Нападение пиратов и мор в Триккере

Быстро братья собрали все нужное, погрузили в одну лодку в том же месте, где находился монастырь, и доплыли до корабля. Как раз два корабля были готовы отчалить и направлялись до острова Спеце. Так все погрузились на эти корабли. И что же они видят? Кайка, полная бандитов, у них на глазах направляется на их остров Алата грабить их монастырь! Этих воров подослали сборщики подати (мытари) — албанцы, о которых я говорил ранее. Мытари хотели досадить монахам, но тщетно старались, жалкие... Так они и остались без добычи, потому что «любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу...» и «хранит Господь преподобных Своих...» Все люди, бывшие на корабле, и братья были в ужасе и дивились Божественному Промыслу, Который чудесным образом уберег всех от страшной опасности. Все воздавали Святому Богу должную благодарность. Итак, они прибыли в Спеце, а там их приютил один христолюбивый человек по имени Петр, его сын находился в качестве послушника в братстве Иерофея.

Пришло время рассказать и о дальнейших событиях, произошедших в Триккере, чтобы и вы подивились правосудию Человеколюбивого Бога против тех жалких людей, которые осудили и изгнали Иерофея. А было вот что. В тот день, когда отец наш Иерофей вместе с братством отчалили с Алаты, — в тот самый день начался мор в Триккере. И продолжался этот мор до того времени, когда Блаженный отошел ко Господу! Это все нам стало известно от одного из предстоятелей города по имени Димитрий, сына Иоанна. Он убежал из Триккеры, спасаясь от мора, и прибыл на остров Идра. Совершенно ясно, что все это случилось для вразумления и тех и других, чтобы они не бесчестили, не поносили и так позорно не изгоняли бы духовников и священников Божиих. Об этом пишет божественный Златоуст: «Священник находится между Богом и человеческой природой: то, что находится свыше, иерей низводит к нам, а то, что находится внизу, у нас, возносит к Богу...» Но давайте на этом сократим наш рассказ и обратимся к тому, что нас ждет впереди.

В монастыре Животворящего Источника

Тем временем братство пробыло в Спеце недолго. Им нужно было найти какой-либо монастырь для жительства. Они узнали об одной такой обители и отправились к игумену монастыря Животворящего Источника в Поро папе Григорию. Он был несказанно обрадован встрече, а кроме того, там находился учитель господин Герасим. Он ранее бывал на Алате и хорошо знал Иерофея. Его-то и послал папа Григорий вместе с его послушником по имени Анания, чтобы они передали поклон Иерофею и попросили его никуда в иное место не ехать, а остаться в этом монастыре. Папа Григорий передал, что собирается удалиться в затвор до Великой Пятницы и хотел бы оставить монастырь на попечение Иерофея.

Тем не менее обстоятельства сложились иным образом. Возможно, игумен догадался, что отец наш

Иерофей прибыл подчиниться ему вместе со всем братством, потому что находится в большой нужде. Новое искушение прояснилось в скором времени: игумен начал подозревать их! Дело в том, что игумен, не находя достаточных объяснений для переселения Иерофея, изменил свое благое расположение и начал исподтишка их обличать. Наконец игумен заявил, гордо и дерзко, что они «перевернули и возмутили всю Святую Гору». Он наговорил и прочее подобное этому — все, что смогла придумать его суетливая и тщеславная душа, подчинившаяся древней злобе общего врага.

Иерофею было не привыкать к многообразным козням врага, устраивающего в любом месте вокруг них распри и смущения. Он наклонил почтенную голову и только проговорил:

— И тут узнается твой почерк, бесстыдный диаволе, но Благодать Христа моего тебе и на этот раз не позволит ничего добиться...

Не теряя времени, Иерофей обратил умные очи к Сладчайшему Иисусу, ища помощи, чтобы перенести обличения и клеветы игумена в мире, спокойствии, без возмущения сердца. А игумену ответил:

— Да, отче, все так, как ты говоришь...

Этот почтенный игумен с большим трудом угасил свой гнев и ушел в келлию, смущенный сердцем. Но в этом нет ничего удивительного, потому что человеку свойственно забываться и падать. Тем не менее по прошествии некоторого времени игумен попросил прощения, и хорошие отношения были восстановлены.

