Глава седьмая. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ИСТИННОСТИ УЧЕНИЯ
ТРЕБОВАНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ОТ ХРИСТА
Служение Богу только в том, чтобы делать дело Бога. Жизнь человека от Бога. Жизнь истинная есть жизнь в Боге. Жизнь в Боге в том, чтобы исполнить волю Бога. Воля Бога в законе Бога. Закон Бога в том, чтобы не сердиться на людей, не искать женской любви, не связывать себя обещаниями и клятвами, не противиться злу и не делать различия между земляками и чужими народами. Только в жизни плотской можно исполнять волю Бога. Жизнь плотская есть пища для исполнения воли Бога. Исполнять волю Бога можно только делами. Учение Иисуса есть учение о делах жизни. Служение Богу только в том, чтобы делать дело Бога, и потому доказать словами его нельзя.
(Мр. VIII, 11)
И вышли фарисеи и начали спорить, доискиваясь от него доказательства, исследуя его учение.
Σημετον значит доказательство и в этом смысле употребляется в евангельском языке. Очевидно, что здесь оно стояло в смысле доказательства и было прибавкой с неба переделано в чудо.
(Мр. VIII, 12; Лк. Xrf, 54-56 /Мф.ХУ1,3/;Лк.ХП,57; Мф. XII, 38; Лк. XI, 29,30,32,31)
И, страдая духом, сказал: каково! эти люди хотят доказательства? Разве может быть доказательство для, этих людей.
И он сказал народу: когда видите тучу с запада, тотчас полагаете, что будет дождь, и так бывает.
И когда с полдня дует, полагаете, будет ведро, и так и бывает.
Вид земли и неба умеете постигать, а эту жизнь не постигаете.
Что же вы о себе не рассуждаете верно?
Тогда обратились к Иисусу некоторые из ученых и фарисеев и сказали: наставник! желалось бы нам видеть доказательство твоего учения.
И когда народ собрался, он начал говорить: порода эта ищет доказательств. И не будет ей другого доказательства, как только доказательство Ионы.
И каково Ионы было доказательство для ниневитян,
таково доказательство сына человеческого для этой породы.
Если бы ниневитяне пробудились и сравнить их с нынешними людьми, они бы оказались правее, потому что они обдумались от проповеди Ионы, а тут важнее Ионы.
Если разбудить царицу южную и сравнить ее с людьми теперешними, то и она окажется правее их тем, что она пришла с конца земли внимать мудрости Соломона, а вот вам важнее здесь.
Значение места следующее: фарисеи и ученые требуют доказательств истинности учения. Иисус отвечает: разумение ничем нельзя доказать. Иоанн сказал: кто говорит слова Бога, тот от Бога, и кто понимает их, тот запечатлевает этим истинность слов. Доказательств нет. Но все люди искали всегда и ищут разумения: и ниневитяне, и царица южная, приходившая к Соломону. И я открываю вам разумение, а вы спрашиваете доказательств. Доказательств не будет вам.
(Ин. VII, 1-7)
После этого Иисус ходил по Галилее и не хотел ходить по Иудее, потому что евреи приговорили его к смерти.
И подошел праздник иудейский.
И сказали Иисусу братья его: уйди отсюда и иди в Иудею, чтобы ученики твои пред другими видели, как ты служишь Богу.
Потому что никто не станет скрывать свое служение Богу, а ищет того, чтобы показать себя. Если ты так служишь Богу, показывай себя миру.
Потому и братья не верили в его учение.
Сказал им Иисус: мне еще не время, для вас же время, конечно, пришло.
И не станет вас мир ненавидеть, а меня ненавидит, потому что я доказываю, что его служение Богу – зло.
Разговор между братьями и Иисусом идет о том, что если он хочет проповедовать свое учение, то вот случай: идти на праздник; там будет много народа, и там пускай при всех Иисус объявит свое учение. Тогда ученики увидят при других правду его учения. Пускай идет на праздник. На это Иисус говорит: для вас есть время будней и праздника, а для меня нет никакого особенного времени. Оттого самого они и ненавидят меня, что я показываю, что все их богослужение – зло, что нет никаких праздников.
(Ин. VII, 8)
Вы идите на праздник этот, а я не пойду на праздник этот, потому что мне еще нет времени.
Два раза повторенное слово этот указывает еще раз на то, что Иисус не признает праздника.
(Ин. VII, 9-13)
Сказал так и остался в Галилее.
И когда они ушли, он после пришел, не на праздник, а просто.
Евреи искали его на празднике и говорили: здесь он или нет?
И спор большой был о нем в народе. Одни говорили, что он хороший человек, другие говорили, что нет, что он заблуждает народ.
Но никто прямо не говорил о нем от страха евреев.
Иудеи, зная, что он отрицает их веру, спрашивают, пришел ли он на праздник, или своим отсутствием отвергает их праздник, и по этому случаю спорят об его учении, но боятся говорить прямо, что он отвергает все богопочитание иудеев.
