Молодежная лига Ордена Феникса 5 страница

Наконец что-то промелькнуло в глазах Драко, ему даже показалось, что тот собирается что-то сказать, но именно в этот момент Гарри развернулся и бросился вон из комнаты.

* * *

Гарри прислонился спиной к стене и сказал себе, что не будет плакать.

Он был все еще полон безумной ярости, в груди все горело, но уже накатывала тоска. Как же он от всего этого устал.

Он и раньше выходил из себя, хотя и не так бурно, но благодаря тем нескольким случаям знал, по какому сценарию все пойдет дальше. Немного погодя Гермиона отправится искать его. Отведет в гриффиндорскую башню, где все будут проявлять к нему ужасное сочувствие.

И он смирится с этим. Он ведь не может их расстроить. Ведь он Гарри Поттер, жалкий страдалец, храбрый мальчик-герой.

Гарри стиснул зубы так, что у него заболела челюсть.

Он так и слышал, как через полчаса раздадутся тихие шаги Гермионы по коридору, осторожный стук в дверь, тщательно подобранные слова, нет, она нисколько не сердится на Гарри, всем так жаль…

И тут раздался стук, от которого, вероятно, на двери остались вмятины.

- Поттер! Впусти меня или я вышибу дверь, а обломками разобью твою тупую голову.

Драко. Кто еще мог вложить в одну фразу столько высокомерия и злости одновременно.

- Что ты здесь делаешь?

- Alohomora!

Дверь широко распахнулась. На пороге стоял Драко и оглядывался с несколько разочарованным видом.

- На собственную классную Флитвик мог бы установить защиту и получше.

- Мог бы подождать, пока я открою, - рявкнул Гарри.

- Малфои славятся своим терпением, - усмехнулся Драко. - Точнее, люди полагают, что мы страдаем от его острого недостатка, и рассказывают историю про моего дядю, комнату ожидания и медведя.

Внезапно Гарри понял, зачем пришел Драко.

Чтобы предложить ему свое сочувствие. Гарри был его другом, он видел, что Гарри расстроен, и ему было жаль. И теперь он здесь, чтобы утешить его и уговорить вернуться.

Драко. Я думал, ты не такой как они.

- Так, - бодро сказал Драко, - раз уж я здесь, расскажи-ка мне, что, черт подери, значила эта маленькая и неостроумная демонстрация жалости к себе.

Гарри моргнул.

Ладно. Все-таки далеко не такой.

И несколько грубый, к тому же.

- Я вовсе не…

Драко откинул голову.

- Возможно, я не хочу быть Гарри Поттером, - передразнил он тоненьким голосом. - Возможно, Невилл Лонгботтом не хочет быть Невиллом Лонгботтомом. На мой взгляд, это более чем вероятно. Еще я уверен, что в наши дни многие жалеют сами себя, вот только они не срывают при этом чертовски важные заседания Совета.

Гарри вскинул голову.

- Дело не только в заседании.

Да как он смеет вести себя так, словно Гарри был неправ. С какой стати он должен перед ним оправдываться?

- Верно, - насмешливо сказал Драко, - ты постоянно ходишь с такой унылой физиономией, что у остальных кусок в горло не лезет. Это просто смешно, черт возьми. Думаю, пора это прекращать.

Гарри подскочил.

- Думаю, тебе не стоит совать нос в то, чего не понимаешь.

Он вдруг осознал, что руки у него сжаты в кулаки. Драко бросил на них взгляд и криво улыбнулся.

- Так просвети меня, Поттер. Или ударь. Как тебе больше нравится. Знание – власть, а власть это, конечно, здорово. Но небольшая драка тоже никогда не помешает.

- Ох, отвали. Не будь таким ублюдком!

Не собирался он с ним драться. Вовсе не собирался.

- В качестве доказательства своего происхождения я могу предоставить родословную за двенадцать поколений, если понадобится.

Ну, может, всего разок.

Гарри подошел ближе, и Драко вздернул подбородок. Гарри постарался говорить холодно и ровно.

