Мгновение смерти в свидетельствах

УМИРАЮЩИХ И ЯСНОВИДЦЕВ:

1. В биографии преподобного Дуайта Л.Моуди (страстного евангелического проповедника, жившего в прошлом веке в Соединённых Штатах), написанной его сыном, можно найти такое описание его последних мгновений: «И вдруг он прошептал: «Земля отдаляется, небо открывается передо мной... Я вышел за пределы... Не зовите меня назад... Всё это так прекрасно... Можно подумать, что это сказочное видение... Если это и есть смерть, то как она сладка!» Лицо его оживилось, и с выражением восторга он воскликнул: «Дуайт! Ирен! Я вижу детей!» (Он имел в виду двух внуков, умерших ранее). Затем, обернувшись к жене, он сказал ей: «Ты всегда была мне доброй подругой». Сказав это, он потерял сознание».

2. Г-н Альфред Смедли на 50-й и 51-й страницах своей книги «Some Reminiscences» так описывает кончину своей супруги: «За несколько мгновений до смерти взгляд её сосредоточился на чём-то, что, казалось, исполнило её живого и радостного удивления, и она сказала: «Как! вот моя сестра Шарлотта, вот мама, отец, брат Джон, сестра Мэри! А теперь они привели сюда и Бесси Гип! Они все здесь. О, как это прекрасно! как прекрасно! Неужели же ты их не видишь?» − «Нет, дорогая, − ответил я, − и очень сожалею об этом». − «Ты, значит, не можешь их видеть? − удивлённо спросила больная. − Они, однако, все здесь, они пришли, чтобы забрать меня с собой. Часть моей семьи уже перешла великое море, скоро мы соберёмся в новом небесном мире». Я добавлю здесь, что Бесси Гип была нашей верной служанкой, очень привязанной к нашей семье, и что она всегда питала особенную нежность к моей жене. Это экстатичное видение словно лишило больную сил; наконец, устремив неподвижный взгляд к небу и приподняв руки, она скончалась».

3. Д-р Пол Эдвардс писал в апреле 1903 года редактору лондонского журнала «Лайт»: «В году 1887, когда я жил в Калифорнии, меня призвали к изголовью одной дамы, к которой я был сильно привязан. Она была при смерти из-за болезни лёгких. Все знали, что эта чистая и благородная женщина, примерная мать, была обречена на неизбежную смерть; в конце концов и она осознала это и пожелала тогда подготовиться к торжественному мигу. Призвав детей к своему ложу, она обняла их одного за другим, после чего отослала. Наконец, чтобы сказать и услышать слова последнего прощания, приблизился её супруг. Он нашёл её в полной ясности сознания. Она сказала ему: «Ньютон (это имя супруга), не надо плакать, мне совсем не больно, на душе у меня спокойно, и я готова. Я любила тебя на земле и буду любить тебя и после моего ухода отсюда. Я намереваюсь приходить к тебе, если только это будет мне возможно; либо же я буду наблюдать за тобой и нашими детьми с неба, в ожидании вашего прихода. Сейчас же моё самое сильное желание в том, чтобы отойти... Я замечаю множество теней, волнующихся вокруг нас... все оне одеты в белое... Я слышу прекрасную музыку... О, вот моя Сэди! Она рядом со мной». (Это дочь, умершая десять лет назад.) «Сесили, − говорит ей супруг, − моя милая Сесили, неужели же ты не понимаешь, что ты грезишь?» − «А, мой дорогой, − ответила умирающая, − зачем ты меня позвал? Теперь мне будет труднее уйти. Мне было так хорошо в том мире, всё это так прекрасно!» Ещё через три минуты умирающая добавила: «Я опять ухожу, и на этот раз я не вернусь, даже если ты меня позовёшь». Сцена эта длилась восемь минут. Было ясно видно, что умирающая обладала полным видением того, что происходит одновременно в обоих мирах, ибо она говорила о фигурах, двигающихся вокруг неё в мире потустороннем, и в то же время обращалась со словами к смертным обитателям мира сего... Ни разу в жизни мне не довелось присутствовать при более впечатляющей и торжественной кончине».