БЕСЕДА ИИСУСА С ФАРИСЕЯМИ
(Ин. VII, 14, 15)
И в половине праздника вошел Иисус в храм и начал учить.
И чудно было евреям, и говорили: как он, этот неученый, учен?
Как и в большей части мест Евангелия Иоанна, надо мысленно его дополнять тем, что сказано в других Евангелиях. В этом месте сказано, что Иисус учил, и народу чудно было его учение. Стало быть, для смысла речи надо вообразить то, чему он учил. Чему же он учил? Выдумывать мы не можем, и потому неизбежно должны вставить мысленно здесь его учение о ложности еврейского богопочитания, о том, что Бог есть дух и ему надо служить в духе и делом. Нагорную проповедь, учение о нищенстве и 5 правил, – вообще одно из его поучений по Евангелию, которые все включают в себя все учение – и об отрицании ложного Бога, и о служении ему делом в духе: добром, любовью, смирением.
(Ин.VII, 16-18)
Отвечал на это Иисус и сказал: мое учение не мое, но того, кто послал меня.
Тот, кто захочет делать его волю, тот узнает об учении, что оно от Бога, или я сам от себя говорю.
Тот кто сам от себя говорит, тот рассуждает о том, что ему одному кажется; тот же, кто рассуждает о том, что кажется пославшему его, тот прав и неверности нет в нем.
Это место есть выражение все той же мысли, что единственное доказательство Бога лежит в душе человека. Надо твердо помнить, что, говоря о своем учении, Иисус говорит об уничтожении богопочитания еврейского, о том, что Бог есть дух, что познает его человек только в себе, что жизнь духа состоит в исполнении воли Бога.
Для понимания бесед Иоанна необходимо помнить, что Иисус этими беседами подтверждает, доказывает, объясняет то, что сказано в беседе с Никодимом, а не излагает никакого положительного учения. Роковое и печальное заблуждение церкви состоит в том, что она в этих' словах хочет видеть положительное учение. Учения нового никакого здесь нет, а есть подтверждение прежнего, выраженного особенно в беседе с Никодимом. Только помня это, станет ясно, почему, по Иоанну, речи Иисуса, не имеющие ничего такого противного для иудеев, возбуждают их гнев. Надо помнить, что повод каждой беседы Иисуса с евреями есть отрицание богопочитания евреев и всего закона Моисея. Каждая беседа затеивается с того, что они спрашивают его доказательств законности его отрицания.
(Ин. VII, 19)
Не Моисей дал вам закон, и никто из вас не живет по закону; как же вы приговариваете меня к смерти?
Иисус говорит: не Моисей научил вас закону Бога, и никто из вас не исполняет закона. Иисус говорит здесь о законе вечном, о котором он говорил в Нагорной проповеди. Он говорит: не Моисей дал вам закон, закон дан Богом, и вот, следуя закону Моисея, никто из вас не исполняет закона. И он спрашивает, на каком законе они основывают свое требование убить его.
(Ин. VII, 20-22)
И на ответ сказал народ: ты бесишься.
И на ответ сказал им Иисус: я сделал служение Богу единым, и вам это чудно.
А вот Моисей дал вам обрезание, хотя оно не от Моисея, но от отцов, и вы обрезаете в субботу.
Разъяснение этого места, не имеющего никакого смысла по объяснениям церковным, зависит от предшествующих стихов: того, что не Моисей дал вам закон и что никто из вас не живет по закону, и того стиха, где Иисус говорит, что он сделал богослужение единым цельным, не противоречивым, как закон Моисея. И вот он дает пример того внутреннего противоречия, которое лежит в законе Моисея. При этом надо помнить тоже и то, что обрезание имеет два значения: одно внешнее, другое завет с Богом такой же, как и соблюдение всех заповедей и субботы. Суббота была знаком завета с Богом. Иисус говорит: вот вам пример. Моисей велел обрезать крайнюю плоть затем, чтобы вы были в завете с Богом. Завет с Богом утверждается соблюдением субботы, и вот вы, чтобы соблюсти закон Моисея, имеющий целью соблюдение завета с Богом, нарушаете субботу, завет с Богом.
(Ин. VII, 23)
Если человек принимает обрезание в субботу, чтобы не нарушить закон Моисея, так как же на меня сердитесь вы за то, что я вполне человека исправил в субботу?
