От природной прямоты — к святой смелости

Вигглсворт родился в графстве Йоркшир в Англии, в нескольких милях от города Бредфорда. Йоркширцы слывут народом мрач­ным, хмурым, но при этом беспримерно прямолинейным, - и в этом отношении Смит Вигглсворт был истинным йоркширцем! И что еще более важно, его уверенность в Боге в совокупности с природной прямотой переросла в то качество его характера, которое по праву можно назвать «святой смелостью». Он так боялся Бога, что не стра­шился никого из людей. У него было то бесстрашие, о котором Бог говорил Иеремии (см.: Иеремии 1:8), и «крепкий лоб», как у Иезекииля (см.: Иезекииля 3:8-9).

Некоторые люди принимали его дерзновение за высокомерие, однако на самом деле за этой смелостью скрывалось глубокое сми­рение, которое держало его в полной зависимости от Господа. Он отлично знал, что без Бога не способен ни на что, и старался никог­да не забывать об этом.

Когда он проводил Пасхальную конференцию в Престоне, адми­нистративном центре графства Ланкашир, он собрал всех спикеров и вкратце рассказал им о том, чего он ожидает от этой встречи. Во время его проповеди на конференции Святой Дух изливался так обильно, что какой-то человек, сидевший на балконе, пришел в такое возбуждение, что прямо посреди служения начал громко го­ворить на иных языках.

Взглянул на него, Вигглсворт с расстановкой произнес:

— Эй, вы там, наверху! Замолчите! Когда я проповедую, вы не должны говорить на языках. Я люблю молиться на языках больше, чем любой из вас, но когда кто-то другой проповедует, вы не имеете права перебивать его.

Он был приверженцем свободы в Духе, но в то же самое время считал, что в доме Божьем все должно быть «чинно и благопристойно».

На той же конференции во время дневного служения Вигглсворт проповедовал сотням служителей. Внезапно он остановился и произнес такие слова:

— Бог показал мне, что на этом собрании присутствуют люди, одержимые бесом сексуальной нечистоты. Кто бы вы ни были и где бы ни находились в этом зале, поднимитесь со своих мест.

Я не мог поверить, что он открыто бросил людям такой вызов, даже не попросив всех присутствующих склонить головы. Сидя на сцене, я плакал, видя, как люди по всему залу поднимались со своих мест - молодые парни и девушки, мужчины и женщины средних лет и даже седовласые старики. Он принялся молиться за них, указывая поочередно на каждого из них пальцем. Молодой человек в партере, за которого Вигглсворт молился, поднял руки к небу и радостно закричал: «Я свободен! Я свободен! Хвала Богу, я свободен!».

Вигглсворт был очень крепким, коренастым мужчиной, хотя и не высокого роста. Однажды Бог использовал его физическую силу в сочетании с его святой смелостью, чтобы противостать колдовству.

Вигглсворт проводил служение в длинном и узком конференц-зале, главный вход в который находился как раз посередине, с левой стороны. Люди сидели на раздвижных скамьях. По словам самого Вигглсворта, как только он начал проповедовать, то почувствовал какую-то скованность в духе.

— Я начал кричать, но это не помогало, — вспоминает Вигглсворт.

— Я снял пиджак, но и это не помогло. Я спросил Отца, что происходит, и Он показал мне целый ряд людей, сидящих на скамье возле входа. Они держались за руки, и я сразу понял, что это спиритисты, которые пришли с целью сорвать собрание.

Итак, я сошел со сцены и пошел по проходу, при этом не переставая проповедовать. Оказавшись возле спиритистов, я наклонился, ухватился обеими руками за край скамьи, рванул ее вверх и приказал: «Убирайтесь отсюда, демоны!». Сидящие скатились со скамьи на пол, затем вскочили на ноги и шмыгнули за дверь. Они не просили меня молиться за их освобождение, поэтому я не мог изгнать из них бесов. Я прогнал их с собрания вместе с их демонами. В тот вечер у нас больше не было никаких проблем.

