В. Что в таком случае представляет собой духовная жизнь римо-католиков, воспеваемая многими католическими подвижниками?

О. В отличие от Православия, опирающегося на двух -тысячелетний подвиг святых отцов апостольской Церкви, римо-католичество после своего отпадения от Православия и лишения Божией благодати в своей «духовной» жизни пошло по двум ложным путям: с одной стороны, формализма и начетничества, как в случае подсчета грехов и добрых дел и выдачи индульгенций, с другой стороны, крайней душевной экзальтации, подменяющей духовность так называемой «прелестью».

В. Что такое «прелесть»?

О. Прелестью называется ложная духовность, подменяющая действие Божией благодати и даров Святого Духа на душевно-психические состояния человека, вызываемые самомнением, самовнушением и действием падших духов. Человек может начать получать различного рода видения, удовольствия, «откровения», разговаривать со «святыми», «Богородицей», «Христом»; это могут быть обильные слезы, разгорячение крови, колебания тела, чувственные наказания и поощрения, сверхъестественные способности и т. п.; или он обретает уверенность в своей избранности, непогрешимости, святости, достоинстве по- своему толковать или изменять Священное Писание и т. д. Бесы все это хитро устраивают и поддерживают. Прелесть, являясь страшным злом, характеризуется прямым контактом с падшими духами и ведет к подчинению их воле, духовной, а иногда и телесной смерти человека.

В. Но, очевидно, все это хорошо известно и католикам?

О. Как раз наоборот. По словам православных подвижников [свт. Игнатия (Брянчанинова), иеромонаха Серафима (Роуза)] понятие прелести, являющееся ключевым в православном аскетическом учении, полностью отсутствует в протестантско-католическом мире, который принимает всю эту бесовщину за «чистую монету».

В. Но однако, нельзя же отрицать, что труды ряда католических подвижников благочестия переведены на русский язык в качестве примеров и наставлений для подражания?

О. Как отмечает святитель Игнатий (Брянчанинов), действительно духовными являются только труды западных христиан, написанные до отпадения Западной Церкви от Восточной (1054 г. ), но уже произведения Бернарда (1090-1153) несут на себе следы явной прелыценности автора, возрастающей у более поздних западных «подвижников». Из состояния глубокой прелести написаны многочисленные труды католиков, в том числе, «О подражании Христу» Фомы Кемпийского, писания Франциска Ассизского, Игнатия Лойолы, Терезы Авильской и других, которые представляют «смертоносный яд» для читателя. Примером тому служат «откровения» св. блаженной Анжелы († 1309) и великой католической «святой», «учителя церкви» Терезы Авильской (1515- 1582), содержащие описания чисто эротических плоско-душевных переживаний «божественной» любви, явно вызываемой бесом блуда.

Возведение всех этих глубоко прельщенных демонами, находящихся в их власти католиков и католичек в ранг святых с очевидностью иллюстрирует абсолютное духовное невежество папизма и его глубокое духовное падение, о котором говорят святитель Игнатий (Брянчанинов) и святой праведный Иоанн Кронштадтский (см. выше, гл. II).

В. А что тогда можно сказать о «Невидимой брани» — произведении христианской аскетики, происхождение которой приписывается Западу некоторыми богословами-экуменистами?

О. Действительно, среди православных либералов существует мнение, что «Невидимая брань» имеет латинское происхождение (по наиболее распространенной западной версии, сочинена монахом Лаврентием Скуполи, который передал ее около 1520 г. французскому писателю Франциску Сальскому). Однако, как убедительно показывают исследования (см. список литературы, п. 22, ноябрь, стр. 120-125), есть все основания утверждать, что первоначально она была написана неизвестным греческим монахом на эллино-греческом языке, и ее рукопись, попавшая на Запад, была переведена на итальянский и другие языки. При этом из нее были выкинуты и существенно переделаны некоторые главы, и она подверглась переработке на латинский лад.

В то же время греческий текст, по которому произведен широко известный русский авторизованный перевод святителя Феофана Затворника, был выполнен преподобным Никодимом Святогорцем (как он и сам это отмечает) именно на основе эллино-гре- ческого оригинала, с сохранением его содержания и духа восточного аскетизма.