Иванов день (7 июля/24 июня по)

В Иванов день набраться духу

И в лес идти в полночный час,

Где будет филин глухо ухать,

Где от его зеленых глаз

Похолодеют руки-ноги....

Начнет кружиться голова.

И будет в тихий час урочный

Цвести огнем разрыв-трава.

В. Солоухин. "Разрыв-трава"

7 июля - праздник Рождества Иоанна Предтечи. Евангелие от Луки повествует о чудесном рождении мальчика у пожилой бездетной пары - священника Захария и его жены Елизаветы. "И многие о рождении его возрадуются, ибо явился пророк и Предтеча пришествия Христова". Это он возложит в Иордане руку на Того, о Котором пророки предрекали. По церковному преданию, Иоанн Креститель родился на шесть месяцев раньше, чем Иисус Христос. Рождество Христа - зимний солнцеворот, а Рождество Иоанна - летний. Под знаком Иисуса Христа Солнце начинает "возрастать", а под знаком Иоанна Крестителя - "умаляться"; как и говорил последний: "Ему должно расти, а мне умаляться".

Христианский праздник слился с народным древним праздником в честь дня солнцеворота. С поры введения христианства в канву купального праздника постепенно включились те или иные элементы христианского богослужения: молебны, крестные ходы по берегам рек и водоемов, а все остальное, присущее Купале, шло своим чередом.

Имя славянского божества -Купало или Купала- вызывает споры, но, как бы то ни было, в народной традиции оно связано с обрядом массового купания в реке или росистой траве. Таких купальных дней в русском народном календаре два: Аграфена-купальница да Иван Купала. Оба дня почитаются особыми, волшебными и опасными.

Но главные чудеса совершаются в ночь на святого Ивана - самую короткую в году. По поверьям, в эту ночь нельзя спать, потому как нечисть совершенно распоясывается. Ведьмы, колдуны, оборотни и русалки вредят во всю мощь своей вредоносной силы: отбирают у коров молоко, портят хлеба. Леший "шалит" в лесу - пугает и заводит в чащобу. Водяные, чьи именины приходятся именно на этот день, стремятся затащить человека в воду, называя тому причиной, будто ему, видите ли, в именины мешают (т. е. несчастный купается и мутит воду). Слепая злая медянка получает зрение на целые сутки, и потому делается очень опасной, бросаясь на человека стрелой, и может пробить его насквозь. И именно 7-го июля устраивают свой ежегодный сход ведьмы. Местом сбора избирают они Лысую гору близ Киева, Lize Gora под Сандомиром в Польше, и на Броккене в Германии (правда, немецкие ведьмы собираются в Вальпургиеву ночь - на 1-е мая). Надо думать, им есть что сказать друг другу, ибо козней супротив человека - не счесть, и время они проводят шумно, с истинно бесовским весельем.

"На самой верхушке горы было гладкое место, черное, как уголь, и голое, как безволосая голова старого деда. От этого и гора прозвана была Лысою. Посреди площадки стояли подмостки о семи ступенях, покрытые черным сукном. На них сидел пребольшой медведь с двойною обезьяньей мордой, козлиными рогами, змеиным хвостом, ягневой щетиной по всему телу, с руками остова и кошачьими когтями на пальцах. Вокруг него, поодаль от площадки, кипел целый базар ведьм, колдунов, упырей, оборотней, леших, водяных, домовых и всяких чуд невиданных и неслыханных... Инде целая ватага чертенят, один другого гнуснее и неуклюжее, стучала в котлы, барабанила в бочонки, била в железные тарелки и горланила во весь рот. Тут вереница старых, сморщенных, как гриб, ведьм водила журавля (малороссийская пляска. - Прим. сост.), приплясывая, стуча гоцки (гоканье ногой об ногу. - Прим. сост.) сухими своми ногами, так, что звон от костей раздавался кругом, и припевая таким образом, что хоть уши затьми. Далее долговязые лешии пускались вприсядку с карликами-домовыми. В ином месте беззубые, дряхлые ведьмы верхом на метлах, лопатах и ухватах чинно и важно, как знатные паньи, танцевали польку с седыми безобразными колдунами... Молодые ведьмы с безумным неистовым смехом и взвизгиваньем, как пьяные бабы на веселье (веселье - свадьба, свадебный пир. - Прим. сост.). плясали горлицу и метелицу с косматыми водяными... Крик, гам, топот, возня, пронзительный скрып и свисты адских гудков и сопелок, пенье и визг чертенят и ведьм - все это было буйно, дико, бешено; со всем тем видно было, что сия страшная сволочь от души веселилась". (О. М. Сомов. "Киевские ведьмы".)

