Объяснение 9-й гл. Послания апостола Павла к Евреям.

Стих 1.

"И первый завет (και ή πρωτη σκηνή - первая скиния) имел постановление о богослужении и святилище земное" ("το αγιоν κоσμικόν" от κоσμικός - касающийся мира, мирской, земной; по-слав. "святое людское"). "Апостол говорит о скинии временной," - замечает святой Ефрем Сирин, - "и о всем, в ней бывшем, дабы раскрыть и доказать, что и это все прошло вместе с ее преходящим законом. Ведь невозможно было всему этому оставаться после упраздненного закона, так как и это все служило только символами и прообразами того истинного служения Богу, которое пребудет всегда." - "И первый завет имел, а теперь не имеет," - объясняет святой Иоанн Златоуст, - "и этим уже апостол выражает, что ветхий (первый) завет отменен... так что теперь он хотя бы и оставался, уже не имеет силы." Святилище (храм) названо земным, так как создано было по образу небесному (ср. Евр 8:5; Исх. 25:40), и поэтому оно имело временное назначение. "Людским" именуется потому, что служило для людей местом богослужебных собраний.

Стих 2.

"Ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник и трапеза и предложение хлебов и которая называется святое." Скиния названа первой, так как она была первой от входа со двора и отделялась от двора завесою (Исх. 26 36). "Называет," - говорит блаженный Феофилакт, - "эту именно первою по отношению к "Святому Святых," так как она была в средине. Пред ней же (во дворе скинии) находился медный жертвенник, жертвенник для всесожжений, поставленный под открытым небом. Затем, если приподнимали завесу, вернее, покрывало (ср. Исх. 40:22-28), то она являлась срединой, в которой был светильник и трапеза и предложение хлебов."

Стих 3.

"3а второю же завесою была скиния, называемая "святое Святых." - "Святое святых" отделялось от "святого" ("скинии собрания" - Исх. 40:22) завесою с изображениями на ней херувимов (Исх. 26:31). Эта завеса была по счету вторая, так как первая была при входе во "святое."

Стих 4.

"Имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета" Так назван ковчег потому, что в нем находились скрижали, на которых были написаны "слова завета, десятисловие" (Исх. 34:28). "Все эти вещи," - замечает блаженный Феофилакт, - "служили памятниками иудейской неблагодарности. Сосуд с манною в воспоминание того, что они, питаясь ею чудесным образом, возроптали (Исх. 16:3), и чтобы потомки помнили, как о Божием благоволении, так и об озлоблении их. Жезл Ааронов в воспоминание возмущения, бывшего против него (Чис 16 гл., 17:1-10). Скрижали завета в память того, что они сокрушили первые своим идолослужением" (Исх. 32:19).

Стих 5.

"Α над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем (по-слав. "о них же" - περι ων - о которых) не нужно (оυκ έστι - нельзя, невозможно) теперь говорить подробно" (κατά μέρоς - по очереди, по частям, отдельно). "О чем," т.е. не о херувимах только, но и о других священных предметах, находившихся в скинии, нет необходимости говорить подробно. "Нет нужды говорить подробно и по порядку об этих предметах (золотых кадильницах, ковчеге и др.)," - объясняет святой Ефрем Сирин, - "ибо хотя каждый из этих предметов был поставлен на своем месте для отправления известных служб, однако же все это были только таинственные прообразы сего небесного таинства, так что когда явилась истина, то уже нет для нас нужды обращаться к теням." - "Херувимы славы," т.е. Славные, служившие для славы Божией. Так названы золотые изображения двух херувимов, осенявшие крышку ковчега завета (Исх. 37:7-9) "очистилище" (ίλαστηριоν - примирительная жертва, очистилище, древн.-слав. умилостивило). Первосвященник кропил крышку ковчега жертвенною кровью для умилостивления Бога к еврейскому народу ради крестной Христовой жертвы, почему крышку ковчега апостол наименовал "очистилищем." - "Что значит: херувимы славы? Значит," - отвечает святой Иоанн Златоуст, - "или славные, или подчиненные Богу..." - "О чем не нужно теперь говорить подробно." Здесь он намекает, что все это были не одни только видимые вещи, но и знаки чего то другого, о чем не нужно говорить подробно; может быть, потому, что это требует продолжительного объяснения."

