Об ужасающем, жалостном и бедственном падении царства Люцифера

Пред это зеркало да будут созваны мною все гордые, скупые, завистливые и гневные люди; здесь увидят они начало своей гордости, скупости, зависти и гнева, а также и исход и конечную награду.

2. Ученые произвели много различных диковин о начале греха и происхождении диавола и дрались из-за них между собою; каждый думал, что он владеет истиною, а между тем она оставалась равно сокрытой от них всех до сего дня.

3. Но так как этому предстоит быть отныне совершенно явленным, как в светлом зеркале, то надо предположить, что отныне близок великий день откровения Божия, когда ярость и возжженный огонь разлучатся от света.

4. Потому пусть никто не ослепляет себя сам: ибо время возвращения того, что человек утратил, отныне близко, занимается утренняя заря, пора пробудиться от сна.

5. Теперь спрашивается: но каков же источник первого греха Люциферова царства? Здесь надо снова обратиться к высочайшей глубине Божества и рассмотреть, из чего царь Люцифер стал тварью или чем был в нем первый источник злобы.

6. Извиняются диавол и скопище его, а равно и все безбожные люди, порождаемые в погибели, все еще тем, что Бог поступает с ними несправедливо, извергая их.

7. И нынешний мир осмеливается также говорить, что Бог порешил так в своем предустановленном совете, чтобы одни люди были блаженны, а другие осуждены; а также что Бог ради того изверг князя Люцифера, чтобы он явил зрелище гнева Божия.

8. Как если бы ад или зло были от вечности и Бог имел в намерении своем, чтобы в нем были и должны были быть твари; и они дерутся и силятся доказать это писаниями, хотя не обладают ни познанием истинного Бога, ни разумением писания; хотя и в писания попали иные заблуждения.

9. Христос говорит, что диавол был убийцею и лжецом искони и не устоял в истине (Иоанн. 8, 44). Но так как эти словопрители и спорщики так усердно помогают ему и превращают истину Божию в ложь, делая из Бога жаждущего и яростного диавола, сотворившего зло и еще продолжающего желать его, то и сами они вместе с диаволом суть убийцы и лжецы.

10. Ибо подобно тому, как диавол есть основатель и отец ада и осуждения, и создал сам себе адское качество, и устроил себе из него свой царский престол, так и эти писаки суть строители лжи и осуждения, помогающие диаволу утверждать свою ложь, и делать из милосердного, любовного и приветного Бога убийцу и усердного губителя, и превращать истину Божию в ложь.

11. Ибо Бог говорит устами пророка: "Живу я, не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился... и жив был" (Иезек. 33, 11). И в псалмах написано: "Ты Бог, не любящий беззакония, у Тебя не водворится злой" (Пс. 5, 5).

12. Ради того дал Бог людям законы, и запретил зло, и заповедал добро. Если бы Бог хотел зла и добра, то Ему пришлось бы быть в несогласии с самим собою, и отсюда следовало бы, что в Божестве есть разрушение, что в нем одно с другим враждует и одно повреждает другое.

13. Теперь хочу объяснить в высочайшей простоте и в величайшей глубине, как все это устроено, или откуда злоба взяла впервые свой источник, свое происхождение и начало.

14. Ради того приглашает и призывает дух всех заблудших и диаволом совращенных людей в эту школу и пред это зеркало: здесь они взглянут убийце диаволу в сердце. Кто же не желает оградиться от его лжи, когда он это может, тому нет больше помощи ни здесь, ни там: кто хочет сеять с ним, тот с ним и пожнет. Сказывается в средоточии молнии, что жатва уже побелела; всякий пожнет тогда, что он посеял.

