Герои-святые в эллинских культах
В греко-римском мире, на почве которого выросло христианство, культ предков в историческую эпоху принял характер культа героя. В нем первоначально нашла свое отражение и оправдание власть аристократов и феодалов-завоевателей. В дальнейшем он видоизменился в соответствии с изменением общественных отношений.
Понятие о герое в греческом культе не было строго ограничено. В поэмах Гомера словом «герой» обозначается вождь племени, знатный и вообще свободный человек. Позднее этот термин, применяемый исключительно для обозначения обожествленного после смерти человека, не получил в эллинском богословии точного определения. Практически герои занимают место богов. Эллины, а позднее римляне клянутся именем богов, но чаще — именем героев: Геракла, Поллукса или обожествленного императора. В свидетели договоров призывают богов и местных героев. Историк Геродот (V в.) обычно объясняет победы над врагами покровительством богов и героев.
Герои — те же боги, но рангом пониже. Павзаний (X. 31. II) говорит по поводу элевсинских мистерий: «Древние считали элевсинские мистерии настолько же выше других религиозных церемоний, насколько боги стоят впереди героев». Их функции более ограниченны, район их действия уже, их покровительство распространяется лишь на относительно небольшой круг почитателей, группирующихся вокруг могилы героя.
Но культ героев значительно отличается от культа высших богов. Герою тоже приносятся жертвы, как и богам, но жертвенные животные выбираются особые, обязательно черной масти; жертва приносится не днем, а под вечер и не на высоком алтаре, а над самой землей, на эсхаре, чтобы кровь стекала в землю; при заклании животного голову его наклоняют вниз, к земле, а не поднимают к небу, вверх; тушу его сжигают, есть ее возбраняется; самое жертвоприношение героям обозначается другим термином, чем жертвоприношение богам.
Все эти черты культа героев свидетельствуют, что ом является дальнейшим развитием культа мертвых и представляет собой культ первопредков. Когда устраивается ритуальное угощение героя, совместная трапеза с ним, выставляется обычная вареная пища.
С культом героев были связаны и знаменитые общегреческие игры-состязания — олимпийские, немейские, истмийские; будучи первоначально воспроизведением похоронных игр и состязаний, олимпиады впоследствии получили иное обоснование: когда интересы выросшей торговли объединили мелкие греческие племена в более или менее длительные государственные объединения, общенациональные игры стали символом и выражением национального самосознания эллинов и эмблемой демократии, сглаживавшей классовые и национальные противоречия.
Поэтому надо признать, что греческие герои — не потерявшие свое величие боги, а духи предков, поднявшиеся до ранга божества. Само слово «герой» показывает, что речь идет о предках, которым, естественно, присвоено древнее обозначение почтенного человека.
Отсюда понятно, что герой и его культ связаны с могилой героя. Если культ героя присваивается каким-либо новым городом, то туда обязательно переносятся его мощи. Из многочисленных легенд о перенесении мощей героев особенно характерна для их культа легенда, приведенная у Геродота (I. 67–68): «В прежних войнах с тегеянами лакедемоняне всегда терпели поражения, но во время Креза и в царствование Александрита и Аристона в Лакедемонии спартанцы приобрели перевес над тегеянами. Случилось это так: постоянно терпя поражения от тегеян, лакедемоняне послали в Дельфы спросить, к какому божеству следует им обратиться с молитвами, чтобы победить тегеян. В ответ на это пифия велела добыть кости Ореста, сына Агамемнона. Так как они не могли найти могилы Ореста, то послали снова вопросить божество, где находится прах Ореста. Вопрошателям пифия отвечала следующее: «Там, в Аркадии, на ровной земле, где находится Тегея, дуют два ветра, возбуждаемые сильным давлением, удар и обратный удар, и беда лежит на беде, там дающая жизнь земля содержит в себе Агамемнонова сына; его ты возьмешь с собою и будешь покорителем Тегеи». Но и после ответа оракула лакедемоняне столь же мало знали, где покоится прах Ореста, как и раньше, несмотря на все старания открыть его. Наконец открыл его Лиха-спартанец …благодаря случайности и собственной сообразительности. В пору мирных отношений с тегеянами он зашел в кузницу, смотрел, как куют там железо, и удивлялся работе. Кузнец заметил его изумление …и сказал: «Если ты, лаконец, удивляешься обработке железа, то тем больше было бы твое изумление, если бы ты увидел то, что я видел. Собираясь сделать колодезь в своем дворе, я стал копать и при этом наткнулся на гроб в семьсот локтей. Не допуская чтобы когда-либо были люди больше теперешних, я открыл гроб и нашел, что покойник точно такой же длины, как и гроб. Измеривши, я снова засыпал гроб землей…» Слушатель вник в рассказ и заключил, что согласно изречению оракула это и есть Орест: два раздувательных меха кузнеца были ветры, наковальня и молот — удар и обратный удар, железо, которое куют, — беда на беде лежащая, ибо, рассуждал он, железо открыто на беду человеку. С такой догадкой Лиха явился в Спарту и рассказал все лакедемонянам… Позже Лиха убедил кузнеца сдать ему двор в наем. Поселившись там, он разрыл могилу, собрал кости покойника и с ними удалился обратно в Спарту. С этого времени в каждом столкновении лакедемоняне оказывались гораздо сильнее тегеян и покорили себе большую часть Пелопоннеса».