Стих 6.

"При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать богослужение." В скинию первую - "святое" (стих 2) - запрещен был вход народу еврейскому, в нее входили только священники для совершения богослужения.

Стих 7.

"А во вторую - однажды в год один только первосвященник; не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа." Во вторую скинию - "святое святых" - входил первосвященник один раз в год с жертвенною кровью, приносимою им сначала за свои грехи, а затем "за грехи неведения народа" (Лев. 16:2-34). Священники и народ еврейский могли мыслию, душою переноситься в "святое святых." - "Первосвященник законный," - говорит блаженный Феофилакт, - "приносил жертву за себя, а Христос - не за Себя. Ибо Он не был причастен к грешникам. Повсюду между тем и этим совершенное различие. Сказал о грехах неведения, а не о прегрешениях... показывая и здесь различие между жертвою Христа и жертвами законными. По закону, жертвы прощали прегрешения по неведению; жертва же Христова прощает даже и сознательные грехи." "Видишь ли," - наставляет святой Иоанн Златоуст, - "самые прообразы, здесь уже предложенные? Чтобы не сказали: как может быть одна жертва, как первосвященник (Христос) однажды принес ее? Апостол показывает, что так было издревле: святейшая и страшная жертва была одна. Так-то иудеи были приготовляемы издревле: и тогда, говорит, архиерей приносил жертву однажды."

Стих 8.

"Сим Дух Святой показывает, что еще не открыт путь во святилище (по-слав. "святых путь" - την των αγίων оδον - дорога, путь святых), доколе стоит прежняя скиния." - "Так как святое святых - образ неба," - замечает блаженный Феофилакт, - "было недоступно для прочих священников... то этим символически обозначалось, что до тех пор, пока стоит скиния эта, то есть, пока имеет силу закон, и по закону совершаются служения законные, - недоступен путь святых, т.е. вступление в небо, для совершающих такие служения. Для них он не только не открыт, но и заперт, одному же только Единому Первосвященнику Христу был уготован этот путь." - "Для того, говорит, это было так устроено, чтобы мы знали, что святое святых, т.е. небо, еще недоступно. Впрочем, на том основании, что мы не входим в него, мы не должны думать, будто его нет, мы не могли входить и во святое святых." Следовательно, бесполезно иудеям исполнять ветхозаветные постановления, имевшие прообразный характер, и отвергать Церковь Христову, ведущую своих верных чад на небо, не правы и христиане из иудеев, продолжавшие соблюдать эти постановления.

Стихи 9-10.

"Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с яствами и питиями и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления." Та скиния, в которую входили священники, а первосвященник один раз (в святое святых), была образом времени, наступившего после нее, когда был устроен храм (по образу скинии), и в нем по закону приносились дары и жертвы, бессильные сделать приносящего "в совести совершенным." "Какое время он называет наступающим? Время прежде пришествия Христова," - отвечает святой Иоанн Златоуст, - "а время после пришествия Христова уже не есть наступающее. Как в самом деле оно может быть наступающим, когда оно уже наступило и оканчивается?" - "Что сказал выше," - пишет блаженный Феофилакт, - "то теперь утверждает апостол, а именно, что та скиния, в которую всегда входили священники, была притчей, т.е. образом и сенью времени настоящего, по закону, времени пред пришествием Христа: в это время приносятся такие жертвы и настолько немощные, что не могут "в совести," то есть по внутреннему человеку, усовершить приносящих их. Они очищали телесные скверны, но не душевные прегрешения. Они не могли очистить ни прелюбодеяния, ни убийства, ни святотатства." Во время написания Послания к Евреям (64 г.) храм иерусалимский еще существовал, и в нем совершалось богослужение, и приносились дары и жертвы. Апостол и указывает (стих 9-10), что все эти установления (жертвы, правила о яствах и питиях, омовения и проч.) были обязательны для людей того времени, но только "до времени исправления," т.е. до пришествия Христа и основания им Церкви, и нуждались в исправлении, так как очищали тело, но не душу. Дары и жертвы только внешним образом примиряли человека с Богом, давали ему право доступа в святилище на молитву, чтобы он там при виде жертв сознавал свою греховность и возводил свои душевные взоры к единой, истинной жертве грядущего Искупителя. Продолжать исполнять ветхозаветные установления в век христианства не имеет никакого смысла.