15. Здесь хочу я отдать в рост вверенный мне талант, как мне поведено: и кто хочет наживать и торговать со мною, да будет ему это открыто, будь он христианин, иудей, турок или язычник, мне все равно; торговый дом мой да будет открыт каждому, и никто не подвергнется ни мошенничеству, ни обману, но с каждым будет поступлено по справедливости. 16. И пусть каждый смотрит сам и спешит торговать, чтобы приобрести барыш господину своему: ибо очень опасаюсь я, что не каждый купец сможет разобраться в моем товаре, так как для многих он будет совсем незнакомым; и не каждый поймет также и мой язык.

17. Потому хочу я всех предостеречь, чтобы они торговали осмотрительно и не предавались ошибочному мнению, что они богаты и не могут обеднеть: поистине я выставляю на продажу дивные товары, и не каждый в них разберется.

18. И если бы кто-то по свойственному ему обычаю грубо набросился на них и поверг себя в гибель, тот пусть винит самого себя: ему недостает света в сердце его, чтобы ум и душа его могли быть управ-лены.

19. Иначе пусть лучше не подходит он к моему торговому дому, или же он только сам себя ввергнет в обман: ибо товар, которым я торгую, весьма благороден и дорог и для него нужно острое разумение. Потому будь осмотрителен и не поднимайся ввысь,-где ты не видишь лестницы, иначе упадешь.

20. Мне же показана была лестница Иакова, по ней поднялся я до неба и получил товары мои, которые предлагаю в продажу. И если хочет кто-то подняться вслед за мною, тот пусть смотрит также, чтобы не быть ему пьяным, но он должен быть опоясан мечом духа.

21. Ибо он должен будет восходить сквозь жесткую глубину, и нередко будет кружиться у него голова; к тому же должно будет ему восходить сквозь само царство ада: какое поругание и осмеяние придется ему там вынести, он это испытает.

22. Мне также нередко с печалью в сердце приходилось это испытывать в этой борьбе: часто солнце затмевалось для меня, но затем восходило снова; и чем чаще оно затмевалось, тем светлее и прекраснее оно восходило снова.

23. Я пишу это не в похвалу себе, но чтобы ты не совсем отчаивался, если бы так произошло и с тобою: ибо весьма тяжкая работа предстоит тому, кто захочет сразиться с диаволом между небом и адом, ибо он могущественный князь.

24. Поэтому смотри, чтобы быть тебе одетым в броню духа, иначе лучше и не подходи к моему торговому дому, или плохо расторгуешься ты этим товаром. Ты должен отречься от диавола и от мира, если хочешь сражаться, иначе не победишь; но если ты не побеждаешь, то оставь в покое мою книгу и живи по-старому, а то получишь худую награду. Не обманывайся: "Бог поругаем не бывает" (Гал. 6, 7).

25. Поистине тесна стезя того, кто хочет проникнуть к Богу сквозь врата ада; ему придется вынести немало притеснений и удручений от диавола. Ибо человеческая плоть весьма юна и нежна, а диавол суров и жесток, к тому же мрачен, жгуч, горек, терпок и холоден; эти двое плохо подходят друг к другу.

26. Потому хочу я усердно предупредить читателя как бы предисловием к этой великой тайне: если он не понимает этих вещей и, однако, очень хотел бы понимать, то пусть он молит Бога о Духе Его Святом, чтобы Он просветил его оным.

27. Без просвещения Им ты не поймешь этой тайны, ибо в человеческом духе пред нею крепкий затвор и надо сначала отпереть его; а это не может сделать никакой человек, ибо только Дух Святой обладает ключом к нему.

28. Потому если ты хочешь иметь отверстые врата в Божество, то должен ходить в любви Божией; я поместил это здесь в наставление тебе.

29. Теперь заметь: каждый ангел сотворен в седьмом неточном духе, который есть природа: из него сплочено воедино тело ангела, и это тело его было дано ему в собственность, и он свободен сам по себе, подобно тому как свободен всецелый Бог.