Средством передвижения для ведьм, как водится, служит метла.

Вот уж поистине обрядовый маскарад! Как писал В. Даль, "увеселительное сборище... в необычных одеждах и личинах". Куца тут современным -"цивилизованным" - балам!

И пушкинский гусар на постое к хозяюшке присмотрелся и...

... И слышу: кумушка моя

С печи тихохонько прыгнула,

Слегка обшарила меня,

Присела к печке, уголь вздула

И свечку тонкую зажгла,

Да в уголок пошла со свечкой,

Там с полки скляночку взяла

И, сев на веник перед печкой,

Разделась донага; потом

Из склянки три раза хлебнула

И вдруг на венике верхом

Взвилась в трубу - и улизнула.

"Гусар"

В Британии в Иванову ночь на зеленых склонах холмов резвятся феи и эльфы, и многочисленные духи бродят повсюду. В странах Западной Европы существует поверье, что в эту ночь души всех людей покидают тело и бродят по земле. Верили, что если в полночь подойти к паперти, то можно увидеть души тех, кто умрет в приходе в текущем году.

В зачарованную купальную ночь животные обретают речь, деревья беседуют между собой языком шелеста листьев, вода превращается в вино, и звонят затонувшие колокола.

Для оберега от нечистой силы на подоконники кладут жгучую крапиву (на Украине - липу, в Румынии - мирру), у дверей хлевов ставят вырванную с корнем осину или прибивают убитую сороку.

Главная же роль в празднестве отводилась двум традиционным обрядам - купанию в воде и возжиганию ритуальных костров, которые, по старинным представлениям, предохраняли человека и его богатство от всяческого зла, колдовства и недобрых глаз. Костры разжигались в этот день у большинства народов Европы. Пылали купальные огни на Карпатах и Судетах, видные за несколько километров - зрелище необычайно торжественное и эффектное. В Париже костры зажигались во всех кварталах, а на центральной площади первым подносил факел сам король, обязательно присутствовавший на церемонии. Во Флоренции костер горел на площади Синьории, а в итальянских деревнях юноши спускали с холмов огненные колеса. В Голландии ко всем обычаям прибавлялся еще один: на двери домов людей, носящих имя Ян, вешались венки из цветов и трав.

В Пиренеях издавна существовал обычай ежегодно в Иванов день приносить срезанные в громадном количестве лилии в церковь и ставить их в больших изящных вазах для освящения. Здесь они остаются в продолжении всей обедни и окропляются святой водой, а затем из освященных таким образом лилий делают букеты и, расположив их крест-на-крест, прибивают над дверью каждого дома, который с этой минуты считается уже как бы под охраной Иоанна Крестителя. Тут букеты эти остаются до следующего Иванова дня. (В католических странах лилия почитается особо. В венках из лилий идут здесь девушки в первый раз к Св. Причастию - в память того, что будто в таких венках в первые времена христианства все девушки принимали святое причастие).

В древнегерманских легендах рассказывается, что в прудах и озерах, среди кувшинок и тростников, живут постоянно нимфы-никсы. Верхняя часть тела водяных красавиц представляет собой прекрасно сложенных чарующих женщин с всегда улыбающимся приветливым лицом, а нижняя часть - безобразный рыбий хвост. Они завлекают людей в воду и тащат их на дно, во влажную преждевременную могилу.

