Примирение со своими соперниками

§150. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта. ("Еванг. от Матф.", гл. V, ст. 25, 26.)
§151. Последствия прощения и добродеяния вообще бывают не только нравственные, но и матерьяльные. Смерть, как известно, не освобождает нас от наших врагов; мстительные духи часто преследуют своей ненавистью из-за могилы тех, против которых они сохранили злобу; вот почему пословица, говорящая: "убит зверь - убита злоба", не применима к человеку. Дурной дух ждёт, чтобы тот, кому он желает зла, был прикреплён к своему телу и менее свободен, чтобы таким образом иметь возможность мучить его с большей лёгкостью и вредить ему в его самых дорогих интересах и привязанностях. В этом факте надо видеть причину большинства случаев навязчивой идеи, особенно в таких тяжёлых проявлениях, как порабощение и одержание. Одержимые почти всегда являются жертвами мести извне, которую они вызвали своим поведением. Бог допускает это, чтобы наказать их за зло, содеянное ими самими, или если они его не совершили, за то, что у них не хватило снисходительности и милосердия простить другим. Стало быть, ради будущего спокойствия, важно как можно скорее исправить несправедливости, которые совершены относительно ближних и простить врагов, чтобы уничтожить перед смертью всякий предлог к вражде, всякое основание для будущей мести; таким путём из заклятого врага в этом мире можно сделать друга в мире ином; по крайней мере, на вашей стороне будет правда, а Бог не допускает, чтобы простивший был предметом мести. Когда Иисус советует примириться поскорее со своим противником, то не для того только, чтобы устранить разногласие во время настоящего существования, но чтобы избежать повторения его в жизни будущей. Ты не выйдешь оттуда, говорит он, пока не заплатишь последнего кодранта, то есть пока не удовлетворишь вполне правосудию Божию.

Жертва, наиболее угодная Богу

§152. Итак, если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. ("Еванг. от Матф.", гл. V, ст. 23, 24.)
§153. Когда Иисус говорит: "Пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой", то этим он поучает, что самая угодная жертва Богу - это жертва своим злопамятством, что прежде, чем предстать перед Ним для получения прощения, надо самому простить, и что если чувствуешь неправоту относительно одного из братьев своих, то нужно её загладить, и тогда только жертва будет принята, так как она будет принесена сердцем свободным от всякого дурного чувства. Он делает этот принцип матерьяльным, так как евреи приносили матерьяльные жертвы; он должен был подбирать выражения, соответствующие их обычаям. Христианин не приносит матерьяльных жертв; он одухотворил жертву; но правило от этого получает ещё большую силу: он жертвует свою душу Богу, и душа эта должна быть очищена; входя в храм Господен, он должен оставить вне его всякое чувство ненависти и вражды, всякую дурную мысль против брата своего; тогда только его молитву ангелы вознесут к стопам Предвечного. Этому именно учит Иисус словами: оставь дар твой у жертвенника и пойди прежде примирись с братом твоим, если ты желаешь быть приятен Господу.

Сучок и бревно в глазу

§154.И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в своём глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: "Дай, я выну сучок из глаза твоего"; а вот в твоём глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. ("Еванг. от Матф.", гл, VII, ст. З-5.)
§155. Одна из странностей человечества заключается в его свойстве видеть дурное в других раньше, чем в себе самом. Чтобы судить о самом себе, надобно было бы видеть себя в зеркале, очутиться как бы вне себя и наблюдать за собой, как за другим, спрашивая себя: что подумал бы я, если бы увидел, что кто-нибудь делает то, что я делаю? Смягчать свои собственные недостатки, как нравственные, так и физические, заставляет человека бесспорно не что иное, как гордость. Эта странность главным образом противоречит милосердию, так как истинное милосердие скромно, просто и снисходительно; горделивое же милосердие - бессмыслица, так как эти два слова уничтожают одно другое. Как же, действительно, человек, настолько тщеславный и верящий в значительность своей особы и превосходство своих качеств, может иметь в то же время достаточно самоотвержения, чтобы выдвинуть в других хорошее, могущее его унизить, вместо дурного, могущего его возвысить? Гордыня - мать многих пороков, и в то же время она является отрицанием многих добродетелей; она находится в основе всех дурных действий и служит для них двигателем. Вот почему Иисус боролся против неё, как против главной помехи прогрессу.