Литургическое время и литургический образ
Итак, сущность нашего богослужения — это парадоксальное сочетание времени с вне-временным (человеческого с Божественным).
Евхаристическое ядро множеством невидимых нитей связано с богослужением времени (т. е. с кругами), передает ему энергию своей святости. И именно поэтому т. н. богослужение времени освящает время.
А что это за невидимые нити?
Это то, что мы называем литургическими элементами: тропари, кондаки, прокимны, стихиры, светильны, отпусты и т. д. Все это не просто случайные вкрапления в ход богослужения. Это и есть то, что связывает несвязуемое: потустороннее с посюсторонним. Это образы вечности, которые существуют во времени.
Главная цель литургических образов — выразить видимыми средствами невидимое. Они указывают на ту Божественную реальность, которая присутствует в Евхаристии (и др. таинствах). И через нее эта реальность нисходит, является. И здесь есть несомненное родство литургических образов с иконописными. Можно сказать, например, что литургические процессии есть образы восхождения и движения вышних сил (вспомним видение прп. Серафима Саровского на Малом входе). Можно сказать, что литургические песнопения — это своего рода словесные иконы. Например, тропарь и кондак в честь святого — это их литургические иконы. А вот, например, кондак праздника торжества Православия:
Воплощение II лица
Неописанное Слово Отчее из Тебе Богородице описася воплощаем
Смысл воплощения
И осквернившийся образ в древнее вообразив (т. е. преобразив) Божественного добротою смеси
Наш ответ:
Но исповедающе спасение делом и словом сие воображаем (т. е. претворяем в образ)
ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ КОРНИ
Сегодня мы будем говорить о генезисе христианского богослужения. Это не значит, что мы отыщем какую-то хронологически начальную точку (например Тайную Вечерю) из которой внезапно, словно по волшебству, возникло всё христианское богослужение. Такой точки мы не найдем. Тайная Вечеря — не изобретение Христа, а итог довольно сложной предшествующей эволюции. Следовательно, мы будем сегодня говорить о ветхозаветных корнях христианского богослужения.
I. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Прежде всего наметим основные этапы и их хронологические рамки. Библейское предание относит заключение В. Завета к Аврааму (XVIII в. до н. э.). С др. стороны Ветхозаветная Церковь с её богослужением началась только с Моисея (XIII в. до н. э.).
Как разобраться во всем этом?
По порядку:
От Ноя до Авраама
Сразу по окончании очистительного Потопа (ок. 2700 г. до н. э.) Бог установил через Ноя т. н. Общий Завет о всем последующим (послепотопным) человечеством (Быт. VIII, 20 — IX, 3). Знаком этого восстановленного Союза стала радуга — символ Царства Божьего, нисходящего с неба на землю (Иер. I, 28; Откр. IV, 3). Т. о. это уже церковный по своей сути знак, хотя сам Общий Завет не породил Церкви. Человечество питалось, в основном, плодами естественного Откровения (радуга светила и т. п. ), на базе которого выросло много языческих искажений.
Ок. 2000 г. до н. э. был построен грандиозный вавилонский Зиккурат в честь бога Мардука. Библия откликнулась на это преданием о Вавилонской башне и разделении языков. Напомню, что рождение Новозаветной Церкви было ознаменовано «соединением языков», о чем говорит тропарь Пятидесятницы: «Егда снизшед языки слия...».
Но наряду с этими языческими искажениями, существовала «богооткровенная традиция первобытного монотеизма» (Лопухин, «Толк. Библия. т. I, с. 98). Ярким представителем её был Мелхиседек: «Он был священник Бога Всевышнего» (Быт. XIV, 18) и, в качестве тако приветствовал своего единоверца Авраама: «И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино». И хлеб и вино — конечно прообраз будущей Евхаристии.
Но самое главное, что мы узнаем уже из «Послания к Евреям»: Христос оказывается «Первосвященник по чину Мелхиседека», т. е. Он восстанавливает этот Общий Завет со всем человечеством. Запомним это!
