, воду, корни растений и травы и будет получать благодать, исходящую от прежде живших адептов Апостольской Иерархии. Поэтому медитируйте там».

Речь Джецюна произвела глубокое впечатление на всех присутствовавших учеников – небесных и человеческих, мужчин и женщин, которые пришли послушать проповедь о Дхарме. В них пробудилась глубокая вера, охватившая их сердца, и они отказались от Восьми Мирских Целей, то есть от стремления к славе и богатству. Все они нашли полное удовлетворение в служении религии, когда по-настоящему поняли значение Святой Дхармы и слились с ней. Наиболее одаренные из учеников-людей решили посвятить свое тело, сердце и речь благу всех существ и служению Вере. Они дали обет провести всю жизнь в непрерывной медитации и покаянии, поселились в пещерах и в безлюдных прибежищах. Ученики, не являющиеся людьми, поклялись укреплять и защищать Веру. Многие духовно развитые миряне, мужчины и женщины, оставили мирскую жизнь и, следуя повсюду за Джецюном, проводили жизнь в медитации и приблизились к осознанию Истинного Состояние. Некоторые из них (мужчины и женщины) стали йогами[238]. Те, кто уступал им в духовном развитии, дали обет посвятить какой-то период времени религиозному служению. Остальные последователи среди мирян поклялись больше не совершать осуждаемых религией поступков и жить благочестивой жизнью. Так, спасение было достигнуто всеми последователями Миларепы.

Предыдущее повествование является рассказом Джецюна о своей жизни, записанным с его слов. Когда эти исторические события, которые являются главной темой его биографии, излагаются более подробно, биография обычно состоит из трех частей. В первой части рассказывается о злобных происках нечеловеческих существ, которые были, в конце концов, побеждены и обращены в Веру. Во второй части рассказывается об учениках из людей, из которых многие самые счастливые достигли совершенства и освобождения. Третья часть посвящена остальным ученикам, мирянам и посвященным, которым Джецюн проповедовал Дхарму.

Более расширенное повествование будет включать описание того, как были побеждены и обращены нечеловеческие существа. Так, в пещере Драгмар-Чонглунг царь эльфов Виньяка был побежден песней, называемой «Лама-Дрен-Друг» (шесть видов тоски по образу учителя). Когда затем Джецюн, выполняя предписания гуру, поселился на Лапчи-Канге, там он обратил в веру великого бога Ганапати. С этого эпизода начинается глава о Лапчи-Чузанге. На следующий год Джецюн проник во внутреннюю область Лапчи, и тогда родилась известная песня о сильном снегопаде и победе, которую Джецюн одержал над снегопадом, которую он спел, когда вызволил себя из-под снега.

Затем, собираясь идти на гору Палбар в Мангьюле и на Елмо-Кангра[239] в Непале, он вернулся в Гунгтханг, где его привлекла Скалистая Пещера Лингма, и он пробыл там некоторое время. О событии, случившемся в то время, повествует глава о злобном демоне женского пола, обитающего в этой пещере. Затем вблизи горы Палбар, где находится пещера, называемая Совершенный Замок Рагма, Джецюн с помощью гимна победил и обратил в веру богиню фей и местные божества Рагма. Это описано в главе, посвященной обращению их в буддизм. А находясь в пещере Твердыня Неба, Украшенного Знаменем, он принес благо людям и нечеловеческим существам. Когда он посетил Елмо-Кангра и жил некоторое время в лесу Сингала, в чаще которого находился Львиный Замок Тигриной Пещеры, он также облагодетельствовал очень многих – как людей, так и нечеловеческие существа. Но получив указание свыше пойти в Тибет и медитировать там на благо всех живущих, он отправился в Тибет и поселился в Голубиной Пещере Кутханга. Там он спел гимн голубям.