Норвежский проповедник Арни Даль рассказал мне о служениях, которые Смит Вигглсворт проводил в Норвегии. Один проповедник, говоривший только шепотом из-за состояния горла, вышел вперед, чтобы Вигглсворт за него помолился.

Выслушав этого человека, евангелист сказал:

— Послушай, дружище, если бы ты занимался бизнесом и делал все возможное, чтобы разрушить свою компанию, а затем пришел просить меня помолиться о том, чтобы Бог благословил твой биз­нес, я не стал бы этого делать. Я посоветовал бы тебе пересмотреть свои методы ведения бизнеса и поставить компанию на правиль­ное основание, и только тогда согласился бы помолиться за тебя. Итак, что проку от того, что я попрошу Бога исцелить твое горло, если ты и дальше будешь уничтожать его, крича до хрипоты? Если ты пообещаешь использовать свой голос должным образом, я по­молюсь за тебя.

Проповедник пообещал щадить свои связки, и тогда Вигглсворт помолился за него. Как рассказал мне Даль, этот человек был полно­стью исцелен и впоследствии действительно научился проповедовать без надрыва.

Свидетельство доктора Милдред Серджинт из города Лейкенхита, что в Суффолке, освещает еще одну сторону святой смелости брата Вигглсворта. Ниже дословно приведен ее рассказ (материал исполь­зован с ее разрешения):

В 1933 году я проводила евангелизационную кампанию вме­сте со Смитом Вигглсвортом на острове Мерси, в графстве Эссекс на юго-востоке Великобритании. За день до окончания кампании он сказал мне:

— Завтра вечером я буду проповедовать, а ты возьми на себя всю остальную часть собрания. Выбери, какие гимны мы будем петь, поприветствуй людей, сделай все остальное, а я буду толь­ко проповедовать.

Я потратила много времени, выбирая гимны и отрывки из Писания, которые собиралась прочитать в начале служения. Я чувствовала себя причастной к чему-то очень важному, ведь Вигглсворт был великим человеком. Мне было только двадцать три года, ему — семьдесят четыре.

На следующий день, в воскресенье, едва мы приехали на служение, он сразу выскочил на сцену. Он всегда носил очки на кончике носа и смотрел поверх них.

— Сейчас мы споем гимн, — сказал он, и все это сделали.

— Сейчас мы помолимся, — сказал он и начал молиться.

— Сейчас мы споем еще один гимн, — снова сказал он, после чего добавил: — А сейчас мы прочитаем небольшой отрывок из Писания, — и вынул из кармана Новый Завет.

Он, наверное, забыл, что я должна была вести служение и делать все, кроме проповеди, подумала я. Но я не буду напоминать ему об этом.

— Давайте споем еще один гимн, — продолжал он.

Мы запели гимн, И когда зазвучали последние две строчки последнего припева, он повернулся ко мне со словами:

— А сейчас ты будешь проповедовать.

У меня будто земля ушла из-под ног. По сей день не могу вспомнить ни слова из той своей проповеди.

Позже он сказал мне довольно сурово:

— Ну, я тебе еще задам! Я еще научу тебя уму-разуму, вот увидишь!

— Почему? — спросила я. — Что я такого сделала?

— Дело не в том, что ты сделала; а в том, чего ты не сделала.

Когда я спросила, что он имеет в виду, он объяснил:

— Когда возникнет какая-нибудь неожиданная ситуация, ты не сможешь куда-нибудь убежать, чтобы подготовиться.

Божье дитя всегда должно быть готово. Когда поезд, в котором я еду, останавливается на станции хотя бы на пять минут, и я подхожу к окну, люди, узнав меня, подбегают к поезду и на перебой спрашивают: «У вас есть для нас Слово от Бога?». — «Конечно, у меня есть Слово от Бога», — отвечаю я. У Божьего ребенка всегда должно быть Слово от Бога. Ты должна всегда быть готова, девочка моя. В неожиданной ситуации ты не сможешь куда-нибудь убежать, чтобы подготовиться. Ты должна всегда быть готова.

