О путях приобретения воздержанности

Лучший способ приобрести качество воздержания - это разглядеть всю ничтожность удовольствий этого мира, низменность их и то великое зло, которое они могут собой породить. Ведь именно соблазн глаз, влекомых видимой полезностью и привлекательностью вещей, вводит в заблуждение природу человека настолько, что необходимы колоссальные усилия и хитрости, чтобы воздержаться от этих удовольствий. Подобный соблазн, по свидетельству Писания, послужил причиной первого совершенного [человеком] греха (Берешит 3:6): "И увидела женщина, что хорошо дерево для еды, и вожделенно для глаз. И взяла от плодов его, и ела.". Но если станет ясно человеку, что это "добро" [приносит] лишь разочарование, оно воображаемо и не имеет никакой истинной основы, а зло в нем - реально или близко к тому, чтобы стать таковым, то он, несомненно, презрит его и нисколько не возжелает. Поэтому все, что необходимо здесь усвоить, - научить разум распознавать ничтожность этих удовольствий и их ложность, так, чтобы человек сам презрел их и отверг без сожаления.

Наслаждение едой, к примеру, - самое осязаемое и чувственное, но найдется ли что-либо более преходящее и мимолетное? Длится оно лишь краткое время, пока пища проходит через глотку, а как только она спускается в желудок, память о ней испаряется, ее как и не бывало! Съев откормленных лебедей, человек сыт так же, как если бы ел хлеб из грубой муки, если только наелся им до насыщения! И тем более - принимая во внимание множество болезней, которые могут прийти к человеку из-за еды, или, по крайней мере, тяжесть, обременяющую [тело] и туман, застилающий после еды его разум. Несомненно, что из-за всего этого не возжелает человек подобного "наслаждения", ведь благо его - не благо, тогда как зло его - зло. И точно так же - все удовольствия этого мира; если вдумаешься, то увидишь, что даже то воображаемое благо, которое есть в них, кратковременно, а зло, которое может из них произойти, настолько тяжело и продолжительно, что не подобает разумному человеку подвергать себя опасности ради столь небольшого приобретения. И все это очевидно.

И если человек приучит себя к постоянному размышлению об этой истине, он мало-помалу освободится из плена глупости, в котором держит его тьма материальности. Он больше не будет обманут ложными соблазнами мнимых наслаждений, презрит их и поймет, что не стоит брать от этого мира ничего, кроме того, что необходимо, как я уже писал.

Точно так же, как размышления об этом приводят к воздержанию, так недомыслие лишает этого качества, как и постоянное пребывание среди власть имущих и высокопоставленных особ, которые стремятся к почестям и умножают суету. Ведь при виде этой "важности" и этого "величия" неизбежно пробуждается вожделение. И даже если человек не позволит своему дурному началу победить, во всяком случае, войны ему не избежать, и таким образом он подвергнет себя опасности. Об этом сказал Шломо (Коэлет 7:2): "Лучше идти в дом скорби, чем в дом пира".

А лучше всего - уединение; удаляя этот мир от своих глаз, человек устраняет вожделение к нему из сердца. Говорил царь Давид, мир ему, превознося уединение (Псалмы 55:7-8): "если бы дали мне крылья как у голубя. Удалился бы, скитаясь, жил бы в пустыне вечно". И мы видим, что пророки Элияу и Элиша ради уединения избрали местом пребывания своего горы. И древние благочестивые мудрецы, будь благословенна их память, шли по их стопам, поскольку увидели в этом наиболее действенное средство достичь совершенства в воздержании, так чтобы суета других не влекла их за собой.

Приобретая воздержание, нужно, однако, остерегаться желания внезапно впасть в крайнюю воздержанность; очевидно, что это невозможно. Нужно продвигаться постепенно: сегодня приобрести немного, завтра - добавить еще, и так до тех пор, пока человек не привыкнет к воздержанию совершенно и не станет оно его второй натурой.