О наших русалках один известный собиратель сказаний говорит так: "Русалки - это водяные красавицы; они бледны, но черты их выразительны, стан волшебный, коса - ниже колен. Ночью при луне они выходят на берега озер, рек и ручьев, нагие, в венках из осоки и древесных ветвей".

И черны косы, рассыпался,

С обнаженных плеч бегут,

По волнам перегибался,

Вслед за девами плывут.

Грудь высокая колышется

Сладострастно между вод -

Перед ней волна утишится

И задумчиво пройдет...

Выйдя на берег, русалки садятся на траву, расчесывают свои косы или водят хороводы. Иногда они скрываются в кустах, в траве.

В России еще в XIX в. в 12 верстах от Петербурга, в так называемой беседке Петра Великого (старая липа, ветки которой, перекрестившись с ветвями других деревьев, как бы образовывали шатер, и где, по преданию, отдыхал царь), собирались накануне Иванова дня ижорки. Там проводили они всю ночь с громкими, похожими на вопли заклинаниями и песнями вокруг огня, на котором сжигался под утро олицетворявший его белый с красным гребнем петух (по представлениям древних скандинавов, красный гребень - это огонь).

В Старой Ладоге при реке, впадающей в Волхов, купальные огни ежегодно зажигались на горе Городище. Огонь этот в Новгородской губернии был известен под именем живого, лесного или царь-огня. Огонь добывали непременно трением, только тогда он считался чудодейственным. Празднества носили массовый характер, на игрища шел весь народ, причудливо, чисто по-летнему принаряженный, в перевязях из цветов и венками на головах. Водили хороводы и пели песни. Но главные чудеса совершались в ночь на Купалу, самую короткую в году. В полночь будто бы на короткое время раскрывалась земля, и люди получали доступ к сокрытым кладам, тогда же расцветает и волшебный, небывалый папоротник... В эту ночь сияет его цвет огненным пламенем и освещает все вокруг; если сорвать его и бежать, не оглядываясь, домой, что бы ни кричали и как бы ни бесновались позади представители нечистой силы, дает этот цветок возможность открыть клады и обрести богатство.

"Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила - сорвать хоть один! Только же зацветет папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.

Петро хотел было спросить... глядь - и нет уже его. Подошел к трем пригоркам - где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов - все чудных, все невиданных; тут же - и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумьи стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.

- Что ж тут за невидальщина? Десять раз на день, случается, видишь это зелье, - какое ж тут диво? Не вздумала ли дьявольская рожа посмеяться?

Глядь - краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. В самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало - и цветок развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя". (Н. В. Гоголь. "Вечер накануне Ивана Купала").

Вера в то, что папоротник цветет раз в году, исходит, видимо, от того, что крестьяне, постоянно наблюдающие за природой, заметили, что цветут все растения, кроме одного, которое "не пускает цвету". Но они знали также, что всякое растение для размножения должно цвести, и происходит это, по их разумению, раз никто не видит, ночью; когда цветет все, - накануне Ивана Купала. А за зловеще светящийся цветок принимали, вероятно, светлячок, который дает фосфоресцирующий цвет, тем более что он даже носит имя Иванове. Но это слишком прозаическое объяснение, а все связанное с купальной ночью представляется на редкость романтическим. И прежде всего - обряд опускания в речные воды венков с зажженными свечами и лучиной. Завивали венки из Ивана-да-Марьи, чисто купального цветка, лопуха, богородицкой травы и медвежьих ушек. Если венок потонет сразу - суженый разлюбит. У кого венок дальше всех поплывет - будет счастливее всех, а у кого лучина или свеча дольше всего горит - проживет самую долгую жизнь.

