Не слишком доверяйте сильным впечатлениям

ума. Некоторые из истинных друзей возрождения совер­шают эту ошибку. Они слишком готовы следовать поры­вам и сильным впечатлениям своего ума. Они поступают так, как будто только что получили небесные откровения о Божьих намерениях, а также о том, о чем Библия ничего не говорит. Поступать таким образом — значит требовать не просто благодатного воздействия Духа на наши серд­ца: это значит требовать даров Духа, а также порывов истинного богодухновения, каким обладали пророки и апостолы. Дары и богодухновенность апостол отличает от благодати Духа (1 Кор. 13).

Одна из причин, заставляющая придавать слишком большое значение этим впечатлениям, заключается в том, ччто у некоторых возникают неправильные представле­ния о грядущем тысячелетии. Такие люди верят, что от­части слава этого века будет состоять в том, что церковь вновь получит сверхъестественные дары Духа. Мне ка­жется, они придерживаются такой точки зрения потому, что не рассмотрели должным образом ни природу, ни зна­чение двух различных способов воздействия Святого Духа. Он двояко совершает в верующем Свою работу: «обычным» и благодатным способом, а также необычным и чудесным.

В отрывке, который начинается с конца 12-й главы (1 Кор. 12:31), апостол Павел показывает, что именно обыч­ные благодатные дары являются самыми лучшими и слав­ными. Говоря об этих дарах Духа, он призывает: «Ревнуй­те о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосход­нейший» (то есть превосходнейший путь, которым Дух воздействует на нас; см.: 1 Кор. 12:31). Затем в следующей главе он показывает, что этот «превосходнейший путь» является даром божественной любви. На протяжении всей главы он говорит, что нам куда больше надо желать любви, чем вдохновения. Гораздо чаще, сообщая Свою при­роду душе, Бог наделяет сердце спасительной благода­тью, а не ниспосылает чудесные дары. Именно благодать, а не дары являют Божий образ. Душа счастливее и пре­краснее всего тогда, когда она наделена не дарами, а бла­годатью. Благодать — это дерево, которое приносит бес­конечно лучшие плоды. Спасение и вечная радость пребывания в Боге обещаны не тем, кто обладает превос­ходными дарами, а тем, кто наделен божественной благо­датью. Человек может иметь сверхъестественные дары, но все равно будет отвратителен Богу и пойдет в ад.

Истинная духовность и вечная жизнь души заключа­ются в благодати Духа, которую Бог дает только Своим избранникам, Своим дорогим детям. Иногда Он «броса­ет» дары псам и свиньям, — так Он поступал с Валаамом, Саулом и Иудой. Отрывок из Послания к Евреям (Евр. 6:4-6) показывает, что в ранней церкви были люди, обла­давшие этими сверхъестественными дарами, а потом со­вершившие непростительный грех. Многие грешники в день суда воскликнут: «Не от Твоего ли имени мы проро­чествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили?» Величайшее преимущество апостолов и пророков заключалось не в том, что они были богодухновенны и творили чудеса, а в том, что они были святы. Благодать, жившая в их серд­цах, давала им гораздо больше, чем их чудесные дары.

Давид радовался не тому, что он царь или пророк, а тому, что Дух Божий святым образом воздействует на его серд­це и являет ему божественный свет, любовь и радость. У апостола Павла было много видений, откровений и чудес­ных даров. У него их было больше, чем у других апосто­лов, но он готов был все это оставить ради духовного по­знания Христа. Христос призывает апостолов радоваться не тому, что им повинуются духи, а тому, что их имена написана на небесах. Свидетельство этому представят не дары, а благодать. Благодать в сердце — даже большее пре­имущество, чем то, которое было у девы Марии, когда си­лою Святого Духа она восприняла в себя второе лицо Тро­ицы. Испытывать воздействие Духа и иметь в сердце бо­жественную любовь — величайшее преимущество и слава высшего небесного архангела; благодаря этому простые создания могут общаться с Самим Богом-Отцом и Сыном в Их красоте и блаженстве. Благодаря этому святые ста­новятся причастниками божественного естества и светом Христовой радости.

