Глава 2. божественное домостроительство
КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЛЮБВИ БОЖИЕЙ К СВОЕМУ ТВОРЕНИЮ
Понятие Божественного Домостроительства
Божественное Домостроительство, или Божественная икономия[178], в понимании древнегреческих святых отцов, есть не что иное, как отношение Бога к тварному миру, деятельность Бога в творении.
Божественная икономия проявляется с сотворения мира из ничего. Сотворение мира не есть результат, продиктованный Божественной необходимостью; это акт свободного Божественного воления[179], реализация во времени того, что было задумано Богом в вечности.
Божественное Домостроительство также включает в себя учения о Божественном Промысле, Искуплении и спасении человека и всей твари.
Промысл Божий о мире означает непрестанное попечение Творца о бытии Своих творений: направление их к благому, исправление в них зла, пресечение его и обращение к пользе. Промысл Божий содержит в себе два действия: мирохранение и мироправление. Первое означает, что всё в мире, бытие всякой твари постоянно поддерживается силою Божией. Под мироправлением понимается собственно управление миром по воле Божией[180].
Понятие Искупления является центральным для Божественного Домостроительства. В нем реализуется цель Господня – обожение человека и, посредством его, остального тварного мира. Искупление начинается с Воплощения Сына Божия и охватывает всю земную жизнь Господа нашего Иисуса Христа, Его Крестную смерть, сошествие во ад, Воскресение из мертвых и Вознесение на небо. Понимая конечную цель Искупления Христа Спасителя – дарование твари возможности вкушать полноту Божественных благ в обожении, можно с уверенностью утверждать, что Оно было продиктовано бесконечной - превышающей всякую земную любовь - любовью Бога к Своему творению.
Одним из благодатных плодов Искупления стало обожение человеческого естества в Иисусе Христе, обожение домостроительное. Во время земной жизни Спасителя оно проявилось во время Преображения Господня.
Возвращаясь к Боговоплощению как к исходной точке домостроительного Искупления, следует добавить, что до него домостроительное значение имеет и проявление Бога в тварном мире. Это тоже часть икономии, когда Бог, сотворяя мир, открывает Себя человеку. Богопознание – важнейшая часть Домостроительства. Доступное человеку, оно является необходимым условием обожения. Способность познавать Бога в Его проявлениях и, на вершине Богопознания, убежденность в том, что Бог непознаваем по существу, есть признак восходящего движения человека к Богу и приближения его к высшей цели - обожению.
Подвиг Богопознания осуществим только с помощью нисходящей к человеку Божественной благодати. Она даруется Духом Святым; без нее невозможно ни укрепиться в добре и победе над грехом, ни познать Божественное откровение в мире. «Отец открывает Себя через Сына в Духе Святом, и это откровение Троицы всегда будет… домостроительным, поскольку без благодати, полученной от Духа Святого, никто не может узнать в Христе Сына Божия и, узнав Сына, подняться до познания Отца»[181]. От благодати Святого Духа познается Сын, Который приводит нас к Отцу.
Далее мы более подробно рассмотрим понимание Божественного Домостроительства прп. Максимом Исповедником во взаимосвязи с его учением о любви, а также сравним это учение в указанном аспекте с основными предшественниками.
Проявление Бога в творении
По мысли прп. Максима, в деле Домостроительства участвуют все Лица Святой Троицы: «Отец - благоволя, Сын - самодействуя, а Святой Дух - существенно исполняя во всех благоволение Отца и самодействие Сына»[182]. При этом Богу-Сыну – Божественному Логосу принадлежит центральное значение: Он – Творец и Промыслитель мира и «является действующим началом… в богопознании: мы познаем, прежде всего, Логоса и лишь в Нем существенно Сущих в Нем Отца и Духа»[183].
Прп. Максим подчеркивает вечность знания Бога о мире: Господь сотворил мир по Своему благому волению, при этом ведение о мире существовало в Боге вечно[184]. Под этим Божественным ведением в данном контексте прп. Максим понимает Божественные логосы как идеи, хотения, замыслы всего сущего, формирующие принципы и законы мироздания, существующие «прежде веков» в Самом Боге - Логосе[185]. Логосы устанавливают «для каждой вещи норму ее существования, ее путь к совершенству, т. е. к обожению, ее образ приобщения Божественным энергиям»[186].