Имеются письменные свидетельства о том, как Джецюн впервые встретился со своими учениками. Еще когда Джецюн жил в Несокрушимой Твердыне из Серого Камня и помогал очень многим существам, Божественная Мать (Ваджра-Йогини) предсказала Джецюну, что у него будет много учеников и среди них один (Речунг-Дордже-Тагпа), который принесет в Тибет из Индии Тантру Дакини. Ему было известно то место, куда к нему придут ученики. И он пошел в Гунгтханг и, когда медитировал в Шелковой Пещере Рала, к нему пришел Речунг. Затем Речунг отправился в Индию, чтобы исцелиться от болезни (проказы). Когда он, исцелившись, вернулся, он жил с Джецюном в Пещере Ясного Света в Рене, где к ним присоединился Ца-Пху-Репа. А затем в Совершенном Замке Рагма он встретил Сангьяй-Кьяп-Репу. По дороге в Ньянам, где он собирался поселиться в Пещере в Форме Желудка, он прочитал проповедь о Дхарме и посвятил Тенпа-Шакья-Гуну, который прежде был верующим мирянином, и наставил его на Путь, ведущий к Совершенству и Освобождению. Затем по дороге в Чанг-Таго он встретил в Чунги-Кетпа-Ле-Суме ученицу из мирян по имени Палдар-Бум. На обратном пути, в гостинице «Йеру-Чанг» он встретил Себан-Репу. Оттуда он ушел медитировать на гору Гьялгьи-Шри-Ла в Латете и встретил Бри-Гом-Репу. Осенью, прося милостыню, он встретил в Чумог-Нгьюлбуме Шива-Вед-Репу. В Чим-лунге он прочитал Нган-Дзонг-Репе проповедь, называемую «Бамбуковый посох». Когда он находился на Лапчи, Дакини напомнили ему об указании, данном ему гуру, и он отправился на гору Тисе[240] и встретил на дороге Дампа-Гья-Пхупу. Приблизившись к горе, он на перевале Лово-Кара встретил Кхар-Чунг-Репу. Затем, находясь в зимнем прибежище вблизи горы Дрице, недалеко от холмов Пуранг, он встретил Тарма-Вангчук-Репу. Весной он пошел на гору Тисе и победил с помощью магической силы колдуна Наро-Бен-чунга. Этому событию посвящена глава о Тисе горе Кайласа.

Затем, вернувшись в пещеру Несокрушимая из Серого Камня, он встретил Ронг-Чунг-Репу. Покинув это место по указанию Дакини, он набрел на Замок Скрытой Пещеры и пробыл там несколько дней. Там он повстречался с пастухом, который последовал за ним и стал очень известным йогом по имени Лугдзи-Репа (Пастух-Репа). В пещере Лотосовый Замок он встретил Шан-Гом-Репу. Этот ученик приносил ему вкусную пищу и все необходимое, когда он жил в Замке Нага Слоновой Двери и в пещере Скрытый Замок. Затем, когда он шел в Чоро-Дри-Цам, он встретил Речингму, ставшую его ученицей. В Ньишанг-Гурта-Ла он встретил Кхьира-Репу (Охотника-Репу). Слава о Джецюне распространялась повсюду, и раджа Кокома[241] по указанию Богини Тары[242] послал Джецюну жертвенные приношения.

Затем Речунг и Шан-Гом-Репа попросили Джецюна вернуться на Лапчи, и Джецюн жил в пещере Ньен-ен у подножья Лапчи. В следующем году он жил в скальной пещере в Чонг-лунге. Придя оттуда в Чубар, он произнес три проповеди о Церингме.

Спустившись оттуда в Брин, он встретил Дордже-Вангчук-Репу. Затем, когда Джецюн жил с учениками в Пещере в Форме Желудка близ Ньянама, великий индийский йог Дхарма-Бодхи посетил Джецюна и поклонился ему. После этого события люди стали еще больше уважать и почитать Джецюна, и это вызвало зависть одного ламы, который был весьма искусен в беседах на темы о метафизике, и он задал несколько вопросов Джецюну, на которые он легко ответил с помощью сиддхи (оккультных сил). Есть глава, повествующая об этом диспуте. Приход йога послужил причиной повторного путешествия Речунга в Индию; об этом сообщается в главе о Речунге и Типху, другом великом индийском йоге. В это время Джецюн, находившийся в то время в пещере Дрет в Ньянаме, встретился с Ме-Гом-Репой, который стал его последователем. А в Нагтра в Ньянаме Джецюн встретился с Салевед-Репой. Затем Джецюн, удалившись на вершину Красной Скалы, увидел возвращающегося из Индии Речунга и пошел встретить его. Этому событию посвящена глава о роге яка и песня о диких ослах. В Чубаре он встретил Тагпо-Лан-Гом-Репу.