Затем доктор Серджинт рассказала мне об одной из самых больших, по ее мнению, ошибок в своей жизни — когда она не решилась применить в жизни то, чему научилась от брата Вигглсворта. Одна женщина принесла к ней мальчика, который никогда в жизни не ходил. Когда доктор Серджинт молилась о нем, она ясно почувствовала, что Господь прикоснулся к малышу, и сказала об этом его матери, но та не поверила, потому что никаких явных проявлений того, что произошло чудо, не было.

После молитвы мальчик сказал:

— Мама, я хочу ходить.

Но мать схватила его на руки, бормоча себе под нос:

— Когда-нибудь, мой дорогой, ты будешь ходить, обязательно будешь.

Доктор Серджинт тогда не обличила мать мальчика в неверии. Она призналась мне, что в тот момент ей не хватило смелости сде­лать это. Позже она поняла, что не была духовно готова к этой ситу­ации. Она должна была взять власть в свои руки и приказать матери поставить ребенка на пол и позволить ему хотя бы попытаться сде­лать несколько шагов самостоятельно. Она сказала мне, что брат Вигглсворт часто говорил: «Знаете, нельзя относиться к дьяволу снисходительно. С ним нужно обходиться жестко. Все, что вы гово­рите ему, вы должны говорить серьезно. Будьте готовы приказать ему выйти из человека. И не нужно повторять ему что-то дважды, ведь если вы это сделаете, он поймет, что в первый раз вы не были уверены в том, что говорили. У вас должно быть достаточно смело­сти, чтобы во имя Иисуса приказать дьяволу выйти из человека. Во имя Иисуса он обязан повиноваться вам».

Когда Смит Вигглсворт отправился проповедовать Евангелие на Ближний Восток, его гидом в Иерусалиме оказался известный мис­сионер Том Кемп. Кемпу было известно, что Вигглсворт однажды сделал со своим переводчиком — правительственным чиновником, в совершенстве владевшим арабским языком. Этот человек, очевидно, был одержим бесом, что вносило определенную скованность в слу­жение. Евангелист не мог этого стерпеть и решил немедленно разо­браться с бесом. Прямо посреди проповеди он начал говорить следу­ющее: «Один парализованный человек обратился ко мне за помо­щью, и я схватил его вот так...». С этими словами он резко повернул­ся, схватил переводчика за горло и закричал: «И я сказал бесу: «Освободи его, отпусти его немедленно!».

Дух Божий наполнил переводчика, и тот получил освобождение.

Позже Вигглсворт рассказывал: «С того момента служение на­полнилось таким невероятным духом свободы, какого не ощущал за всю свою жизнь».

В ранние годы пятидесятнического движения в Великобритании было не так-то много образованных и грамотных проповедников.

Да, они знали Бога лично, но не знали элементарных правил грамматики!

Для одной верующей супружеской пары это стало настоящим кам­нем преткновения. Эти супруги хотели рассказать одной своей зна­комой из аристократической семьи замечательную истину о том, что Святой Дух может жить внутри каждого верующего во всей Своей полноте. Но они боялись, что аристократку отпугнут необразован­ные проповедники. И вот наконец у них появилась прекрасная воз­можность пригласить ее на конференцию, где проповедовали о кре­щении Святым Духом. Служения проходили недалеко от их дома, и основными спикерами там были заявлены двое благочестивых про­поведников, получивших блестящее образование.

Аристократка пошла с супружеской четой на служение и услышала хорошую проповедь, но, к ужасу ее друзей, в зале присутствовал Смит Вигглсворт. В какой-то момент служения он поднялся на сцену и сказал, что у него есть Слово от Бога. Он произнес это Слово в при­сущей ему простоватой манере.

По пути домой супруги долго не решались узнать мнение своей знакомой о конференции, но в конце концов один из них это сделал, и ее ответ удивил их.

— Мои дорогие, мне показалось, что первые два спикера пропове­довали слишком скучно, а вот старик... В нем есть что-то такое, что и я хотела бы иметь.

Помазание Святого Духа излилось на его слова вне зависимости от его манеры проповедовать и небогатого словарного запаса.