Все это место, по моему мнению, с начала до конца превратно понято и ложно переведено. Не говоря уже о филологической невозможности такого перевода (церковного), что же выходит из перевода и толкований? Иисус начал речь с того, что он учит не от себя, а от Бога, – и кто исполняет волю Бога, тот узнает, правда или нет то. что он говорит. Потом говорит, что не Моисей дал вечный закон и что никто из них не живет по закону, и спрашивает: за что же хотите убить меня? Они говорят: нет, мы не хотим убить. А он отвечает (по толкованию церкви): вы хотите убить меня за то, что я вылечил в субботу, а суббота не важное дело, и тут вставляется еще более неуместная подробность о том, что не Моисей, а отцы дали обрезание. Вы же сами нарушаете субботу, а важнее вылечить человека. И вслед за этим отступлением ни к селу ни к городу говорит: не судите – по внешности, а по правде. И вслед за этим говорит: вы знаете пославшего меня и т.д., продолжает все ту же речь.
Невольно возникает вопрос, зачем говорить так некстати, нескладно и такое ни к чему не нужное и еще совсем нарушающее ход мысли и спускающееся от высоких истин к какой-то пошлой полемике.
При настоящем же переводе всего этого нет, и стихи эти прямо продолжают ту же мысль и связаны с дальнейшей речью. Иисус говорит, что не Моисей дал вам закон, но Бог, и вы не исполняете закона, за что же вы хотите убить меня? Они говорят: за то, что ты бесишься. Он говорит: я сделал богослужение единым, я дал вам закон единый, не противоречивый, и это вам чудно кажется. А это вам не чудно, что Моисей дал вам закон затем, чтобы быть в завете с Богом, и одно из главных условий завета с Богом, это соблюдение субботы, а вы обрезываете в субботу, чтобы соблюдать закон Моисея? Так что же вам чудно, что я человека исправил, сделал вполне свободным в субботу? Рассуждайте не по букве, а по духу. И он продолжает речь: не спрашивайте, кто я, а кто пославший меня, и т.д.
(Ин. VII, 24)
Не судите по внешности, а судите по истине.
Слова эти прямо связываются с стихом 19 о том, что не Моисей научил вас закону и никто не исполняет закона. Тот, кто будет судить не по внешности, а по сущности дела, тот поймет это.
(Ин. VII, 25-30)
И вот сказали некоторые из иерусалимских жителей: разве это тот, которого хотят убить?
Вот он явно говорит, и ничего ему не отвечают. Уж и начальники не признали ли, что он самый помазанник?
Только то, что мы его знаем. А когда придет помазанник, никто не будет знать, откуда он.
И уча в храме, Иисус громко сказал: знаете меня и знаете, откуда я пришел! Но ведь я не сам собой пришел, но истинен тот, который послал меня, того вы не знаете.
Я знаю его, что я от него и что тот меня послал.
И хотели осилить его, но никто не одолел его, потому что еще не было суждено ему.
Оба выражения могут иметь прямой смысл силом взять его и могут иметь смысл осилить его в споре и одолеть доводами. Второй смысл ближе связывается со всем последующим.
(Ин., VII, 31-36)
Многие же из народа поверили в его учение и говорили, что, когда Христос придет, едва ли он лучше этого докажет.
Услыхали фарисеи, что народ смущается об его учении, послали фарисеи и архиереи помощников осилить его.
И сказал Иисус: только не долгое время я хожу с вами и веду вас к тому, кто меня послал.
Будете искать доводов против меня и не найдете, и куда я иду, нельзя будет вам придти.
И сказали иудеи: куда он хочет идти, что мы не найдем его? Или хочет к грекам уйти и их учить?
Что значит: будете искать меня и не найдете, и куда я иду, не придете?
Иисус говорит, что будете спорить со мной и ничего не найдете, а нужно не спорить, а исполнять, делать, идти за мной; тогда узнаешь, правда ли.
(Ин. VII, 37-46)
В последний главный день праздника стоял Иисус и громко говорил: если кто жаждет, тот пусть идет ко мне и пьет.
Тот, кто верит в мое учение, у того из нутра потекут (как сказано в писании) реки воды живой.
Это он сказал о духе Божием, который должны были принять верующие в него, потому что еще не было духа, так как Иисус еще не был понят.
Многие из народа, поняв учение его, сказали: этот истинно пророк.
Другие говорили: это самый избранник Божий. Иные говорили: разве из Галилеи придет избранник?
По писанию сказано, что он от семени Давида и из Вифлеемской деревни.
И было разделение в народе через него.
Некоторые из них хотели осилить его, но никто не одолел.
Пришли слуги к священникам, и священники сказали: что же вы не научили его?
Отвечали слуги: никогда ни один человек не говорил так, как этот.
Ответ слуг священников указывает на то, что слуги эти не были полицейские исполнители, а были помощники священников в толковании закона, и что они старались одолеть его речами.
(Ин. VII, 47-52)
И сказали им фарисеи: или и вы заблудились?
Никто из начальников ведь не поверил ему, ни из фарисеев никто. •
Но эта чернь не знает закона, проклятый народ.
И сказал им Никодим, тот, который ночью приходил к Иисусу, он был с ними:
Разве можно по нашему закону осудить человека не узнав прежде, как он учит?