ГЛАВА 16

О ПРОСВЕТЛЕННОСТИ/132

Просветленность - это исправление сердца и мыслей, и об этом просил Давид (Псалмы 51:12): "Сердце просветленное сотвори мне, Всесильный.". Смысл этого качества в том, чтобы человек не оставлял в своих поступках даже места для дурного начала, чтобы источником всех его поступков были только мудрость и страх перед небесами, а не грех или вожделение, - и даже в делах, связанных только с телом и материей. Ведь даже после приобретения воздержания, то есть беря от мира только необходимое, нужно еще достичь просветленности сердца и мыслей - так, чтобы и в том малом, что берет человек, брал он, исходя из мудрости и потребностей служения. Не ради удовольствия и удовлетворения желаний, а во имя добра, из этого вытекающего, как сказано о раби Элиэзэре (Недарим 206), который [во время близости с женой] "открывал [тело] - на ладонь и закрывал - на две ладони [то есть проявлял величайшую скромность и сдержанность], и сам акт близости совершал так, как будто его заставляют [делать это; см. выше гл. 13]". Он не получал никакого наслаждения и вступал в близость только потому, что это - заповедь и служение Всевышнему. Подобно этому сказал Шломо (Притчи 3:6): "На всех путях твоих знай [волю] Его, и Он выправит твои дороги".

132 В оригинале на иврите -таора, и обычно это слово переводится как "чистота", но мы уже использовали это слово прежде как название другого качества.

Однако следует знать, что так же, как необходима просветленность мыслей в делах телесных, которые сами по себе близки к дурному началу, чтобы отдалить от него мысль человека и она не имела бы к нему никакого отношения, - точно так же необходима просветленность мыслей и в благих делах, близких к Создателю, да благословится имя Его, дабы мысли человека не отдалялись от Него и ни в коей мере не принадлежали бы дурному началу. В этом смысл [высказывания] "не во имя Небес"/133, упоминаемого мудрецами многократно.

133 "Во имя Небес" - означает, что поступок совершается только потому, что так хочет Всевышний. И, соответственно, "не во имя Небес" означает - исполнить заповедь не потому, что она заповедана Всевышним, а по любой другой причине.

Вместе с тем они объясняют нам, что есть разные виды "не во имя Небес". Худший из всех - это служить вообще не ради служения, а ради обмана людей, ради почестей и денег. И о том, кто так делает, сказано (Иерусалимский Талмуд, Брахот 1:5), что лучше было бы ему умереть во время родов. О таких сказал пророк (Йешаяу 64:5): "И будем мы все как нечистые, а вся праведность наша - как отвратительные грязные одежды".

Есть другой вид "не во имя Небес". Это - служение ради награды [даже в будущем мире], и о нем сказано (Псахим 50б): "Пусть человек занимается Торой и исполняет заповеди даже "не во имя Небес", ибо от [служения] "не во имя Небес" он придет к [служению] "во имя Небес". Тем не менее тот, кто пока не достиг ступени "во имя Небес", еще далек от совершенства.

Однако особенного внимания и труда требует от человека "примесь" запрещенного. Иногда человек исполняет заповедь "во имя Небес" в полном смысле этого слова, то есть только потому, что так установил Отец наш, что на Небесах, однако не преминет присоединить к этому некую другую цель - заслужить похвалу людей или получить плату за свой поступок. А иногда, даже если не было у него явного намерения заслужить похвалу, он рад ей и увеличивает свое старание, как это было с дочерью раби Ханина бен Тардион (Авода зара 18а): "Она ступала красиво, а когда услышала, как говорят: "Сколь хороша поступь этой девушки!", тут же стала стараться еще больше". Эта добавка была рождена похвалой, которую она получила. И несмотря на то что запретная "примесь" такого рода сравнительно невелика/134, нельзя назвать подобный поступок [соответствующим духовной ступени] просветленности.

134 С точки зрения общей оценки поступка в целом.