Стих 11.

"Но Христос, Первосвященник будущих благ (совершитель, виновник будущей блаженной жизни), пришед с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения." Первосвященника нельзя представить без скинии (храма), поэтому и Христос, новозаветный Первосвященник, явился на землю со скиниею, т.е. во плоти, но совершеннейшею, нерукотворенною, потому что плоть Его образовал в девственной утробе Богородицы Дух Святой. Тело человеческое Он соделал Своим (Ин. 2:21), храмом навсегда, в котором обитало и обитает Его Божество. "Здесь он (апостол) разумеет," - говорит святой Иоанн Златоуст, - "плоть Христову. И хорошо назвал ее большею и совершеннейшею, так как Бог-Слово и вся сила Духа обитают в ней (Ин. 3:31, 34); называет ее совершеннейшею, как безукоризненную и совершившую большие дела... Вот почему она большая; она не была бы от Духа, если бы человек устроил ее. Она не такого устроения, как твари, но духовного: она устроена Духом Святым. Видишь ли, как он называет тело Христово и скиниею, и завесою (Евр 10:20), и небом (Евр 6:19, 9:24)..? Для чего же он делает это? Чтобы научить нас, что в том и другом прообразе - одно и то же значение. Именно: небо есть завеса, потому что завеса так же отделяет святое, как и плоть скрывает божество; равно и плоть, заключающая божество, есть скиния; и небо есть также скиния, потому что там внутри пребывает священник."

Стих 12.

"И не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровью однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление." Иудейские первосвященники с кровью животных ежегодно входили в "святое святых" для очищения от грехов неведения (стих 7), а Христос, новозаветный Первосвященник, со Своею Кровью однажды вошел (с прославленною плотию) во святилище, сущее на небе, и приобрел людям вечное спасение. "Господь наш вошел не так," - замечает святой Ефрем Сирин, - "как ежегодно входит первосвященник, ибо Он вошел однажды не в то святилище, которое прошло вместе со священством их, но во Святое Святых навсегда, и Кровью Своею совершил очищение всех народов." - "Принес же за нас Христос," - пишет блаженный Феодорит Киррский, - "не кровь волов и козлов, но собственную Свою Кровь, и Сею Кровью взошел в небо, не подобно первосвященникам - однажды в год, но однажды приобрел вечное искупление; потому что, сделавшись искупительною за нас ценою, всех нас освободил от владычества смерти."

Стихи 13-14.

"Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы через окропление освящает совесть нашу от мертвых дел для Служения Богу живому и истинному!" Чтобы читатели послания не сомневались, что кровью одного Иисуса Христа для всех приобретено вечное искупление, апостол доказывает истинность сказанного им на основании верования самих иудеев. По закону кровь тельцов и козлов (ср. Лев. 16:14) и пепел телицы (Чис. 19:2 - "рыжей," по цвету подобной крови Христовой "и без порока," что прообразовало святость Богочеловека) "освящает оскверненных," т.е. доставляет очищение внешнее, телесное: окропляемый или имел право находиться в среде избранного народа, хотя бы внутренне, по душе он был нечист пред Богом. Если кровь животных могла очищать тело, то гораздо более Кровь Христова имеет освящающую силу и может омыть нечистоту греховную души человека. Иисус Христос "Духом Святым," т.е. при содействии Духа Святого, принес Себя, непорочного, вследствие чего Его Кровь очистит "совесть нашу от мертвых дел," т.е. от грехов, причиняющих ей духовную смерть (ср. "возмездие за грех смерть" - Рим 6:23), "для служения Богу живому и истинному." Совершающий "мертвые дела," т.е. грешник, не служит Богу живому и истинному, но он боготворит избранные им дела (мертвые и ложные). "Чревоугодник," - говорит блаженный Феофилакт, - "боготворит чрево; корыстолюбец является идолослужителем. Итак, дела такого рода мертвы не потому только, что они чужды вечной жизни, но и потому, что они во время самого совершения их являются мерзкими и ложными, так как прельщают нас и хотя кажутся приятными, но в действительности не таковы."

Стих 15.

"И потому Он есть Ходатай (μεσίτης - посредник) нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей во искупления от преступлении, совершенных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное."

"Очевидно," - объясняет блаженный Феофилакт, - "смерть Христа смущала многих более немощных: если Он умер, говорят, то каким образом Он даст то, что обещал? Павел, устраняя это смущение, показывает, что именно в силу того, что Он умер, завет Его является твердым, ибо не говорят о завете живых. Ради того, говорит, чтобы очистить нас, Он умер и в завете оставил нам отпущение грехов и вкушение отеческих благ, ставши Ходатаем между Отцом и нами." Иисус Христос умер ради нашего искупления от грехов, "сделанных в первом завете," когда господствовал закон. Если бы не смерть Христа, то закон нисколько не помог бы нам, потому что он немощен и не давал сил к исполнению его повелений, почему теперь к нему не должно обращаться. Только вследствие смерти Христа, "призванные к вечному наследию получили обетованное," т.е. завещанное вечное спасение.

Стихи 16-17.

"Ибо где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив." Смерть Иисуса Христа не должна смущать никого, так как обычно завещание получает силу только после того, как умрет завещатель. "Сказал это апостол," - замечает блаженный Феодорит Киррский, - "чтобы поражаемых Владычною смертью утешить тем, что при установлении нового завета необходима была смерть, так как по кончине завещающих получают силу завещания."

Стих 18.

"Почему и первый завет был утвержден не без крови." - "Так как необходимо," - говорит блаженный Феофилакт, - "чтобы смерть предшествовала завету, то поэтому первый завет, утвержден не без крови. Кровь - символ смерти. Но там - кровь агнца, ибо ветхий завет был прообразом; здесь же, когда воссияла истина, Сын Божий плотию умер за нас. Что же значит: "был утвержден?" - то есть стал действительным и утвержденным. Ибо никаким другим образом он не получил бы начала действия, если бы не предшествовало излияние крови."

Стихи 19-20.

"Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом и окропил, как самую книгу, так и весь народ, говоря: это кровь завета, который заповедал вам Бог." - "Почему же, скажи мне, окропляется книга завета и народ? Потому," - объясняет святой Иоанн Златоуст, - "что та кровь и все прочее было прообразом честнейшей Крови, которая была прообразована издревле. Почему с иссопом? Потому, что иссоп, как вещество плотное и мягкое, сдерживал кровь. Для чего вода? Она была употреблена в знак очищения водою. Α для чего волна (шерсть)? И она была употреблена для того, чтобы удерживать кровь. Апостол показывает, что здесь вместе были и кровь, и вода, потому что крещение есть образ страдания Христова."

Стихи 21-22.