На ответ сказали ему: или и ты из Галилеи? Поищи в законе и посмотри, может ли пророк быть из Галилеи.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Иисус не идет справлять праздник, потому что отрицает все праздники и все внешнее богопочитание, но приходит в половине праздника не для того, чтобы справлять праздник, но чтобы говорить с народом. И, войдя в храм, учит народ служению Богу духом, и народ дивится на его учение, на то, как мог он, простой человек, познать все это. Он говорит: это учение не мое, а это учение Бога–духа. Когда у него спрашивают доказательств истинности
его учения, он говорит: одно есть доказательство, чтобы узнать, справедливо ли то, что он проповедует: надо испытать исполнять волю Отца–Бога, и тогда узнаешь, правда ли то, что он говорит от Бога ли, или сам выдумал. Воля же эта всем известна, она высказана Иисусом в своих проповедях о том, что Бог есть дух, что его никто не видал, что богослужение иудеев есть обман, что дух Бога понятен только в человеке.
На возражения, которые ему делают о законе Моисея, Иисус отвечает, что не Моисей дал закон, но Бог, и что они не понимают закона. В пример того, как относится его учение к закону, он говорит им, что закон главный состоит в том общении с Богом, которое Моисей велел выражать обрезанием. Завет – это главное, а исполнение закона писанного всего – противоречиво. И он приводит пример обрезания в субботу. Если, говорит он, обрезание делается и в субботу, то надо понимать, что главное – завет, и менее важное – закон. В моем учении главное – служить Богу делом.
Они не понимают его и спорят о том, мессия он или нет. Им кажется, что он не мессия, потому что они знают его, а мессию никто не будет знать. И Иисус громко кричит: вы говорите, что посланного от Бога вы не будете знать. Вы и не знаете его; вы знаете меня, Плотникова сына, но вы не знаете того, который во мне говорит вам о Боге, – того вы не знаете. И тот-то – Христос, избранный Богом и обещанный вам, другого нет и не будет. Я теперь и веду вас к Отцу, идите за мной и не разбирайте, кто я, а будете разбирать, кто я, то не поймете Отца. Идите за мной, я открыл вам истинную жизнь, – идите же ко мне и приобщайтесь этой жизни. Она, как вода ключевая, никогда не истощится.
Слова Иисуса Христа убедили многих неученых, но священники и архиереи говорят: этот проклятый народ не знает закона. Им что ни скажи, они поверят. Никодим говорит: однако надо понять, что он говорит, может быть и правду.
Не может быть, говорят фарисеи. Почему? – Потому что он из Галилеи.
Ученые повторяют то самое, что сказали евреи Христу, то самое, что говорят церкви 1800 лет, что по пророчествам в одном известном месте, в определенных вперед условиях должен прийти сын Божий; но не слушают того, что закричал Иисус (Ин. VII, 28): Знаете меня, и откуда я пришел. Но не от себя я пришел, но есть истинный тот, который послал меня; того вы не знаете. А только того надо знать. Не зная того, т.е. Бога в вас самих, вы не можете знать и меня. Если бы я сказал, что я Христос, вы поверили бы мне, а не поверили бы Богу, который в вас; только веря в Бога, который говорит чрез меня, вы можете понять Бога, того, который в вас.
(Ин. VIII, 12)
И в другой раз Иисус сказал: я свет мира. Кто пойдет за мной, тот не будет ходить в потемках, но у того будет свет жизни.
Ин. I, 4: В нем жизнь, и жизнь – свет людей. В этом месте находится признанная всеми критиками вставка истории прощения блудницы, учительное же место есть прямое продолжение предшествующей главы. Особенность речи в этой главе та, что прежде Иисус обращался к народу, теперь же он обращается к фарисеям.
После разговора фарисеев со слугами надо предположить, что они сами вступили на состязание с Иисусом.
(Ин.VIII, 13-15)
И сказали ему фарисеи: ты сам о себе показываешь, и потому показание твое несправедливо.
И на ответ сказал им Иисус: если я и сам о себе показываю, то истинно показание мое, потому что я знаю, откуда я пришел и куда иду. Вы только не знаете, откуда я и куда я иду.
Вы судите по плоти, а я не приговариваю никого.
На вопросы о том, почему учение его истинно, Иисус первым доказательством поставил то, что если кто станет делать то, что он говорит, то узнает, что истинно его учение; вторым доказательством истинности он выставляет то, что он знает то, откуда взялась душа человека и куда идет, а они не знают.
(Ин. VIII, 16– 19)
Но если я и сужу, то суд мой истинен, потому что я не один, но я и пославший меня Отец.
И в законе вашем написано, что двух людей показания достаточны.
Я о себе показываю, и показывает обо мне пославший меня Отец.
Сказали ему иудеи: какой такой твой Отец? И сказал им Иисус: меня не знаете и Отца не знаете. Если бы меня знали, знали бы и Отца. Если меня не знаете, то и Отца моего не знаете.
