Заключен в тюрьму за послушание Богу

Настало время, когда синдикат производителей спиртного одержал победу в районе Фицрой в Мельбурне: был принят муниципальный закон, согласно которому нам не разрешалось выходить на улицы и петь. Также они пытались препятствовать нашим служителям заходить в пивные заведения, a тех, кто все же заходил, выгоняли. Я сказал, что не буду подчиняться этому закону, так как должен быть послушен моему Господу. Который сказал: «Пойди скорее по улицам и переулкам юрода и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых» (Лк.14:21). Они пытались меня запугать: «Если вы будете продолжать упорствовать, то сядете в тюрьму». Они оштрафовали меня; я не заплатил штраф. Я продал все свое имущество; меня снова оштрафовали и пригрозили отправить в тюрьму. Я сказал: «Ну и ладно». Настал день слушания дела. Я предстал перед судом и изложил причины своих действий. Закон Божий и законы Англии были на моей стороне, однако судьи оказались нечистыми на руку, и этим неверным удалось склонить на свою сторону Верховный Суд.

Многие годы я занимался тем, что приводил к спасению погибающие души людей. Как же теперь я мог сделать шаг назад? Нет, работа по спасению людей, их божественному исцелению и проповедь о евангельском воздержании от спиртного проводилась мною постоянно. Мне говорили: «С вашим положением вы окажетесь в тюрьме». Я отвечал: «Я не буду платить штрафы, не прекращу свои служения на городских улицах, и я буду вначале слушаться Бога, а затем уже человека». Они без причины ненавидели меня — если, конечно, не было причиной то, что я выводил тысячи людей из тьмы их грехов. Я сказал им: «Обратите внимание на то, какова ваша позиция — это позиция нечестивого человека».

Меня приговорили к тюремному заключению сроком на тридцать суток. Я упаковал свой саквояж, сел в повозку и поехал в мельбурнскую тюрьму. В течение тридцати суток я сидел в каменной камере десять футов в длину, восемь футов в высоту и четыре с половиной фуга в ширину. На дворе стояла зима, ночи были темными и холодными. В этой камере я находился шестнадцать часов в сутки. Я не собирался выходить из тюрьмы, пока с меня не будут сняты обвинения. Люди из моей церкви попали в тюрьму вслед за мной. Семерым сильным мужам веры пришлось оставить свои семьи и сесть в тюрьму за проповедь Евангелия. Свыше пятисот мужчин и женщин находились в здании нашей церкви, готовые последовать за нами ради Христа. Меня освободили, и я продолжил свою работу. Тогда меня снова отправили в тюрьму. Но я не пробыл в ней и двух дней, потому что по всей стране начались волнения, и это оказало сильное влияние на губернатора, сэра Генри Б. Лоча, который сказал: «Мне стыдно; я воспользуюсь королевской прерогативой Ее Величества королевы». Он позвонил начальнику тюрьмы и потребовал моего немедленного освобождения. (Церковь благодарила Господа.) Моих соратников, возлюбленных братьев во Христе, также освободили. Тысячи людей вышли послушать нашу проповедь при выходе из тюрьмы, и многие из них получили спасение.

После освобождения д-ра Доуи его служение в Мельбурне продолжало расти и расширяться. Негодование производителей и торговцев спиртным, вызванное их неудачей, было таким, какое только можно было ожидать от людей, являющихся врагами всего доброго. Более того, они были в ужасе, увидев, что во время пребывания в тюрьме Доуи получит такую известность, что его служение не только не было остановлено — а наоборот, стало быстро двигаться вперед. Его церковь стало посещать огромное количество людей, и едва хватало мест, чтобы разместить всех желающих. Д-р Доуи, никогда не упускавший возможности в своих проповедях нанести удар по производителям алкогольных напитков, теперь с новой силой продолжал свое наступление на пивные заведения, резко осуждая их как «порочные заведения и дверь в вечное проклятие».

Его враги не ожидали такого поворота событий. Лишенные возможности остановить Доуи законными методами, они решили пойти на отчаянный шаг, который, по их мнению, позволил бы раз и навсегда положить конец деятельности их мучителя. Втайне был разработан план: поздним вечером, когда большинство людей уже разойдутся по домам после служения, а Доуи, по своему обыкновению, останется работать со своим секретарем, взорвать церковь. В тот судьбоносный вечер, пока проходили богослужения, заговорщики с черного хода проникли в офис Доуи и поместили я шик с динамитом рядом со стулом, на котором он обычно сидел. Все было организовано с дьявольской хитростью. и время взрыва бомбы было с точностью выверено.

