Данный перевод выполнен специально для сайта www.Jrward.Ru. 10 страница

Что ее беспокоило… ощущение, словно все это ей больше не принадлежит.

Казалось, что эти вещи принадлежали ее сестренке или вроде того, какой-нибудь младшей родственнице, которая издалека была похожа на нее, но вблизи была совсем другим человеком.

Пэйтон скинул ноги на пол и перекинул тело через проход. В этот раз, когда он сел рядом с ней, она обрадовалась этому.

– С виду не скажешь, что ты в порядке, – сказал он тихо.

Беспокойство угрожало обрушить плотину, которая сдерживала ее эмоции, но она держала стены на месте, боясь расклеиться на глазах у одноклассников.

Я же, черт подери, Примус, подумала она.

– Не знаю. – Она покачала головой, когда слова вырвались из ее рта. Она не хотела так отвечать. – Правда, я в порядке.

– Мы столько всего пережили прошлой ночью.

– Мы справились, – пробормотала она. – Мы молодцы.

– Ну да.

Когда ее друг снова затих и уставился на подголовник сиденья впереди себя, ей оставалось только догадываться, о чем он думал: тошнота, мешок на голову, бассейн… самая долгая прогулка в их жизни.

Та драка с Крэйгом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Кажется, тебе уже лучше.

– Мне нужно кормление.

Когда он потер лицо, будто пытался стереть воспоминания о школе, Пэрадайз захотелось выругаться… потому что в отличие от Крэйга, которому она так настоятельно и срочно подсунула свою вену, ей даже в голову не пришло помочь другу.

К тому же, она сомневалась, что сможет пройти через это с Пэйтоном… если у него будет такая же реакция, как у Крэйга.

Не то, чтобы она была лакомым кусочком для мужчин, а потому что, наверное, подобная похоть – естественный эффект кормления, и она не хотела пересекать эту грань в их дружбе.

– Я написал отцу. – Пэйтон похлопал по переднему карману пальто. – Он договорился для меня. Это будет первый раз, когда я возьму вену не во время секса. – Нахмурившись, он посмотрел на нее. – Прости. Ненужные подробности.

О чем он говорил? А, точно.

– Все нормально. Ты не задел меня.

Хочешь ненужных подробностей? – подумала она. Например, о том, что она сделала это с Крэйгом в клинике. Или, точнее… что он сделал себе.

Она отвела взгляд, чтобы он не увидел румянец, выступивший на ее лице.

– Ты какая-то другая, – заметил Пэйтон.

Она быстро повернула голову.

– В смысле?

– Я не знаю. Может, я просто до сих пор вспоминаю, как ты была неподражаема.

Когда он посмотрел на нее, Пэрадайз знала, что он снова извинялся перед ней, и не думая, она подалась вперед и обняла его.

– Спасибо за…

Пара кочек, а потом ощутимое снижение скорости заставило ее отстраниться.

– Уже приехали?

Пэйтон достал телефон и посмотрел на время.

– Мы выехали сорок пять минут назад. Да, наверное.

Доджен за рулем объявил в громкоговоритель, что они прибыли на место, и все пассажиры один за другим, встали и вышли из автобуса.

Ночь выдалась холодной, очень холодной… и по неясной причине она подумала, что если бы светло-голубой цвет имел запах, то так он бы и ощущался ее носом, вдыхавшим морозный сухой воздух.

Повернувшись к остальным, Пэрадайз обнаружила, что все просто стояли посреди открытого фермерского поля, словно никто не знал, что делать дальше.

Энслэм попрощался первым и только с Пэйтоном, а потом исчез. Акс ни с кем не обмолвился и словом, прежде чем дематериализоваться.

– Ну, до завтра, – пробормотал Пэйтон, посмотрев на Ново и Буна.

Прежде чем раствориться, он подошел к ней:

– Я свяжусь с тобой через пару часов. Очень надеюсь, что ты поднимешь эту трубку.

– Подниму.

