Четвертая книга Царств. Глава 3.
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 7)
7 и пошел и послал к Иосафату, царю Иудейскому, сказать: царь Моавитский отложился от меня, пойдешь ли со мной на войну против Моава? Он сказал: пойду; как ты, так и я, как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони.
«...пойдешь ли со мной на войну против Моава? Он сказал: пойду...»
«Собака лает, караван идет!», именно так относятся цари к словам пророков.
Совсем недавно, при войне за Галаадский Рамоф, пророк осудил Иосафата за его связь с израильтянами, но несмотря на все предостережения Иосафат как «сотрудничал» с израильтянами, так и продолжает с ними «сотрудничать».
***
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 9)
9 И пошел царь Израильский, и царь Иудейский, и царь Едомский, и шли они обходом семь дней, и не было воды для войска и для скота, который шел за ними.
«...шли они обходом семь дней, и не было воды для войска...»
как то рановато евреи запаниковали. Вроде ж только семь дней похода прошло, а войско уже собирается сдаваться из-за нехватки воды. К тому же цари знали что пойдут через пустыню, какие-то запасы должны были сделать.
***
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 11)
11 И сказал Иосафат: нет ли здесь пророка Господня, чтобы нам вопросить Господа чрез него? И отвечал один из слуг царя Израильского и сказал: здесь Елисей, сын Сафатов, который подавал воду на руки Илии
«...И отвечал один из слуг царя Израильского и сказал: здесь Елисей, сын Сафатов...»
Принципиальный вопрос: как это "случайно" в стане войск оказался пророк Елисей (причем не в царской свите так как сам царь о нем не знает)? Что он там делал? С какой целью «увязался» с обозом? Планировал помародерничать нахаляву?
***
К этому же стиху...
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 11)
«...здесь Елисей, сын Сафатов, который подавал воду на руки Илии...»
Примечательно что Елисея не считают ни учеником Илии, ни его преемником, а только кем-то в должности «принеси-подай», неким прислужником пророка. Такой вывод можно сделать из слов слуги о том что Елисей только подавал воду на руки Ильи. То есть слуга не сказал что вот, мол здесь «Елисей - учившийся у Ильи» или, «Елисей - помощник Ильи», нет, он сказал что Елисей только «...подавал воду на руки...» то есть был прислугой при Илье, а это все-таки не одно и то же что быть учеником.
***
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 15)
15 теперь позовите мне гуслиста. И когда гуслист играл на гуслях, тогда рука Господня коснулась Елисея,
«...И когда гуслист играл на гуслях, тогда рука Господня коснулась Елисея...»
Одни принимают мескалин, другие коноплю, ну а третьи впадают в транс от музыки. Что ж это за слово Божье которое человек пока не «заторчит» то не услышит? Ну а если б не было под рукой гуслиста или если б он не знал эту рок-н-рольную песню от которой «хорошело» Елисею, то что, не видать Елисею божественного откровения? Как то натянуто все.
Господь или дает свое слово и тогда человек будет хоть глухонемой, но он его получит,
(например как в случае с Иезекиилем
(Книга пророка Иезекииля, глава 1 стих 3)
3 было слово Господне к Иезекиилю ... и была на нем там рука Господня
или не дает и тогда хоть на барабанах играй, но Господь тебе ничего не скажет. Это по-идее. В нашем же случае (с гуслистом как необходимом условии получения Божьего откровения) получается что Господь вроде бы откровение давать не хотел, но Елисей используя свои «шпионские штучки» таки вырывает у Господа не предназначавшуюся ему информацию.
P.S. Все-таки интересно, что должен был играть гуслист (какую мелодию) чтоб рука Господня коснулась Елисея?
***
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 19)
19 и вы поразите все города укрепленные и все города главные, и все лучшие деревья срубите, и все источники водные запрудите, и все лучшие участки полевые испортите каменьями.
«...все лучшие деревья срубите, и все источники водные запрудите...»
Вот чем удобно положение пророка, так это тем, что он может добавлять к божескому откровению все что захочет и ему за это ничего не будет. Например он может добавить к пророчеству что-то типа: «Господь поможет вам победить врагов, а вы «отстегнете» треть добычи «сынам пророческим». И никто не будет знать где заканчиваются слова Господа и начинается жадность пророка.
Так в данном случае Елисей верно передал слова Господа о том что Он предаст моавитян в руки евреев, но дальше пошла уже буйствовать неуемная Елисейская натура. Не знаю чем ему невзлюбились моавитяне, но он добавляет к божьему откровению еще и свои личные пожелания. Так он подменяет цель похода (как мы помним израильтяне объявили войну моавитянам исключительно для того чтоб вынудить их по-прежнему давать ежегодно сто тысяч баранов и столько же овец. Победа же сопровождаемая разорением страны, будет мягко говоря бессмысленной так как в этом случае овец и баранов евреям уже не видать), и вот факты подтверждающие что Елисей добавил отсебятину в пророчество...