Как и ожидалось, в тот вечер после служения д-р Доуи пошел в кабинет, сел за стол со своим секретарем, приготовившись, как обычно, допоздна работать. Минута за минутой скрытый от глаз зловещий огонек подкрадывался нее ближе к адской машине, находящейся всего лишь в нескольких футах от места, где сидел Доуи. который не ведал об ужасной смертельной западне, приготовленной для того, чтобы забрать его жизнь. Никакая земная сила не могла, предотвратить, этого жестокого убийства Божьего человека. Но пусть он сам расскажет об этом драматическом происшествии.

Взрыв бомбы в церкви

Утром 1-ГО сентября 1886 гола я, как обычно, проснулся очень рано. Когда бы я ни ложился спать, я всегда просыпаюсь на восходе солнца, пусть даже после этого снова уснул, если мне не захочется вставать.

Я спал глубоким сном, вокруг все было тихо. Внезапно я покинул свое тело. Это переживание не было в новинку для меня. Вдруг я увидел свою кровать, а на ней — тело человека, покрытое простыней. Это было мертвое тело. Я приподнял простыню и увидел свое лицо без признаков жизни.

Тотчас я пришел в себя и обнаружил, что лежу на кровати — это было простое видение. Я сказал: «Теперь видишь, какие странные фантазии приходят к человеку, который слишком много работает», — и попросил Бога простить меня за то, что в последнее время совсем забыл об отдыхе. Взглянув на часы, я уснул крепким сном.

И снова я оказался вне тела, увидел кровать, белую простыню и человека под ней. Приподняв простыню, я опять увидел свое лицо. «Это игра моего воображения, и это ерунда», — сказал я и лег спать. Очевидно, я спал очень крепко, потому что когда проснулся второй раз и посмотрел на часы, оказалось, что прошло более часа. Затем, увидев это же видение в третий раз, я понял, что моей жизни угрожает опасность — меня могут убить, или же я внезапно умру.

Я принял ванну, затем пошел в кабинет, записал обо всем, что произошло, и положил бумагу в ящик своего письменного стола. Я написал также короткое завещание. В течение дня я свидетельствовал, рассказывая людям о своем пилении на случай, если со мной что-то произойдет.

Утром один мужчина — благочестивый христианин и проповедник Евангелия — подошел ко мне: «Прошлой ночью у меня было видение о том, что вас убили, доктор. Я советую вал» быть осторожным», — и рассказал о споем пилении. Оно отличалось от моего — он видел мое тело ужасно изуродованным. Затем я решил, что Бог послал мне это в качестве дополнительного подтверждения, и рассказал ему о своем видении, а также рассказал об этом своей жене.

В тот вечер я произнес минную проповедь, и многие люди подписались под Христианской харгией трезвости. После служения мне нужно было встретиться с теми, кто в течение последнего месяца изъявил желание стать членом нашей церкви. (Собрание должно было проходить в четверг, а это был вторник.) Я увидел группу из двадцати-тридцати человек — не могу сказать точно, сколько их было — и, подойдя к своей двери, обратился к ним: «Не могли бы вы точно так же собраться завтра, в среду?» Они ответили, что для них это будет достаточно удобно. Я попрощался с ними и ушел.

Вместе с церковным секретарем мы пошли в мой кабинет, который находился позади здания церкви; его окна выхолили в переулок. Я пошел в кабинет, сел. Взял саквояж, достал свои бумаги и начал диктовать секретарю. Тем временем все светильники в большом церковном здании были уже погашены.

Через некоторое время я остановился и взглянул на секретаря. «Ты что-то слышал, Джордж?»

— «Нет».

— «Тогда я слышал». Я услышал голос, говорящий мне: «Встань и уходи!» — и подумал, что эти штучки выкидывает мое воображение. Я пытался забыть видение, бывшее у меня поутру, полагая, что оно может быть и не от Бога. В течение дня со мной ничего не случилось, и я был в добром здравии. Все было спокойно. Я продолжил диктовать, но стоило мне произнести первое слово, как услышал тот же голос, только на этот раз он был резче и настойчивее: «Встань и уходи!»