– Хорошо.

И он исчез, бросив напоследок легкую улыбку.

Пэрадайз сказала что-то остальным; она не помнила, что именно… ей что-то ответили – она не уловила.

И потом она накинула сумку на плечо и растворилась, уносясь рассеянным клубком молекул, которые, почему-то, лучше представляли ее ментальное и эмоциональное состояние в настоящий момент, чем ее телесная форма

Когда она вернулась в свое тело на газоне перед особняком отца, то осталась стоять на месте, уставившись на великолепный Тюдоровский фасад. В доме горели огни, маслянистый свет струился сквозь окна, создавая иллюзию теплоты камина. Время от времени между раздвинутыми шелковыми шторами мелькала фигура доджена с серебряными подносами, щеткой для пыли или букетом цветов.

Ветер здесь был свирепым, и чем дольше она стояла на пожухшей, подмерзшей траве, тем сильнее он забирался под ее куртку, одежду, кожу.

Они с отцом жили здесь очень долго, и с каждой комнатой у нее было связано какое-то воспоминание… даже с потайными.

Но этой ночью особняк казался ей таким же чужим, как вещи в ее сумке.

Удивительно… как путешествие, которое началось и кончилось в родном доме, даже не покидая пределы штата, могло так сильно отдалить ее от прошлой жизни.

Задрожав от холода, Пэрадайз заставила себя шагнуть вперед. Было почти два часа утра… и она, испытывая стыд, обрадовалась, что ее отец все еще работал в доме для аудиенций. У нее просто не было сил на то, чтобы рассказать ему об ее «учебе».

Более того, она сама еще не осмыслила всего… было еще рано рассказывать о пережитом кому-то еще.

Подойдя к дверям, она потянулась к звонку… но потом остановила себя.

Да ладно, подумала она. Ты серьезно собралась жать на звонок собственного дома?

И, тем не менее, она чувствовала себя чужой, нажимая пальцем на считывающую панель и открывая замок.

Заходя в тепло, Пэрадайз закрыла тяжелую дверь за собой и сделала пару глубоких вдохов. Окидывая знакомые картины маслом и ковровые дорожки, она испытывала не спокойствие, а жуткую тревогу…

– Хозяйка! Вы вернулись! – к ней подбежал их дворецкий, Федрика, с улыбкой на лице… и он поклонился так быстро, что почти стер всю пыл с пола своим лбом. – Что я могу сделать для вас? Вы желаете на трапезу… или нет, наполнить ванну? Я попрошу Вучи включить…

– Пожалуйста, нет, – она вскинула обе руки, когда он так низко опустил лицо, что говорил, уткнувшись подбородком в бабочку на шее. – Братство очень хорошо нас накормило… и, правда, мне нужно прилечь. – Слова. Ей нужно подобрать нужную комбинацию слов. – Ты мог бы передать моему отцу, что это был потрясающий опыт… скажи ему, что я в порядке… я в полном порядке, на самом деле, и меня приняли. У нас начались занятия. Все безопасно.

Ну, последние два предложения технически не были ложью. Рейдж сказал, что завтрашнюю ночь они проведут в аудитории, и никто не получил серьезных ранений.

– О, ну конечно, моя госпожа! Он будет так рад! Думаю, он не спал весь день… но, прошу, позвоните, если вам что-нибудь понадобиться.

– Позвоню, обещаю. Спасибо.

Она быстро взбежала по лестнице, какой-то иррациональный страх того, что отец вернется домой раньше, нес ее в спальню. Закрывшись внутри, она окинула взглядом кровать с балдахином, ковры и антиквариат…

…и на самом деле пожалела, что не отправилась спать в безликий, полупустой гостиничный номер.

Подойдя к своей кровати, Пэрадайз села на супер мягкий матрас и бросила ранец у ног. Потом положила руки на колени и уставилась на стену перед собой.

Она думала не только о Крэйге. Но он занимал большую часть эфирного времени в ее мозгу.