Третьим доказательством истинности своего учения Иисус выставляет то, что истинность его подтверждается двумя свидетелями: самим человеком и его Отцом – Богом.
Евреи спрашивают: кто твой Отец? Он отвечает: в том-то и дело, что вы не знаете своего Отца, не знаете своего происхождения. Если бы вы знали, то и меня бы знали, и все бы вам было ясно. Он говорит то, что говорил Никодиму, что основа всего – это понять, откуда взялась жизнь – дух человека.
(Ин. VIII, 20-25,27)
Это говорил Иисус у сокровищницы в храме, и никто силом не взял его, потому
что, видно, не пришло на то время.
И опять сказал им Иисус: я веду, а вы будете разбирать, кто я, и в ошибке вашей умрете. Куда я иду, вы не придете.
И сказали иудеи: не убьет ли он себя, что сказал: куда иду, вы не придете?
И он сказал им: вы из нижних, я из высших. Вы от мира, я не от мира этого.
Я сказал, что умрете в ошибках ваших, если не положитесь на то, что я.
И сказали ему: кто ты? И сказал им Иисус: прежде всего я то, что говорю вам.
Они не поняли того, что он говорил им об Отце.
«Я то, что сначала сказал вам: я свет и разумение», или «я то, что говорю вам, я – мое учение, я – путь и истина», как сказано далее. Стих 26-й: «Многое имею судить и говорить о вас, но пославший меня истинен, и я, что слышал от него, то и говорю миру» ровно ничего не прибавляет к тому, что сказано прежде, между тем не только нарушает связь мысли 25-го стиха с 27-м, но даже уничтожает смысл 27-го стиха. Если стих 27-й: «они не поняли того, что он говорил им об Отце», стоит после слов: «я то, что говорил вам», то ясно, что это то и есть то, что он и Отец одно, – что и сказано после (Ин. X, 30). И потому ст. 26-й должен быть выключен.
(Ин. VIII, 28-36)
И сказал им Иисус: когда вознесете сына человеческого, тогда узнаете то, что я есть. Я от себя не делаю ничего, а чему научил меня Отец, то говорю.
И пославший меня со мною. Не оставил меня одного Отец, потому что я всегда и везде делаю то, что приятно ему.
И когда он говорил это, многие поверили в его учение.
И вот сказал Иисус поверившим ему: если вы будете тверды в разумении моем, тогда будете научены мною.
И познаете истину, и истина освободит вас.
Отвечали ему: мы порода Авраама и ничьи рабы не были никогда. Как же ты говоришь: вы сделаетесь свободными?
И отвечал им Иисус: вы сами узнаете, что всякий, кто делает ошибку, делается рабом ошибки.
Но раб не остается в семье навсегда, а сын навсегда.
Так что если сын вас освободит, то по настоящему будете свободны.
Это место неясно. По первой части сравнения, что раб не всегда в доме, а сын всегда, ожидаешь того, что сказано будет: старайтесь быть не рабами, но сынами, а сказано, что сын освободит. Церковь объясняет, что сын Божий, 2-е лицо, освободит. Но если это бы хотел сказать Иисус, то было бы излишне говорить о том, что всякий делающий грех раб греха и что раб не всегда в доме, а сын всегда. Принимать раба за грешника, которого освободит Христос-Бог, нисколько не помогает, а разрушает весь смысл сравнения. Человек по сознанию своему – сын Бога; человек же по заблуждениям своим – раб своих заблуждений. Сын всегда в семье отца, раб не всегда. Человек, сделавший грех, стал на время рабом. Человек, обращающийся к Отцу, становится сыном и освобождается и становится вечным. Можно жить в доме как сын и как раб. Только тот, кто живет как сын, тот свободен. Следовательно, истина та, которая делает вас свободными, есть признание своей сыновности к Отцу. (Зародыш притчи о наемнике-пастухе)
(Ин. VIII, 37-47)
Знаю, что вы порода Авраама. Однако хотите убить меня потому, что разумение мое не вмещается в вас.
Я то, что понял у Отца моего, то говорю. А вы вот, что поняли от своего отца, то и делаете.
И сказали ему: отец наш Авраам. Сказал им Иисус: если бы вы были дети Авраама, то и служили бы Богу так же, как он.
А теперь рассуждаете, что надо убить меня, человека, который правду вам сказал, ту, которую он слышал от Бога. Этого Авраам не делал.
Вы служите своему Отцу. Сказали ему: мы не от блуда рождены. Общий у нас Отец – Бог.
Сказал им Иисус: если бы Отец ваш был Бог, вы бы меня любили, потому что я от Бога исшел и к нему иду. Я не от себя пришел, но он меня прислал.
Вот оттого-то слов моих разумения не понимаете, что не можете понять рассуждения моего.