- Прекрати смеяться надо мной. Ты не знаешь, каково это.

- Каково что?

Драко спросил это таким скучающим тоном, что Гарри просто взбесился. Он набрал побольше воздуха в легкие и рассказал ему все.

- Каково это, когда вся школа тебя жалеет, когда все знают, что из-за тебя кто-то погиб. Каково быть несчастным сиротой, которому никто ничего не доверит, которого все оберегают, с которым все носятся. Ты сам видел. Сам знаешь. Все знают. Почему меня выбрали капитаном команды и чемпионом Турнира. Почему все меня подбадривают, и в то же время не позволяют ничего делать, потому что знают, что я бесполезен. Ненавижу все это. Это невыносимо и… и…

Гарри замолчал, тяжело дыша. Я сказал это, - подумал он изумленно. - Сказал, и теперь Драко поймет.

Драко смотрел на него широко открытыми глазами.

- Чушь, - сказал он.

Гарри моргнул.

- Что?

- Что за чушь ты несешь, Поттер? Тебя что, роняли в детстве?

- Малфой, если ты собираешься издеваться над моими чувствами….

- Конечно, собираюсь. Малфои всегда так делают. - Драко высокомерно посмотрел на Гарри. - Также я собирался спросить, зачем ты устроил мне сентиментальную демонстрацию своего идиотизма. Честное слово, я чувствую себя изнасилованным. Так из-за тебя кто-то погиб. В самом - будь оно проклято - деле. Значит, в 14 лет ты не смог противостоять Темному Лорду и кругу Стервятников. Да, ты определенно всех подвел. Вот если бы на твоем месте был Лонгботтом, он бы героически себя угробил и тем самым, конечно, спас Диггори.

- Это не смешно!

Хотя, как ни странно, это звучало гораздо убедительнее, чем «Не вини себя, Гарри. Ты ничего не мог поделать».

Но Драко продолжал в бешенстве.

- Почему тебя выбрали капитаном команды. Да ради всего…. Ты прав, Поттер, исключительно из жалости. На самом деле они должны были выбрать капитаном этого гения, самого молодого игрока столетия, но, погоди-ка, так они и сделали, не правда ли? Ты еще скажи, что тебе сдают матчи, хотя, начиная с первого курса, ты выигрывал почти все, если, конечно, не терял сознание. Ты сам-то слышишь своё нытье? Возьми себя в руки!

Драко был страшно раздражен, и, вероятно, был бы не прочь ударить Гарри чем-нибудь тяжелым. И он вел себя предельно гадко, учитывая, что Гарри перед ним душу выкладывал. Просто жестокий эгоистичный мерзавец, которого Гарри всегда хотел отделать до потери сознания.

И он говорил дело. Отлично.

- Конечно, все с тобой носятся. Чего еще ожидать, если ты ходишь и дуешься по поводу своего Великого Эмоционального Кризиса? Они же гриффиндорцы, никчемные благодетели, на случай если ты забыл. Естественно, они будут с тобой милыми. И все же я сомневаюсь, что им нечем больше заняться, как только холить и лелеять тебя. Если, конечно, ты не имеешь в виду верноподданного Уизли и пресмыкающегося Криви. И они еще называют меня тщеславным. Вы только подумайте.

Драко резко выдохнул.

- В этой школе полно людей, которым плевать на Гарри Поттера и его жалкие терзания. Несчастный сирота. Оглянись, Поттер, здесь люди пропадают, и ни у кого нет времени думать о тебе или твоих драгоценных род…

- Следи за словами, Малфой.

Гарри в бешенстве подступил так близко, что почти почувствовал кожей движение ресниц Драко, когда тот моргнул.

- Да иди ты, Поттер, - но договаривать не стал. - Так на чем я остановился? Ах, да, я как раз разрушал твои чудные воздушные замки. Так они оберегают тебя, потому что ты такой милый и ранимый?