В Троде-Траши-Ганге в Брине он встретился с Маха-Пурушей (Великим Святым), о котором упоминал Будда в апокрифических беседах[243]. Он стал самым любимым, лучшим учеником Джецюна. Имея полное посвящение в духовный сан, он был гуру школы Ваджрадхары[244], Великим Бодхисаттвой по имени Давед-Шьену (Свет Молодой Луны), но более известным как Несравненный Учитель Тагпо, который родился человеком, чтобы помогать всем живущим.

В Чубар-Воме новообращенным Джецюна стал Лотен-Гедюн, прежде его противник. В пещере Солнечный Замок Счастья его учеником стал Дретен-Трашибар из Брина. Когда Джецюн продемонстрировал некоторые из своих сверхнормальных способностей, его учеником стал Ликор-Чарува.

Дакини предсказали, что среди учеников Джецюна будет двадцать пять святых. Ими являются восемь самых любимых сыновей (рожденных из сердца), тринадцать духовных сыновей и их четыре сестры по Вере. Есть глава, в которой рассказывается, как Джецюн встретил каждого из них.

Что касается различных других встреч и событий, которые имели место, когда Джецюн жил в тайных пещерах в промежутках между встречами со своими духовными сыновьями, то об этом есть письменные свидетельства, но точное время в них не указано. Имеются также записи в форме ответов на вопросы учеников. Есть еще глава, с текстами песен о горах Бонпо, относящихся к тому времени, когда Гампопа жил с Джецюном. Есть рассказ о том, как Джецюн проповедовал Дхарму и посвятил в учение жителей Ньянама. Записаны песни о Шендормо и Лесай-Бум, сочиненные в Царма, и песня, в которой Джецюн изящным слогом поведал о том, как ему сладостна мысль о грядущей смерти. Известны песни: о том, как Джецюн шел на Лапчи в сопровождении Речунга, и о том, как они жили в Пещере Победы, Одержанной Над Демонами; о прогулке Джецюна и о пребывании в Рамдинг-Нампхуге, откуда, Джецюн по приглашению жителей Ньянама переселился в Пещеру в Форме Желудка близ Ньянама, находясь в которой, он рассказал историю своей жизни. Затем следуют песни об отбытии Речунга в провинцию Ю и последовавшей затем встрече Джецюна в Тхонг-ла с Дампа Сангьяем, которую устроила ему Богиня Со Львиным Лицом.

Записаны и другие события: о погребальной церемонии, совершенной Джецюном в Лай-Шинге из-за сострадания к умершему, о выполнении им сыновнего долга по отношению к покойной матери, о его последних наставлениях ученикам-мирянам в Царма; рассказ о совершении им обряда бон-по[245] в Тингри, где он останавливался, когда шел в Чубар. Имеется глава о повторном отбытии Речунга в Ю, глава о мирянине-пожертвователе по имени Таши-Цег из Дин Лхадо, глава о Зесай-Бум, Кхуджиг и других ученицах из Дин-Даг-Кхара, глава о его победе над четырьмя Марами, злыми духами, одержанная на вершине Красной Скалы.

Записана его беседа с колдуном. Есть письменные свидетельства о его сверхнормальных способностях, которые он продемонстрировал перед своими учениками и мирянами-последователями ради их блага. Есть еще довольно большое собрание религиозных проповедей, часть которых хорошо известна, а некоторые неизвестны.

Так, Джецюн принес счастье Освобождения существам, число которых не поддается счету. Наиболее выдающиеся из них достигли совершенства в духовном развитии и Освобождения. Уступавшие им в духовном развитии утвердились на Пути, ведущем к Освобождению. Третью группу представляли те, чьи сердца были полностью обращены и склонены к Благородному Пути Благочестия. Даже те, чья карма лишала их Высшего Блага, были проникнуты любовью к добру, и это служило залогом их счастья и благополучия в ближайшем будущем.