Поиски нового места

Вскоре пришло время собирать урожай, и все отправились на виноградники монастыря, которые были расположены на метохе, то есть в скиту. Когда братья Иерофея находились на монастырском метохе, то с большим старанием искали новое место для братства, где бы они могли пребывать до конца жизни. В то время отец Иерофей утешал их, как мог:

— Дети мои возлюбленные! Потерпите... Я совершенно уверен, что по милости Господа и Пресвятой Госпожи Богородицы совсем скоро мы найдем место упокоения. Только вы вместе с братьями монастыря подчиняйтесь игумену и усердно работайте на сборе винограда, чтобы мы не дали никакого повода для упрека тем, кто управляет монастырем...

Когда братья входили в часовню, которая располагалась на метохе, они падали перед иконой Всесвятой Богородицы и умоляли Ее, прося со слезами, чтобы Она каким-нибудь образом устроила им новое место жительства. Это своими глазами видел один из наших братьев, Герасим, друг нашего духовника Иерофея. Как-то вечером Иерофей советовался с учителем Герасимом и сказал ему:

— Как ты думаешь, может быть, на Идре нам удастся найти какой-либо монастырей, чтобы поселиться в нем?

Тот ответил:

— Знаешь что, отче? Пожалуй, я поговорю с предстоятелями. Надеюсь, по твоим святым молитвам, мне удастся уладить это дело.

И вот, взяв благословение Иерофея, он отправился на Идру к представителям власти. Ему удалось произвести хорошее впечатление на правителей. Герасим доказал им, что, если духовник Иерофей поселится недалеко, прежде всего получат пользу они же сами. Ведь Иерофей был духовником всей Святой Горы, разве в этом месте он не принесет пользу многим душам посредством своих советов, духовного окормления и вообще самим своим жительством по Богу? Конечно, представители власти, как только услышали это, с радостью согласились! Сразу же была снаряжена кайка со священником господином Георгием Икономом. Вскоре вместе с учителем кайка забрала все братство с Поро

и привезла на остров Идра. Там вместе с Иерофеем было двенадцать учеников.

И так они, Божией милостью, прибыли на Идру. Их встречали представители власти и все христиане и «с радостью целовали десницу» Иерофея. После этого на первое время их приютил почтенный духовник папа Георгий, оказав им любвеобильный прием. Папа Георгий упокоил их во всем, с духовной братской любовью служа монахам и исполняя все их запросы. После этого их приветствовали правители и долго беседовали на разные темы. В конце беседы они сказали:

— Святый отче! Раз уж вам понравилось здесь, вот у нас есть три монастыря. Какой вам понравится, в том и поселяйтесь со своим братством!

Впрочем, некоторые советовали выбрать именно монастырь прор. Илии. Он более походил для цели братства — исихии. Иерофей сослался на это и с радостью принял предложение правителя. Люди с мулами помогли им подняться к монастырю. И вот блаженный отец наш Иерофей увидел это место, подходящий климат, незыблемое уединение и возрадовался духом:

— Детки мои, вот здесь наконец мы нашли место, где я проведу остаток своей жизни!

Не удержавшись, он добавил из псалма:

— «Это покой Мой на веки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его...»

— Аминь, отче! — ответили братья.

И вот христиане, жившие на острове, начали приходить на исповедь. Достославный Иерофей принимал всех с великой любовью, с состраданием, готовый на всякую жертву. Часто его умоляли помолиться о больных в селениях, и ему приходилось подниматься далеко в селение, исповедовать их, на деле исполняя заповедь Божественной Любви. А ведь он сам, кроме прочих болезней, тяжело страдал от ревматизма ног! Но достославный аскет в это время приводил на память слова ап. Павла: «...Когда я немощен, тогда силен...» Так ему приходилось презирать болезненность тела ради душевной пользы братьев...