4. В приближении последнего часа умирающие часто вступают во владение своими запредельными ощущениями и видят обитателей и вещи мира незримого. Примеров, помимо трёх приведённых, множество. О большинстве сообщается в «Протоколах» Лондонского О.П.И.* и во французском журнале «Анналы психических наук», выходившем в начале этого века в Париже. В одном из номеров данного журнала профессор Э.Боццано, завершая изложение примеров этого рода, задаётся вопросом, можно ли объяснить все эти явления работой подсознания или чтением мыслей. Он даёт отрицательный ответ, который высказан так: «Гипотезы эти напрочь лишены даже такого достоинства, как простота. Оне не обладают даром легко убедить беспристрастного исследователя. Совершенно ясно, что подобными столь запутанными теориями, скорее находчивыми, чем серьёзными, преступаются пределы научной индукции ради того только, чтобы на всех парусах устремиться в безграничную область фантастики».

* Общество психических исследований.

Вот два других факта. В них есть определённые аналогии с вышесказанным, но, помимо того, они обогащены подробностями, показывающими нам, как, собственно, осуществляется при кончине отделение флюидического тела от тела материального.

5. Миссис Флоренс Марриэт в «Спирит уорлд» N 128 писала следующее:

«Среди моих самых близких подруг есть одна молодая дама, принадлежащая к высшим классам аристократии и наделённая совершенно чудесными медиумическими способностями. Несколько лет назад она имела несчастье лишиться старшей сестры, которой в ту пору исполнилось двадцать лет. Эдит ни на секунду не отходила от постели больной, и там, войдя в состояние ясновидения, она смогла присутствовать при процессе отделения души от тела. Вначале она заметила своего рода лёгкую, похожую на дым туманность, постепенно сгущавшуюся над головой умирающей. В конце концов это облако начало принимать пропорции, формы и черты её сестры таким образом, что сделалось похожим на неё в малейших подробностях. Форма эта парила в воздухе в нескольких футах над умирающей.

Постепенно к вечеру волнение больной улеглось − верный признак надвигающейся агонии. Эдит внимательно смотрела на сестру: лицо всё более бледнело, взгляд потухал, но вверху флюидическая форма всё более озарялась, казалось, она всё более оживляется по мере того, как жизнь покидает физическое тело. Ещё мгновение − и умирающая лежит недвижно на подушках, сознание покинуло её, а флюидическая форма вдруг стала живым духом. Однако нити света, подобные электрическому свечению, всё ещё связывают его с сердцем, мозгом и другими жизненными органами. Настал верховный миг, дух несколько раз качнулся из стороны в сторону, чтобы поместиться рядом с безжизненным телом. Он был очень слаб на вид, у него едва хватало сил на то, чтобы держаться.

И вот на глазах у Эдит, наблюдавшей эту сцену, появляются две светозарные формы, в которых она признала своего отца и бабушку (оба умерли когда-то в этом же самом доме). Они приблизились к новорождённому духу, нежно поддержали его и обняли. Затем они перерезали световые нити, ещё соединявшие дух с телом, и, попрежнему сжимая его в руках, направились с ним к окну, поднялись и исчезли».

6. У.Стэнтон Мозес, профессор Оксфордского университета, пастор англиканской церкви, один из столпов Спиритизма, автор многих книг, среди которых «Учение духов», сделал следующую публикацию в журнале «Лайт»:

«Недавно первый раз в жизни мне предоставилась возможность изучить способы перехода духа из нашего мира в мир духовный. Этот опыт столькому меня научил, что я льщу себя надеждой оказаться полезным другим, рассказав о том, что видел... Это касалось одного моего родственника, достигшего почти восьмидесятилетнего возраста... Поняв по определённым признакам, что конец его уже близок, я примчался, чтобы исполнить свой последний и печальный долг...

Благодаря своим медианимическим чувствам* я мог различить, что вокруг его тела и над ним постепенно сгущалась туманная аура, из которой дух должен был составить себе духовное тело. Я заметил, что объём и плотность её постепенно увеличиваются. Процесс этот замедлялся или ускорялся в зависимости от колебаний, происходящих в жизненности умирающего. Так я мог заметить, что лёгкий приём пищи или магнетическое влияние, обусловленное приближением к больному другого человека, иногда имели результатом кратковременное оживление тела. Эта аура, таким образом, представлялась находящейся в состоянии постоянного прилива и отлива.

* Имеется в виду способность ясновидения, или астрального зрения. (Й.Р.)

Я был свидетелем этому событию в течение двенадцати дней и двенадцати ночей, и хотя уже на седьмой день тело давало признаки неизбежного прекращения жизнедеятельности, колебание духовной жизненности путём экстериоризации сохранялось. При этом существенно изменилась окраска ауры. Эта последняя принимала формы всё более определённые по мере того, как для духа приближался час освобождения. Лишь за двадцать четыре часа до смерти, когда тело лежало совершенно бездвижно, процесс высвобождения ускорился. В самый кульминационный миг я увидел появление форм «духов-хранителей», которые приблизились к умирающему и без всякого усилия отделили дух от изнурённого тела.