Слова звучали как приказ. Я сказал секретарю: «Нужно быть послушным Божьему гласу. Джордж, погаси лампу. Мы закончим нашу работу у меня дома».

Я не собирался больше там оставаться и спокойно сложил вещи в саквояж. Секретарь помог мне одеть пальто. Мы вышли через черный ход и направились к моему дому, находящемуся в шести-семи минутах ходьбы от церкви. Была темная зимняя ночь. На небе не было видно ни звездочки, накрапывал мелкий дождь.

Мой дом был каменным; я находился во внутренней комнате. Все уже легли спать, а я сидел со своим секретарем, диктуя ему, когда услыхал странный глухой удар. Я спросил: «Джордж, ты слышал шум?» — «Что вы имеете в виду?» — «Мне показалось, будто я услышал шум, похожий на взрыв».

«Ну и что, — сказал он, — я не думаю, что такое могло случиться. Я действительно слышал небольшой шум, но это, вероятно, кто-то хлопнул дверью».

Однако взрыв действительно произошел, убийцы знали точно, где я буду сидеть — динамит был установлен на железную плиту под моим рабочим столом. Он был соединен с запалом, идущим со стороны переулка, и изорвался в здании церкви через десять минут после того, как мы покинули его. Запал горел слишком медленно, иначе я бы погиб. Но Божий голос прозвучал ко мне как приказ, и я вовремя ушел. Целый район города пробудился ото сна, и люди побежали смотреть, что произошло. Полиция решила, что церковь подожгли, но никаких признаков пожара не было. Ночь была очень темной, и поэтому невозможно было определить, где произошел взрыв.

Пламени не было. Ничто не загорелось, все осталось на своих местах. Утром я пришел немного раньше и попытался войти через калитку с черного хода. К своему изумлению, я обнаружил, что внешняя стена моего кабинета была выбита изнутри, доски, которыми снаружи были отделаны стены, взрывом были отброшены к забору, а некоторые даже пробили его насквозь. Я не смог открыть калитку, у которой были повреждены петли. Я обошел здание и вошел с парадного входа, прошел через все помещение и не смог открыть ни одну из трех дверей, ведущих в мой кабинет.

Наконец, я сильно толкнул одну из них. Дверь упала вовнутрь — она оказалась снятой с петель. Затем мне предстала картина полного разгрома — все стулья были разбиты, а там, где я сидел, (на месте замышляемого убийства) зияла большая яма, так как половые доски разлетелись на бесчисленные щепки.

В том, что слова «Встань и уходи!» были словами ангела, у меня не возникало ни малейшего сомнения.

В жизни Джона Александра Доуи было очень много таких странных совпадений и случаев сверхъестественного спасения. Часто между ним и смертью оставался один шаг. Случай с динамитом, заложенным в здании церкви, был лишь одним из них. Однажды, незадолго до этого случая, когда он еще жил в Сиднее, Доуи ночью, находясь в пяти милях от города, в одиночку переходил железнодорожные пути. Он спешил на станцию, чтобы успеть на поезд, стук колес которого был слышен вдалеке. Неожиданно Доуи споткнулся и упал ничком на рельсы, по которым должен был пройти приближавшийся поезд. Несколько секунд он лежал без сознания, а потом, очнувшись, но все еще находясь в полусознательном состоянии, ему каким-то образом удалось перекатиться через рельсы и встать на ноги. Меньше, чем через минуту, мимо него по направлению к находящейся неподалеку станции промчался поезд. Д-р Доуи с трудом дошел до станции. Из глубокой раны сильно шла кровь, но он кое-как перевязал ее носовым платком. Он был очень слаб. В Сиднее, взяв извозчика, доктор безопасно добрался до своего дома. Он был уверен, что Божье провидение позволило ему избежать смерти, ибо останься он еще на пару минут без сознания, поезд перерезал бы его на части.

Какими бы странными не казались эти случаи, самые удивительные и драматические события в жизни Доуи были еще впереди. И тем временем, как они разворачивались в течение стремительно проходящих лет, события, случившиеся в Австралии, были почти забыты в свете удивительных процессов, свершившихся в жизни этого человека в Америке — в стране, которую он вскоре должен был посетить.

Глава 13