Итак, что же мне сказать, когда нет слов от скорби? Подобно тому, как в древние времена Иосиф Прекрасный жаждал видеть патриарха Иакова, отца своего, и в то же время сам Иаков желал видеть рядом с собой Иосифа Прекрасного, своего самого младшего сына, так и я, подобно позднему ребенку, следовал за нашим духовником и отцом Иерофеем вместе с благословенными жителями острова Идра. Помните, как потом тот самый Иосиф Прекрасный вместе со всеми военачальниками вышел навстречу своему отцу Иакову, а Иаков, в свою очередь, видя дорогого ему возлюбленного сына Иосифа, тотчас упал на шею его и сладко целовал его, восклицая: «Наконец-то, чадо мое, теперь я отойду в мире ко Господу, и ты закроешь своими перстами мои очи...» — и сказано: «Иосиф закрыл своими перстами его очи...»?

Тем не менее Иосиф Прекрасный утешался видением своего отца после этого еще семнадцать лет, лишь после этого патриарх Иаков преставился. А христиане острова Идра утешались духовным окормлением у отца нашего Иерофея всего лишь семь месяцев...

Начиналась Великая Четыредесятница. Отец наш Иерофей исповедовал, готовый исцелять мысленные раны души травами покаяния. А в это время учитель господин Герасим поучал в Церкви Слову Божию. Так они, подобно двум искусным сеятелям, сеяли Слово Святого Евангелия в сердца верных. Когда же приблизилась Лазарева Суббота, некоторые из местных христиан упросили его спуститься, чтобы исповедать их. Когда он сходил и спрашивал дорогу, его встретили двое других христиан и тоже захотели приступить к таинству Исповеди. Он с готовностью ответил:

— Ну что же, давайте присядем, чада мои, прямо здесь, на дороге... Это не помешает, потому что Бог не ограничивается местом. А добро, которое делает человек, везде остается тем же добром.

И вот они присели и совершили исповедь. Но спускаться в селение было уже поздно. А в те дни было весьма холодно. Иерофей весь промерз. Тем не менее достославный аскет понудил себя ради любви Божией спуститься в село и совершить таинство Исповеди у тех, кто его звал, чтобы не огорчить людей. Когда же он добрался до скита, то сразу свалился в постель в горячке...

Прошло много дней в болезни. Наконец он с помогающими братьями вышел во двор их монастыря и сказал:

— Вот здесь, чада мои, будет храм, там — трапеза, а в том месте — цистерна для воды...

Он все определил в монастыре: что где должно быть. И впоследствии, по Божественной Благодати и трудами боголюбивых христиан, все устроилось именно так, как провидел блаженный Иерофей.

Последние дни и прощание

Тем временем братья замечали, что, чем больше проходит времени, тем более усиливается болезнь их духовного отца. Они страдали от этого и, сколько могли, пытались помочь. Более всех помогали благороднейший господин Георгий вместе со своей супругой госпожой Еленой. Они употребляли всевозможные лекарства для того, чтобы исцелить старца. Тем не менее с точки зрения человеческой они не находили ничего полезного, а Божественная Воля, видимо, направляла духовника в Вечные Обители.

И вот наступил вечер Великого Пятка. Все братья, согласно традиции, готовились окончить Последование Святых Страстей Христовых. Вдруг Иерофей обратился к ним:

— Детки мои и братья! Сегодня я желаю последний раз прочитать вам Святое Евангелие Господа нашего Иисуса Христа. Больше я уже не смогу этого сделать...

И когда пришел час чтения, Иерофей с великим трудом добрался до церкви и прочитал братии Евангельское зачало: «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. Дети! Недолго уже быть Мне с вами...» Он не читал, а плакал, с неизреченными воздыханиями, вдохновляемый Духом. Все поняли, что им, подобно и апостолам Христовым, которые после Страстей телесным образом уже не имели Христа рядом, предстоит остаться одним, сиротами, лишенными надзора и духовного руководства старца. А ведь их духовное состояние далеко не соответствовало взрослому, в духовном смысле, возрасту! Только лишь ради их духовного возрастания терпела все болезни и страдания святая душа старца.

Поэтому и, когда местный архиерей, почтеннейший Герасим, пришел проведать и утешить старца, Иерофей ответил ему:

— Не печалься, отче, что мне предстоит покинуть этот мир. Телесно-то мы умираем, а «жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге», ведь в будущей жизни нам предстоит вечное пребывание вместе со Христом.