Представьте, как прекрасна и поэтична была эта картина: по реке в темноте плывет множество огней, а по берегам застыли в тревожном молчании люди.

Этот обычай возродился в наше время в иных символах: венки с горящими огнями опускаются в воду и плывут по рекам, как знак памяти о погибших на морях. Опускаются венки и на месте гибели кораблей.

А у костров длится веселье. Иногда в середину костра ставили шест с укрепленным на нем огненным колесом - символом солнца, и всю ночь прыгали через костры юноши и девушки, а те, кто думал пожениться, держались за руки крепче, ибо, по примете, если руки не разожмутся - быть свадьбе. Старались прыгнуть повыше: кто прыгнет выше всех, будет самым счастливым в грядущем году. В огне матери сжигали сорочки, снятые с больных детей, считая, что от этого пройдут все болезни; старики сидели поодаль, переговаривались, попивая хмельную брагу и пиво и вспоминая свои прошлые лихие купальные ночи; молодежь продолжала веселиться, а самые смелые шли собирать заветные травы: сорванные в этот день, они обладали особой силой.

Из цветов в это время собирают купаленку (желтоголов), медвежьи ушки, богатенку и Иван-да-Марью. С последним связано стародавнее предание о купавшихся в дождевых потоках языческих Перуне-громовнике и богине Заре, звучащее громким откликом в белорусской купальской песне:

Иван да Марья

На горе купалыся;

Гзде Иван купався -

Берег колыхався,

Гзде Марья купалась -

Трава расстилалась...

Собранными растениями окуривают больных, борются с нечистью, бросают в затопленную печь во время грозы (чтобы отвести от дома молнию), употребляют для присушки и отсушки (отсушить парня от девки или, напротив, присушить). Когда собирают - приговаривают: "Земля-мати, благослови меня травы брати, и трава мне - мати". Собранный под корнем чернобыльника земляной уголь использовали от падучей болезни и черной несмоги, а цветы Ивана-да-Марьи, разложенные по углам дома, полагались отличным средством от воров (брат с сестрой будут переговариваться, а воры подумают, что это хозяева). Девушки собирают двенадцать трав, в число которых должны обязательно входить папоротник и чертополох, и кладут их под подушку, приговаривая: "Суженый, ряженый, приходи в мой сад гулять!".

Мы выйдем в сад с тобою, скромной,

И будем странствовать одни.

Ты будешь за травою темной

Искать купальские огни.

Я буду ждать с глубокой верой

Чудес, желаемых тобой:

Пусть вспыхнет папоротник серый

Под встрепенувшейся рукой.

Ночь полыхнет зеленым светом, -

Ведь с нею вместе вспыхнешь ты,

Упоена в волшебстве этом

Двойной отравой красоты/...

А. Блок

В полночь выходили и не глядя рвали цветы, клали их утром под подушку, а утром пересчитывали: если набралось двенадцать видов растений, то замуж идти в этом году.

Утренняя роса считалась наилучшим "косметическим" средством. Собирать ее выходили на луг - "черпать росу". Бралась чистая скатерть, которая водилась по росе, затем выжимали скатерть в сосуд. Росой этой умывались. От Ивановой росы исчезают прыщи и угри, и кожа делается нежнее лепестка. Впрочем, росу использовали и для более прозаических целей - опрыскивали кровати от клопов. Иногда по росе катались.

В Германии (Тюрингия) существовал несколько рискованный обряд: в lohannenstag (эквивалент Ивана Купала) девушки выходили за пределы города и нагими катались по полю для улучшения урожая льна.

В полночь на Иванов день шли. купаться в реки и озера. А днем обливали всех и всякого, причем не только водой, но и грязью. Тут-то и начиналась настоящая свалка, хохот, крики, а потом все снова бежали купаться. Одной из особенностей Иванова дня была относительная свобода интимных отношений, и родителям девушек приходилось не дремать.