Сила героя проявляется, таким образом, там, где находится его могила и где покоятся его кости. В крайнем случае можно удовлетвориться и пустой могилой (kenotaphos); здесь сила героя магически притягивается к освященной его именем могиле. Пребывание мощей и останков героя в данном селении обеспечивало прочную и постоянную связь с ним и облегчало сношения. В Трониде вливали жертвенную кровь по трубкам прямо в могилу героя.
Культ святых героев-предков восходит к глубокой древности, к периоду до образования исторических государств классической эпохи. Действительно, раскопки подтверждают, что гробницы героев почитались еще в микенскую эпоху (II тысячелетие до нашей эры). В купольной гробнице в Менизе сохранились обетные приношения — терракотовые щиты и фигуры коней, сосуды для масла и напитков. На черепке чернофигурной вазы VI века сохранилась надпись, свидетельствующая о культе микенского героя. Приношения к гробнице микенской героини царицы Клитемнестры не прекращались и в классическую эпоху. На священном участке о. Делоса найдена микенская гробница, обозначенная двумя камнями. Эта гробница уже в классическую эпоху была обнесена оградой, что говорит о непрерывности традиции культа героев.
Древнейшие герои — вожди племени или рода, цари и князья, рыцари войны и грабежа. Когда в результате революционного движения, охватившего в VII–VI веках до нашей эры все греческие республики, аристократическо-родовой строй был ликвидирован, культ предков принял новые формы. Поскольку род и племя перестали быть хозяйственной единицей и утратили свое политическое значение, прежние племенные божества-герои также перестроились. Когда в Афинах после реформы Клисфена вместо деления на роды было введено территориальное деление на филы и фратрии, то и герои утратили кровную связь со своими сородичами и стали местными святителями. Прежние представления сохранились лишь в том, что герои обычно эпонимы, то есть по ним якобы названы те или иные филы и демы; они как бы родоначальники не связанного узами родства населения округа. Так, в Афинах этеобутады считали себя потомками Бутеса, алкмеониды — Алкмеона, бузиги — Бузига, спартанские талфибиады вели свой род от Талфибия и т. д. С другой стороны, новые территориальные филы продолжали в культовом отношении фиктивно трактоваться как род и имели свой храм, свой священный участок, жрецов, статуи.
В соответствии с новыми условиями, когда основную массу населения составляли свободные крестьяне и мелкие ремесленники, а власть находилась в руках не родовой, а цензовой знати, всадников, укрепился и утвердился культ общеэллинских богов. Поэты, ораторы и философы наперебой превозносили величие, глубину и мудрость элевсинских таинств Деметры, дельфийского оракула Аполлона, олимпийского Зевса. Оратор Исократ в своем панегирике восхваляет человеколюбие афинян, предоставивших возможность всем без различия пользоваться величайшим даром богов — элевсинскими мистериями. Религия эллинов утверждает богословскую догму, которая всегда была выгодна эксплуататорским группам и классам: равенство людей перед богом, отечески пекущимся обо всех людях, должно затмить неравенство социальное.
Но интересы мелких эллинских городов-государств были слишком противоположны, а их союзы и объединения слишком непрочны, чтобы окончательно уничтожить традиции мелких обособленных республик с племенным богом, превратившимся в местного героя-эпонима. Афина, конечно, могущественная богиня, но она слишком далека, она чужая. Другое дело — местное божество, местный герой, которого когда-то связывали с городом кровные узы, а теперь — находящаяся в городе его могила.