Черт. Сейчас, скрывшись в своей комнате, она почувствовала себя словно в клетке…

Когда в сумке зазвонил телефон, Пэрадайз поморщилась. Несомненно, Федрика позвонил ее отцу в ту же секунду, как она вернулась домой, и вопрос в том, что будет хуже: если он наткнется на голосовую почту… или она попытается выдавить из себя «все хорошо».

«Поговорим позже» – тоже не лучший вариант, решила она: если она не поговорит с ним сейчас, то он начнет стучать в ее дверь сразу по возвращении домой. И тогда придется говорить лицом к лицу.

Выудив айФон, она нахмурилась, увидев изображение пятиконечного листа марихуаны на экране.

– Пэйтон?

– Хэй. Я не вытерпел два часа. Мне как-то не по себе.

Хотя он не мог видеть ее, она кивнула.

– Мне тоже.

Когда повисла пауза, она ждала привычного звука затяжки. Но вместо этого – тишина.

Спустя мгновение он сказал:

– Кажется, меня не было дома лет десять.

– Мне тоже.

– Я даже курить не хочу. Вообще атас, представляешь?

Она откинулась назад, падая на подушки.

– Может, это и хорошо.

– Очередная странность. – Раздался шорох, будто он сделал то же самое. – Окей, так что за херня творится с этим Аксом? В смысле, ты видела его в спарринге с…

Когда ее друг продолжил сыпать комментариями, Пэрадайз прикрыла глаза и сделала медленный, глубокий вдох.

Забавно, это напоминало время сразу после набегов. Они говорили по ночам, соединенные двумя телефонами, невидимая связь была не менее осязаемой.

Он был ее единственным другом, осознала Пэрадайз.

И она радовалась тому, что они пережили свои разногласия… и первую ночь обучения.

Внезапно все перестало казаться таким чужим.

***

– Черт, с меня хватит, – сказала Марисса, откидываясь назад и разглядывая стопку карточек пять на семь дюймов, лежавшую перед ней.

Ушло несколько часов, но у нее получилось создать на компьютере сотню цветных приглашений на Бал Двенадцатого Месяца. Да, было бы намного лучше, если бы приглашения были с гравировкой, но времени совсем не оставалось: до события, которое должно состояться в первое полнолуние декабря, всего четырнадцать дней, поэтому пришлось пренебречь мелочами.

Следующий шаг – подписать конверты, и Мэри с Беллой предложили помочь с этим в особняке. После, Марисса попросит Фритца заняться меню и поспрашивать, где можно пригласить музыкантов из Старого Света.

О, и пусть Дева-Летописеца благословит Абалона: мужчина разрешил им использовать бальный зал в его поместье. Этот вариант лучше второго: особняка богатого старика и той вымогательницы: эта пара принимала у себя тайный Совет, который строил заговор против Рофа, поэтому Братья вернутся туда только в одном случае – с огнеметами наперевес. И, если уж на то пошло, она сомневалась, что Бутч обрадуется, если она будет проводить время под конкретно той крышей.

Итак, приглашения. Место проведения. Меню. Развлечения.

Она подписалась на это, но не питала иллюзий. Она точно знала, почему ее попросили организовать событие, и дело не в ее способностях: настаивавшие на этом люди испытывали проблемы с тем, чтобы выманить Глимеру на свет после драматических событий, развернувшихся вокруг демократического избрания Рофа. Аристократы больше всего на свете любят хороший скандал, а что может быть веселее, чем наблюдать за ней в действии на этой вечеринке?

Ее присутствие повысит коэффициент посещаемости под этой крышей.

И это было забавно. В каком-то извращенном смысле она с нетерпением ждала возможности высоко поднять голову перед стаей акул… по крайней мере, Бутчу не придется иметь дело с этой придурью. Он будет занят преподаванием. К тому же, ему никогда не хватало терпения на подобные мероприятия.

Она вернется в прошлое в одиночестве.