Гарри, конечно, не стал бы формулировать это таким образом, но…

- Да-а…

Ну конечно, тогда все понятно. Ведь у них нет реальных причин переживать за тебя. Ведь практически каждый человек в школе хотя бы раз срывал планы Темного Лорда по захвату мира. И Люпин, конечно же, не следовал логике решив не назначать Гарри Поттера на дежурства, что спровоцировало бы Темные Силы на убийство.

Гарри моргнул. Об этом он как-то не подумал.

- Ты правда так считаешь?

- Вообще-то нет, - ответил Драко, - мы все знаем, что Сам-знаешь-кто тебя ненавидит и, думаю, будь у него хоть малейшая на то возможность, он бы тебя уже сцапал. Полагаю, если кто-то здесь и может чувствовать себя в безопасности, так это ты. Но я очень хорошо понимаю Люпина, и мне кажется, никто не собирается водить тебя по коридорам за ручку.

И в тот самый момент, когда у него промелькнула робкая мысль, что возможно – возможно - Драко был прав… Гарри понял, что он ошибался.

- А как же Тремудрый Турнир, сказал он, вздернув подбородок, там были практически те же задания, только для того, чтобы мне было легче. Как ты это объяснишь.

Драко смотрел на него так, будто не верил своим ушам.

- Твое счастье, что тебя не распределили в Слизерин, - сообщил он Гарри. - Если бы мне пришлось выслушивать подобный бред в течение шести лет, я бы просто размахнулся, как следует, и прибил тебя метлой.

- Так у тебя есть другая версия?

Драко оттолкнул Гарри и чуть подался вперед.

- Как ни странно, да, и куда более правдоподобная, что гораздо менее странно, так как твоя - самая дурацкая из всех, что я когда-либо слышал. Международные турниры не проводятся ради рефлексирующих студентов, они проводятся ради всего магического мира. Тебе не приходило в голову, что Шармстек закрыт, и своего чемпиона им пришлось выбирать из той жалкой горстки людей, которая осталась от французской школы магии? Ты серьезно полагал, что стоишь беспокойства?

Гарри ответил бы «нет», но в этот момент он мог только смотреть на Драко и чувствовать зарождающуюся где-то в животе надежду.

- Поттер, - сказал Драко самым презрительным тоном, - они организовали турнир, чтобы приободрить магический мир. Это обычный рекламный ход, позволяющий газетам написать хоть о чем-то, кроме новых исчезновений. И извини, конечно, но не думаю, что у них есть время, чтобы кардинально менять задания. У нас война в самом разгаре, и, кроме того, уверен, что все будут только счастливы, если ты победишь. В конце концов, ты - Гарри Поттер. Это будет хорошо смотреться в печати. Но я ни в коем случае не считаю, что это было устроено ради тебя.

Драко оглядывал его так, будто испытывал отчаяние при мысли, что кто-то может быть настолько тупым. Гарри едва мог дышать.

Потом он толкнул Драко к стенке.

- Если ты говоришь это, чтобы утешить меня, я тебя никогда не прощу, - поклялся он.

Драко толкнул его в ответ.

- Я никогда никого не утешаю, - ответил он сухо, - и лгу только ради своей выгоды. Так что, может, тебе пора заканчивать с этим драмкружком и сказать мне, почему.

Он расправил свою мантию, прошел к низкому столу Флитвика и облокотился на него без малейшего намека на дискомфорт.

Гарри проследил за ним взглядом.

- Что «почему»? - спросил он.

Драко улыбнулся мимолетной, яркой как лезвие улыбкой.

- Если ты давно считал, что люди так о тебе думают, если из-за этого ты иногда ходишь, как в воду опущенный, тогда почему ты позволял людям так думать. Ты не из тех, кто любит вводить в заблуждение. Так что ты скрываешь?

Гарри сел на пол. Жестко.

- Малфой, не надо.

Он подтянул колени к груди и спрятал за ними лицо. Может, он и правда ведет себя ребенок, а Драко умеет быть безжалостным.

Драко подошел ближе, Гарри слышал, как он сел перед ним. Гарри поднял голову и встретил его напряженный взгляд.

- Мне ты можешь рассказать, - сказал он.