С другой стороны, оживленные отношения между отдельными республиками, объединявшимися часто в военные или экономические союзы, также способствовали смешению своих и чужих героев, и часто случалось, что герой утрачивал не только кровную связь со своими почитателями, но и отрывался от своей территориальной базы. Многие герои приобретали известность и популярность за пределами родного города и стали приравниваться к богам. Такова была, например, судьба Геракла и Асклепия.
Можно было также сместить героя-родоначальника и назначить вместо него нового. В IV веке жители Сикиона похоронили на рыночной площади убитого во время партийных раздоров Евфрона и стали воздавать ему почести как «основоположнику города». Наконец, можно было получить чин святого при жизни за особые услуги перед отечеством или за выдающиеся личные качества. На этом основании удостоились героизации спартанские цари, — законодатель Ликург, сиракузский тиран Гелон, поэты Эсхил, Софокл, Гомер и т. д.
В результате получился весьма пестрый состав героев. Герои-родоначальники сохранились там, где существовали наследственные, главным образом жреческие, привилегии.
Так, Евмолп считался учредителем элевсинских мистерий, и аристократический род, евмолпидов сохранил за собой руководство этим весьма важным в эллинской жизни церемониалом. Жрецы святилища Афродиты на Пафосе — кинириды — вели свой род от Киниры. Герой Фитал, по преданию, принял у себя Деметру, и за это богиня подарила ему смоковницу; на этом основании фиталидам принадлежала привилегия приносить жертву в праздник осхофорий. Талфибий считается родоначальником, вернее, цеховым богом наследственных герольдов, Маттон — пекарей, Кераон — поваров, Керам — горшечников, Дедал — художников и руководителей философских школ. Героев-родоначальников имели спартанские и македонские цари.
Поскольку место рода заняла городская община, героя-предка сменил герой — основатель города (oikistes, ktistes). Так, Абдер считается основателем города Абдеры; город Абдера пользовался славой города глупцов, вроде нашего Пошехонья; по историческим данным, Абдера основана Тимезием в середине VII века. Остров Икария назван якобы по имени Икара, погибшего при попытке взлететь на сооруженных его отцом Дедалом крыльях. Пелопс дал свое имя Пелопоннесу, Патрей — городу Патре, Фок — Фокиде и т. д.
Титул героя и соответствующий культ получали также исторические лица, основатели городов и колоний. Александр Македонский почитался как ktistes в основанной им Александрии и других городах. Точно также почитался Димитрий Полиоркет в Сикионе, Антиох Эпифан в Вавилоне. На монетах ряда римских императоров — Юлия Цезаря, Августа, Нерона и др. — они титулуются создателями и основателями. С течением времени титул «ktistes» приобрел значение «творец» и стал применяться к богу.
Но большинство героев и предков, как мы уже указали, не только утратило кровное родство со своими почитателями, но и оторвалось от родных мест. Были созданы поэтому легенды и легендарные жития, чтобы обосновать культ определенного чужого героя в данной местности; суть этих легенд в том, что останки героя так или иначе попали в чужой город, который стал как бы новой родиной для него. Фиванский герой Эдип, изгнанный из родного города, находит приют в Афинах, где его гостеприимно принимает аттический герой Тезей; он оставляет здесь свое бренное тело и становится «спасителем» Афин. После разрушения Трои Эней, сын троянского царя Приама, отправляется в странствование в поисках новой родины; он оставляет следы своего пребывания в разных городах Фригии, Фракии, Аркадии и наконец основывается в Риме, где становится родоначальником дома Цезарей. Герои, павшие в походе «Семь против Фив», были оставлены беотийцами без погребения, но по просьбе матери убитых Тезей силой завладевает телами павших и предает их сожжению в Элевсине. Перенесение мощей, вроде вышеназванного примера с мощами Ореста, по разным мотивам практиковалось часто. Оно должно было объяснить происхождение культа героя, не связанного в мифологии с данной местностью. Иногда в ход пускается чудо. Труп младенца Меликерта, брошенного в море, доставлен на берег дельфином. Сизиф его нашел, похоронил и в его честь учредил истмийские игры. Орфей, как известно, был растерзан фракийскими женщинами и похоронен то ли у подножия Олимпа, то ли во Фракии. Но его голова и лира попали в реку, которая унесла их в море. Они пристали к Лесбосу, где голову похоронили, а лиру повесили в храме Аполлона.