Так, благодаря бесконечной любви и милосердию Джецюна, Буддийская Вера воссияла, как свет дня, и много существ освободились от Печали. Обо всем этом подробно рассказано в сборнике Гур-Бум (Сто тысяч песен) Джецюна.

Это седьмое приносящее заслугу деяние Джецюна – его подвиг служения на благо всем живущим.

ГЛАВА XII. НИРВАНА

Джецюн принимает яд из рук сожительницы Цапхувы; о последнем собрании учеников и последователей Джецюна и чудесных явлениях, свидетелями которых они были; о проповеди Джецюна, посвященной болезни и смерти, и его последних наставлениях; об обращении в Веру Цапхувы; о предсмертном завещании; о переходе в состояние самадхи и последовавших за ним сверхъестественных явлениях; об опоздании Речунга и о мольбе Речунга Джецюну; об ответе на мольбу; о чудесных явлениях, сопутствовавших кремации и обретению реликвий; о выполнении предсмертной воли Джецюна; об учениках Джецюна.

В то время, когда Джецюн уже совершил те деяния, о которых рассказывалось выше, в центре Брина (Дрина) жил ученый лама по имени Цапхува, который был очень богатым и влиятельным и привык всегда восседать на самом высоком месте во главе собраний жителей Брина. Этот человек притворялся, что очень почитает Джецюна, а на самом деле был исполнен зависти к нему и, стремясь изобличить Джецюна в незнании, задавал ему трудные вопросы в присутствии своих приверженцев. Он задавал ему самые разнообразные вопросы, делая при этом вид, что сам не может на них ответить и поэтому обращается к Джецюну за разъяснением.

В первом осеннем месяце в год дерева и тигра[246] был устроен большой свадебный пир, на который был приглашен Джецюн и посажен на самое высокое место во главе первого ряда гостей, а геше[247] Цапхува был посажен рядом с ним. Геше поклонился Джецюну и ожидал от него ответного поклона, но Джецюн не ответил ему поклоном, потому что он никогда не кланялся и не отвечал на выражения почтения никому, кроме своего гуру. И сейчас он также не отступил от этого правила.

Сильно уязвленный, геше подумал про себя: «Вот как! Такой ученый пандит, как я, поклонился этому невежде, а он не соизволил ответить на приветствие! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы унизить его перед людьми». И достав книгу по философии, он обратился к Джецюну со следующими словами: «О Джецюн, пожалуйста, помоги мне разобраться в трудных для меня местах: читай и разъясняй мне каждое слово из этой книги».

В ответ Джецюн сказал: «Разъяснять каждое слово из трактата по диалектике ты сам достаточно хорошо умеешь, но для того, чтобы понять истинный смысл слов, нужно отказаться от Восьми Мирских Целей, отсечь их, преодолеть ошибочную веру в существование личного я и, осознав, что Нирвана и сансара неотделимы друг от друга, обрести духовное я с помощью медитации в уединении в горах. Я никогда не ценил и не изучал словесную софистику, представленную в книгах в традиционной форме вопросов и ответов, которые заучивают наизусть, а затем выпаливают в спорах с оппонентами. Это приводит только к путанице мыслей, а не к тем действиям, которые помогают осознать Истину. Этими словесными знаниями я не обладаю и, если когда-то я их имел, я забыл их давно. Послушай песню, в которой я объясню, почему я забыл книжные знания[248]. И Джецюн спел такую песню:

«Почтение Благословенным стопам Марпы!

Пусть я буду далек от соперничающих верований и догм.

С той поры, как благодать моего Владыки вошла в меня,

Я всегда сохранял сосредоточенность ума.

Привыкнув с давних пор размышлять

О Любви и Жалости,

Я забыл о разнице между мной и другими.

Привыкнув с давних пор медитировать на гуру,

Окруженном сиянием надо мной,

Я забыл о всех тех, кто правит авторитетом и силой.

Привыкнув с давних пор медитировать на моих богах

– как от меня неотделимых,

Я забыл о своей земной телесной оболочке.

Привыкнув с давних пор медитировать на Избранных

Истинах, передаваемых шепотом,

Я забыл все, что сказано в переписанных и напечатанных книгах.