В Послании к Ефесянам (Еф. 4:11-13) апостол пока­зывает, что все чудесные дары даются ради обычной освя­щающей работы Духа. Они ни на что не годны, если не достигают этой цели, и не только не послужат во благо всех, кого они не освящают, но, напротив, усугубят их ни­щету. Апостол говорит, что это превосходнейший путь, которым Бог сообщает церкви Свой Дух во все века; это величайшая слава церкви. Именно эта слава больше все­го уподобляет земную церковь церкви небесной, ибо на небе способность пророчествовать, умение говорить на многих языках и все прочие чудесные дары прекращают­ся. На небе этим путем Бог дает лишь милосердие и боже­ственную любовь, которая «никогда не перестает». Та­ким образом, слава приближающегося тысячелетия не требует обладания этими сверхъестественными дарами. В тот день церковь земная почти полностью уподобится совершенной церкви небесной, и я верю, что она уподо­бится ей и в этом: сверхъестественные дары исчезнут. Они станут похожими на свет звезд и луны, которые поглотятся светом солнца божественной любви. Апостол говорит об этих дарах как о детской забаве в сравнении с воздействием Духа, приносящего божественную любовь. Они даны церкви только для того, чтобы помочь ей прой­ти период своего детства. Когда она обретет полное води­тельство и когда утвердятся все обычные средства обре­тения благодати, дары начнут исчезать по мере того, как церковь будет взрослеть и набираться мужества. Апос­тол Павел так объясняет это: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по- младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое» (1 Кор. 13:11), — то есть речь идет о том младенческом, о котором он рассказывает в трех преды­дущих стихах.

Кто-то может решить, что апостол думает о небесной церкви, предсказывая, что пророчества и откровения пре­кратятся и исчезнут, когда эта церковь достигнет зрелос­ти, однако это не так. Он имеет в виду церковь, которая приходит в зрелое состояние в этом мире, потому что го­ворит о той зрелости, когда дары прекратятся, а вера, на­дежда и любовь останутся. Он проводит различия между тем, что остается, и тем, что исчезает (8-й стих). Не будет чудесных даров, но вера, надежда и любовь останутся. Поэтому надо думать, что он говорит о земной церкви, и особенно о церкви в последние века существования мира. Членам коринфской церкви надо было это услышать по двум основным причинам: во-первых, потому что он уже говорил им, что они находятся в состоянии младенчества (3:2), и, во-вторых, потому что, по-видимому, эта церковь больше, чем все остальные, изобиловала чудесными да­рами. Однако, когда наступит славное тысячелетие церк­ви, свет станет столь сильным, что можно будет говорить о созерцании «лицемк лицу» (13:12; см. также: Не. 24:23 и 35:1-7).

Поэтому я не жду, что когда приблизятся славные дни церкви, чудесные дары будут даваться вновь, да и не хочу, чтобы это произошло. Мне кажется, они не прибавят сла­вы к тем дням, а только убавят. Гораздо лучше четверть часа наслаждаться сладостным воздействием Духа, чем весь год получать пророческие видения и откровения — ведь это воздействие являет божественную духовную красоту Христа, Его бесконечную благодать и самоотверженную любовь. Оно порождает в душе веру, любовь, кроткое удов­летворение и радость. Откровения были необходимы ран­ней церкви, но теперь она перестала в том нуждаться, по­тому что близится самое славное и совершенное состояние церкви на земле. Для того чтобы утвердить Божье царство по всему миру, не надо обладать сверхъестественными да­рами. Сейчас я вижу столь много Божьей работы, соверша­ющейся «превосходнейшим путем», что вполне убежден: Бог легко может действовать без этих даров.

Поэтому я хотел бы самым серьезным образом просить Божий народ очень осмотрительно отнестись к тому, сколь­ко внимания надо уделять такого рода вещам. Я вижу, как пророчества и подобное им во многих случаях оказывают­ся несостоятельными. Я знаю по опыту, что, хотя то или иное впечатление может оказывать очень сильное воздей­ствие на разум (и даже на разум великих святых, да к тому же как раз тогда, когда они обладают великой духовной силой и общаются с Богом, — и это воздействие комменти­руется в Писаниях), нет никакого надежного признака, что перед нами небесное откровение. Я знаю, что такие впечат­ления оказываются ложными, даже если налицо все обсто­ятельства, о которых я упомянул. Бог дает нам Писания как свет, сияющий во тьме. Те, кто, оставляя это верное слово пророчества, следует упомянутым впечатлениям, уклоняются от водительства полярной звезды, чтобы идти за блуждающим огоньком. Неудивительно, что результат иногда бывает очень печальным.