30. От себя он не имеет никакого побуждения; побуждение и подвижность его состоят в его теле, которое по тому же роду и образу, что и всецелый Бог; и его свет и познание, а также и жизнь его рождаются по тому же роду и образу, по которому рождается все Божественное существо. Ибо тело есть сплоченный воедино дух природы и заключает шесть прочих духов, рождающихся в теле, как и в Божестве.

31. И вот у Люцифера было самое прекрасное и самое крепкое тело среди всех князей Божиих на небе, и свет его, непосредственно порождавшийся им в теле своем, был сопряжен с сердцем, или Сыном Божиим, как если бы они были нечто единое.

32. Но когда он увидел, что он так прекрасен, и ощутил свое внутреннее рождение и свою великую власть, то дух его, которого он породил в теле своем и который есть его душевный дух, или сын, или сердце, восстал, чтобы восторжествовать над Божественным рождением и возвыситься выше сердца Божия.

33. Заметь здесь глубину: в среднем роднике, который есть сердце, восходит рождение: терпкое качество трется вместе с горьким и со зноем и тогда загорается свет — и это есть сын, которым он непрестанно бывает чреват в теле своем и который освещает его и делает живым.

34. Этот свет был так прекрасен в Люцифере, что превзошел образ неба, и в этом свете было совершенное разумение, ибо все семь неточных духов порождают этот свет.

35. Но эти семь неточных духов суть отец света и могут допускать рождение света в той мере, в какой хотят: свет не может подняться выше, нежели его допускают семь неточных духов.

36. Когда свет рождается, он освещает все семь неточных духов, так что они все семь бывают разумными и все семь дают волю свою на рождение света.

37. Но каждый из них обладает властью изменить волю свою в порождении света сообразно тому, как это бывает нужно; и когда это случается, дух не может уже так торжествовать, но должен отложить свое великолепие. И потому все семь духов обладают полнотою власти и держат каждый узду в руке, чтобы иметь возможность остановить и не дать рожденному духу восторжествовать выше, нежели подобает ему.

38. Но семь духов, находящихся в ангеле, рождающих свет и разумение, бывают связаны со всецелым Богом, так что им нельзя качествовать иначе, или выше, или сильнее, нежели сам Бог; но это должно происходить одинаково, раз они только частица целого, а не само целое: ибо Бог затем сотворил их из самого себя, чтобы они качествовали по тому же виду и образу, что и сам Бог.

39. Но неточные духи в Люцифере поступили не так: они увидели свое верховное первенство и так жестоко подвиглись, что порожденный ими дух стал совсем огненным и взошел в роднике сердца, подобно безумной деве.

40. Если бы неточные духи качествовали нежно и любовно, как они поступали, прежде чем стали тварями, когда они были еще все сообща в Боге, прежде творения, то они породили бы в себе любовного и кроткого сына, подобного Сыну Божию, и тогда свет в Люцифере и Сын Божий были бы едины — одно совместное качествование или заражение, радостное обнимание, ласкание и борение.

41. Ибо великий свет, который есть сердце Божие, кротко и любовно играл бы с малым светом в Люцифере, как с юным сыном; ибо малому сыну в Люцифере надлежало быть милым братом сердца Божия.

42. На такой конец сотворил Бог Отец ангелов, чтобы подобно тому, как сам Он многообразен в своих качествах и непостижим в своем изменении, в своей любовной игре, так и маленькие духи, или светики ангелов, которые, как Сын Божий, весьма кротко играли пред сердцем Божиим в великом свете, и тем умножалась радость в сердце Божием, и была бы, таким образом, в Боге святая игра.

43. Семь духов природы в ангеле должны были радостно играть и восходить в Боге Отце своем, как поступали они до своего тварного состояния, и радоваться в своем новорожденном сыне, которого они породили из самих себя и который есть свет и разумение их тела.

44. И этот свет должен был весьма кротко восходить в сердце Божием и радоваться в свете Божием, как дитя у своей матери; надлежало быть там сердечной любви и приветному целованию, весьма кроткому и сладостному вкушению.