Посмотрев на часы, Марисса отметила, что было уже три часа. Обычно она ждала до четырех, чтобы вернуться домой, но если они с женщинами успеют подписать приглашения до того, как все вернутся, то Фритц отправит их человеческой почтой, и они дойдут до получателей через сутки.

Марисса быстро собрала приглашения и конверты в сумку «Неверфул»[48] от «ЛВ», которую подарил ей Бутч, и выключила компьютер.

Ее чувство удовлетворения было недолгим.

Поговорив с персоналом и сообщив, что уходит, Мрисса покинула крыло Велси и призраком вернулась домой. Ожидая, пока откроется внутренняя дверь в вестибюль, она снова вернулась к беспокойству о женщине.

По-прежнему ничего с тем «ключом». На основные ящики «Убежища» и дома для аудиенций также не поступало запроса на пропавшую женщину. Ничего в социальных сетях. Ни звонков, ни сообщений.

Но ведь ее наверняка ищет семья?

Фритц, их любимый дворецкий, открыл дверь с широкой улыбкой на лице.

– Госпожа, как прошла ваша ночь?

Хреново, спасибо, что спросил.

– Очень хорошо, а ты как? – Марисса покачала головой, когда он потянулся к ее сумке. – Я сама, спасибо. Ты видел…

– Мы готовы! А Мэри уже в пути!

Марисса посмотрела на арочный проем в бильярдную. Белла, Осень и Бэт стояли вместе, с бокалами вина и перьевыми ручками в руках.

– Мы готовы к писанине, – сказала Белла. – И мы договорились, чтобы нам отдельно накрыли Последнюю Трапезу, потому что мы будем смотреть фильм в кинотеатре наверху.

– «Супер Майк XXL»[49] только вышел на ДВД, – пропела Бэт. – Это наша моральная обязанность поддержать искусство, пусть и человеческое.

– Я не видела первую часть, – пробормотала Осень. – Они сказали, что у него феноменально гибкие бедра. Это правда?

Бэт подошла к ней и взяла сумку.

– Пошли, по твоему лицу видно, насколько тебе нужно расслабиться и потусить с девчонками. Пэйн и Хекс тоже будут. А также Кормия, Лейла, Док Джейн и Элена. Мы соберемся все вместе… самое время.

На короткое мгновение Марисса почувствовала укол вины за то, что отдалась в дружеские руки. Это казалось… слишком легкомысленным, когда она думала обо всем, что не могла сделать для той незнакомой женщины.

Белла подалась вперед.

– Мы предупредили мужчин, что им вход воспрещен. В основном потому, что если они увидят Ченнига на большом экране…

Бэт закончила:

– … нам предстоит капитальный ремонт кинотеатра после того, как они закончат.

– Вернемся к гибким бедрам, – встряла Осень. – В смысле, как он ходит?

– Очень хорошо, подруга. – Ответив шеллан Тора, Белла обняла Мариссу за плечи. – Очень даже хорошо.

Марисса позволила завести себя в бильярдную… где на одном из кофейных столиков были расставлены чернильницы, и ее ждал бокал… она быстро заморгала. Отчасти потому, что погибшая женщина никогда не получит чего-то подобного… если ей повезло, и она была окружена хорошими людьми при жизни.

Отчасти – от настолько сильной признательности, что ее грудь едва справлялась с этим чувством.

– Дамы, – сказала она, обнимая Беллу за талию. – Давайте быстро разделаемся с открытками…. И перейдем к стриптизу.

Глава 21

– Прости… чем-чем они занимаются?

Бутч окинул взглядом чисто мужскую компанию, собравшуюся за обеденным столом. Никто из братьев или солдат не смеялся, не было разговоров на всю столовую. Кучка унылых неудачников просто сидела перед полупустыми тарелками и нетронутыми стаканами с водкой, бурбоном и виски, словно на перекличке бассендхаундов, потерявших свои антидепрессанты.

Не это он ожидал увидеть, вернувшись к Последней Трапезе.