Ведь так же, как на "нижнем" [то есть земном] жертвеннике возносили только тонкую, просеянную через тринадцать сит муку (Менахот 76б), абсолютно чистую от всякой примеси, так и на "верхнем" жертвеннике можно вознести только отборные, чистые от всякой примеси поступки, дабы это было избранным, совершенным служением Всевышнему. Я не говорю, что все остальное будет отвергнуто полностью, ведь Святой, благословен Он, не лишает награды никого и воздает награду в соответствии с [тем хорошим, что находит] в каждом поступке. Но я говорю о совершенном служении, которое подобает всякому, кто истинно любит Всевышнего, а таким может быть названо только абсолютно чистое служение, обращенное только к Нему, благословен Он, и ни к чему больше. И чем дальше от этой ступени, тем больше изъян.

Об этом сказал царь Давид (Псалмы 73:25): "Кто мне [нужен] на Небесах [кроме Тебя]? И с Тобой [вместе, ничего] не желал бы я на земле!". И еще сказал (там 119:140): "Чисто/135 речение Твое [Тора] необычайно, любимо оно рабу Твоему". Ведь на самом деле истинное служение должно быть "очищено" намного лучше, чем золото и серебро, как сказано о Торе (там 12:7): "Слова Всевышнего слова чистые, [как] лучшее, чистейшее на земле серебро, семь раз переплавленное". А тот, кто истинно служит Всевышнему, не будет довольствоваться малым и не захочет пользоваться серебром с примесью окислов и олова/136, то есть служением с примесью недостойных целей, но только лишь самым чистым. И это называется: "исполнить заповедь так, как она заповедана", и об этом сказали мудрецы наши, благословенной памяти (Шабат 63а): "Всякий, исполняющий заповедь так, как она заповедана, не услышит дурных вестей". И еще сказали наши мудрецы (Недарим 62а, см. там, комментарий Роша): "Делай во имя Того, кто создал [этот мир и Тору], и говори [слова Торы] во имя их самих".

135 В оригинале слово цируф, простой смысл которого - очистка металла от примесей.

136 Окислы серебра, хотя их основа - настоящее серебро, выглядят просто черной грязью. Олово - металл, который очень похож на серебро, таковым не являясь.

Именно этот путь избирают те, что служат Всевышнему всем сердцем. Ведь тому, кто не соединился с Всевышним в истинной любви, такое очищение служения превращается в тяжкий труд и непосильную ношу. Он скажет: "Кто сможет выстоять в этом? Мы, сотворенные из материи, рожденные женщиной, не способны достичь такой чистоты и кристальности". Однако любящие Всевышнего и жаждущие служить Ему счастливы продемонстрировать верность их любви и превозмочь себя в очищении, как сказал Давид в завершении стиха (Псалмы 119:140): "...любимо оно [речение Твое, то есть Тора] рабу Твоему".

И в действительности именно в этом проверяются, и именно этим отличаются служащие Всевышнему, стоящие на разных ступенях. Тот, кто сумел лучше очистить свое сердце, тот ближе и любимее Всевышнему, благословенно имя Его. Такими были [праведники], которые первыми на земле превозмогли и победили в этом, - праотцы и другие пастыри, очистившие свои сердца перед Всевышним. Об этом предостерег Давид сына своего Шломо (Диврей а-ямим-1, 28:9): "...ведь все сердца [целиком] требует Г-сподь и всякое устремление мысли понимает...". И так же сказали наши мудрецы, будь благословенна их память (Сангедрин 106б): "Милосердный взыскивает сердца". Недостаточно Ему, благословен Он, чтобы дела человека были исполнением заповедей; важно Ему, чтобы сердце было чистым, обращенным только к истинному служению. Сердце - царь всех органов тела и правит ими, и если оно само не приводит себя к служению Всевышнему, то служение остальных органов - ничто, ведь они устремлены туда, куда устремлен дух сердца, и говорит Писание (Притчи 23:26): "Отдай Мне, сын мой, сердце твое...".

ГЛАВА 17