Люциус подмигнул своим приспешникам, сидящим за спиной молодой женщины.

— Я с удовольствием сделаю это лично, — подтвердил он, поворачиваясь к ней. — Если вы мне скажете, где я смогу вас найти.

Адиа рассматривала его со смесью интереса и сомнения, пока не спрыгнула со стула, так что каблуки её цокнули о каменный пол, и встала перед ним в полный рост. В один момент вокруг повисла тишина. Даже бармен перестал натирать бокалы. Лишь музыкальный аппарат продолжал гудеть песню Тома Джонса "Puppet Man". Если бы Северус мог, он бы сейчас рассмеялся. Эти магические музыкальные нервоедки всегда находят подходящую для момента песню.

— Я думаю, я сама найду вас, Люциус, — сказала Адиа, наконец, своим глубоким голосом и самоуверенно отвернулась от него.

Не удостоив его больше ни единым взглядом, она прошла между тесно стоящих столиков, соблазнительно двигая бёдрами, взяла свою мантию (официант так и стоял с ней у входа, так как заняться в забегаловке было особо нечем), и покинула "La Poule Noire".

Северусу пришел в восторг от подсмотренной сцены. Он не скоро забудет так оплошавшего Люциуса. Точнее он сделает всё, чтобы не забыть об этом.

На улице Адиа ещё раз повернулась в сторону забегаловки и довольно ухмыльнулась, прежде чем превратиться в Гермиону. Щёки девушки горели от возбуждения, она кусала нижнюю губу.

Но это было не тем, что бросилось ему в глаза в первую очередь, когда он увидел Гермиону на улице. Это была короткая юбка, тесно облегающая её ноги и белая кофточка, застёгнутая на несколько пуговиц. На Адии эта одежда не слишком бросалась в глаза. Она была лишь одной из подходящих её образу деталей. На Гермионе такая одежда выглядела невероятно соблазнительно.

Довольная собой, Гермиона накинула на плечи мантию и, пройдя несколько шагов, аппарировала.

Северус перешёл к следующему воспоминанию.

— — — — — —

*Vicissitudo — смена

Virtus — характер

Глава 14. Эффект внезапности

Следующее воспоминание, на которое наткнулся Северус, было для его целей совершенно непригодным. И всё же он остался в нём.

Гермиона находилась в штабе Ордена и, насколько Северус мог судить, готовилась к экзаменам, так как они должны были состояться примерно в это время. Вокруг царила тишина, скорее всего, была ночь. Гермиона, по-видимому, чувствовала себя прекрасно.

Вдруг кто-то с шумом вломился во входную дверь, и Гермиона с волшебной палочкой в руке уже несколько секунд спустя была в коридоре, готовая встретить любого врага. К её видимому облегчению это были члены Ордена, которые в эту ночь патрулировали местность.

Северус знал эти патрули и ненавидел их всем сердцем. Во время патрулирования либо не происходило ровным счётом ничего, либо же случалось нечто ужасное. Сейчас всё было похоже на второй вариант. Кингсли и Аластор держали под руки Нимфадору Тонкс, которая была почти без сознания. Гермиона побледнела.

— Их было семеро! — Выпалил Аластор.

— Кого? — Выдавила из себя Гермиона, сконцентрировав всё своё внимание не на аврорах, а лишь на одной подруге. В животе Тонкс зияла огромная рваная рана, которая соответственно сильно кровоточила.

— Пожиратели! Семеро напали на нас из засады!

— Аластор... оставь, — попросила Тонкс еле слышно, пытаясь подняться на ноги. Гермионе пришлось подхватить её, чтобы Тонкс не рухнула на пол у входной двери.

Кингсли поднял аврора на руки и отнёс в прилегающую кухню. На лестнице в это время появилась Джинни Уизли. На ней была пижама. По-видимому, весь этот шум только сейчас разбудил её.

— Джинни, идём. Мне нужна твоя помощь, — тут же заявила Гермиона, и девушка кивнула.

Обе поспешили вслед за Кингсли в кухню. Яркая лампа и большой стол как будто специально были предназначены для такого рода случаев. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и воздух вокруг затрещал, как наэлектризованный.

— Что это было? — Спросил Аластор, насторожившись.