Когда наконец порвались магнетические нити, черты покойного, на которых до этого лежала печать перенесённых страданий, совершенно прояснились и на них легло выражение неизбывного мира и покоя».

7. Д-р Гаас, председатель Общества психических исследований города Нанси, в «Бюллетене» этого общества за 1906 год писал на стр.56: «Следует отметить тот факт, коему я был свидетелем, что зачастую за несколько мгновений перед смертью душевнобольные обретали полную ясность сознания». Д-р Тест в «Практическом учебнике животного магнетизма» также заявляет, что встречался со случаями, когда сумасшедшие переставали быть таковыми в агонии, т.е. когда сознание переходит в флюидическое тело.

* * *

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ

(краткое изложение исследований, проведённых представителями

реаниматологической школы − Элизабет Кюблер-Росс,

Рэймондом Моуди и др.)

«Всего убедительнее, всего важнее, по-моему, было бы для нас свидетельство человека умершего и затем воскресшего, если бы он сообщил нам, что в смерти нет страдания», − говорит Сенека в «Письмах к Люцилию». Свидетельства именно таких людей и собраны в трудах вышеназванных авторов. Бегло рассмотрим их.

Систематический опрос «вернувшихся» (реанимированных) об опыте пережитого ими в терминальном состоянии − на границе жизни − позволяет констатировать, что рассказы их во многом совпадают. Все они говорили о раздвоении, о встрече с близкими, давно умершими, о присутствии некоего света и т. п. Достоверность этого открытия общепризнана. Однако так наз. научный мир ещё не дал однозначной оценки этого явления.

Обсуждение важно начать с работы г-жи Элизабет Кюблер-Росс, психиатра из С.Ш.А., присутствовавшей при последних минутах умирающих, утешая и поддерживая их. Начав с детей, она вскоре распространила свою деятельность и на взрослых, так как заметила, что их близкие часто оставляли их, напуганные приближением смерти. Её примеру последовали многие другие люди, так как под её влиянием стало складываться другое, новое отношение к смерти.

Работа д-ра Кюблер-Росс в 70-е годы снискала всеобщее признание и восхищение. Однако, несмотря на это, научный мир всё же был изумлён её заявлением: «Это не вера или надежда − я знаю совершенно точно, что существует жизнь после смерти!»

Тем не менее это высказывание д-ра Кюблер-Росс, которая в то же время признаёт, что у неё нет никаких религиозных убеждений, удивило далеко не всех. Впечатляющие факты, породившие такую уверенность д-ра Кюблер-Росс, уже были известны и ряду других учёных, которые независимо от неё изучали теми же методами те же самые явления.

Рэймонд Моуди, доктор философии, начал изучать психиатрию, чтобы лучше понять удивительные рассказы, которые он собрал и из которых составил книгу «Жизнь после жизни». Медицинские факультеты Айовы, Вирджинии, Стенфордский университет провели аналогичные исследования. Учёные признают, что в момент смерти (или как раз перед смертью) происходят странные явления, которые следует честно исследовать, а не отбрасывать, как галлюцинации.

Д-р Моуди интервьюировал для своей книги людей, которых можно было бы отнести к трём категориям: лица, вернувшиеся к жизни после того, как врачи признали их умершими; лица, едва не умершие во время несчастного случая или тяжёлой болезни; лица, сохранившие воспоминания о высказываниях своих близких в момент смерти.

Случайно услышав два рассказа о пережитом на грани жизни и смерти (причём, хотя оба случая произошли в разные годы, в них имелось удивительно много общего), он весьма заинтересовался этим и стал систематически собирать рассказы «воскресших» и умирающих, что оказалось не так уж сложно, причём его удивление возрастало по мере накопления материала, поскольку он констатировал постоянное возвращение к некоторой определённой схеме.

* * *

Вот схема, которая появляется во всех свидетельствах в более или менее полной форме.

Некий человек умирает. Он слышит, как доктор признаёт его умершим. Затем он начинает слышать неприятный звук, нечто вроде сильного гула, и одновременно ощущение прохождения через длинный чёрный «туннель». После этого человек обнаруживает себя вне своего материального тела, слегка над ним, и наблюдает, как зритель, попытки реанимации.