Вы от Диавола, и похоти отца вашего хотите делать. Он убийца был сначала и в правде не был, потому что нет в нем правды. Когда он говорит – говорит ложь свою личную, и правды нет в нем, потому что лгун и отец лжи.
Я же, когда правду говорю, не верите мне.
Кто из вас обличит меня в том, что я ошибаюсь? Если же правду говорю, отчего мне не верите?
Тот, кто от Бога, слова Бога понимает. Вы не слышите, потому что вы не от Бога.
Стихи с 41-го по 46-й продолжают ту же мысль, которая выражена сначала о том, что закон Моисея ложен и что, не понимая закона Моисея, они не исполняют закона Бога. Иисус объявляет им, что весь закон их есть ложь, что они служат Диаволу, похоти, а не Богу, и что поэтому они не могут и не хотят понимать его служения Богу.
(Ин. VIII, 48-50)
И в ответ сказали ему иудеи: разве не правду мы сказали, что ты бешеный самарянин.
Отвечал Иисус: я не бешеный. Но я чту Отца, а вы срамите меня.
Я не рассуждаю о том, что мне кажется. Есть тот, который рассуждает и казнит.
Слова неясны, но по последующему стиху смысл их должен быть тот, что этот тот, кто рассуждает и казнит, есть смерть.
(Ин. VIII, 51-55)
Истинно говорю вам: если кто разумение мое постигнет и совершит, не увидит смерти вовек.
Сказали ему иудеи: теперь мы видим, что ты бешеный. Авраам умер и пророки, а ты говоришь, если кто разумение мое совершит, не вкусит смерти вовек.
Или ты больше отца нашего Авраама, а он умер и пророки умерли, – кем же ты себя делаешь?
Отвечал Иисус: если бы я сам так себя признавал, то, что мне кажется, ничего бы не значило. Есть тот, кто признает меня, тот, кого вы называете своим Богом.
И вы не знали и не знаете
его, а я знаю его. И если скажу, что не знаю его, то буду такой же, как вы, лгун. Но я знаю его и разумение его совершаю.
Ясное отрицание Бога внешнего. Та же мысль, как и в введении и в Послании Иоанна, что «Бога никто не знал и не знает».
(Ин. VIII, 56-59)
Авраам, ваш отец, любил свет мой, и видел и радовался.
Сказали ему иудеи: тебе нет 50 лет, и ты видел Авраама?
И сказал им Иисус: истинно говорю вам, прежде, чем родился Авраам, я. семь.
И вот схватили каменья, чтобы швырять в него, но Иисус скрылся от них и вышел из храма.
Иисус говорит, что он то, что говорит им, говорит же он то, что знает от Отца. Тот, кто в себе возвеличит сына человеческого – разумение, тот получит жизнь и не умрет, потому что это разумение есть Бог, и другого нет, и что он не может скрыть его, если бы и хотел. Когда они говорят: «как же не умрет», он говорит: что разумение есть одно, что оно есть и было прежде Авраама, что оно вне времени.
Беседы Иисуса с фарисеями, требующими доказательств истинности учения, по синоптикам, и эти две главы Иоанна – 7 и 8, составляют одну беседу, в которой Иисус на вопросы иудеев о том, чем он докажет свое учение, отвечает, что доказательств учения его нет и не может быть, потому что учение его есть учение о жизни, о служении Богу духу, которого человек сознает в себе, но видеть и показать не может.
ПРОЗРЕНИЕ СЛЕПОГО
(Ин. IX, 1)
И проходя, увидал Иисус человека, темного от рождения.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Глава эта стоит между 8-ю и 10-ю и есть изложение все той же мысли и ответ на тот же вопрос: какие есть доказательства ложности закона Моисея и истинности учения Иисуса?
Разбирая эту главу, никак нельзя признать того, чтобы писатель хотел говорить о плотском исцелении слепого. Если и признать, что речь идет о плотском исцелении, то непонятно, для чего Иисус, исцелив его, говорит, что он свет миру, и что надо ходить, пока свет. Непонятно, почему слепой говорит про Иисуса, что он пророк; непонятно, почему фарисеи говорят ему: воздай славу Богу; непонятно, почему они говорят ему: ты ученик его. Непонятно, зачем Иисус встречает еще раз слепого и говорит ему: ты видел сына Бога и видишь его. И главное – непонятны и совершенно излишни слова Иисуса в 39, 40 и 41-м стихах:
Ин. IX, 39. И сказал Иисус: на суд пришел я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы.
40. Услышав сие, некоторые из фарисеев, бывших с ним, сказали ему: неужели и мы слепы?
41. Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас.
Если это только чудо, как чудо Мр. VIII, 22, то вся учительная сторона места отпадает. Если же это поучение, то отпадают только слова о брении и мазании им. Я избираю последнее, и это тем более естественно в этом случае, что во всей этой главе непонятного и лишнего только и есть слова: он сделал из плевка брение и помазал им глаза.