Когда Марисса написала ему, что работает с женщинами над чем-то там, ему показалась хорошей идея разобраться с вопросами учеников.

Он не ожидал подобного траура потому, что леди работали над каким-то проектом.

– Прием? – требовательно спросил Бутч. – Лишились не только яиц, но и слуха?

Роф вздохнул, словно собирался сообщить новость о смерти родственника:

– У них ночь кино.

Закатив глаза, Бутч прошел к своему стулу. Да, было странновато сидеть здесь без Мариссы, но, ради всего святого, это не повод для истерики. К тому же, он был рад, что у его женщины были подруги…

– Они смотрят «Супер Майка», – сказал кто-то.

– Что это, детское шоу? – Он откинулся на спинку стула, когда Фритц поставил перед ним огромную тарелку с ягненком. – Спасибо, дружище… о да, я бы выпил. Плесни Лагавулина…

Бутч замолк, когда осознал, что на него пялился весь стол.

– Чего еще?

– Ты не слышал про Супер Майка? – спросил Рейдж.

– Нет. – Он словно откинулся на спинку, выпив предложенное. – Спасибо. Что-то типа Барни[50]?

– Фильм о стриптизерах, – ответил Голливуд.

Нахмурившись, Бутч отнял стакан от губ.

– Чего?

Ви появился из кладовой с толстым кисетом табака, пачкой бумаги и таким оскалом, словно кто-то спер батарейки от его любимой секс-игрушки.

– Голые, – пробормотал Вишес, садясь на место Мариссы. – С голыми задницами. И они – люди. Господи, нас словно стая собак уделала.

– В стрингах, – истерил кто-то. – Собак в стрингах.

В этот раз Бутч допил порцию, жидкость опалила горло и разогрела желудок. Так, ладно, удивительно, что он не угомонился, пока не допил весь стакан, но, блин, ему было о чем подумать. С одной стороны, его шеллан со своими подругами смотрела кино, пусть и с обнаженкой, ничего страшного.

С другой стороны, ему хотелось найти щиток и обесточить ту часть особняка.

Потом спалить ДВД. И экран.

И утащить свою шеллан в кровать, чтобы показать ей пару трюков, которые и не снились какому-то актеру… о, Боже, в стрингах?

– Все нормально, – услышал он себя, жестом попросив доджена наполнить стакан. – В смысле, во-первых, они любят нас… и, во-вторых, рейтинг ведь не 18+.

– Они там имитируют секс, – заметил Лэсситер с широкой улыбкой, словно пытаясь помочь. – В движении. Ну, знаете, есть член и возвратно-поступательные…

Вишес достал кинжал откуда-то и направил ангелу в голову.

– Продолжишь, и я обкромсаю тебе волосы. С закрытыми глазами.

Лэсситер рассмеялся.

– Да ладно тебе, здоровяк. Я думал, в тебе достаточно сексапила, чтобы не париться из-за такого пустяка. Терзает неуверенность?

– Неуверенности хочешь? Так я тебе устрою…

– Ладно, хватит, – встрял Бутч. – Ви, оставь его. Все нормально, все хорошо… они просто весело проводят время. Что в этом плохого? Они же не спят там с этим парнем.

– Ты так уверен в этом? – Лэсситер улыбнулся. – Думаешь, они не фантазируют о…

Братство издало настолько громкий коллективный рык, что зазвенел хрусталь на люстре, висевшей над столом. И падший ангел, конечно, был идиотом, но далеко не тупым.

Двигаясь медленно, словно на него наставили кучу пушек, он покорно поднял руки.

– Простите. Да пофиг. Я заткнусь прежде, чем меня убьет ваш беспонтовый дискомфорт.

– Мудрое решение, – сухо ответил Бутч. – Хотя я бы с радостью тебе треснул. Так, для профилактики.

Лэсситер вернулся к трапезе, запихивая еду в свою хлеборезку.