Наконец, воздавались почести как героям лицам, оказавшим своим личным мужеством особые услуги родине. Так, уже в V веке был учрежден культ спартанцев, геройской смертью в Фермопильском ущелье задержавших наступление персов. Воинам, павшим в битве при Саламине, был учрежден культ, а в Коринфе устроили похороненным на о. Саламине героям фиктивную могилу. Героями почитались тираноубийцы Гармодий и Аристогитон, избавившие Афины от ненавистного тирана Гиппарха.
При всех своих видоизменениях культ героев сохранил, однако, древние черты культа предков, и верующие продолжали видеть в герое близкого покровителя, обязанного печься о своих родичах.
Более того, сохранилось и совсем первобытное представление о герое-предке как злобном мертвеце-мстителе. В этом отношении характерна легенда о канонизации «последнего героя» — Клеомеда. По преданию, он в 71-ю олимпиаду (486 год) нечаянно убил в кулачной борьбе своего противника и был поэтому лишен венка. В отчаянии он разрушил колонны, поддерживавшие крышу школы, и, спасаясь от мести за убийство школьников, укрылся в храме, где спрятался в ящике. После тщетных попыток открыть ящик преследователи взломали его, но обнаружили, что ящик пуст. Дельфийский оракул разъяснил, что Клеомед взят живым на небо, и повелел воздавать ему почести как герою и приносить ему жертвы.
Функции героев были многообразны. Во всех случаях жизни: в горе и нужде, в беде и печали — призывали героя, и он спешил на помощь. Во время битвы при Марафоне, по словам Плутарха, многие видели Тезея выступающим против варваров в полном вооружении впереди эллинского войска. Перед битвой при Саламине греки помолились богам и призвали на помощь местных героев — Аякса и Теламона; в подмогу им вытребовали из Эгины мощи Эака и эакидов и для этого послали специально судно в Эгину.
Перед сражением при Платее оракул приказал принести жертвы местным платейским героям-архегетам. Диодор Сицилийский сообщает, что критяне особо чтили Идоменея и Мериона и призывали их как помощников в случае военной опасности. Локряне во время боя всегда оставляли в своих рядах свободное место для Эанта. Хотя деятельность героя ограничена районом места его погребения, но он все же может передвигаться и появляться там, где его присутствие необходимо. У Филострата крестьянин на вопрос, где живет герой Филоктет, отвечает: «Иногда в аду, иногда в Ффие, иногда в Трое, где у него есть товарищи; отправившись на охоту на свиней и ланей, он к вечеру растягивается и засыпает». Но не всегда нужно тревожить самого героя: часто достаточно только какой-нибудь реликвии. Волосы Горгоны, прах Ореста, покрывало Илионы, скипетр Приама вполне заменяли самих, героев и служили гарантией безопасности того города, который владел этими реликвиями или, по выражению греков, которым владел герой.
Но герои не только военные защитники. Гезиод называет их вообще «благородными защитниками от зла, охранителями смертных людей». Герои посылают дождь. Если откопать часть могилы Антея, идут дожди. Жители Тифореи ежегодно старались достать немного земли с могил Амфиона и Зефа в Фивах и бросить ее на могилу Антиопы в своем городе. Если это удавалось, в Тифорее был урожай, в Фивах — недород.
Во время голода на Истме к берегу прибило тело Палемона; по этому поводу оракул разъяснил, что единственным способом освободиться от бедствия будет воздаяние почестей герою и устройство погребальных игр в его честь. Коринфяне это сделали, и через некоторое время голод прекратился, и по «указанию бога» культ Палемона был утвержден на вечные времена. Точно так же учреждение культа Кимона спасло от голода население Киттиона. Особенно многочисленны были герои-целители Асклепий, Махаон, Диоскуры и др. Оратор Аристид в своей речи, посвященной памяти воинов, павших в боях с персами, говорит, что маны тех, кто погиб за свободу-отечества, сражаясь против персов, будут постоянными защитниками Греции.
Всякий раз как государство постигает голод, война или другое бедствие, пифия почти всегда дает совет похоронить мощи того или иного героя или воздавать почести их уже погребенным останкам.
Герои в своих попечениях о благе родного города, племени, рода и отдельных почитателей применяют не только свою собственную силу, но и силу богов, пред которыми они выступают как ходатаи и защитники.