45. В этом свете должен был всходить звук и звучать, с пением и звоном, хвалением и ликованием, и все качества должны были радоваться в нем, и каждый дух совершать свой Божественный труд, как сам Бог Отец; ибо семь духов обладали им в совершенном познании, ибо они качествовали совместно с Богом Отцом, так что могли видеть, осязать, вкушать, обонять и слышать все, что делал Бог Отец их.

46. Восстав же в остром возжжении, они поступили вопреки природному праву, иначе, чем поступал Бог Отец их, и это был источник, враждебный всему Божеству. Ибо они зажгли салиттер тела и породили высокоторжествующего сына, который в терпком качестве был тверд, груб, мрачен и холоден, в сладком же — жгуч, горек и огнен; звук его был жестоким треском огня, а любовь — высокомерною враждою против Бога.

47. Так стояла теперь возжженная невеста в седьмом духе природы, подобно безумному зверю, и мнила, что она выше Бога, что нет ничего равного ей; любовь охладела, сердце Божие не могло коснуться ее, ибо между ними была вражда: если сердце Божие кипело весьма кротко и любовно, то сердце ангела кипело совсем мрачно, жестко, холодно и огненно.

48. Меж тем сердцу Божию надлежало качествовать совместно с сердцем ангела, а этого не могло быть: ибо жесткое было против мягкого, и кислое против сладкого, и тьма против света, и огонь против приятной теплоты, и жесткий стук против сладостного пения.

49. Послушай, Люцифер, кто же виноват, что ты стал диаволом? Бог ли, согласно твоей лжи? О нет, ты сам: неточные духи в теле твоем, которое — ты сам, породили тебе такого сыночка. Ты не можешь сказать, что Бог зажег салиттер, из которого Он тебя создал, но твои неточные духи совершили это, после того как ты уже был князем и царем Божиим.

50. Поэтому ты лжец и убийца, когда говоришь, что таким тебя создал Бог или что Он без достаточной причины изверг тебя из твоего места: ибо все небесное воинство свидетельствует против тебя, что ты сам уготовил себе яростное качество. 51. Если это неправда, то выступи пред лицо Божие и дай ответ; но ты видишь это сам и не смеешь взглянуть на него. Не хочешь ли, любезный, получить дружеское лобзание от Сына Божия, чтобы наконец усладиться? Если ты прав, взгляни на Него: быть может, ты исцелишься.

52. Но подожди немного: другой сидит на престоле твоем, дающий лобзать себя; он послушный Сын своему Отцу и поступает так, как поступает Отец. Подожди еще недолго, и будет лобзать тебя адский огонь; а до той поры удовольствуйся латынью, пока из нее не выйдет для тебя большее; скоро ты утратишь венец твой.

53. Теперь кто-нибудь может спросить: но что же есть, собственно, в Люцифере та вражда против Бога, ради которой он был изгнан из своего места? Здесь я хочу показать тебе в точности ядро и сердце Люцифера; ты увидишь тогда, что такое диавол или как он стал диаволом: поэтому остерегайся и не приглашай его на пир, ибо он заклятый враг Бога, и всех ангелов, и людей — и это на всю его вечность.

54. Если ты теперь хорошо поймешь и постигнешь это, то не станешь делать из Бога диавола, как поступают иные, которые говорят, что Бог сотворил зло и еще желает, чтобы некоторые люди погибли: они помогают диаволу умножать его ложь и сами подводят себя под строгий суд, превращая истину Божию в ложь.

55. Теперь заметь: всецелое Божество в наивнут-реннейшем или первоначальнейшем своем рождении имеет в ядре своем ужасающую остроту, поскольку терпкое качество есть ужасающее, терпкое, жесткое, мрачное и холодное стягивание подобно зиме, когда бывает яростная, совершенно нестерпимая стужа, так что вода превращается в лед.