И добавил:

— Не печалься, владыко святый, что мне суждено уйти. Потому что, я и сам вижу, для меня поистине это лучше... Но я печалюсь о них, — он указал на братьев, — потому что они еще не готовы и не устроены. Но Господь и Бог мой, Которому я предался от юности моей, да устроит обе вещи: и мое, и их Спасение...

Потом же говорит:

— Благослови меня, Святый Владыко, прошу твоих всесвятых молитв, чтобы они сопутствовали мне в предстоящем отшествии ко Господу.

Архиерей, молясь, благословил его главу крестным знамением.

После этого многие из градоначальников последний раз просили молитв и благословения Иерофея и получили их. Но все были опечалены приближением его смерти — новой бедой. Наконец после прощания один из них, почтенный господин Стаматиос Бундури, который являлся духовным чадом старца и лучше других его знал, воскликнул:

— О-о-о! Поверьте мне! Лучше бы умер один из моих сыновей, чем наша родина лишится такого духовного мужа!

Архиерей начал утешать Иерофея, говоря:

— Отче! Не беспокойся о твоих духовных чадах. Мы, предстоятели и почтенные, благочестивые граждане обещаем, что после Господа первой нашей заботой будут их нужды. Ты же отправляйся к Человеколюбивому Богу и моли Его о нас, пребывающих в юдоли плача.

Отец же наш Иерофей приклонил главу, благодаря за такое попечение, и в таком положении оставался молча. Затем он позвал старца и духовника Косьму, который был в его братстве, исповедал ему свои помыслы. Сделал сам так, как учил делать других, согласно Божественной Заповеди и Церковным Канонам.

После чего Иерофей попросил принести Святые Дары. Он уже не мог встать на ноги. Тем не менее он приподнялся, попросил подать святую икону Богородицы и Приснодевы Марии, Панагии Предстательницы, Которая хранила его с детских лет. Он целовал икону со слезами и умилением. Как и прежде, когда или он сам служил, или другой, он позвал иерея и причастился Святых Тайн. Он часто принимал Святое Причащение, особенно когда болел. Так он верил и так чувствовал, что духовное здоровье и Спасение состоят в Божественном Причащении. А я думаю, так должен мудрствовать каждый христианин.

Преставление ко Господу

И даже когда Иерофей был уже при последнем издыхании, его заботили лишь его духовные чада. Вот удивительно! О себе он нисколько не волновался, а всё о братьях! Это выяснилось вот откуда. В те последние дни он благословил двум из братьев, Герасиму и Димитрию, ненадолго спуститься в село, чтобы, как он сказал, «вы успели найти Германа, добрались до метоха Панагии и сделали необходимое для нашего послушания». Братья ответили:

— Да как это, отче? Твоя Святыня приблизилась к смерти, а нас не будет? Мы не сможем присутствовать при твоем отшествии? Да не будет так!

— Детки, вот вам мое благословение! Я с вами буду в молитве. Отправляйтесь за послушание немедленно, чтобы вы успели найти Германа, который сейчас приготовил лодку и собирается уже отправиться в путь... А меня вы еще увидите. Так угодно Христу моему...

Чтобы не оказать преслушания и ничем не огорчить духовного отца, братья положили поклон, взяли благословение и отправились выполнять послушание со слезами на глазах. Действительно, спустившись к морю, они нашли Германа, приготовившего лодку и собравшегося отчалить. Братья, немало дивясь прозорливости духовника, сели в лодку и отправились на выполнение нужного дела, и радуясь и печалясь одновременно.

Так что же случилось после? Остальные братья собрались и, расположившись вокруг ложа Иерофея, рыдали от печали, оплакивая свое сиротство. В конце концов каждый положил поклон, взял благословение и попросил молитв о себе. А было первое апреля, и рано начало рассветать. И вот на рассвете достославный Иерофей предал дух свой Господу. Это был 1814 год. Иерофей прожил пятьдесят два года: из них девять у родителей, а сорок три — монахом...

«...Ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется».

«Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия».

«...Восхищен, чтобы злоба не изменила разума его или коварство не прельстило души его».