Но Братья не так быстро остывали, их прищуренные глаза и оскалившиеся клыки все еще были направлены на болтливого ангела.

– Парни, да ладно вам, все нормально. – Бутч отрезал кусок ягненка и закинул в рот. – М-м, божественно.

На самом деле мясо напоминало картон, но он смаковал на публику. Недолго.

Две минуты спустя он отодвинул полную тарелку в сторону и вылакал вторую порцию вискаря.

– Серьезно. Им нужно немного независимости. Они не обязаны ходить за нами по пятам, и, слушайте, жизнь в особняке крутится вокруг нас. Самое время для них заняться чем-то своим. Действительно. Это чудесно.

Рядом с ним Ви прикурил толстенную самокрутку.

– Да ладно? Тебе нравится мысль, что Марисса смотрит на причандалы какого-то мужика?

– Фильм не 18+… – Когда его голос перешел на скрип, он прокашлялся. – В смысле, не может же быть… нет, не…

– Я уже проверил, – пробормотал Фьюри. – У них ДВД… наверное, они смотрят расширенную версию без цензуры.

– Значит, стриптизеров не обрезали? – Лэсситер вскинул руки прежде, чем послышалось очередное рычание. – Господи, парни, вы такие чувствительные.

Покачав головой, Бутч решил, что не будет защищать ангела.

– Так вот, да, ну подрыгаются немного… грудь покажут. Нечего беситься. Фритц, ты можешь подлить еще?

Дворецкий поспешно взял пустой стакан.

– Кто-нибудь желает десерт? У нас домашнее мороженое и пети гато[51].

Бутч перевел взгляд на Голливуда:

– Что скажешь, старина?

Когда Рейдж просто опрокинул стакан с имбирным элем, Бутч с проклятьем обратился к Фритцу.

– Этот слопает, даже если все откажутся.

– Принеси мне десерт, – сказал Рейдж.

Фритц поклонился со стаканом Бутча в руке.

– Хорошо, мой господин. Я заменю вашу тарелку…

– Нет. Я хочу целую порцию. Весь пирог и все мороженое.

Иииииииии в итоге угрюмая аудитория из скольких-то там свидетелей созерцала, как Голливуд уничтожает пятнадцать маленьких шоколадных пирожных и два галлона ванильного мороженого.

Словно наблюдаешь, как сохнет краска, но не было слышно запаха химии, и расцветка комнаты не изменилась.

Хорошие новости – алкоголь сделал свое дело, затуманив мозги Бутча, делая его тело онемевшим и одновременно возбужденным.

– Можно еще? – попросил он доджена, который убирал последнюю тарелку, измазанную шоколадом. – Большое спасибо.

Когда стакан вернулся на место, Бутч отодвинул стул от стола.

– С меня хватит. У меня осталась работа.

Не в обиду остальным, но тусоваться в такой компании – значит загонять себя в еще большую депрессию. Еще немного, и он полезет в петлю.

Выйдя из столовой, Бутч помедлил в фойе. Посмотрел на лестницу. Попытался представить, как Мариса пялится на какого-то актера в исподнем…

– Ну, правда. Все нормально. Это ей на пользу.

Он достал телефон и открыл их переписку. Помедлив, он подумывал просто отправить ей сообщение, ну, напомнить…

Вау.

В свою человеческую бытность, ему всегда было плевать на подобные вещи. Марисса была не просто единственной любовью в его жизни, она была достойной женщиной, которая никогда не изменит ему. И, алло, она же не побежала в паршивый мотель с парнем, ради всего святого. Она тусила со своими подругами, как он порой зависал с парнями.

Это смехотворно.

Он был не из ревнивых…

Услышав топот, он посмотрел через плечо. Это был Рейдж, и в руке брата пенился стакан с Алказельцером.

Голливуд посмотрел на лестницу. И, сто процентов, он думал о том же, что и Бутч.

– Я наверх, – заявил парень.

– Так, стой, стой, тпру! – Бутч схватил огромную лапу и с силой сжал. – Ты не можешь туда вломиться.