Находясь несколько времени в недоумении, вполне оправданном необычностью ситуации, человек осознаёт, что его новая «форма» представляет собой некий вид нематериального тела, которое видит и слышит, но не может быть ни видимо, ни слышимо.

Затем появляются другие нематериальные существа − друзья или родственники, умершие недавно, − «встречают» вновь пришедшего. Одновременно с этим тёплый и ласковый «свет» показывает перед ним как бы фильм о его жизни.

Наступает момент преодоления барьера, отделяющего жизнь от смерти. Хотя он хочет остаться возле этого источника света, мысли о незавершённом деле, о детях, которых нужно воспитывать, не позволяют ему перейти этот барьер. Он возвращается к жизни.

Позже он старается, хотя человеческие слова с трудом позволяют это, рассказать о своём опыте. После нескольких попыток, вызывающих насмешки и недоверие, он перестаёт рассказывать о своих переживаниях. Тем не менее вся его жизнь изменяется. В частности, он больше не боится смерти.

Порядок, в котором происходят все эти события, может варьироваться: некоторые люди видят перед тем, как выйти из собственного тела, близких, умерших недавно, другие встречают вначале некий свет и т.д. Люди, в отношении которых была зарегистрирована клиническая смерть, обычно описывают более полную картину, включающую большее число событий.

Те, кто побывали на грани смерти, не переживают полностью упомянутые события. Большее число воскресших людей не помнят ничего. Д-р Кюблер-Росс в интервью для журнала «Мак Коллз» отмечает, что все медсёстры свидетельствуют о том, что старики на смертном одре нередко обращаются к умершим друзьям.

* * *

Естественно, что это всегда расценивали как галлюцинации, спровоцированные морфием, или как предсмертный психоз. В тех случаях, которые д-р Кюблер-Росс наблюдала сама, больные, по её мнению, в момент разговора с мёртвыми были в здравом рассудке. Это явление привлекло её внимание в самые первые дни работы в больницах, и она стала со всё большей серьёзностью вслушиваться в рассказы умирающих.

Первое детальное описание явления д-р Кюблер-Росс составила в университетском госпитале в г. Чикаго во время семинара. Будучи уже довольно известной, благодаря той помощи, которую она оказывала умирающим хотя бы тем, что выслушивала их, она демонстрировала свой метод студентам, участникам семинара, сидя у постели больной с тяжёлой формой рака. Студенты были спрятаны за ширмой.

Демонстрируя, как следует выслушивать умирающего, д-р Кюблер-Росс не прерывала рассказа больной:

«На следующий год моя болезнь впервые приняла роковой характер. Как-то днём сестра увидела, что я умираю, и выбежала за помощью. Вдруг я почувствовала себя парящей над своим телом. Я очень отчётливо ощущала это и видела, что моё лицо очень бледно. Тем не менее я чувствовала себя очень хорошо и была спокойна. Я видела, как врачи пробуют реанимировать моё тело. Я ясно слышала то, что они говорили, и хорошо помню, как один из них пошутил, чтобы несколько разрядить атмосферу. Мне хотелось даже сказать им, чтобы они не волновались, потому что мне хорошо. Но моё тело не подавало никаких признаков жизни: не было дыхания, кровяное давление находилось на нуле, кривая энцефалограммы превратилась в прямую линию. Я была признана мёртвой. Я вошла в своё тело только три часа спустя. Никаких нарушений в мозге не было обнаружено».

Врачи, стоящие за ширмой, в один голос заявили, что у женщины галлюцинаторный бред и что тут может помочь специфическое психиатрическое лечение. Д-р Элизабет Кюблер-Росс на это возразила, что лучший способ отказаться от поисков − это считать рассказ больной галлюцинацией. Не лучше ли рассудочно подходить к толкованию пережитого больным?

После первой встречи с непонятными явлениями, которые сопровождают смерть, д-р Кюблер-Росс стала придавать особое внимание всему тому, что могло показаться странным в рассказах умирающих. У неё собралось более ста подобных свидетельств.

* * *

Люди, опрошенные д-ром Моуди, как и те, с которыми говорила Кюблер-Росс, нередко имели встречи с дорогими им людьми во время пребывания «между двумя мирами». Они видели живительный свет, и те из них, которые были верующими, полагали, что он исходит от Бога. Они возвращались в своё тело, для того чтобы продолжить как следует свои дела или заниматься воспитанием детей.

Удивительный случай: слепой химик, о котором было сказано, что он умер, наблюдал извне все приёмы реанимации и впоследствии смог описать детали, которые в нормальном состоянии он бы не смог увидеть.