- Я просто позволил им верить в то, что им хотелось верить, - резко сказал он. В этом нет ничего плохого. Если им хотелось считать меня невинным мучеником, так это лучше…

- Считать тебя кем? - слова Драко были быстрыми, холодными и жесткими.

Что-то больно обожгло внутри.

- Я… да пропади оно все!

Он вспомнил ненависть к убийце своих родителей, и невинные испуганные лица Рона и Гермионы.

Гарри не хочет никого убивать, ведь правда, Гарри?

Ослепляющая ненависть, которую он ощутил, едва услышав о родителях Невилла, и потом, когда Седрик… Он знал, что никто и не подозревает, о чем думает мальчик-герой, знал, что он уже не был таким чистым и невинным как они, и сейчас он знал, что должен рассказать об этом кому-то. Драко.

- Я ненавижу Волдеморта, - сказал Гарри неразборчиво, едва ворочая тяжелым от яда языком. - Я ненавижу его настолько, что они даже представить себе не могут. Я хочу убить его, я бы с радостью убил его, а по идее я не должен испытывать таких чувств.

Он подался вперед, только его колени между ним и Драко, и Драко не колебался ни секунды

- Я тоже, - твердо сказал он, - я тоже его ненавижу. Это не значит, что ты должен ненавидеть себя.

И в его голосе проскользнула эта холодная мрачная горечь, эта убийственная ярость, которая была знакома Гарри, которая вызвала в нем трепет, и не было привычного отвращения, которого он ожидал. Все было не так, как он ожидал.

Он снова опустил голову к коленям, вздохнув глубоко и беспомощно.

Драко легко коснулся его спины между лопатками.

- И это все, из-за чего ты себя изводил? - спросил он. - Только из-за того, что ты хочешь отомстить, а другие тебя не поймут? Это совершенно естественно, совершенно нормально, и возможно они поймут. Даже если нет, то нет ничего плохого в том, чтобы отличаться от них… - Драко замолчал, - Поттер, ты что, плачешь?

Гарри с негодованием поднял лицо.

- Нет!

Драко определенно стало легче.

- О. Это… хорошо. А то я уже думал бежать за Грейнджер. - Так это все?

Он так надежно все спрятал, как постыдную тайну, потому что не должен был испытывать эту нездоровую злость. Как тайну его почти-распределения в Слизерин, о чем он никогда не рассказывал ни Рону, ни Гермионе. Но он рассказал Драко, который был слизеринцем, который понял боль, и ненависть, и абсолютно смертельную ярость.

Он рассказал Драко.

- В общем, да, - ответил Гарри. Он чувствовал себя полностью опустошенным.

Он почувствовал, как Драко наклонился вперед, чтобы вглядеться в его лицо, почувствовал тяжесть, надавившую на ноги, и почувствовал, будто у него отняли что-то, когда эта тяжесть исчезла. Казалось, Драко остался доволен тем, что увидел.

- Дурак ты, Поттер, - заключил он без всякой, впрочем, злобы.

Гарри откинулся назад.

- Возможно, - сказал он устало. - Не представляю, почему ты согласился быть мне другом.

- Очевидно, забавы ради, - отметил Драко. Он замолчал, и Гарри увидел в его глазах яркий мерцающий свет, который обычно появлялся, когда Драко о чем-то думал. - И из-за того, как ты относишься Сам-знаешь-к-кому, - сказал он, наконец, пристально глядя на Гарри, - потому что ты тоже это умеешь.

Свирепость его взгляда ответила раньше, чем Гарри задал вопрос.

- Умею что?

- Жить, - Драко вскинул руки, - я имею в виду, по-настоящему жить. Не просто существовать с целью или без, а наслаждаться существованием. Я хочу сказать – надо ли тебе это объяснять. Ты и сам знаешь. Разве не это ты чувствуешь, когда летаешь?

Гарри внезапно ярко вспомнил чувство, которое испытал, впервые оказавшись на метле. Абсолютное счастье – это было просто, это было чудесно.