"Также окропил кровью и скинию, и все сосуды богослужебные. Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения." - "Почему он сказал: почти? Почему сделал такое ограничение? Потому что там не было совершенного очищения и совершенного отпущения грехов, но было полу совершенное и даже гораздо меньшее, а здесь: "сия есть Кровь Моя, говорит Господь, нового завета, яже за многия изливаема во оставление грехов" (Мт 26:28). Где же книга, которая очищала их души? Они сами были книгами нового завета. Где сосуды служебные? Они сами. Где скиния? Опять они сами (ср. 2 Кор 6:16). Но здесь нет окропления ни волною червленою, ни иссопом. Почему же? Потому, что это очищение было не телесное, но духовное, и эта Кровь духовная. Почему? Потому, что она проистекла не из тела бессловесных (животных), но из тела, устроенного Духом... Там очищалось тело извне, так как очищение было телесное, а здесь - очищение духовное, которое входит в душу и очищает, не только окропляя, но создавая источник в душах наших."

Стих 23.

"Итак, образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами." - "Что он называет небесным? Не небо ли? Не ангелов ли? Нет," - отвечает святой Иоанн Златоуст, - "но наши священнодействия. Наши священнодействия - на небесах и небесны, хотя совершаются на земле. Так и ангелы бывают на земле, но называются небесными; и херувимы являлись на земле, но они небесны... И "наше жительство - на небесах" (Фил. 3:20), хотя мы живем здесь. Когда Господь наш Иисус Христос предлежит закланным агнцем, когда нисходит Дух, когда Сидящий одесную Отца присутствует здесь, когда верующие посредством купелей делаются сынами и гражданами небесными, когда мы находим там свое отечество, град и гражданство, когда для здешнего становимся чуждыми, то все это не есть ли небесное?" - "Лучшими сих жертвами," т.е. Новозаветные священнодействия достойны лучшей и более высочайшей жертвы, Крови Сына Божия, очищающей более совершенно. Таким образом, Господь Иисус Христос вкусил смерть для утверждения нового завета (завещания) и для совершенного очищения душ от грехов.

Стих 24.

"Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного [устроенное], но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие." Ветхозаветные первосвященники входили в святилище, устроенное руками человеческими, и созерцали Бога через символы (ковчег завета), а Христос вошел "в самое небо" и созерцает Бога, представ с плотию "за нас," т.е. ходатайствуя за нас пред лицом Божиим.

Стих 25.

"И не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью." Христос "вошел в самое небо" не для того, чтобы снова и снова приносить Себя, как входит каждый год ветхозав. первосвященник.

Стих 26.

"Иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею." Если бы Ему надлежало многократно приносить Себя в жертву, то надлежало бы Ему многократно и умирать, так как Он приносил Свою Кровь. Но он однажды "к концу веков," т.е. по истечении многих веков, принес Себя в жертву для уничтожения греха.

Стихи 27-28.

"И как человеком положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение." - "Доказав," - объясняет святой Иоанн Златоуст, - "что не надлежало умирать многократно, апостол показывает теперь и то, почему Он умер однажды. Положено, говорит, человекам однажды умереть. Итак, Он умер однажды за всех людей. Как, разве мы уже не умираем прежнею смертью? Умираем, но не остаемся в ней; а это не значит умирать. Власть смерти и истинная смерть есть та, когда умерший уже не имеет возможности возвратиться к жизни; если же после смерти он оживает, и притом лучшею жизнью, то это не смерть, а успение. Смерть могла удержать у себя всех; потому Христос и умер, чтобы освободить нас... Почему он сказал: "грехи многих," а не всех? Потому, что не все уверовали. Он умер за всех, чтобы спасти столько, сколько от Него зависит: смерть Его сильна была спасти всех от погибели, но Он подъял грехи не всех, потому что сами не захотели."

К л я т в а.

Клятва (религиозная) есть удостоверение в истинности сказанного или в исполнении обещанного, соединенное с благоговейным призыванием Самого Бога во свидетеля истины и в карателя лжи и обмана. Когда же клятва дается по установленной Церковью и государством форме и с соблюдением предписанных ими обрядностей, она получает название присяги.