Вот несколько свидетельств, собранных д-ром Моуди:

«Я был девятилетним мальчиком. В связи с тяжёлой болезнью меня увезли в больницу. Во время наркоза моё сердце остановилось. И тогда я испытал необыкновенные вещи. Я услышал ритмическую вибрацию, а затем стал проникать в тёмное и длинное пространство, вроде трубы. Точно я не могу это описать. Я продвигался, и этот звенящий звук меня сопровождал».

«У меня произошла задержка дыхания. Затем я пролетел с феноменальной скоростью длинную чёрную пустоту. Вероятно, её можно сравнить с туннелем».

«Это было что-то вроде безвоздушного цилиндра, в котором я помещался, нигде при этом не находясь. Уже не здесь, но ещё и не там. Я продвигался по аллее, очень глубокой и тёмной. Сестра сделала мне укол, чтобы облегчить смерть. Палата и вся больница стали расплывчатыми, и я проник головой вперёд в очень узкий и тёмный коридор. Мне едва хватало места, и я начал скользить, скользить».

Бóльшая часть пациентов д-ра Моуди, которых он цитирует в своей книге, побывали по ту сторону туннеля. Но именно по выходе из туннеля их настигала главная неожиданность, в то время как наша материалистическая цивилизация приучила их отождествлять себя самих со своим телом и отрицать существование духа или обособленной души, им вдруг приходилось увидеть своё тело со стороны.

«Мне было семнадцать лет; я пересекал озеро вплавь. И хотя этот заплыв был для меня привычным, я вдруг понял, что тону... Тело моё то погружалось, то всплывало вновь, но я наблюдал эту картину сверху, будто я плыл в пространстве немного позади своего тела. Я чувствовал себя лёгким, как перышко».

«Я тихонько приподнялась, паря на уровне лампы, все детали которой я могла хорошо разглядеть, и остановилась под самым потолком. Я видела врача и медсестёр, которые пытались привести меня в чувство. Одна из сестёр воскликнула: «Боже, ведь она мёртвая!» Другая наклонилась над моим телом и дула мне в рот. Я видела её затылок и долго вспоминала её коротко остриженные волосы. Затем они вкатили машину для электрошока; моё тело дёргалось во всех направлениях, и это показалось мне ужасным. И зачем они так мучаются, думала я. Ведь мне очень хорошо...»

«Доктор и сёстры пытались меня оживлять, а мне хотелось им помешать, хотелось сказать, чтобы они оставили меня в покое. Они ничего не слышали и не замечали моей попытки схватить кого-нибудь за руку».

Пациенты д-ра Моуди, рассказывая о своём состоянии, нередко подчёркивали неспособность действовать. Паря в какой-то нематериальной форме над собственным телом, они не могли заставить себя услышать, оставались невидимыми для врачей и сестёр, проникали через препятствия и не могли удержаться за них руками. И однако им казалось, что эта нематериальная форма напоминала чем-то их тело:

«Это было другое тело... не совсем человеческое тело. Оно имело форму, но не имело цвета. Я чувствовал, что у меня есть то, что обычно называют руками. Это очень трудно определить».

В других случаях при описании нематериального тела рассказывают о ногах, голове. Но иногда такие ощущения не возникали: «Это было тело, но не тело физическое. Его лучше назвать энергетическое поле».

«Это не тело. Я чувствовал себя как бы в прозрачной оболочке или в сгустке энергии. У меня не было физических ощущений, температурных или каких-либо других».

Вот описание, сделанное молодым человеком, «умершим» во время автомобильной катастрофы:

«Моё существо, дух или душа, называйте это как вам угодно, вышло из тела через голову. Оно имело плотность, не в физическом смысле слова, а, скажем, как волна... Оно было небольших размеров, более или менее округлое, но без чёткой поверхности. Его можно сравнить с облаком. Мне казалось, что оно вышло из тела своей наиболее широкой частью и что его конечность, самая узкая, оставалась вблизи головы, как бы в нерешительности − отдалиться ли в самом деле или вернуться...»

Молодой человек был крайне удивлён тем, что выходило из его тела, и любопытство побудило его рассмотреть это «существо» в деталях. «Мне никогда не приходило в голову, что я могу так выглядеть! До сих пор мне приходилось видеть себя на фотографиях или в зеркале, то есть в плоскости. А тут вдруг я увидел себя полностью на расстоянии двух метров, в трёх измерениях. Мне понадобилось какое-то время, чтобы узнать себя».