Пусть речь Вигглсворта и не была особо изысканной, но зато он был человеком слова. Однажды он пообещал некоему молодому че­ловеку прийти к нему на помощь в случае необходимости. Некоторое время спустя юноша прислал евангелисту телеграмму, где сообщал, что ему действительно нужна помощь. За свой счет Вигглсворт от­правился с Западного побережья Америки на Восточное, оставив огромные толпы людей ради того, чтобы помочь малочисленной, разрозненной группке верующих. А все потому, что он не мог нару­шить данное им слово.

Вигглсворт просил Бога помочь ему никогда не преувеличивать, но говорить все так, как это есть на самом деле. Знавшие его люди не раз слышали, как он в качестве иллюстраций к своим проповедям приводил примеры из своего собственного обширного опыта. Но никогда они не слышали, чтобы он «привирал». Он никогда не преувеличивал и не искажал фактов.

Говорят, что как-то одна женщина пришла к известному евангелисту Дуайту Л. Муди и попросила помолиться о том, чтобы Бог избавил ее от привычки все преувеличивать.

— Не называйте то, что вы делаете, преувеличением, — ответил Муди. — Называйте все вещи своими именами, ведь преувеличение — это та же ложь.

Именно так Вигглсворт относился к людям, которые приукрашали произошедшие с ними события, чтобы потрясти публику.

Он всегда был откровенен, когда речь заходила о количестве прихожан в церкви, считая недопустимым добавлять имена людей в списки членов церкви, чтобы произвести на кого-то впечатление.

Он часто цитировал отрывок из Книги Деяния 2:47, говоря: «Обратите внимание на то, что Бог ежедневно прилагал спасаемых к Церкви. Если Бог прибавит их к вашей церкви, они будут для вас благословением, но если вы сами попытаетесь «прибавить» к числу прихожан вашей церкви тех, кого Бог не прибавил к ней, у вас будут неприятности. Я предпочел бы, чтобы Бог строил мою церковь, добавляя к ней одного человека за другим, чем чтобы полгорода присоединились к ней за один день».

Он также очень критично относился к людям, занимающим в церкви руководящие посты. Однажды мы возвращались домой из церкви, в которой он проповедовал по приглашению, как вдруг он сказал:

— Пока эта женщина сидит у них за фортепиано, в этой церкви не будет пробуждения.

Пианистка был одаренной, но властной женщиной. Она руководила поклонением со своего табурета, стоявшего возле фортепиано. Позже я поделился с пастором тем, что сказал мне о ней Вигглсворт, но он не принял его слов. Та женщина просидела за фортепиано еще двадцать пять лет, и в этой церкви так никогда и не зажглась хотя бы искорка пробуждения.

В Смите Вигглсворте не было ни малейшего притворства. Он был дерзновенным и прямолинейным, мечтая очистить Церковь от любой фальши. Его сердце томилось по пробуждению; он знал, что очищение и послушание просто необходимы для того, чтобы Божье присутствие и сила излились на Церковь.

Глава 4.

Сострадающее сердце

За грубоватыми манерами и просторечием Вигглсворта всегда скрывалось сострадающее сердце. Находясь в гостях у одного миссионера в стране, которая в то время еще носила название Палестина, он разговорился с дамой из высшего света, считавшей, что люди, подобные ей, обладают превосходством над всеми осталь­ными. Вигглсворт же, со своей стороны, защищал простых людей из рабочего класса.

Когда спор стал слишком оживленным, служитель остановился и сказал: «Мне нужно помолиться». Со слезами на глазах он начал мо­литься за единство между простыми людьми и аристократами, и поз­же эта дама призналась Тому Кемпу: «Когда я увидела слезы на его глазах и почувствовала, что его сердце переполнено состраданием к бедным и нуждающимся, я поняла, что он действительно Божий человек. Мое отношение к нему полностью изменилось».