Привыкнув к изучению Единой Науки,

Я утратил знание того, что является незнанием,

приводящим к заблуждениям.

Привыкнув созерцать Три Тела[249] как сущие во мне,

Я забыл о надежде и страхе.

Привыкнув медитировать об этой жизни и о будущей как об единой,

Я забыл о страхе рождения и смерти.

Привыкнув с давних пор сам изучать мой собственный опыт,

Я забыл спрашивать мнение друзей и братьев.

Привыкнув с давних пор приобретать все новый и

новый опыт на пути духовного совершенствования,

Я забыл все верования и догмы.

Привыкнув с давних пор медитировать на Нерожденной,

Несокрушимой и Нигде Не Находящейся[250],

Я забыл все определения той или этой конкретной цели.

Привыкнув с давних пор рассматривать все видимые

явления как Дхармакаю,

Я забыл все рассуждения, исходящие от ума.

Привыкнув с давних пор сохранять мой ум в

Несозданном Состоянии Свободы[251],

Я забыл об условностях и придуманных обычаях.

Привыкнув с давних пор смирять тело и ум,

Я забыл о гордости и надменности сильных.

Привыкнув с давних пор считать

Мое физическое тело моей отшельнической обителью,

Я забыл о довольстве и удобствах жизни в монастырях.

Привыкнув с давних пор знать смысл Несказанного.

Я забыл о способе изучения корней слов

И происхождения слов и фраз.

И пусть ты, о многоученый,

Найдешь подтверждение моим словам в авторитетных книгах».

Выслушав Джецюна, геше сказал: «Все, что ты утверждаешь, может быть правильно с твоей точки зрения как йога, но наши знатоки метафизики считают, что такие речи ведут в никуда, то есть не свидетельствуют о понимании вещей. Я поклонился тебе, потому что считал тебя высокообразованным человеком!»

Услышав эти слова, присутствующие (и больше всех его сторонники) возмутились и в один голос выразили свое негодование: «Геше Тенпа, каким бы ученым ты ни был и сколько бы ни было на свете таких ученых, как ты, ты весь не стоишь даже одного маленького волоска на теле Джецюна и не можешь заменить собой этот волосок. Тебе лучше довольствоваться выделенным тебе местом во главе нашего ряда и продолжать накапливать богатство, ссужая деньги под большие проценты. А что касается религии, то ты ее и не нюхал».

Геше был вне себя от гнева, но так как все присутствующие были против него, он ничего не мог сказать, сидел насупившись и думал про себя: «Это невежда Миларепа своими эксцентричными действиями и высказываниями, всякими выдумками, подрывающими авторитет религии, может обманывать людей, выманивая у них щедрые пожертвования и подарки, а со мной, таким высокоученым, самым богатым и влиятельным в округе, обращаются хуже, чем с собакой, несмотря на мои религиозные заслуги. Что-то нужно сделать, чтобы положить этому конец».

Приняв такое решение, он подговорил свою сожительницу отнести Джецюну отравленное кислое молоко, пообещав ей за это ценную бирюзу, что она исполнила, когда Джецюн находился в Брин-Драгкаре (Скала Брина).

Джецюн к тому времени уже исполнил свою миссию в отношении учеников, которым благодетельствовала карма, и утвердил их на Пути, ведущем к Освобождению и Совершенству, знал, что скоро умрет, даже если не будет принимать яд. Но видя, что эта женщина никогда не получит обещанную ей бирюзу, если не получит ее теперь, сказал ей: «Сейчас я не хочу брать молоко, которое ты мне принесла. Принеси его в другой раз, и тогда я выпью его».