«Я ничего не мог понять, я видел собственное тело на кровати. Первое, что я почувствовал, это грусть от вида моего столь потрёпанного тела».

«Моё тело уже превратилось в серый труп. Я испытывал чувство отталкивания: мне нисколько не хотелось оставаться в одной комнате с трупом, пусть даже со своим собственным!»

Одна женщина рассказывает, что отчётливо видела своих прародителей, которых потеряла в детстве, и разглядела мельчайшие подробности их одежды. В книге д-ра Моуди умершие появлялись в менее отчётливой форме:

«Я увидел друга, умершего недавно, не как физическое тело. Тем не менее я его узнал, тело его было в сохранности, руки, ноги, но оно было видимо... как бы умственно, а не реально».

«Я чувствовал присутствие нескольких лиц, но я их не видел. Время от времени у меня с одним из них устанавливалась какая-то форма общения, но без слов, в мыслях. Они меня успокаивали, давали понять, что всё будет хорошо, что они здесь, чтобы мне помогать». Умершие как бы старались облегчить вновь прибывшему переход от материального состояния к нематериальному: «У них был счастливый вид, я чувствовал, что они пришли сопровождать меня и защищать и что это было им приятно. Словно я вернулся домой, и они меня приветствовали».

«Я спросил его: что происходит? Я жив или умер? Он ничего не отвечал, но приходил часто, пока я болел. Но однажды врачи, говоря обо мне, объявили: «Он будет жить». И больше я его не видел. У меня было ощущение, что мой друг ждал, пока я окончательно не переступлю границу, чтобы вступить в контакт со мной».

* * *

Самое глубокое впечатление оставляет у умирающих встреча со светозарным существом, о котором говорится во многих описаниях. Речь идёт о свете то мягком, то сияющем. Но даже если его блеск становится максимальным, он не ослепляет и не мешает наблюдать окружающие события. Люди, видевшие этот свет, уверены, что речь идёт о «существе». От него исходят тепло, любовь, притяжение, которые невозможно передать словами. Хотя описания этого светящегося существа во многом совпадают, разные люди определяют его по-разному: христиане называют его Богом и Христом, евреи − ангелом, а атеисты ограничиваются обозначением его как светящегося существа.

Со светящимся существом быстро устанавливаются коммуникации без произнесения слов. Мысль, исшедшая от светящегося существа, предъявляется человеку: «Готов ли ты умереть?», «Как ты употребил свою жизнь?» Повидимому, прежде, чем оставить эту жизнь, должен быть подведён её нравственный итог, и сознание выполненного долга помогает умирающему оставить без сожаления мир живых.

Люди, рассказавшие д-ру Моуди о своём внетелесном опыте, не были готовы к смерти, ибо они вернулись в эту жизнь. Одна пациентка рассказывает: «Я вышла из собственного тела, в этом не было никаких сомнений: я видела своё тело там, на операционном столе. Сначала мне было не по себе. Но в это время появился сияющий свет. Масса невероятного, не поддающегося описанию, светло-жёлтого, почти белого света. Вся комната была озарена. Однако я продолжала отчётливо видеть врачей и сестёр. Я недоумевала, что бы это могло означать; последовал вопрос: «Готова ли ты умереть?». Меня спрашивал «некто», но вокруг никого не было. И вот свет, повидимому, понял, что час мой ещё не настал. Это было что-то вроде экзамена, и я поправилась. Но я почувствовала себя в безопасности, окружённой любовью. Невообразимая любовь излилась на меня. Этот свет был мне очень симпатичен!»

Повидимому, в момент смерти люди в одно мгновение просматривают свою жизнь как в молниеносном кинематографе. Психиатр медицинского факультета штата Айова Рассел Нойс не считает это вымыслом. Он провёл опрос 114 человек, выживших после падения с 10-го этажа, воздушной катастрофы или тонущих, и следующим образом описывает последние минуты жизни: после первой фазы неприятия, паники следует кинематографический просмотр основных событий жизни. Вслед за этим наступает состояние «трансцендентности», когда тело перестаёт ощущаться и действует только дух. Д-р Нойс считает, что это состояние прекращается со смертью и что свидетельства, собранные д-ром Моуди, представляют фантастические видения, возникшие в сфере подсознательного для примирения со смертью. По наблюдениям д-ра Моуди над людьми в состоянии комы или клинической смерти кинематографический просмотр жизни наступает в совершенно определённый момент: этот фильм прокручивается не кем иным, как самим светящимся существом!