От Авраама до Моисея
Авраам происходил из рода Ноя и послепотопных патриархов. О том, что традиция истинного богопочитания в этом роде уже прекратилась, прямо пишет Иисус Навин: «За рекою (т. е. Евфратом) жили отцы наши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам» (Ис. Нав. XXIV, 2). Известно, что жили они в Уре Халдейском, где поклонялись тогда богу луны — Син. Когда же вавилонский царь Хаммурапи (1792—1750 гг., тронное имя Амрафел См. Быт. XIV, 1) стал насаждать культ своего племенного бога Мардука, Фарра и его сыновья переселились вверх по течению Евфрата — в город Харран. Там-то и получил Авраам откровение о Едином Боге:
«И сказал Господь Аврааму: поди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю которую Я укажу тебе... и благословятся в тебе все племена земные.» (Быт. XIII, 1—3). Этот все-человеческий смысл обетования подтвердится во многих его повторениях (Быт. XVIII, 18; XXII, 17—18; XXVI, 4; XXVIII, 12—14). Главная мысль здесь: «Благословятся в семени твоем все племена земные». Но это семя — Христос. Т. о. Ветхозаветная Церковь с самого начала явилась прообразом и как бы притвором Церкви Новозаветной, Христианской (проф. прот. В. Сорокин. «Завет Божий»).
Т. о. Господь, Отец наш, заключив Частный Завет с Авраамом, не отверг остальное человечество (находящееся ещё в пределах Общего Завета). Более того: это «внешнее человечество» с самого начала получило свою долю участия в Ветхом Завете. Об этом свидетельствует обрезание иноплеменников (которое, как мы помним, прообразует Крещение! Кол. II, 11—12). Все принадлежащие «дому Авраамову» (не только иудеи, но и слуги, «купленные за серебро» у других народов!) приняли участие в Завете (Быт. XVII, 12,23—27).
Итак, по первоначальному замыслу Божьему Частный Завет не имел четкой ограды внутри Общего. Оба многоединства сообщались. Иноплеменники участвовали в союзе Бога с Авраамом, потомки же Авраама (Измаил, Исав) уходили куда-то на сторону. По этой же причине Частный Завет стал быстро угасать. По существу он продержался всего 4 поколения и после смерти патриарха Иосифа (в XVI в. до Р. Х.) в египетском рабстве был забыт. Вот тогда-то, для воспитания и дальнейшего приуготовления избранного народа этот бесформенный и аморфный Завет был преображён в герметически замкнутую Ветхозаветную Церковь.
От Моисея до Христа
История установления Ветхозаветной Церкви насквозь прообразовательна. Евреи навсегда запомнили эту ночь перед исходом из египетского рабства (в Новом Завете: рабство греху и смерти), ночь полную плача поработителей над умирающими первенцами египетскими. (Впоследствии Кант заметит, что «чувство возвышенного всегда сопровождается ужасом»). Само происхождение карающего Ангела Божия «мимо дверей» верных (Исх. XII, 23—27) по-еврейски называется «pesach» и отсюда «Пасха». Агнец же, которого вкушали евреи за запертыми дверями, есть прообраз Евхаристической жертвы (которую первохристиане тоже будут вкушать ночью при закрытых дверях: «Двери, двери, премудростию вонмем!»). Знаменательно, что и сам народ здесь впервые назван εκκλησια (Исх. XII, 6; в синодальном переводе «собрание» или «общество», по сути же — церковь; ср. Исх. XVI, 9—10; Лев. IV, 13 и др.). С Синайской горы Господь торжественно возвещает этому народу: «...будете Моим уделом из всех народов: ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым». (Исх. XIX, 5—6).
Это избрание «Своего народа», это поразительное обетование о «всеобщем священстве» — к кому относится? Очевидно, оно всецело исполнится лишь в Новом Завете. Народ израильский оказался недостойным обетования во всей его полноте. Ибо отпал в идолопоклонство (начиная с «Золотого тельца» в Исх. XXXII — почти сразу же после дарования 10-ти Заповедей: «Не сотвори себе кумира...» и т. д. ).
Итак, для ограждения народа от соблазна, является Закон Моисеев, является видимый образ святыни — скиния Завета (а впоследствие — Храм), является священство и ритуалы, составляющую прочную ограду новорожденной Ветхозаветной Церкви (ок. 1250 г. до Р. Х.). Эта Церковь как и весь Ветхий Завет, имела подготовительное, педагогическое значение. Она была путеводителем ко Христу и с пришествием Христа теряла значение.
Но мы сейчас остановимся именно на тех ее важнейших идеях, которые не умерли, а перешли в Новый Завет.