Думая, что Джецюн разгадал ее намерения, она испугалась и, вернувшись к геше, рассказала ему подробно обо всем. Она считала, что Джецюн путем ясновидения узнал о ее преступных замыслах и поэтому отказался принять отравленное молоко. Геше старался разубедить ее: «Если бы Джецюн обладал этой способностью, он бы не просил тебя принести молоко в другой раз, но возвратил бы его и сказал: «Пей сама». Это доказывает, что он не ясновидящий. Возьми эту бирюзу и удостоверься в том, что он примет отравленную пищу». И он отдал ей бирюзу. Но она не соглашалась с ним: «Все верят, что Джецюн обладает ясновидением, и то, что он отказался от моего приношения, доказывает это. Я убеждена, что он откажется и в следующий раз. Мне не нужна твоя бирюза. Я очень боюсь снова идти к нему и, по всей вероятности, не пойду». Геше продолжал уговаривать ее: «Неграмотные люди считают, что он обладает ясновидением, но не зная Писания, эти люди доверяются ему и попадают в сети обмана. Ясновидящий, о котором говорится в священных книгах, является полной его противоположностью. Я убежден, что он не ясновидящий. А сейчас, если ты отнесешь ему снова это молоко и сделаешь так, чтобы он выпил его, тогда, поскольку мы живем вместе, и согласно пословице, нет никакой разницы между большой и маленькой дольками чеснока, потому что все равно это чеснок, мы станем жить открыто, как муж и жена. Тогда не только бирюза будет твоей, но ты будешь хозяйкой в моем доме, и радость и горе мы будем делить пополам. А так как мы оба его ненавидим, ты постарайся довести дело до конца».

Поверив геше, женщина согласилась опять пойти к Джецюну и, снова подмешав отраву в кислое молоко, принесла его Джецюну, который в это время находился в Троде-Траши-Ганге. Джецюн, улыбаясь, принял ее приношение, и она подумала, что геше, вероятно, прав, утверждая, что он не ясновидящий. Но Джецюн тут же сказал ей: «Ты получила бирюзу в качестве платы за то, что совершила». Охваченная раскаянием и страхом, женщина, дрожа и запинаясь, произнесла сквозь рыдания: «Да, Владыко! Я получила бирюзу». И распростершись у его ног, она умоляла его не пить отравленное молоко и возвратить его ей, совершившей это злодеяние с тем, чтобы она сама выпила его. Но Джецюн сказал ей: «Я никак не могу отдать его тебе, чтобы ты его выпила, так как я тебя очень жалею. Если бы я сделал так, я бы нарушил клятву Бодхисаттвы и должен был бы понести самое суровое наказание. К тому же моя жизнь почти закончилась. Я выполнил свой долг, и наступило время мне уйти отсюда в другой мир[252]. Твоя отравленная пища не оказала бы на меня никакого действия. Однако я отказался сначала ее принять, так как ты еще не получила бирюзу, которая была тебе обещана за твое преступление. Теперь эта бирюза твоя, и я приму этот яд, с тем чтобы и желание геше исполнилось, и ты бы с полным правом владела бирюзой. А что касается того, что он обещал тебе, то ты не питай никаких надежд, что он выполнит свои обещания. То, что он говорил против меня, – совершеннейшая неправда. Наступит время, когда вы будете глубоко раскаиваться в содеянном. Когда оно наступит, посвятите себя, если сможете, покаянию и религиозному служению. Но если вы не сможете покаяться, по крайней мере не совершайте больше таких преступлений даже с целью защиты своей жизни и молитесь мне и моим ученикам со смирением и верой. Оставленные без помощи, вы будете лишены счастья в течение бесчисленных веков, и страдания будут вашим уделом. Поэтому на этот раз я постараюсь простить вам вашу плохую карму[253]. Но пока я жив, ты никому об этом не говори. Придет время, когда об этом будет известно каждому. Если ты не верила в то, что говорят обо мне, сейчас у тебя есть возможность поверить, т.е. самой убедиться. Помни об этом и жди исполнения того, что я тебе сказал». И Джецюн выпил яд.

Когда женщина все рассказала геше, он сказал: «Не все, что люди говорят, правда. Как по пословице: “Не все, что варится, можно есть”[254]. Главное, сейчас он выпил яд. А сейчас будь осторожна и держи язык за зубами».

Джецюн затем пригласил жителей Тингри и Ньянама, всех, кто знал его и верил ему, прийти к нему с небольшими приношениями. Он также послал приглашения тем, кто хотел видеть его, но до сих пор не мог увидеть. Позваны были также все ученики. Сильно встревоженные предчувствием, они собрались в Лапчи-Чубаре – мужчины и женщины, посвященные и непосвященные, знакомые друг с другом и незнакомые. В течение многих дней Джецюн читал им проповеди о Явленной Истине, т.е. Законе Кармы, и Абсолютной Истине – Дхармакае.