2) Не пренебрегайте человеческими познаниями и исследованиями. По сути дела, этот вывод вытекает из первого положения: так как мы не можем ожидать непос­редственного откровения, нам не следует пренебрегать по­знаниями. Напрасно утверждают, что если служитель Церкви использует лишь человеческие познания, то от этого мало пользы, или ее нет вообще. Давайте подумаем вместе: говорить, что в человеческих познаниях нет ника­кой пользы, — значит утверждать, что нет никакой пользы и в воспитании ребенка, или что ее нет от тех знаний, ко­торых у взрослых больше, чем у детей. Если бы это было так, четырехлетний ребенок мог бы так же учить в Божь­ей церкви, как это делает хорошо образованный тридца­тилетний мужчина, при условии, что тот и другой полу­чили одинаковую благодать. Это означало бы, что свои­ми действиями они в равной мере могут приблизить Божье царство. И вывод напрашивается такой: взрослые все-таки обладают большими способностями и могут совершить больше, чем дети, следовательно, если их познания будут возрастать, они смогут совершить еще больше добра (при условии сохранения полученной благодати). Конечно, чем больше мы знаем, тем больше мы можем совершить доб­рого или злого, в зависимости от нашего выбора. Вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что Бог в достаточной мере использовал человеческие познания, а для примера вспом­ним апостола Павла, а также Моисея и Соломона.

Отсутствие пренебрежительного отношения к знани­ям, добытым обычным путем, естественным образом по­могает развить то же отношение к средствам для дости­жения таких знаний, то есть исследованиям. Исследова­ние очень помогает во время подготовки к наставлению других. Несмотря на то что некоторые, чьи сердца испол­нены Божьего духа, могут сказать очень много полезного, не прибегая к исследованию, это не оправдывает всех про­чих, такое исследование отрицающих. Это все равно что броситься вниз с кровли храма в надежде, что ангел Гос­подень подхватит нас, и не думать о том, что существует другой, более медленный и спокойный путь вниз! Кроме того, оно помогает проповедникам внимательно относить­ся к изложению своей проповеди: если проповедь постро­ена хорошо, ее легче понять и запомнить.

3) Поостерегитесь судить других. Существует еще одна деталь, на которую христианам надо обратить особое внимание. Речь идет об осуждении других. Разве Писания дают нам право заявлять, что те, кто называет себя христианами, лицемеры или что они не пережили истинного обращения? Напротив, Писание часто предо­стерегает нас от осуждения других, и поэтому надо отнес­тись к данным нам правилам очень внимательно. В Но­вом Завете Христос запрещает говорить о том, что люди не обратились, если они называют себя христианами и живут доброй жизнью. Поскольку Он это запрещает, Его ученики тоже не должны этого делать, какими бы сведу­щими в этом вопросе они себе ни казались и как бы ни чувствовали необходимость этого. Право судить челове­ческие сердца имеет только Бог, и нам запрещены подоб­ные притязания. «Соделай и воздай каждому по путям его, как Ты усмотришь сердце его, ибо Ты один знаешь сердце всех сынов человеческих» (3 Цар. 8:39). Мы не име­ем права судить не мотив, которым движимо человечес­кое сердце, а состояние этого сердца перед Богом, то есть не можем решать, обратились ли те, кто об этом говорит, или нет. Эта мысль подтверждается следующими библей­скими отрывками: 1 Пар. 28:9; Пс. 7:9; Пс. 25; Прит. 16:2, 17:3, 21:2; Откр. 2:22-23. Кроме того, вынесение такого ре­шения запрещается и в Послании к Римлянам: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает» (Рим. 14:4), а также в Послании Иакова: «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?» (Иак. 4:12) и в Пер­вом послании к Коринфянам: «Для меня очень мало зна­чит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе... судия же мне Господь» (1 Кор. 4:3-4).