«О блаженный, — говорит поэт Пиндар, — тебе пристало — и ты можешь — убедить супруга Геры (Зевса) и светлоокую деву даровать людям силу». Перед праздником, посвященным тому или иному богу, приносили жертву и герою, связанному в мифе с культом этого бога; считалось, очевидно, полезным задобрить героя, чтобы он поддержал обращенную к богу молитву. Когда необычайная засуха постигла Грецию и люди и скот гибли массами, магистрат Эгины решил принести умилостивительную жертву Эаку, сыну Зевса; Эак походатайствовал перед отцом и добился прекращения бедствия. Исократ считает, что божественное происхождение и святость героев придают особый вес их заступничеству. Таким образом, идея о заступничестве героев перед высшими богами свойственна не только христианскому богословию.
Апулей, писатель II века, посвященный в таинства Изиды и изучавший магию того времени, формулирует совершенно отчетливо мысль о полубогах — посредниках и заступниках: «Через них наши желания и наши заслуги становятся известны богам… они передают богам молитвы людей, а людям — милость богов; они — ходатаи за людей и посланники богов».
Культ героев выражался прежде всего в жертвоприношениях, имевших, как уже выше было указано, специфический характер и обозначавшихся особым термином — enagizein, в отличие от жертвоприношения богам — thyein. Насколько строго проводилось это различие, показывает рассказ Геродота о том, что у некоторых эллинов для Геракла, бывшего не то героем, не то богом, существовало два храма: в одном из них ему приносят жертву как богу, в другом — как герою (enagizousi).
Память каждого героя (или группы их, как, например, павших при Платее) праздновалась в определенный день один раз в год. Святцы до нас не дошли, но относительно 30 героев сохранились даты.
Кроме обычных жертвоприношений героям подносили разного рода обетные дары. Часто упоминается жертва волос, обычная жертва покойнику, весьма распространенная у различных народов.
Существуют многочисленные свидетельства об устройстве разного рода состязаний на могилах героев в день чествования их памяти. Знаменитые олимпиады были учреждены, по преданию, в честь Пелопса, истмийские — в честь Палемона, немейские — в честь Архемора. На могиле Гарпалииеи во Фракии «сохранился обычай, что туда приходили толпы людей и во искупление греха сталкивались между собою, как бы сражаясь». Геродот сообщает, что после смерти Мильтиада, основателя колонии Херсонес, жители Херсонеса «приносят жертвы, как это принято для героя-основателя, и устраивают конские и гимнастические состязания».
Так же как и для богов, сочиняли и исполняли специальные гимны для героев, хвалебные речи и панегирики. В честь героев устраивались торжественные процессии, в которых участвовали власти, жрецы, юноши, в процессии носили трофеи, оружие, венки.
Очень часто на монетах чеканили изображение местного героя или сцены из относящегося к нему мифа. Весьма распространен был. по-видимому, также обычай называть детей по имени местного или вообще популярного героя.
Причисление к лику героев первоначально составляло привилегию дельфийского оракула. Но когда после потери Аттикой ее независимости Дельфы и общеэллинский культ пришли в упадок, право героизации присвоили различные культовые объединения, ремесленные цехи, отдельные роды и фамилии, и в первую очередь городские власти. В надписи, относящейся ко II веку до нашей эры, местное культовое товарищество в Пирее постановляет «произвести Дионисия в герои и поместить его в храме бога, где находится и его отец, чтобы сохранить на вечные времена прекраснейшую память о нем». В другой надписи цех кожевников объявляет своего сочлена героем. При таком порядке канонизации новоявленные герои не всегда пользовались признанием вне узкого круга ближайших почитателей и часто термин «герой» был лишь почтительным эпитетом, которым награждали покойника его ближайшие родственники и друзья. Образовалась некоторая иерархия среди героев: с одной стороны, общепризнанные, исконные герои, воспетые Гомером, Пиндаром и Софоклом, с другой стороны, безвестные герои, вроде упомянутого Дионисия. В римскую эпоху право причислять к лику героев и богов принадлежало римскому сенату.
Культ героев сохранился в Греции до очень позднего времени. Еще для IV века засвидетельствовано в Мегаре жертвоприношение быка героям греко-персидской войны. Плутарх (начало II века) застал еще в полном блеске праздники в честь павших при Платее героев и праздник в честь основателя ахейского союза Арата. Павзаний (конец II века), описывая достопримечательности Эллады, связанные с культом какого-либо героя, очень часто при этом замечает, что культ его еще продолжает существовать. Еще при императоре Августе философ. Афинодор был причислен к героям за его заслуги перед городом Тарсом.