В эти дни наиболее духовно одаренные видели, что небо было заполнено слушающими проповедь богами. Многие интуитивно чувствовали, что на небе и на земле присутствуют, подобно несметному числу людей, божественные существа, с радостью внимающие проповеди о Дхарме, и они ощутили радость, охватившую также всех присутствующих. Каждый видел феномены в виде радуг на ясном голубом небе, затем пять облаков различных цветов, принимающих форму церемониальных зонтов и разнообразных ритуальных приношений. С неба падали цветы, самые разнообразные. Все слышали изумительную музыку, исполняемую на многих музыкальных инструментах, и воздух был напоен чудесными запахами, которые никто раньше не слышал. Менее развитые духовно, которые видели эти чудесные знаки, спросили Джецюна, почему ощущается такое единение между небесными слушателями, заполнившими небо, и собравшимися здесь людьми и почему были явлены эти счастливые знаки, которые могли видеть все присутствующие. Джецюн ответил им: «Людей духовно развитых, посвященных и непосвященных, немного на Земле, в то время как преданные религии божественные существа, готовые всегда слушать проповеди о Дхарме, заполняют собой небеса, и они в знак почтения преподносят мне пять небесных видов услаждения[255] и всем даруют радость и веселье. Вот почему вы преисполнены духа радости и видите эти знаки радости и счастья».

Тогда они спросили его: «Почему боги невидимы для большинства из нас?» Джецюн отвечал: «Среди богов многие достигли состояния анагами[256] и различных других степеней святости, и чтобы видеть их, нужно обладать совершенным зрением, всеми силами стремиться приобрести два вида заслуг и быть свободным от двух видов скрывающей свет нечистоты, происходящей от незнания. Тот, кто видит главных богов, увидит также и их приближенных. Те, кто желает лицезреть эти божественные существа, должны неустанно трудиться для приобретения заслуг в полноте, достаточной для искупления всей плохой кармы. Тогда можно увидеть в себе величайшего и святейшего из всех богов, т.е. Чистый Ум». И Джецюн спел гимн о том, как можно лицезреть богов:

«В почтении я склоняюсь к стопам Милосердного Марпы!

По твоему благоволению пусть умножится число

твоих духовных детей[257]

Ко мне, Миларепе, отшельнику,

Послушать мои проповеди являются

Небожители Неба Тушиты и других священных обителей.

Все четыре части Неба небожители заполняют.

Но только те из моих последователей,

Кто наделен пятью видами зрения[258],

Могут видеть их; обычные люди не могут.

Но я вижу ясно каждого из них.

Ради блага всех присутствующих

Почтение они мне выражают,

Принося небесные дары.

Небеса освещаются сиянием радуг,

Благоухающие цветы падают с неба, как дождь.

Все слышат чудесную музыку

И аромат благовоний вдыхают.

Любовь небесная и счастье всех собравшихся осеняют.

И это потому, что волны любви посылают святые Каргьютпа[259].

Если, обратившись к религии как к спасительному прибежищу,

Богов и ангелов хотите вы видеть.

Внемлите моему гимну:

Из-за плохой кармы,

Накопленной вами в прежних существованиях,

С момента рождения здесь вы находите удовольствие в грехе.

От сотворения добра и приносящих заслугу деяний вы отвращаетесь.

Ваша природа извращена,

И такими же остаетесь вы даже в старости.

И плоды ваших злых дел собираете.

Если вы спросите, можно ли искупить карму зла,

Я отвечу вам, что она искупается желанием добра.

А те, кто сознательно совершает злые дела,

За ложку варева обрекают себя на бесславие[260].

И те, кто, не зная сами, куда идут,

Берутся руководить другими,

Приносят вред и себе и другим.

Если вы действительно хотите уйти от страданий и печали,

Больше не делайте зла другим.

Покаяние и исповедание всех своих грехов

Перед гуру и богами

И принятие обета больше не совершать их –

Кратчайший путь для быстрого искупления плохой кармы.