В день Ивана Купалы к общему веселью примешиваются и погребальные мотивы. Когда-то одним из ритуалов праздника были символические похороны самого божества Купалы, позднее хоронить стали соломенную куклу либо купальскую березку: на рассвете, по окончании гулянья, ее топили в реке, сжигали или разрывали на части и разбрасывали по огородам. Сжигали также и стоящие с Троицы у домов березки. Купальное дерево называлось Морана или Мара; оно олицетворяло смерть, зиму, и его потопляли вместе с Купалой, как бы прощаясь с летом, с Ярилой - Солнцем. Это были магические ритуалы вызывания дождя для дозревания хлеба и плодов. Участники обряда приговаривали:

"Плыви, Купало, за водою". Веточки с купального дерева бросали в огород, чтобы созревали овощи, вносили в избы и оставляли до следующего года. Другое толкование печальным погребальным обрядам можно найти в легенде о Купале и Костроме.

В день летнего солнцестояния Огненный бог, бог Луны и огня, огненных жертвоприношений и домашнего очага Семарг встречает на берегу Ра-реки (Волги) богиню ночи - Купальницу. У них родятся дети - Купала и Кострома. Судьба разлучает брата и сестру, младенца Купалу уносят за тридевять земель гуси-лебеди, но им вновь суждено встретиться. Как-то, через много лет, гуляла прекрасная Кострома по берегу реки, плела венок и хвалилась, что никто и никогда венок этот не сорвет (стало быть, вовек не выйдет она замуж). Боги разгневались на девицу за самонадеянность и решили покарать ее. Резкий порыв ветра сорвал венок с головы и бросил в воду, а там его подобрал проплывавший на лодке Купала. Разлученные в младенчестве брат и сестра не узнали друг друга, а обычай повелел им жениться. Была сыграна свадьба, а затем несчастные Кострома и Купала узнали, что они - родные брат и сестра, и решили покончить с собой: утопиться. Кострома стала русалкой или, по-русски, - Мавкой. Жестокие боги смилостивились и превратили Купалу и Кострому в цветок Купала-да-Мавка (современное название- Иван-да-Марья).

Отсюда, вероятно, и обычай париться на Ивана Купалу вениками, вплетая в них цветы Иван-да-Марьи. (Нелишне, кстати, при выходе из бани, как в старину водилось, поблагодарить банного - особая порода домовых - словами: "Спасибо те, байнушко, на парной байнечке").

Бытовало множество примет, связанных с этим днем. Сильная роса на Ивана -к урожаю огурцов. На Иванову ночь зведно - много губ будет. (По В. Далю, губа - гриб, особ. съедомый...; в этом значении губы противополагаются поганкам), Коли на Ивана просо в лежку, то будет и в ложке.

Корми меня до Ивана, сделаю из тебя пана", - говорит пчела. После Ивана не надо жупана. Верши: Ивановские дожди лучше золотой горы. Просили: "Вымолите, попы, дождя до Ивана, а после и мы, грешные, умолим". До Иванова дня - дождь в засек (прибавится хлеба), после Иванова дня - дождь из засека. Во время дождя сену плохо, зерну хорошо.

Интересно, что в некоторых более теплых странах - Болгарии, Румынии, Греции - таким чудодейственным днем считается другой - день святого Георгия (наш Юрьев день), который наступает на два месяца раньше. Именно к нему приурочивается первое в году купание, прыжки через костер, поиски таинственных кладов - все точь-в-точь, как у нас на Ивана Купала.

В Петербурге действует церковь Рождества Иоанна Предтечи, построенная архитектором Фельтеном (Каменноостровский пр.,7).

С. А. Есенин (1895-1925)

За рекой горят огни,

Погорают мох и пни.

Ой, купало, ой, купало,

Погорают мохом пни.

Плачет леший у сосны-

Жалко летошней весны.

Ой, купало, ой, купало,

Жалко летошней весны.

А у наших у ворот

Пляшет девок корогод.