Этот кинематографический сеанс, как и все прочие фазы состояний, описанных д-ром Моуди, трудно передаётся словами. Складывается впечатление, что вся жизнь встаёт перед глазами мгновенно и одновременно. И вместе с тем пациенты отчётливо различали детали каждой сцены в трёх измерениях и в цвете, по словам некоторых, и вновь испытывали все прежние переживания. Вернувшись к жизни, они в течение нескольких дней сохраняли точное воспоминание о давно забытых событиях.

«Свет спросил меня, что я могу показать из моей жизни или что-то в этом роде. И вдруг появились видения. Я увидела себя девочкой и вновь прожила свою жизнь, год за годом. Я видела себя в детском саду очень несчастную из-за сломанной любимой игрушки. Потом увидела себя оканчивающей начальную школу с отличием, затем среднюю и т. д.

Всё было так чётко окрашено, что у меня было полное ощущение присутствия при всех этих сценах, но не так, как это было при жизни, а извне. Другими словами, я видела девочку в окружении других детей и знала, что эта девочка − я. Пока проходили картины моей жизни, я не видела первоначального света. И вместе с тем он был здесь, я чувствовала его присутствие, и он обнаруживал себя в отдельные минуты.

Эти вмешательства имели целью обратить моё внимание на отдельные детали, подчеркнуть состояние и поступки девочки, которая была я. Упомянутые состояния или поступки всегда были связаны с любовью или познанием. Свет показал мне моменты любви в моём существовании. Так, например, чётко всплывали мои отношения с сестрой, всегда очень нежные. Свет появлялся каждый раз, когда я что-то постигала в жизни. Нужно было всё время обучаться (свет дал мне понять, что я должна жить и узнавать), и это обучение не заканчивалось со смертью.

Картины прошлого проплывали медленно, и я могла всё понять. В действительности же, думается, прошло не более пяти минут».

Д-р Моуди отмечает, что светлое существо не всегда присутствует во время сеанса показа жизни. В его книге содержатся многочисленные примеры, когда в воспоминаниях людей, уцелевших после несчастного случая, запечатлелся лишь «кинематографический сеанс» без остальных компонентов в виде отделения от собственного тела и встречи с призраками.

Так, солдат, раненный из пулемёта, видел как бы серию диапозитивов всей своей жизни, промелькнувших с большой скоростью. Водитель грузовика долго пересказывал свою жизнь и в заключение пояснил, что рассказал лишь десятую часть того, что успел увидеть, пока его грузовик переворачивался.

* * *

В мифологии часто рассказывается, что в страну мёртвых попадают только после преодоления препятствий, например, реки Стикс у древних греков. Многие пациенты д-ра Моуди приближались к такой преграде, но не переступали её, поскольку они впоследствии оказывались его собеседниками. Не всегда речь шла о реке, это могли быть барьер, серый туман, дверь или просто черта. Поскольку авторы этих рассказов всегда оговаривали, что словесное описание не отражает истинной картины, можно думать, что река, барьер или черта представляют собой различные обозначения одной и той же символической границы между жизнью и смертью.

«У меня было впечатление, что я скольжу по реке в лодке. На противоположном берегу я видела свою мать, отца и сестру, умерших давным-давно. Они знаками звали меня к себе, но я знала, что ещё не готова к этому. И в течение всего этого времени я видела врача и сестёр, тормошащих моё тело: я наблюдала их усилия как зритель, и мне хотелось им сказать, что они напрасно так трудятся, потому что я не должна ещё умереть. Но меня никто не слышал. Лодка почти приблизилась к противоположному берегу, но повернула назад, и, пробуждаясь, мне всё же удалось сказать доктору, что я не умру».

В большей части свидетельств, содержащих описание границы, умершие родственники и светящееся существо находились по ту сторону. Вот рассказ о том, как светящееся существо оставалось за дверью, что не мешало автору свидетельства его опознать:

«Я углубился головой вперёд в узкий проход, который, казалось, был подогнан к размерам моего тела. Было очень темно. Я продвигался всё дальше и дальше, пока не увидел прекрасную лакированную дверь без ручек. Через щель между дверью и наличником проникал яркий свет в виде тёплых и искрящихся лучей, которые вызывали желание устремиться к этому счастью, находящемуся за дверью. Я воскликнул: «Боже мой, вот я здесь, возьми меня, если хочешь!». Но Он отправил меня обратно с такой скоростью, что у меня перехватило дух».

Авторы этих рассказов возвращались назад ради других; вблизи светящегося существа им было так хорошо, что они охотно остались бы насовсем.