Братья приготовили тело согласно чину, изложенному в Евхологионе. Когда настал день, для погребения пришел архиерей со своим клиром, а вместе с ними и множество христиан. Тут-то и вернулись Герасим и Димитрий, посланные старцем для послушания. Припав к мощам божественного отца, они безутешно рыдали о своем сиротстве. Учитель господин Герасим, который прибыл из монастыря на острове Скиафос, бывший близким другом покойного, в то время все еще находился в нашем братстве. Он сложил эпитафию старцу Иерофею:

«Он прожил боголюбиво

И, согласно духовному закону,

достойно литургисал.

Духовником Святой Горы он стал

И на Идрс окончил жизнь красиво.

Священный он — по

подвигу и обожанию,

Иерофей — и в имени его

нашло все это отражение».

Учитель господин Герасим уже имел благословение божественного Иерофея после его кончины снова выйти на проповедь. После этого все дали последнее целование усопшему, в правую руку ему вложили молитву. А братья, подобно овцам, не имущим пастыря, оставались в тревоге и безмерной скорби.

Наконец мы приблизились к концу нашего повествования, осталось совсем немного. Во славу Божию, обратимся к заключительной части. В то время, когда градоначальники разрешили Иерофею вместе с братством поселиться в монастыре пророка Илии, там был один иеромонах по имени Нафанаил. Градоначальники сказали Иерофею:

— Если ты хочешь, чтобы он остался с вами, то пусть остается. Если же не желаешь этого, мы его отправим в другой монастырь. Дело в том, что мы уже давно переселили его в это уединенное место, чтобы у нас не было неприятностей.

Как раз в то время пришли отцы из других монастырей и сообщили, что этот иеромонах Нафанаил как человек очень склочный. Тогда Иерофей решил поговорить с ним наедине (Иерофей обратил внимание на недоразумение, а именно: где этот иеромонах ни жил, везде ему случалось попадать в неприятные истории).

Иерофей с величайшим смирением и кротостью начал умолять Нафанаила такими словами:

— Отче и брате мой, умоляю тебя, потерпи на нас! Ты же сам видишь: мы здесь пришлые, ни с кем не знакомые, и мы не могли жить в другом месте. Не по своей воле мы здесь, но начальники определили нам это место, и мы оказали послушание!

Так что же, брате мой? Мыто рады жить с тобой и будем тебе оказывать всяческое почтение. Я сам, с помощью Божией, тебя упокою во всем! А если ты не желаешь жить вместе с нами, то мы тебя не понуждаем. Поселись один и проводи свою жизнь, как хочешь...

Благословенный отец Нафанаил, в свою очередь, никоим образом не соглашался жить вместе с братством, в чем и проявил полное отсутствие духовного рассуждения. Потому что он решил жить один, ради своей личной пользы, презирая общую пользу, о которой говорит Заповедь Божия. И вот этот несчастный не нашел ничего другого, как с негодованием и возмущением ответить:

— Отец, ты ничего не мог придумать лучшего, чем вам прийти сюда, выкинуть меня и поселиться самим?

При этих словах отец наш Иерофей сокрушился сердцем и горько зарыдал от сострадания к несчастному. Даже сам Нафанаил не смог сдержаться. И так они плакали оба... Наконец господин Нафанаил ответил (это он рассказывал мне наедине после всего случившегося):

— Ну вот, теперь-то что нам плакать, духовный отче? Что случилось, то случилось... Ничего другого уже не будет, обратно не вернешь. Только об одном тебя прошу: скажи предстоятелям, чтобы они помогли мне найти новое место в этой моей нужде!

Вскоре выяснилось, что это скорбное обстоятельство произошло не по грехам братства или отца Нафанаила, а по Божественному Промыслу. И вот отец Иерофей отправился к предстоятелям и поведал им все, о чем я рассказал выше; кроме того, добавил и следующее:

— Братья мои и почтенные правители! Умоляю вас ради Любви Божией, помогите нашему брату в его нужде. Если вы не сможете его удовлетворить, то мы не сможем поселиться в монастыре прор. Илии.

Те же ответили ему:

— Отче, мы тебя уже предупредили: если он хочет жить с вами, мы согласны, а если же нет — вы оставайтесь там и не печальтесь ни о чем, пребывая в безмолвии. Мы решили, что ему уже не будет полезно находиться в монастыре прор. Илии (это место было для него наказанием), поэтому мы позаботимся, чтобы перевести его в другое место — более удобное для него, которое и он сам просил. А там уже мы позаботимся обо всех нуждах, которые он имеет.