Именно потому, что логосы всех творений и вещей, получивших бытие от Бога, существовали и существуют в Боге и имеют происхождение от Него, они причастны Ему: «или умом, или словесностью, или чувством, или жизненным движением, или сущностной и свойственной пригодностью»[187]. Каждое творение имеет бытие, движение и разумное устроение (логос). «Этими основными свойствами… дается представление и об образе бытия Творческой Премудрости, Высочайшего Логоса, существенно сущего в Бытийности и имеющего существенно сущую в себе Жизнь»[188]. Логосы индивидуальных вещей содержатся в идеях более общих, как виды в роде, а всё вместе в Логосе – Боге-Слове, Который есть Начало и Конец всего тварного. «Он есть выражение Божественной воли, ибо именно Им Отец сотворил всяческая в Духе Святом»[189].
По мысли прп. Максима, каждое творение создано причастным Богу с той целью, чтобы ум человека посредством созерцаний чувственного, причастного Божественному, прокладывал себе тем самым путь к Богу, удобно возносясь к Нему. Иная причина в том, что всякий служащий твари вместо Творца, не сможет уже оправдать своего неведения Бога, ибо каждая тварь, причастная Божественному, ясно возвещает о своем Создателе[190].
В человека – высшее творение Бога, созданное Им по Образу Своему, Господь по человеколюбию закладывает духовные логосы Премудрости и нравственности, чтобы благодаря им человек мог найти и шествовать путем праведности, ведущим его к Богу[191]. Таким образом, мы убеждаемся, что логос человека изначально подчинен высшей Божественной цели – соединению с Богом в благе, и это есть должное доказательство домостроительной Божией любви.
В идее о проявлении Бога в мире и Богопознании через познание тварного мира, который есть «великая и преславная книга Божия»[192], прп. Максим продолжает мысль свт. Григория Богослова, согласно которому в этой книге бытия «открывается самым безмолвием проповедуемый Бог»[193]. В мире тварном все связано Богом[194] узами любви, «закон любви управляет небом», родительской любви подражают земля и воздух, море и суша «человеколюбиво передают друг другу человека и богато и щедро расточают ему свои сокровища»[195].
Рассуждения прп. Максима о проявлении Бога в мире во многом перекликаются с псевдо-Дионисием, хотя заметно, насколько более глубоко и системно прп. Максим подходит к данному аспекту своего учения.
Господь, по псевдо-Дионисию, - Причина всего сущего, Которая содержит это сущее «заранее»[196] в Самой Себе и затем приводит его в исполнение (из потенциального в действительное) по Своей благости (ср. у прп. Максима: логосы всех вещей, которые существуют в Боге от вечности). У псевдо-Дионисия тоже встречается понятие «логос», однако в отличие от прп. Максима, по мысли которого логосу человека присуща любовь, по псевдо-Дионисию, его определяющей характеристикой является Прекрасное: «Из этого Прекрасного всему сущему дано быть прекрасным в соответствии с собственным логосом; и благодаря Прекрасному происходит… любовь…; и все объединяется Прекрасным; и Прекрасное есть Начало всего как творческая Причина, все в целом и движущая, и соединяющая любовью к собственному очарованию»[197]. Согласно псевдо-Дионисию, Господь творит мир по любви – но по любви к добру и ради добра; эта Любовь предсуществует в Добре в избытке и сподвигает творить мир[198].
Среди мыслей псевдо-Дионисия, схожих с прп. Максимом, следует отметить то, что, по его мнению, все тварное изначально так или иначе причаствует Богу своим бытием. Бытие называется им важнейшим, первым из причастий Божественному[199]. Далее он говорит, что все сущее не только бытие, но и благоденствие имеет, получив и то, и другое от Бога[200] (ср. у прп. Максима: все сущее обладает склонностью к благобытию (то есть к благости и мудрости), но реализует эту возможность по благодати и собственным усилиям). Наконец, псевдо-Дионисию также принадлежит мысль о том, что Господь «всё друг с другом соединяет в неслиянном единстве»[201] и, как солнце, «собирает рассеянное»[202]. Прп. Максим также развивает мысль о необходимости единства, о том, чтобы соединить разделенное; однако эта мысль проявляется у него намного глубже и многогранней: и с точки зрения соединяющей роли любви, и в понимании Догмата Искупления Иисуса Христа, и во встречном движении человека к обожению как к освященному единству сначала в себе, а потом и во вне – в макрокосмосе.
Таким образом, подводя промежуточный итог, можно сделать вывод о том, что, хотя прп. Максим и заимствует ряд утверждений у своих предшественников, однако развивает их и многим из них придает новый, более глубокий и системный смысл (в частности, роли любви).