«Я не знаю, почему я была отправлена на землю. Впоследствии я много думала об этом и полагаю, что либо для продолжения воспитания моих маленьких детей, либо потому, что я сама не была готова».

«Я не хотела возвращаться, но я думала о своих детях и о муже».

«Кто позаботится о моих детях? Я не могла освободиться от этой мысли и, следовательно, не была готова».

Возврат в собственное тело иногда происходит после обратного прохождения туннеля. Молодой человек, попавший в автомобильную катастрофу, ощутил выход души из тела со стороны головы, а затем такой же возврат обратно. Но бóльшая часть пациентов не чувствовала возврата к жизни. Пережитые этими людьми приключения оставляют у них неизгладимые впечатления.

«В течение целой недели после моего возврата к жизни я начинала плакать при мысли о том, что я увидела».

«Я никогда об этом не забывала. Я думаю об этом постоянно».

Эти впечатления отличаются длительной устойчивостью: в отличие от снов или галлюцинаций, воспоминания о которых стираются с течением времени, опыт смерти оставляет чувство исключительной реальности. Бóльшая часть опрошенных лиц настаивает на том, что пережитые ими впечатления не имеют ничего общего со сном.

* * *

Реальность пережитого феномена не ослабляет недоверие родных и друзей, с которыми больной делится по возвращении к жизни. Как правило, такие люди очень скоро перестают об этом говорить:

«Я не люблю рассказывать о моих приключениях. Люди смотрят на меня как на сумасшедшего».

«Я рассказывала об этом моей матери, но тогда я была ещё ребёнком, и мать не принимала моего рассказа всерьёз».

Кроме того, некоторые вообще не могли выразить пережитого, и им казалось, что слова для этого недостаточны. Короче говоря, эти люди, как правило, об этом не рассказывают, и каждый считает свой опыт единственным, уникальным. Вот почему публикация статьи д-ра Кюблер-Росс и выход в свет книги д-ра Моуди были откровением для тысяч людей.

«Я не мог себе представить, что другие люди также прошли через это. Теперь я уверен, что не сошёл с ума! Я никогда об этом не рассказывал из страха, что мне скажут: когда ваш мозг перестал жить, в нём что-то поломалось, и с тех пор вы бредите».

По возвращении «оттуда» след от встречи со светящимся существом сохраняется. Пережившие эту встречу не перестают задавать себе вопрос: «Как я употребил свою жизнь? Всегда ли я жил наилучшим способом? Как мне построить свою жизнь теперь?». Короче говоря, люди становятся философами и даже метафизиками. Но это нисколько не мешает воспринимать каждое мгновение жизни как исключительную ценность − в конце концов, ведь оно действительно украдено у смерти.

Женщина, которая прежде интересовалась только своей внешностью, резко изменилась после перенесённого испытания: «Я осознала значение своего духа, теперь он для меня важнее внешности».

Иногда преобладание духа переходит все обычные границы: «Многие из моих друзей заметили, что я оказываю на них особенное успокаивающее влияние, когда они возбуждены».

«Я читаю мысли и чувства людей при случайных встречах, например в лифте».

«У меня ощущение, что я читаю мысли людей, и я нередко угадываю, чтó они собираются сказать ещё до того, как они начали говорить. Не знаю, приобрёл ли я эту способность во время смерти, или она была мне присуща и раньше, и смерть её лишь активизировала».

Разумеется, все, кому светящееся существо говорило о любви и познании, по возвращении на землю принялись с жаром любить и познавать. «Каков бы ни был ваш возраст, не переставайте учиться, − заявляет один из возвратившихся. − Ибо я думаю, что это процесс, который продолжается в вечности».

Ещё одно важное изменение происходит со всеми, кто вкусил «нездешнее": они больше не боятся смерти. «Сейчас мне не хочется возвращаться туда, так как я знаю, что мне следует жить здесь. Но смерти я не боюсь: я знаю, куда я попаду, уйдя отсюда, потому что я там уже был».

«Светящееся существо сказало мне, что вернётся. Оно ещё сказало, что на этот раз я останусь жить, но что оно вернётся, когда я умру действительно, и тогда я его снова увижу».

Все эти люди абсолютно уверены в том, что душа переживает тело. Смерть для них не имеет ничего общего ни со сном, ни с небытием. Говоря о смерти, одна пациентка называла это «возвратом к себе». Другие называли это освобождением, пробуждением. Опыт смерти изменял взгляды <