– Это еще почему?

– Это девчачьи посиделки.

– Ну так я платье надену.

– Гребаный ад, Рейдж. Ты серьезно?

В фойе вышли Ви, Джон Мэтью и Тор. И все остальные, включая Рофа… даже Мэнни – стопроцентный человек – был среди несчастных ублюдков.

– Мы туда не пойдем, – объявил Бутч. – Сейчас мы поиграем в бильярд, напьемся, поболтаем о говнюках, которых прикончили в Браунсвике. Мы чертовски клево проведем ночь… день или что там, плевать. А сейчас поднимайте яйца с пола, вспомним, как ведут себя настоящие мужики.

***

– Опытный парень. Это я так, к слову.

Услышав слова Дока Джейн, завороженная аудитория, не сводившая глаз с большого экрана, выразила безмолвное и коллективное согласие.

Пэйн издала еще один, ставший уже ее фирменным, восхищенный свист.

Хэкс выругалась и закинула в рот порцию «Милк Дадс», воскликнув:

– Черт, сынок, а ты крут! Нереально!

Марисса снова рассмеялась. Она не могла определиться, что было чудесней – фильм или компания… наверное, компания. Хотя, она была вынуждена признаться, на людей было не так уж противно смотреть.

А потом раздалось очередное улюлюканье и свист.

Боже, она не могла вспомнить, когда в последний раз так смеялась. Было что-то особенное в женской компании, шутки казались и плохими и хорошими одновременно, смех – громче, а глупость – еще более невообразимой.

Как выяснилось, все это было прекрасно.

И напомнило, насколько это чудесно, когда тебя принимают такой, какая ты есть, когда на тебя не накладывают внешних ожиданий, не сдерживают никакие дефекты и недостатки, с которыми она родилась. Никакого осуждения, только любовь.

Прибавить количество мужчин, почти настолько же горячих, как ее хеллрен? Просто сказка.

Когда закончился фильм и на экране появились титры, женщины захлопали, словно актеры могли слышать их в самой Калифорнии.

– Ты научишь меня такому свисту? – спросил кто-то у Пэйн.

– Просто вставляешь два пальца в рот и дуешь, – ответила женщина.

– Похоже на цитату из фильма, – рассмеялся кто-то.

– Они снимут третью часть…

– Майк Супер Гигант…

– Тогда нужно будет пересмотреть первую и вторую часть… нужно поддерживать эту традицию…

– Кто-нибудь пересматривал недавно «Девять с половиной недель…»

– Что это…

Одна за другой, они встали из мягких кожаных кресел и потянулись, в тусклой комнате без окон захрустели позвоночники, плечи. И было забавно… Мариссе захотелось встрять в разговор и сказать что-то весомое и значимое, как-то обозначить важность происходящего. Но она не могла подобрать нужных слов.

Вместо этого, она сказала:

– Хэй, мы сможем повторить?

Может, именно это она и имела в виду.

Ну, вот так сюрприз, компания оказалась всеми руками «за»: радостные возгласы были такими же громкими, как и гул на танцевальных сценах, и она испытала облегчение при мысли, что это прекрасно проведенное время – не разовое мероприятие.

– Думаю, в следующий раз мы устроим марафон Криса Прэтта. «Стражи Галактики», – сказала Бэт.

– Это парень, который с братом? – спросила Белла.

– Нет, с братом Хэмсворт, – ответил кто-то.

Двинувшись по среднему пролету, Марисса скомкала пустую упаковку «Милк Дадс» и точным броском в обод отправила ее в корзину. Она внезапно осознала, что ей не терпится увидеть Бутча… и не из-за того, что насмотрелась на полуобнаженные тела, она соскучилась по нему… смехотворно, учитывая, что они совсем недавно виделись.

Направившись к двери у стеклянной витрины с конфетами, она открыла ее с улыбкой…

– Милостивый… Боже, – выпалила Марисса, отшатнувшись.

