На палубе осталось только несколько женщин, окружающих больную девочку лет 12 и ее отца. Девочка лежала на постланном на палубе одеяле, бледная, худенькая, с ввалившимися глазами.

Женщины начали уговаривать отца больной нести ее на берег.

- Подъедет батюшка, благословит ее... может, поправится.

Но отец девочки, мрачный и суровый мужик, отказался, боясь опоздать на пароход, который должен был уйти от пристани через полтора часа.

Вдруг кто-то принес известие, что отец Иоанн сейчас будет на пристани рядом, так как уезжает другим пароходом из Ярославля.

Вся толпа, как один человек, бросилась на соседнюю пристань. Женщины, окружавшие больную Девочку, завернули ее в одеяло, подняли и побежали вслед за другими к пристани, где стоял маленький казенный пароход, приготовленный для отца Иоанна.

Вскоре со стороны города показалась коляска с любимым пастырем. Как только приблизилась коляска к берегу, толпа моментально окружила ее, так что лошади с величайшим трудом добрались до пристани.

Отец Иоанн вышел из коляски и пошел потихоньку вперед, на ходу благословляя народ. Вот он повернул голову и увидал группу женщин, несших на руках больную девочку. Они делали неимоверные усилия, чтобы пробраться к батюшке, и не могли. Народ толкал их и оттирал назад.

- Отойдите! - сурово крикнул отец Иоанн.

Толпа расступилась, и женщины положили больного ребенка к ногам батюшки.

- Стыдно не давать дорогу детям, - тоном упрека произнес он, обращаясь к народу, а затем взглянул на девочку. - Что это с нею?

- Не ходит, ножки отнялись... она напугана, - кое-как объяснили ему женщины.

Отец Иоанн наклонился, развернул одеяло и сказал девочке: - Встань!

Ребенок сделал попытку встать, но не мог и протянул к батюшке слабую, худенькую ручонку. Отец Иоанн взял ручку, помог девочке встать, положил ей руку на головку и стал громко читать молитву.

Все стоявшие вокруг, пораженные тем, что произошло у них на глазах, упали на колени. Подошел и отец больной. Отец Иоанн кончил молитву и, не спуская руки с головы девочки, произнес, обращаясь к отцу:

- Молись и жалей детей... Она будет здорова... Нужно жалеть детей...

Затем, благословив народ, поспешно прошел на пароход.

Угрюмый мужик взял исцеленную девочку за руку и повел ее к своему пароходу. Девочка шла, покачиваясь, не совсем еще твердо держась на ногах, но все-таки шла. Большая толпа народа сопровождала ее, окружив тесным кольцом.

Пока пароход шел до места назначения, все обратили внимание, что маленькая больная в какие-нибудь два дня изменилась до неузнаваемости. Грустное личико стало веселым и спокойным, она не пугалась, не вздрагивала, а доверчиво принимала ласки и подарки заинтересованных ею пассажиров. Когда она, наконец, сошла с отцом на какой-то маленькой пристани и твердо пошла по берегу, все оставшиеся на пароходе долго и задумчиво провожали ее глазами.

СВЯТАЯ КСЕНИЯ ПЕРЕРБУРГСКАЯ -- ПОМОГЛА НА СУДЕ

Я инвалид I группы (паралич ног), болезнь моя длится уже 11 лет. Приобрел освободившуюся кооперативную квартиру. Через год появилась прежняя хозяйка квартиры и начала судебную тяжбу, которая тянулась с переменным успехом больше года. В то время одна знакомая верующая женщина застала меня в подавленном состоянии. Тут же из сумки вынула книжечку "Житие Ксении Петербургской" и велела прочитать. Прочитал не сразу, думал: "Петербург - вон где, а Чита - вот где, как уж тут до Ксении дойдут мои молитвы". В этой книжечке прочел об одном случае, когда св. Ксения помогла в решении судебного дела. Меня это как-то вдохновило. Между тем приближалось очередное судебное разбирательство. Не знаю почему, но мне пришла мысль написать небольшую икону блаженной Ксении и дать ее матери с собой на суд. Сам я занимаюсь иконописью, т. к. имею художественное образование, пишу иконы. Мама бережно к ней приложилась, завернула в салфетку, положила в сумку и пошла на суд. Я же тем временем молился, прося Господа и блаженную Ксению помочь нам.

Дивны дела Господни! В суде произошел удивительный случай: бывшая хозяйка квартиры, отвечая на вопросы судьи, -- так запуталась. что сама рассказала, как купила эту квартиру -- по Фиктивным документам. Даже судья рассмеялась. Мама вернулась домой обрадованная. А икона св. блаженной Ксении всегда с нами. Так что для Господа и его угодников расстояние не помеха. Дивен Бог во святых Своих, Ему же слава во веки. Аминь!

ВТОРАЯ ПРИСЯГА.

«Мне довелось участвовать в жестоких боях под Курском. На всю жизнь запомнился мне день 23 ноября 1941 года. Мы оказались в окружении. Земля содрогалась и дымилась от артиллерийских, минометных снарядов и авиабомб. Вой немецких истребителей и бомбардировщиков, разрывы бомб и снарядов, пулеметная трескотня – все это было похоже на ад. Вдобавок моросил дождь, а к вечеру посыпал снег. Оставшиеся в живых, разрозненные, морально подавленные, руководимые инстинктом самосохранения, старались найти укрытие и спасение в лесных массивах. В тот день именно в такой ситуации встретились мы с группой бойцов в одной лесной балке. Измученных, грязных, голодных, промокших до последней нитки – собралось тринадцать человек. Среди нас оказался командир, родом из Новосибирска. Мы скучились возле него, ожидая решения. С наступлением темноты стало совсем холодно, а мы даже не смели развести костер, чтобы не выдать своего присутствия. Казалось, гибель неминуема: если не от вражьей пули, так от холода и голода. Вдруг командир зычно, без тени иронии, обращается к нам: "Братцы, кто знает молитвы?" –"Я знаю, – ответил я, – Николай Мельников". – "А меня зовут Георгий. Значит, с нами два Ангела – Хранителя, Чудотворца. Будем молиться о помощи". И он первым начал читать молитву, а я громко вторил ему. Остальные же кто повторял шепотом, а кто стоял на коленях, осеняя себя крестным знамением и делая земные поклоны.

Когда прочитали молитвы, было уже совсем темно. Вдруг справа, за ельником, в нескольких метрах от нас показался какой – то свет. Мы все ринулись в ту сторону и увидели избушку, внутри светила керосиновая лампа. Постучали в дверь. На пороге нас встретил седовласый старец. Мы единодушно приняли его за местного лесника. Хозяин тепло натопленной лачуги предупредил нас: "Не обессудьте меня за скромное пристанище. Могу угостить всех кипятком с сухариками. А спать ляжете на соломку". Обогревшись, мы улеглись на соломенные "пуховики" рядком, прижавшись, друг к другу и проспали до утра.

А, проснувшись, все оказались на том самом "Пятачке" возле балки, где горевали накануне вечером. А хатки – то и след простыл. Командир поблагодарил Бога за чудесный ночлег и, сделав три поклона на восходящее солнце, сказал: "Ну, братцы, отныне не будьте Иванами, не помнящими родства. Не забывайте Бога, защищайте Церковь Христову, помните и молитесь друг за друга до конца своей жизни". Это наставление мы восприняли как вторую воинскую присягу. Сориентировавшись на местности, отправились в путь. И все тринадцать в тот же день соединились с родной частью».