56. Подумай: если бы зимою, когда бывает так холодно, было бы отнято солнце, какая бы тогда настала стужа и весьма суровая, жестокая тьма; никакая жизнь не могла бы устоять тогда.

57. Так пребывает терпкое качество в наивнутрен-нейшем ядре, в себе самом и для одного себя, вне прочих качеств в Боге: ибо строгостью стягивается воедино и сдерживается тело, а твердость иссушает его, так что оно пребывает тварно.

58. Горькое же качество есть раздирающий, проницающий и режущий горький источник: ибо оно разделяет и разгоняет твердое и терпкое качества и создает подвижность; и между двумя этими качествами рождается зной, от их твердого и яростного горького трения, раздирания и бушевания; он восходит в горьком и терпком качествах как яростное возжжение и проницает их, как жесткий огненный треск, откуда возникает жесткий звук, и в таком восхождении или такое восхождение его бывает заключено и закреплено в терпком качестве, так что оно становится пребывающим телом.

59. И вот, если бы в этом теле не было бы больше никакого качества, которое могло бы погасить ярость этих четырех качеств, то в нем была бы непрестанная вражда: ибо горькое враждовало бы с терпким, бушуя в нем таким образом, и раздирая, и расторгая терпкое.

60. Равно и терпкое враждовало бы с горьким, стягивая его воедино и удерживая в плену, так что оно не могло бы иметь собственного хода.

61. И зной враждовал бы с ними обоими, своим яростным возжжением и восхождением делая все жгучим и неистовым и будучи враждебным холоду.

62. Так же и звук был бы великою враждою во всех других качествах, насильственно проницая их все, как бешеный.

63. Таково, следовательно, наиглубочайшее и внут-реннейшее, сокровенное рождение Божие, по которому Он именует себя гневным Богом, Богом ревнителем, когда провозглашает десять заповедей на горе Синай (Исх. 20, 5; Втор. 5, 9). И в таковом качестве состоят ад и вечная погибель, а также вечная вражда и ров смертный: и таковою тварью сделался диавол.

64. Но так как он теперь заклятый враг Божий и, однако, спорщики и помощники диавола хотят доказать, что Бог желает зла, как и добра, и что Бог сотворил иных людей на погибель, то дух Божий призывает их, под угрозою вечной вражды, пред это зеркало: здесь должно раскрыться их сердце, и они должны увидеть, что есть Бог, или кто есть диавол, или как он стал диаволом.

65. Если сердце твое не замкнуто в смерти по вине твоего своеволия, и богохульства, и мерзостных грехов, которыми оно упилось, и не хочет отстать от них, то пробудись и смотри.

66. Я беру в свидетели небо и землю, а также звезды, и стихии, и все твари, и самого человека во всем его составе и намереваюсь также доказать это явно и ясно с помощью всех перечисленных вещей на своем подобающем месте, особенно при описании создания всех тварей!

67. Если же тебе этих вещей недостаточно, то моли Бога, чтобы Он раскрыл твое сердце, и ты тогда познаешь и увидишь небо и ад, а также и всецелое Божество во всем его качестве: тогда ты перестанешь оправдывать диавола. Я не могу раскрыть тебе твое сердце. Теперь заметь:

ИСТИННОЕ РОЖДЕНИЕ БОЖИЕ

68. Смотри: как я рассказал тебе выше, такова острота рождения Божия в Его наивнутреннейшем существе в этих четырех качествах.

69. Но ты должен понять это в точности. Терпкое качество так остро в своем собственном качестве в себе самом; но оно не быьает одно и вне других, а также и не родилось от самого себя или в себе, чтобы быть совсем свободным; но прочие шесть духов порождают его, и держат его в узде, и могут предоставить ему власти столько, сколько хотят; ибо сладкая родниковая вода есть скорый бич над терпким качеством и укрощает его, так что оно становится совсем жидким, кротким и мягким, а также совсем светлым.