(Ин. IX, 2-4)
И спросили ученики Иисуса: наставник! в чем согрешил этот или родители его, что он родился темным?
Иисус отвечал: ни он не согрешил, ни родители его. Но чтобы в нем оказалось служение Богу.
Нам надо служить тому, кто послал нас, покуда день, а придет ночь, тогда уж никто ничего не может делать.
Ответ Иисуса состоит в том же, в чем смысл его слов иудеям: «Не рассуждайте о том, виноват ли я, или прав, а идите за мной». Он говорит: «Не рассуждать надо, в чем кто виноват, а служить Богу надо всегда, пока мы живы».
(Ин. IX, 5)
Когда я в мире, я свет миру.
Разумение есть свет мира. Но что, если человек с самого рождения не видал света? Виноват ли он, или не виноват? -спрашивают ученики. Иисус отвечает: никто не виноват. Если мы видим темного, то нам не спрашивать нужно, кто виноват, а нам надо делать дела Божий, те самые дела, которые не могли бы и проявляться для нас, если бы не было слепых; нам надо давать свет темному, – не потому, чтобы Бог нарочно ослеплял людей, но потому, что все проявление Бога состоит в освещении тьмы, в прозрении слепых. Пока день, мы должны работать для проявления света в тьме. Пока мы в мире, мы свет мира, и в этом наша жизнь истинная.
(Ин. IX, 7-12)
И сказал ему: очистись в купели посланного. Он очистился и стал видеть.
Соседи и те, которые видели его прежде, что он был попрошайка, сказали: неужели это тот, что сидел и попрошайничал?
Иные сказали: тот самый. Иные сказали: похож на того. А он сказал: я самый.
И сказали ему: как тебе открылись глаза?
И тот в ответ сказал им: человек, по прозванию Иисус, научил меня очиститься очищением посланного, – я очистился, и вот вижу.
Тут сказали ему: где он? Тот сказал: не знаю.
Ненужную
Я пропускаю глупую, подробность стиха 6-го.
Прозрение получается чрез очищение духом от посланного. И нельзя не заметить, что в стихе 4-м сказано, что надо делать дела пославшего. Слепой очищается, перерождается в купели посланного, т.е. того, который делает дела пославшего.
В подтверждении того, что речь идет здесь не о слепом, надо заметить, что не сказано, чтобы соседи знали его слепым, а сказано, что они знали его попрошайкой. Пροσαιτείν – просить с назойливостью, требовать, попрошайничать.
Ненужная подробность о брении исключается, как и прежде.
(Ин. IX, 13-23)
И привели к фарисеям того, кто был темный.
Дело было в субботу, когда Христос открыл глаза темному.
И опять спросили его фарисеи, как он стал видеть.
Он сказал им: очистился и вот вижу.
И стали говорить фарисеи: одни сказали – этот человек не в завете с Богом, потому что не держит субботы.
Другие сказали: как может грешник показывать такие примеры. И был у них раздор.
И опять сказали тому, что был темный: ты сам что полагаешь о том, что он тебе глаза открыл? Тот сказал, что он пророк.
И не поверили иудеи, что он темен был и стал видеть, до тех, пока но позвали его родителей.
И спросили их: это ли ваш сын, про которого вы говорите, что он темным родился? Как он теперь видит?
И на ответ сказали им родители его: знаем, что это сын наш и что темным уродился.
А как он видит теперь, или кто открыл ему глаза – не знаем. Сам уже он в возрасте, его спросите, он о себе скажет.
Родители его сказали так, потому что боялись иудеев, потому что иудеи уж положили на том, что если кто признает Христа, того отлучить от собрания.
От этого-то родители и сказали: он сам на возрасте, его самого спрашивайте.
Переводчики и толкователи, приняв всю эту главу за описание чуда, толкуют обыкновенно так, что евреи не верят тому, что совершилось чудо, и допрашивают о том слепого и его родителей.
Но стоит читать то, что написано, для того, чтобы видеть, что у фарисеев нет и в мысли такого свидетельствования. Они спрашивают (Ин. IX, 10): как открылись твои глаза, т.е. что ты видишь? Как прозрел? (Ин. IX, 15): Опять они спрашивают: как ты стал видеть? В обоих вопросах этих нет свидетельствования, а есть интерес к тому, как это сделалось. Потом, стих 16-й, они толкуют не о том, что был ли он слепой или нет, а о том, что Иисус не от Бога. Стих 17-й, они спрашивают: что ты думаешь о том, кто тебе открыл глаза? Потом стих 19-й, они призывают родителей и не спрашивают, был ли он слеп, как бы должно было, но говорят: вот ваш сын, которого вы называете слепым, как он видит? Или фарисеи не умеют говорить и думать, или они не свидетельствуют слепого, а хотят знать, что именно видит этот человек, переставши быть темным. И родителей призывают затем, чтобы узнать, откуда этот человек набрался своих вольнодумных мыслей. Если это свидетельство о слепоте, то все стихи не имеют смысла. Если же фарисеи хотят знать, что увидал темный и откуда он набрался этих мыслей, то они ясны.