Получив такое решение, отец наш больше уже не размышлял об этом, а возложил все заботы на Бога. С тех пор он получил возможность жить беззаботно на новом месте, оставив себе лишь попечение о своих духовных чадах и во Христе братии.

Желая исполнить просьбу Иерофея, правители призвали отца Нафанаила, чтобы оказать ему уважение и упокоить его. И вот Нафанаилу предложили взять все, что он хочет из церкви или из нажитого имущества, в том числе из животных. Затем он может отправиться в монастырь свт. Николая, чтобы там стать игуменом обители. Тот же не послушал их, потому что был в крайнем раздражении. Таким образом, он отказался от милостей правителей, поэтому остался простым приходским священником в одной церкви этой области.

Впоследствии, после преставления блаженного Иерофея, отцы братства заметили, что Нафанаил хранил обиду против них. Тогда отцы решили оказать ему особенную любовь ради Христа. Тогда послали к Нафанаилу посредника, которым стал один духовник, отец Феодосий, который в конце концов его успокоил. И вот все явились в храм прор. Илии. Нафанаил принял отцов с особенной радостью, дал им целование во Христе, усадил и долгое время они беседовали на духовные темы, затем дал им и подарки. Так было не раз и не два, а частенько.

И таким образом размягчилась душа Нафанаила, и тяжесть с его сердца была снята. Так из жалкой и скорбной ситуации отцы братства вынесли благодарение и считали, что лучше они сами будут огорчены в чем-то, но вернут брата своего в лоно Любви Христовой. Кроме того, Нафанаилу подарили мула, который раньше принадлежал храму и тысячу грошей наличными.

Впоследствии наш игумен Евфимий и остальные братья испросили прощения с поклоном, тем же ответил и Нафанаил. Они простили друг друга и обменялись братским целованием. После чего Нафанаила отвели в кимитирион, где хранились святые мощи отца нашего Иерофея. Там он положил три поклона, приложился к честной главе, прося прощения, пропел Трисвятое из заупокойного чина.

Когда Нафанаил возвращался, то прошел двор монастыря и удивлялся его величине и обновлению церкви и всего монастыря. Он поражался большим расходам и непомерному труду братии. Так он прославил Святого Бога и благодарил Его за премудрое и человеколюбивое домостроительство, восклицая с пророком:

— «Яко возвеличишася дела Твоя, Господи! Вся премудростию сотворил еси!»

— «И творишь...» — добавлял он.

Таким образом, упредив и умиротворив Нафанаила, все братья монастыря предложили ему теперь приходить уже не в качестве странника, а в качестве брата обители. Так началась дружба и кончилась вражда с папой Нафанаилом.

Но без искушений невозможно спастись никому в наше многогрешное время, в последние времена, это вам станет совершенно ясно из последующих событий. (Под искушениями я понимаю отнюдь не грехи, которые мучают и душу, и тело, а те скорбные происшествия, которые досаждают нам телесно, но для души приносят неоценимую пользу.)

«Святые Отцы, пророчествуя о последних временах, вопрошали друг друга: „...Что труждаемся мы?” Авва Исихирий отвечал же им: „...Мы заповеди Божии сохранили... “Другие же отвечали: „А те, кто придет после нас, что сотворят?” И тогда старец ответил: „В будущем отцы половину нашего не смогут сделать!” И снова отцы спросили: „А после тех что будет?” Старец ответил: „Не будут достигать дел и предыдущих отцов. Те, которые придут за ними и будут испытаны искушением, окажутся меньше и нас, и отцов наших...”»

Почему так ответил старец? Этот ответ был адресован тем, кто лишь поучается в житиях святых, но не спешит в простоте и с терпением исполнять написанное. Тем более это относится к малодушным и лишенным мужества (а первый из таких — я сам!), чтобы они взошли к мужеству во Христе и оживились, воспламенились от Благодати Святого Духа, Который среди них находится. Все это сказано, чтобы отцы научились великодушно переносить любые приходящие на них скорби...