Заповеди подтверждают, что нельзя торопиться выно­сить решение, которое принадлежит последнему дню. Например, об этом сказано в Первом послании к Корин­фянам: «Посему не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор. 4:5).

Отличать лицемеров, которые принимают благочес­тивый вид и говорят благочестивым языком, от святых — значит отделять козлов от овец, — а для этого и предназ­начен Судный день! Таким образом мы совершаем боль­шую ошибку, осмеливаясь выносить окончательное ре­шение о том, кто руководствуется в своих поступках исти­ной, а кто — нет. Нам не дано проводить различие между истинными святыми и лицемерами, отделять овец от коз­лов, а пшеницу от плевел. Нам запрещено даже пытаться делать это. Многим слугам хозяина поля казалось, что они это могут! Но Господь говорит им: «Нет, чтобы, вы­бирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшени­цы». Когда наступит время жатвы, Он сам все сделает как надо (Мф. 13:29). О том же говорится и в притче о злых виноградарях (Лк. 20). Смотрители за урожаем и вино­градником — это слуги Господа жатвы, служители Еван­гелия. Мы видим, что в наши дни притча о пшенице и плевелах сбывается: пока люди спят (и Церковь охвачена долгим затяжным сном), враг сеет плевелы на поле; те­перь урожай зреет, по мере того как церковь оживает, и некоторые из слуг говорят: «Пойдем и выберем плевелы». Я знаю, иным людям, пережившим сильное религиозное потрясение, кажется, что они вполне могут выполнить эту работу: в конце концов, им достаточно поговорить с кем-нибудь несколько минут, и они уже полны решимости! Однако опыт подсказывает мне, что это не так.

Было время, когда я не понимал невозможности загля­нуть в глубины человеческого сердца. Теперь же я не так милосерден, как обычно бывал, и в то же время более мило­серден, чем прежде. В грешниках я вижу больше того, что как будто похоже на святость, а в людях благочестивых — больше того, что заставляет их казаться мне еще более плот­скими и духовно мертвыми лицемерами, чем я когда-либо предполагал! Чем дольше я живу, тем меньше удивляюсь, что Бог оставляет за Собой право судить человеческие серд­ца и повелевает нам не начинать этого до наступления жат­вы. Я преклоняюсь перед Божьей мудростью, а также пе­ред Его добротой по отношению к нам, которые проявля­ются в том, что Он никогда не поручит эту великую работу такому бедному, слабому и недальновидному созданию!

Я настолько слеп, горделив, пристрастен, полон предрас­судков и сердечного заблуждения, что радуюсь замыслу Бога, оставившего эту работу Тому, Кто бесконечно боль­ше для нее подходит.

Да, разговоры некоторых людей, а также рассказы о пережитом ими опыте очень вдохновляют. Нельзя и по­мыслить, что они не могут быть Божьими детьми. Мы обязаны думать о них самое лучшее, в то же время полага­ясь на слова Писаний. Они напоминают, что в святом все, принадлежащее духовной жизни, пребывает в скрытом состоянии (Кол. 3:3-4). Их пища — сокровенная манна; они питаются тем, чего другие не знают, и человек со сто­роны не может понять их радости. Только сердце дает представление о красоте внутренней (1 Пет. 3:4). И толь­ко Бог может видеть это сердце. Христос дает святым но­вое имя, и только они его знают (Отк. 2:17). Истинный израильтянин — тот, кто подверг себя внутреннему обре­занию, и его хвала обращена к Богу, а не к людям. Таким образом, только Бог может сказать о нем, что он действи­тельно истинный израильтянин, как примерно в таких же словах поясняет апостол (1 Кор. 4:5). Павел говорит здесь, что один лишь Бог может решить, кто есть истин­ный христианин, и Он сделает это в Судный день; апос­тол добавляет, что «тогда каждому будет похвала от Бога».