(Ин. IX, 24)
Тут призвали в другой раз того, который был темный, и сказали ему: признавай Бога, мы знаем, что этот человек грешник.
По моему мнению, это не может значить ничего другого, как только то, что фарисеи велят ему признавать своего Бога. Только понимая так, понятны все предшествующие разговоры и в особенности стихи 28-й и 29-й, где они говорят, что они ученики Моисея, с которым сам Бог говорил, а не Иисусовы, и дальнейшие.
(Ин. IX, 25-31)
И отвечал он им: грешник он или нет, того не знаю. Одно знаю: был я темный, а теперь вижу.
Опять сказали ему: что он над тобой сделал? как он открыл тебе глаза?
И отвечал им: я уже говорил вам, вы не верите. Что же опять хотите то же слышать? Или вы хотите сделаться его учениками?
И стали ругать его и сказали: ты его ученик, а мы ученики Моисея.
Мы знаем, что Моисею сам Бог говорил. А этого и не знаем, откуда он.
И отвечал тот им и сказал: то делаешь себя Богом.
И отвечал им Иисус: да ведь это самое сказано и в вашем писании; сказано, что будто бы сам Бог сказал дурным правителям: вы – Боги.
Если он уже порочных людей называл Богами, то почему вы считаете кощунством то, чтобы называть сыном Бога то, что Бог, любя, послал в мир. Всякий человек по духу сын Бога, если я не живу по-божески, то не верьте, что я сын Бога, если же живу по-божески, то по моей жизни верьте, что я в Боге. И тогда поймите, что Отец во мне и я в нем, что я и Отец – одно.
И сказал Иисус: учение мое есть пробуждение жизни. Кто верит в мое учение, тот, несмотря на то, что умирает плотски, остается жив. Кто жив, тот не умирает.
И иудеи не знали, что с ним делать, и не могли присудить его.
И пошел он опять за Иордан и оставался там. И многие поверили в его учение и говорили, что оно истинно так же, как и учение Иоанна. И так многие верили в его учение.
И спросил раз Иисус учеников своих: скажите, как люди понимают мое учение о сыне Бога и о сыне человеческом.
Они сказали: одни понимают также, как учение Иоанна, другие так же, как пророчество Илии, еще другие говорят, что похоже на учение Иеремии, понимают, что ты пророк.
Он сказал: а вы как понимаете о моем учении? И сказал ему Симон Петр: по-моему, твое учение в том, что ты избранный сын Бога Жизни. Ты учишь тому, что Бог есть жизнь в человеке.
И сказал ему Иисус: счастлив ты, Симон, что понял это, человек не мог открыть тебе этого, но понял ты это потому, что Бог в тебе открыл тебе это. Не плотское рассуждение и не я с своими словами открыл тебе это, а Бог, Отец мой, прямо открыл тебе это.
И на этом разумении основывается то собрание людей, для которого нет смерти.
–то и чудно, что вы не знаете, откуда он, а он мне глаза открыл.
Мы знаем, что Бог не слушает грешников, а слушает того, кто благочестив и волю Бога делает.
«Мы», очевидно, показывает, что это говорит не просто нищий слепой, а говорит тот, кто понял учение Иисуса.
(Ин. IX, 32-38)
От века не слышно, чтобы открыл кто глаза рожденному темным.
Если он не от Бога, не мог бы ничего делать.
И отвечали ему: весь ты в грехах родился, а нас учишь. И выгнали его.
Услыхал Иисус, что они выгнали его, и, встретив, сказал: полагаешься ли ты на сына Божия?
А тот на ответ сказал ему: какой он, чтобы мне полагаться на него?
Сказал ему Иисус: ты видел и видишь его, и он беседует с тобою: тот самый и есть.
Он сказал: полагаюсь, господин! и поклонился ему.
Слепой отроду отвечал фарисеям то, что он испытывает, и ничего не мог сказать другого; он не видал истинной жизни и не понимал ее; Иисус открыл ему глаза, и он ничего уж не может сказать ни за, ни против Моисея; он увидал жизнь и говорит, что видит, и больше ничего сказать не может. Но
когда фарисеи отлучили его от церкви, тогда Иисус нашел его и говорит ему: полагаешься ли ты на сына Бога? Слепой сначала не понимает, что такое сын Божий. Иисус толкует ему: сын Божий – это то, что ты знаешь, то, что беседует с тобой в твоей душе: ты сам, – то самое, что сказано в беседе с Никодимом – голос его слышишь и понимаешь.
(Ин. IX, 39-41)
И сказал Иисус: я пришел в этот мир на разделение, чтобы