Большинство грешников хитры,

С умом неустойчивым и несосредоточенным,

Ищущим развлечений[261],

Религиозной жизни они не преданы,

И это потому, что погрязли в грехах

И должны каяться и каяться в них.

Посвятите себя целиком

Искуплению грехов и приобретению заслуг,

И тогда вы не только увидите небожителей, преданных Дхарме,

Но и святейших и величайших богов.

Дхармакаю своего ума вы также узрите.

И видя То, вы будете видеть все,

Беспредельное бытие, сансару и Нирвану[262],

И тогда прекратится действие вашей Кармы».

После того, как Джецюн закончил петь гимн, наиболее развитые духовно боги и люди ясно увидели Дхармакаю – состояние Нирваны. Те, кто был менее развит, чем они, испытали экстатическое состояние блаженства и Пустоты[263], такое, какое они никогда раньше не испытывали, и благодаря этому ступили на Путь, ведущий к достижению Нирваны. А всех остальных охватило стремление достигнуть Великого Освобождения.

Затем Джецюн обратился к присутствующим с такими словами: «Мои ученики, боги и люди и все здесь собравшиеся! Наша встреча есть следствие хорошей кармы, приобретенной нами в прошлых жизнях, и в этой жизни благодаря нашей преданности религии мы установили друг с другом более чистые высокодуховные связи. Так как я уже очень стар, маловероятно, что мы сможем встретиться снова в этой жизни. Я призываю вас хранить в сердце все, что я вам говорил, не забывать об этом и применять на практике в повседневной жизни по мере ваших сил и возможностей то, чему я учил вас. Если вы исполните это, в каком бы мире я ни оказался по достижении состояния Будды, вы будете там первыми, кому я буду проповедовать Истину. Поэтому радуйтесь».

Когда присутствующие люди из Ньянама, услышав эти слова Владыки Джецюна, спрашивали друг друга, неужели это означает, что Учитель собирается покинуть этот мир и перейти в другой мир и осчастливить его своим пребыванием там? Если это так, рассуждали они, то они должны умолять его подняться в райскую обитель из Ньянама или, если это невозможно, благословить Ньянам, посетив его перед уходом отсюда. И, охваченные пламенной верой и любовью, они подошли к Джецюну и, обнимая его ноги, умоляли его со слезами на глазах выполнить их просьбу. С такой же мольбой к Джецюну обратились ученики и преданные миряне из Тингри, умоляя его прийти в Тингри.

В ответ Джецюн сказал: «Мой возраст не позволяет мне отправиться сейчас в Ньянам или Тингри. Я буду ждать смерти, оставаясь в Брине и Чубаре. Поэтому вы можете проститься со мной сейчас и вернуться домой. Я встречу всех вас в священных райских обителях».

Тогда они стали просить его благословить каждое из тех мест, которые он посещал раньше, если он сейчас не может прийти туда, и особо благословить тех, кто видел его лицо и слышал его голос и внимал его проповедям, а вообще, рассуждали они, пусть не только им одним будет даровано благословение, но и всем сущим во Вселенной.

В ответ Джецюн сказал: «Я благодарен вам за вашу веру в меня и за то, что вы обеспечивали меня всем необходимым. Я платил вам тем, что всегда желал вам блага и для вашего блага проповедовал вам Дхарму, и потому связанные взаимной поддержкой, мы стали близки друг другу. А сейчас мой долг йога, достигшего Истины, пожелать вам мира и счастья, временного и вечного, в этой жизни и на все времена». И Джецюн выразил в стихах свои пожелания:

«О Отец и Защитник всех созданий, ты, кто

Осуществил свои благие желания,

Милосердный Марпа, я склоняюсь к твоим стопам!

Мои ученики, здесь собравшиеся, внемлите мне.

Вы по-настоящему были добры ко мне,

И я был добр к вам.

Пусть мы, связанные узами взаимной помощи,

Встретимся в обители Счастья[264].

Вы – податели милостыни, здесь присутствующие,

Долгой жизни и процветания желаю я вам.

Пусть плохие мысли не найдут входа к вам.

Пусть только добрые мысли будут посещать