Освящение Святых Даров и причащение происходит во время литургии верных — третьей и главной части Божественной литургии.

Литургия верных начинается ектениями, предшествующими Херувимской песни. В это время священнослужители начинают готовиться к совершению таинства Евхаристии, прочитывая особые молитвы.

Затем поется Херувимская песнь: «Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуия [Таинственно изображая херувимов и воспевая Животворящей Троице Трисвятую песнь, отложим теперь все житейские заботы, чтобы нам принять Царя всего [сущего], Которого незримо сопровождают ангельские воинства. Аллилуия]»^[650].

Во время исполнения Херувимской песни священнослужители совершают великий вход, то есть переносят приготовленные во время проскомидии хлеб и вино с жертвенника на престол.

Этот обряд соответствует древней практике входа духовенства в алтарь для совершения таинства Евхаристии.

Во время великого входа совершаются поминовения Патриарха, епархиального архиерея, клира, благотворителей и народа (на патриаршей службе в число поминовений включаются Предстоятели всех Поместных Православных Церквей, чем выражается единство Православной Церкви во всем мире).

По окончании великого входа возглашается еще одна ектения, за которой следует исповедание всеми верными единства в вере и любви, выражаемое через общенародное пение (чтение) Символа веры. Во время исполнения Символа веры происходит древний обряд целования мира (в наши дни его совершают только священнослужители в алтаре).

Центральная молитва литургии верных — анафора ^[651] — содержит воспоминание благодеяний Божиих и призывание Святого Духа с молитвой об освящении Даров.

Эта молитва начинается с диалога между предстоятелем и народом: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы [любовь] Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди со всеми вами» (2Кор 13:13) — «И со духом твоим» — «Горé имеим сердца» [Устремим сердца ввысь] — «Имамы [Имеем] ко Господу» — «Благодарим Господа» [Возблагодарим Господа] — «Достойно и праведно...».

Далее, во время пения «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней», предстоятель (епископ или священник) читает молитву, содержащую воспоминания о главных благодеяниях Божиих людям, начиная от сотворения мира и кончая спасительным пришествием в мир Господа Иисуса Христа и Его искупительным подвигом. Говорится также об ангельском славословии, воссылаемом Богу на небесах, и хор поет песнь «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея. Осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних» (ср. Ис 6:3; Мф 21:9).

Последним из вспоминаемых благодеяний Божиих является совершение Евхаристии Господом Иисусом Христом на Тайной Вечере. Священник громко возглашает слова, произнесенные Господом: «Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое, во оставление грехов»; «Пийте от нея вси, Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов».

Далее следует переход от священных воспоминаний к прошениям о том, чтобы хлеб и вино преложились (изменились) в Тело и Кровь Господа Иисуса. По завершении этих прошений предстоятель трижды крестообразно осеняет Святые Дары рукой, после чего они становятся Телом и Кровью Иисуса Христа.

Таинственное изменение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы описывается при помощи различных терминов, означающих одно и то же: действительное изменение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.

Термин «преложение» (изменение) часто встречается у греческих отцов как указание на то, что происходит со Святыми Дарами за Божественной литургией.

С XVII века в православных вероучительных текстах используется термин «пресуществление» (греч. metousiosis, лат. transsubstantiatio). В 17-й главе «Исповедания православной веры» Патриарха Иерусалимского Досифея II Нотары (1707) термин «пресуществление» стоит в одном ряду с другими традиционными святоотеческими терминами: «Веруем, что в сем священнодействии [Евхаристии] присутствует Господь наш Иисус Христос не символически, не образно, не преизбытком благодати, как в прочих таинствах, не одним наитием… но истинно и действительно, так что по освящении хлеба и вина хлеб прелагается, пресуществляется, претворяется, преобразуется в самое истинное Тело Господа... вино же претворяется и пресуществляется в самую истинную Кровь Господа, которая излилась на Кресте за жизнь мира. Еще веруем, что по освящении хлеба и вина уже не остается сущность хлеба и вина, но под видом и образом хлеба и вина, или, другими словами, под видами^[652] хлеба и вина [присутствуют] сами Тело и Кровь Господни»^[653][654].

Эта формулировка была утверждена Иерусалимским Собором 1672 года, а в конце XVII — начале XVIII века неоднократно подтверждалась различными поместными Соборами греческих Церквей, а также Святейшим Синодом Русской Церкви и вошла в «Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере» (1723).