70. Если же оно так остро в самом себе, то это ради того, чтобы посредством его стягивания могло образоваться тело; иначе и Божество не могло бы состоять, а тем более тварь. И в этой остроте Бог есть всепос-тигающий и всеобъемлющий острый Бог; ибо рождение и острота Божий повсюду таковы.

71. Но чтобы описать тебе в малой окружности и поистине в высочайшей глубине Божество в его рождении, следует сказать следующее: как если бы пред тобою стояло колесо из семи колес, в котором каждое было бы вделано в другое, так что оно могло бы идти во все стороны, вперед, и назад, и вкось, и не нужно было бы его поворачивать; и на ходу его одно колесо непрестанно порождало бы другое в своем обращении, и, однако, ни одно не исчезало бы, но все семь были бы видны. И семь колес непрестанно порождали бы посредине ступицу, сообразно своему обращению, так чтобы ступица оставалась всегда свободной и без изменений, независимо от того, шли бы колеса вперед, или назад, или вкось, или вверх, или вниз. И ступица непрестанно порождала бы спицы, так чтобы они при обращении везде стояли бы прямо, однако ни одна спица не исчезала бы, но обращалась бы таким образом непрестанно вместе с другими и шла бы, куда ветер вращал ее, не нуждаясь в повороте.

72. Послушай теперь, что я тебе поведаю: семь колес суть семь духов Божиих, которые непрестанно рождают друг друга; и это — как если бы вращали колесо, в котором семь колес одно в другом, и одно обращалось бы непрестанно иначе, нежели другое, в присущем ему положении, и все семь колес были бы скреплены между собою ободами как бы в один круглый шар; и, однако, были бы видны в отдельности обороты каждого из семи колес, а также все устройства каждого с его ободами, и спицами (обода означают то же, что и спицы), и с его ступицею. И семь ступиц посредине были бы как одна ступица, которая при обращении была бы везде на своем месте; и колеса непрестанно порождали бы эту ступицу, а ступица непрестанно порождала бы спицы во всех семи колесах; и, однако, ни одно колесо не исчезало бы, равно как и ни одна ступица, а также ни один обод и ни одна спица; и это колесо заключало бы семь колес, и было бы, однако, лишь одним колесом, и шло бы все время прямо пред собою, куда бы гнал его ветер.

73. Теперь смотри: эти семь колес одно в другом, непрестанно порождающие друг друга и идущие во все стороны, причем, однако, ни одно не исчезает и не поворачивается, суть семь неточных духов Бога Отца, порождающих в каждом из семи колес по ступице, и, однако, это не семь ступиц, а только одна, подходящая ко всем семи колесам.

74. И это есть сердце, или наивнутреннейшее тело, колес, в котором они обращаются; и это знаменует Сына Божия, которого непрестанно порождают в окружности своей все семь духов Бога Отца; и Он есть Сын всех семи духов, и все они качествуют в Его свете, и Он стоит посреди рождения и держит все семь духов Божиих, и они обращаются так вместе с Ним в своем рождении.

75. Иными словами, движутся ли они вверх, или вниз, или назад, или вперед, или вкось, сердце Божие всегда остается посредине и всегда подходит к каждому неточному духу. Таким образом, есть только одно сердце Божие, а не семь, и оно непрестанно порождается всеми семью духами и есть сердце и жизнь всех семи духов.

76. Спицы, непрестанно порождаемые ступицею и колесами и, однако, подходящие ко всем колесам в их обращении, и корень их — место их скрепления и вставки, которое их держит и откуда они рождаются, — знаменуют Бога Духа Святого, исходящего от Отца и Сына, подобно тому как спицы исходят из ступицы и из колеса и, однако, остаются в колесе.

77. И подобно тому как многочисленные спицы непрестанно обращаются вместе с колесом, так и Дух Святой есть главный делатель в колесе Божием и слагает и образует все во всецелом Боге.