Во-первых Господь в свое время запретил евреям воевать с Моавом и пускай израильские цари могли об этом и забыть, но Господь свои слова помнит обязательно и раз сказанное уже не меняет. Вот эти стихи
(Второзаконие, глава 2 стих 9а Иисуса Навина_____________________________________________________________________________________________________________)
9 И сказал мне Господь: не вступай во вражду с Моавом и не начинай с ними войны; ибо Я не дам тебе ничего от земли его во владение, потому что Ар отдал Я во владение сынам Лотовым
И не может Господь раз дав запрет на вырубание плодовых деревьев (Елисей назвал их «...лучшие деревья) «...то не порти дерев его, от которых можно питаться...»
(Второзаконие, глава 20 стих 19)
19 Если долгое время будешь держать в осаде [какой-нибудь] город, чтобы завоевать его и взять его, то не порти дерев его, от которых можно питаться,и не опустошай окрестностей, ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление;
тут же давать указание эти самые деревья уничтожить («... и все лучшие деревья срубите, и все источники водные запрудите...»)
то же самое можно сказать и о порче земельных участков камнями («...все лучшие участки полевые испортите каменьями....»)
вопреки предыдущим словам Господа («...не опустошай окрестностей...»)
(Второзаконие, глава 20 стих 19)
...и не опустошай окрестностей, ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление;
Так что жестокости по отношению к моавитянам, никак не являлись божьим приказом, а были добавлены Елисеем от себя лично по каким-то одному ему ведомым причинам.
***
(Четвертая книга Царств, глава 3 стих 27)
27 И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю.
«...и вознес его во всесожжение на стене. ...и они отступили от него и возвратились в свою землю....»
Чего ж израильтяне отступили? Чего «вознегодовали»? Рассердились что им не удалось самолично казнить сына царя? Так это абсурдно. Испугались гнева языческих богов? Так они знали что идут воевать с язычниками, но до сих пор их это не останавливало. Так что же?
Чтобы ответить на этот вопрос необходимо вернуться немного назад, в ситуацию крайне сходную с описываемой. В то время когда злые египтяне атаковали Иерусалим, а евреи взывали к Богу. Мольбы евреев были услышан и враги отступили. Сейчас атакуют уже сами евреи, а взывают к небесам - моавитяне. И надобно сказать их «взывания» как и мольбы евреев также были услышаны - евреи отступили. Мы видим что Бог вначале помогающий Израилю уничтожать моавитян, вдруг после жертвы моавитского царя в корне меняет свое поведение и спасает моавитян уводя евреев от стен города. Это в общих чертах. Правда тогда становится вопрос - кому была принесена жертва? Кому хватило власти «перечеркнуть» указ Иеговы и отправить евреев по домам? Вряд ли кто то имеет такие полномочия окромя самого Господа. И получается что жертва, пускай и человеческая, адресовалась именно Иегове. Иегова увидел смирение моавского царя, признал его жертву и отвел свои (еврейские) войска от границ Моава. Вот как то так.
Сразу, чтоб не возникало ненужных вопросов по поводу запрета человеческих жертв, напомню стих из книги Левит где сказано что если очень хочешь выслужиться перед Господом, то все-таки человека в жертву принести можно, Господь не возражает «...28 Только все заклятое, ... человека ли, ... не выкупается: все заклятое есть великая святыня Господня оно должно быть предано смерти...»
(Левит, глава 27 стих 28а Иисуса Навина_____________________________________________________________________________________________________________)
28 Только все заклятое, что под заклятием отдаёт человек Господу из своей собственности, — человека ли, скотину ли, поле ли своего владения, — не продается и не выкупается: все заклятое есть великая святыня Господня;
29 все заклятое, что заклято от людей, не выкупается: оно должно быть предано смерти
Добавлю. Евреи также должны были видеть смирение и признание моавитянами власти израильского Господа и поэтому и приносится сожжение жертвы в таком экзотическом месте как городская стена. Я думаю все согласятся что для жертвоприношений больше подходит какой-нибудь алтарь в храме, но никак не крепостная стена. Здесь же давалось театральное представление предназначенное для небес, но таким образом чтоб его увидели и израильские солдаты. Вот, мол, вы добились своего, я принял вашего Бога и приношу ему ценную жертву!!! Евреи поняли что цель похода выполнена, развернулись и ушли восвояси.
Уточню что имеется в виду под фразой - «цель похода выполнена». Как я уже писал, после откровения Елисея, поход из грабительского (восстановить выплату дани в баранах и овцах), превратился в миссионерскую (изничтожение Моава как языческого государства ). И признанием Иеговы своим богом, царь Моава спас себя и свой народ.
Добавлю к вопросу об адресации жертвы...
Эдакое P.S.S.
Еще одним фактом того что жертва предназначалась евреям (в нашем случае еврейскому богу - Иегове) служит то, что у идолопоклонников тех времен (по крайней мере это подразумевается из Писания) человеческие жертвоприношения были делом весьма обычным и вряд ли могли удивить израильских военных. Но жертвоприношение царя Моава описывается как нечто неординарное для язычника, нечто против чего евреи не имели права бороться и именно это «вызвало негодование» у настроившихся грабить израильтян
«...это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него ...»