Особым предостережением может служить пример Иуды. Несмотря на то что он так долго находился среди учеников (и их опыт был подлинным), они, по-видимому, не могли ни на минуту усомниться в его искренности, пока порочное поведение не раскрыло его истинное лицо. При­мер Ахитофела тоже очень показателен. Давид не подо­зревал его в измене, хотя был мудрым и святым. Давид очень хорошо знал Писания; он знал больше всех своих учителей, даже больше многих древних; он был очень опыт­ным и находился на вершине власти. Его называли вели­ким пророком. С Ахитофелом они были большими друзь­ями и единомышленниками в религиозных и духовных вопросах. Однако Давид не только не подозревал, что пе­ред ним лицемер, по и полагался на него как на истинного святого. Он наслаждался духовным общением с ним, бо­лее чем кому-либо другому доверял ему в духовных воп­росах, однако Ахитофел вовсе не был святым. Он был грешником, — кровожадным, подлым негодяем. «Посреди его пагуба; обман и коварство не сходят с улиц его. Ибо не враг поносит меня, — это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо мною, — от него я укрылся бы: но ты, который был для меня то же, что я, друг мой и близкий мой, с которым мы разделяли искренние беседы и ходили вместевдом Божий» (Пс. 54:12-15).

Совершенно недопустима мысль, что мы способны су­дить тех, кто кажется нам христианином. Никто не имеет права исключать кого-либо из них по каким-то иным со­ображениям, кроме сображений нормальной церковной дисциплины, которую Бог дал Своей церкви. Я очень про­шу тех, кто горит искренним желанием способствовать Божьей работе, как следует об этом поразмыслить. Я уве­рен, что те, кому много приходится общаться с людьми, со временем согласятся со мной, даже если сейчас они меня не слушают.

4) Ведите себя сдержанно во время споров. Я хотел бы, чтобы друзья этого славного возрождения не слишком вдавались в полемику. Когда споров вокруг слишком мно­го, они сопровождаются горячностью и гневом. Возьмем, к примеру, нашу общую молитву и проповедь, в которых так часто говорится о гонениях. Мне кажется, даже если бы на самом деле их было в десять раз больше, не стоило бы вспо­минать о них слишком часто. Христиане должны походить на агнцев и стараться обходиться без жалоб и слез. Много лучше, следуя примеру нашего дорогого Искупителя, мол­чать, не раскрывая рта. Они не должны уподобляться сви­ньям, которые готовы визжать, как только до них дотро­нешься. Не стоит сразу же думать и говорить об огне с неба, если самаряне противостоят нам и не хотят пустить в свои селения. Ревностным Божьим служителям надо как следу­ет подумать о наставлениях, которые апостол Павел дает усердному молодому служителю: «Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учи­тельным, незлобивым, с кротостью наставлять против­ников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уло­вил их в свою волю» (2 Тим. 2:24-26).

В заключение я хочу сказать еще несколько слов. Я бы смиренно советовал тем, кто любит Господа Иисуса Христа и желает приблизить Его царство, внимательно отнестись к превосходному, мудрому правилу, которое Он нам дает: «И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленной ткани; ибо вновь пришитое от­дерет от старого, и дыра будет еще хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорывают­ся мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и дру­гое» (Мф. 9:16-17). Боюсь, что сегодня е некоторых мес­тах этой страны вино действительно налито в «мехи вет­хие», потому что люди не обращают внимания на эти слова. На мой взгляд, мы слишком настойчиво говорим о том, что в религиозных вопросах существует лишь одно направление, в результате чего многое в нашей религии превращается в простую формальность, но в то же вре­мя я считаю, что нам надо осторожнее относиться к но­вовведениям. Новому свойственно потрясать, приводить людей к разговорам и спорам и, следовательно, мешать истинной религии набирать силу. Одних это заставляет противостоять совершающейся работе, другие слишком много об этом думают, и есть немало тех, кто запутыва­ется в собственных сомнениях и колебаниях. В резуль­тате люди перестают выделять самое главное и обраща­ются к совершенно незначительному, поэтому надо избегать того, что слишком отличается от обычной прак­тики, если, конечно, это не является чем-то важным. Тем самым мы последуем примеру Павла, который весьма преуспел в распространении истинной религии: «Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Хрис­ту, — чтобы приобресть чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере не­которых. Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соуча­стником его» (1 Кор. 9:20-23).