78. И в колесе семь колес одно в другом и одна ступица, подходящая ко всем семи колесам, и все семь колес ходят на одной ступице; так и Бог есть единый Бог с семью неточными духами один в другом, где непрестанно один порождает другого; и, однако, есть только один Бог, подобно тому как все семь колес суть одно колесо.

79. Теперь заметь: колесо в сплоченном воедино составе знаменует терпкое качество, которое стягивает воедино все телесное существо Божества, и сдерживает его, и иссушает, так что оно пребывает. И сладкая родниковая вода рождается от обращения или восхождения духов; ибо когда в зное рождается свет, то терпкое качество пугается от великой радости: и это есть как бы поникание или расплавление, и твердое телесное существо поникает, как кротость.

80. Испуг же, или зрение света, восходит теперь в терпком качестве весьма кротко и трепетно и дрожит; и он бывает горек в воде, и свет иссушает его и делает его приветным и сладким.

81. Ив нем состоит жизнь и радость: ибо испуг, или молния, восходит теперь во всех качествах, подобно вышеописанному вращающемуся колесу; тогда восходят друг в друге все семь духов и порождают друг друга как бы в окружности; и свет становится посреди семи духов сияющим и сияет обратно во все семь духов; и все духи торжествуют внутри него и радуются в свете.

82. Подобно тому как семь колес вращаются на одной ступице, как на сердце своем, которое держит их, и в свой черед держат ступицу, так и семь духов рождают сердце, и сердце держит семь духов, и там возникают голоса и небесное царство радости, сердечная любовь и целование.

83. Ибо когда духи движутся друг в друге со своим светом, вращаются и восходят, то непрестанно рождается жизнь; ибо один дух непрестанно сообщает другому свой вкус, то есть они заражают собою друг друга.

84. Таким образом, они вкушают и осязают друг друга; и звук, или звон, устремляется сквозь все семь духов к сердцу и восходит в сердце в молнии света, и тогда возникают голоса и царство радости Сына Божия; и все семь духов торжествуют и радуются в сердце Божием, каждый по своему качеству.

85. Ибо в свете и в сладкой воде всякая терпкость, и твердость, и горечь, и зной становятся кроткими и приятными, и нет в семи духах ничего, кроме любовной борьбы и дивного рождения, как бы святой игры Божией.

86. Острое же рождение их, о котором я писал выше, остается, как ядро, сокровенным: ибо оно укрощается светом и сладкою водою.

87. Подобно тому как кислое и горькое зеленое яблоко побеждается солнцем, так что становится приятным на вкус, и, однако, вкушая его, испытываешь все его качества, так и Божество сохраняет свои качества; но оно пребывает в кроткой борьбе, как бы в отрадной игре. 88. Но если бы неточные духи восстали, и стремительно проникли друг в друга, и стали бы жестоко тереть и теснить друг друга, то сладкая вода была бы вытеснена и возгорелся бы яростный зной: тогда взошел бы огонь всех семи духов, как в Люцифере.

89. И вот истинное рождение Божества, которое от вечности было так во всех концах и пребудет так во всю вечность. Но в царстве Люцифера-губителя оно имеет иной образ, как я описал выше, говоря о ярости; и в мире сем, тоже наполовину возжженном ныне, оно имеет ныне также иной образ до дня восстановления: об этом я напишу при описании сотворения сего мира.

90. Царство Люцифера также было сотворено в этом славном, отрадном и небесном салиттере, или в Божественных качествах, и движение в нем было не большее, нежели в других. Ибо когда Люцифер был сотворен, то был вполне совершенен и был прекраснейшим князем на небе, украшенным и облеченным прекраснейшею ясностью Сына Божия.

91. Если же Люцифер был бы поврежден в самом движении творения, как он утверждает, то он никогда и раньше не обладал бы своим совершенством, красотою и ясностью и стал бы тогда же яростным, мрачным диаволом, а не херувимом.