Такова, отцы мои и братия, была жизнь приснопамятного духовника нашего Иерофея. Все, как я здесь описал. Он от юных лет подвизался от начала и до конца в христоподражательном смирении. Он был лучшим в состязании против мысленных ловушек лукавых демонов и против бессловесных похотей плоти, приняв на вооружение духовное достоинство бестелесной души и устремившись к свободе.

Таким образом он отсек ложь мечом истины и предстал перед собором отцов Святой Горы, точно исповедал нашу святейшую Веру и Православное учение Божественных Догматов, установления Святых Канонов и Преданий Восточной Соборной нашей Церкви. Так он был испытан многими, по Богу, искушениями и испытал множество. И от кого? От тех, которые завидуют (неким странным образом) спасению и пользе других и потому не желают, чтобы открылась Истина и воссиял Свет. А почему так? Нет никакой другой причины, кроме той, что они хотят, чтобы и прочие, как они сами, пошли с ними во тьму незнания и лжемудрия. Они желают, чтобы и другие не увидели прямой путь, на котором светит свет Заповедей Христовых, по которому можно пройти безгрешно, хотя и не без трудностей.

И не только от нас, смиренных, скажу, духовных чад своих, которых воспитал «в учении и наставлении Господнем» и вскормил хлебом Божественных учений, он услышал осуждения и перенес многие искушения. Не только это! Но и многое другое.

А именно, он был вынужден уехать со Святой Горы и скитаться с места на место, пока не нашел Идру, где мы в настоящее время и пребываем, место великое и, даже скажу, без сравнения величайшее. И оставаясь здесь не по какой другой причине, как по той, что здесь легче всего найти средства к существованию, мы подвизаемся от всей нашей силы сохранить Заповеди Божии и наши обеты. А именно, мы подвизаемся в молитве, воздержании, бдении и посте по силе.

Зачем мы это делаем и какую имеем конечную цель? Конечно же, мы желаем стяжать пламенную любовь, которой нас вскормил наш старец, чтобы спасти наши души, которые изранены многими ранами. Мы желаем, чтобы через внимание и непрестанную умную молитву, сколько сможем, мы очистили сердца наши от страстей и прилогов лукавых помыслов, по призванию Господа Иисуса, который сказал: «...Без Meня не можете творити ничего же...»

Итак, почтенные братья мои, умоляю вас я, наименьший ваш брат, — впрочем, говорю это и себе самому: подвизайтесь, чтобы нам не оказаться бесполезными, недостойными, скажу, незаконнорожденными чадами духовного отца нашего. Да не будем преступниками наших обетов,

данных Богу, и ангельского образа, которого мы, смиренные, удостоились быть носителями. Но Именем Господа нашего Иисуса Христа да выступим вместе с этой нашей быстроистнивающей плотью и да разрушим все мысленные и крайне изощренные ловушки лукавого змия, чтобы нам в час смерти нашей и Второго Пришествия Господа нашего оказаться облаченными в поресветлую одежду ангельского достоинства. А для этого да будем хранить: воздержание, послушание, целомудрие, смиренномудрие, освящение, чистоту — и, конечно, да будем совершать и другие всевозможные подвиги. И так мы получим награду вместе с просиявшими в аскезе святыми отцами нашими и уподобимся им. Чтобы вместе с ними и с их помощью мы вошли за нашим приснопамятным отцом Иерофеем в Небесное Царство, славяще Отца, Сына и Святого Духа, Всесвятую Единосущную и Нераздельную Троицу, Вседержителя Бога вместе с Госпожой Владычицей и Приснодевой Богородицей, нашей Заступницей и Предстательницей за всех православных христиан, Пренепорочной Марией, а кроме того, вместе со всеславным предстателем нашим прор. Илией и всем Небесным Воинством Ангельских Сил, вместе со всеми без исключения святыми, во вечные веки. Аминь!

Вышенаписанное житие

Вышенаписанное житие было окончено в 1820 году, 7 февраля, в субботу празднования Всех Святых Отец в подвиге просиявших, во Христе смиренными двумя монахами — Евфимием и Филофеем. Просим помянуть и остальную братию: Косьму, Феодосия, Арсения, Дорофея, Савву, Иллариона, Герасима, Досифея, Иерофея, Симеона и Гедеона. Это те, кто был вынужден удалиться со старцем со Святой Горы и подвизаться в монастыре... Слава Богу!

Аминь.