Коридор был заполнен мужчинами, Братья, солдаты и Мэнни сидели на полу, прислонившись спиной к стене, вытянув ноги, скрестив в лодыжках или коленях.

Очевидно, они много выпили, пустые бутылки от водки и виски были разбросаны вокруг, бокалы покоились либо в их руках или на бедрах.

– Ну, все не так жалко, как это смотрится, – заметил Бутч.

– Лжец, – пробормотал Ви. – Именно так оно, черт подери, и есть. Думаю, что сейчас я точно начну вязать, уже по-настоящему.

Когда женщины вышли вслед за ней, каждая из них испытала шок, неверие, а потом изумление.

– Это я один такой, – прохрипел кто-то из мужчин, – или мы тут все устроили массовую само-кастрацию?

– Думаю, это прекрасно описывает ситуацию, – согласился кто-то. – С этого дня я ношу нижнее белье. Кто со мной?

– Лэсситер уже носит, – сказал Ви, поднимаясь на ноги и подходя к Джейн. – Привет.

А потом пришло время для масштабного воссоединения.

Пока пары находили друг друга, Бутч улыбнулся, когда Марисса подошла к нему и протянула руку, чтобы помочь ему встать с пола. Когда они обнялись, он поцеловал ее в шею.

– Сейчас ты меня точно разлюбила? – пробормотал он. – Я же гребаный подкаблучник.

Она прильнула к нему.

– Почему? Потому что ты чахнул по мне, пока я смотрела с подружками пошлое кино, которое, в действительности, было не таким уж пошлым? Я думаю, что, на самом деле – приготовься – оно было вполне милым.

– Я все еще мужик.

Она потерлась о его тело, и, с протяжным мммм, ощутила эрекцию.

– Да, я чувствую.

***

Когда в воздухе вспыхнул связующий аромат Бутча, он взял Мариссу под локоть и увел глубже в крыло для персонала. Не считая Ви и Джейн, остальным было не так далеко идти: Яма располагалась в другой части внутреннего двора, но сейчас стоял день, а значит, придется спуститься вниз, потом туннель и под землей до самой спальни.

Он столько не вытерпит.

Едва ли.

Первая доступная и свободная комната оказалась незанятой спальней для персонала, с задернутыми шторами, двумя парными кроватями без простыней и очень удобным медным замком.

Бутч не потрудился включить свет, он просто прижал свою женщину к себе и запечатал рот в крепком поцелуе, пинком закрыв дверь и мысленно заперев замок, как истинный профи.

– Ты так сильно нужна мне, – прорычал он.

– Возьми меня, – выдохнула она ему в губы.

Идеально, черт подери, проревел его член в штанах. И к слову о выполнении приказов: Бутч проворно подвел Мариссу к кровати, усадил и сам опустился на колени перед ней. Сделав глубокий вдох, он рассмеялся.

– Что? – пробормотала она, с полуопущенными веками, невероятно аппетитная.

– Ты возбуждена.

– Это естественно.

– Не была, когда вышла из кинозала.

– А должна была? Почему? Мы с девчонками просто хорошо провели время. Словно в музей сходили. Ты оценишь искусство, но не понесешь же домой.

– Значит, я все еще первый среди твоих любимчиков?

– Мой единственный.

Ну, от этого его грудь вздулась как у петуха, член довольно дернулся в штанах. Сверкнув клыками, Бутч сказал:

– Об этом я и говорю.

– Ты ревновал? – спросила она. – К фильму?

– Ага.

Ее смех был таким непринужденным и расслабленным, счастливым, и он надеялся, что они с девчонками соберутся снова, чтобы, да, посмотреть, как сексуальные человеческие парни вращают бедрами на экране, если благодаря этому его супруга способна так расслабиться. Конечно, он не напишет этому Тэннингу Чатуму письмо с благодарностями, но он был более чем признателен женщинам и их дружбе.

Все, кто заботятся о его шеллан, были в его списке.