Наш церковный офис в те дни располагался в моем доме, и брат Вигглсворт часто отрывал меня от работы, прося, чтобы я помог ему молиться за людей, присылавших письма с молитвенными нуждами. Перед молитвой он зачитывал мне письма, коротко комментируя тяжелые случаи, которые особенно привлекли его внимание. Затем он начинал молиться, и нередко его ходатайства сопровождались сильным криком и плачем - он плакал от сострадания к людям, ко­торых никогда в жизни не встречал лично.

Я стал невольным свидетелем проявления этого сострадания и тогда, когда меня пригласили проповедовать на Пасхальной конфе­ренции в Престоне. Это была одна из самых больших пятидесятнических конференций во всей Великобритании. Многие приглашенные на нее спикеры были всемирно известными проповедниками, а я в то время, как служитель, делал первые шаги. Из-за этого и многого дру­гого я испытывал сильный стресс.

Вигглсворт почувствовал это еще перед первым моим служением, когда мы находились в комнате для спикеров. Как только другие про­поведники вышли, чтобы занять места на сцене, он повернулся ко мне и очень ласково, по-доброму сказал:

— Брат, вы проповедуете сразу после меня, и я - с помощью дей­ствия через меня Святого Духа — сейчас открою перед вами в молитве дверь для проповеди настолько широко, насколько это возможно.

Он положил руку мне на плечо и помолился за меня.

Через десять минут я уже стоял на сцене и обращался к людям со своей первой проповедью на этой конференции в совершенной сво­боде Святого Духа.

Эстер Хортон, жена нашего близкого друга-пастора, рассказала нам о таком случае:

Я привезла свою подругу, страдающую ревматическим ар­тритом, на проповедь брата Вигглсворта. После проповеди он попросил всех больных выйти вперед, чтобы он мог за них по­молиться. Из-за своего тяжелого состояния моя подруга все еще оставалась в конце зала, тогда как другие люди уже успели выйти вперед, к сцене.

Вигглсворт, взглянув в зал и увидев, что моя подруга безре­зультатно пытается добраться до сцены, велел ей остановиться.

— Сестра, — обратился он к ней, — испытание вашей веры, как драгоценное золото. — И, повернувшись к собранию, про­должил: — Нам даже не нужно молиться за нашу сестру. Она получает исцеление прямо сейчас.

В его голосе слышалось сострадание. Во время молитвы он начал плакать, и исцеляющая сила Иисуса излилась на мою подругу. Ей и впрямь не пришлось выходить к сцене, чтобы получить исцеление, зато она выбежала вперед со свидетель­ством, что Бог ее исцелил.

Сейчас, когда я пишу эти строки, мне вспоминается другой слу­чай, который на первый взгляд вовсе не кажется проявлением сочув­ствия. На одном большом и значимом собрании, проводимом Смитом Вигглсвортом, приглашенный спикер, только что возвра­тившийся с миссионерского поля, проповедовал очень напряженно. И чем дольше он говорил, тем более нервно и надрывно звучали его слова, так что атмосфера в зале стала просто невыносимой. С каждым его словом слушатели чувствовали себя все более и более неловко.

Тогда Вигглсворт поднялся, стал позади спикера и тихо прошептал ему на ухо:

— Сядьте, брат, потому что своими словами вы убиваете и себя и нас.

Затем, повернувшись к собранию, он сказал:

— Мы споем гимн, пока наш брат успокоится.

Когда песня закончилась, он сказал проповеднику:

— Теперь продолжайте, только поспокойнее.

Спикер, очень благочестивый человек, наполненный благодатью, принял исправление Вигглсворта и извлек ценный урок из этого происшествия, отнесясь к нему как к откровению свыше: «Я восхищаюсь состраданием и властью брата Вигглсворта — состраданием и к проповеднику, и ко всему собранию!».

Бог наполняет нас сочувствием не так, как мы наполняем бензином двигатели наших автомобилей. Он изливает его на нас с избытком, когда мы исполняемся Святым Духом и непрерывно пребываем в присутствии Иисуса. Вот что значит быть наполненным Богом. Вигглсворт постоянно молился о том, чтобы Господь освободил его от самого себя и наполнил Своим Духом. Главной движущей силой его сострадания была способность наполняться теми же чувствами, которые имел Христос.

Глава 5.