- Именно, - сказал Драко, так же напряженно глядя на него. - Именно так. Все может быть так. Я знаю. Я так живу – так можешь жить и ты. А они не могут, ни один из них, даже твои ненаглядные друзья, вот почему им далеко до меня или тебя. Они не умеют жить с той же яростью.

Ярость. Как ни странно, это слово показалось Гарри очень подходящим, просто потому что все остальные нашли бы его совсем не подходящим.

Он понял. Драко не терял ни секунды, он жил каждой из них. Драко ненавидел его от всего сердца, потому что не умел по-другому. Драко мог быть отвратительным или уморительным, но всегда в полной степени, потому что в этом всегда была страсть.

Страсть. Это была страсть. Вот почему, даже будучи врагами, они с Драко всегда были равны.

- Они на это не способны, - продолжал Драко.

- Не говори так, я люблю Рона и Гермиону.

Драко вскинул брови.

- Да, в этом и есть твоя проблема, не так ли? Из-за своей любви к ним ты годами чувствовал себя виноватым. Решив полюбить их, ты снова запер себя в чулан.

- Нет, это неправда, - ответил Гарри, - я понимаю, что ты хочешь сказать. Понимаю, что из-за этого ты можешь жить так, как ты живешь. Но любовь это другое. Опасность делает полет еще лучше. Я хочу любить их, мне так лучше. Мне было от этого лучше, даже когда я жил в чулане. Потому что после я знал, что больше не хочу быть взаперти.

- Не понимаю этого, - сказал Драко, - я могу жить так? А я никогда не был взаперти.

Гарри думало том, каким был Драко все эти годы, какая чистая, абсолютная сила была во всем, что он делал, хорошем или дурном. Именно поэтому Гарри так его ненавидел. Хотя он был всего лишь студентом, а Гарри приходилось сталкиваться лицом к лицу с темными силам, Драко смог стать для него врагом, которого невозможно игнорировать.

И сделал он это именно потому, что Гарри мог так его ненавидеть, так страстно желать отделать его за все, раз и навсегда.

Да, они были равны.

- Не был? - спросил Гарри, хотя и не собирался упоминать об отце Драко.

- Нет, - отрезал Драко, и отвернулся от Гарри так же решительно, как и все, что он делал.

- Нет ничего плохого в том, чтобы любить, - тихо сказал ему Гарри.

- Кого? - спросил Драко.

- Кого угодно, как я люблю Рона и Гермиону. Мы ведь не в чулане. От этого все становится ярче, это часть… настоящей жизни. Человек не остров, знаешь…

- Тонкое наблюдение. Также можно сказать, что человек - не квиддичное поле. - Уголок его губ дернулся вниз. - Я не согласен с тобой.

Внезапно он улыбнулся, так ярко, до боли ярко, подумал бы любой, кроме Гарри.

- Как бы то ни было. Именно поэтому я согласился на все это, - он сделал широкий жест, - Ну да ладно. Так мы разобрались с твоим нервным срывом? Уверен, что не думаешь больше о своих детских унижениях?

Он с легкостью поднялся с пола. Гарри посмотрел на него снизу вверх.

- М?

Драко засмеялся.

- Я спросил, о чем ты думаешь?

- А. О тебе.

На лице Драко появилась чуть заметная непонятная улыбка, и он протянул ему руку. - В таком случае, может, ты все же поднимешься с пола, и мы вернемся на собрание. Я просил их подождать, не знал, что ты отнимешь у меня так невыносимо много времени.

Гарри покачал головой, не веря своим ушам, а потом рассмеялся. - Мне здесь нравится. К тому же теперь мы вряд ли будем часто видеться.

- В самом деле? - Драко приподнял бровь, - Ты увидишь меня сегодня вечером. Обещаю. Встанешь ты, наконец, или нет, идиот ты этакий?

Гарри принял протянутую руку.

- Ладно.

* * *

Гермиона с ненавистью смотрела через стол на Забини, который злобно прищурился в ответ.

Ваш маленький слизеринский предводитель что-то не спешит возвращаться с Гарри. Вот что ей хотелось сказать, хотелось рявкнуть, но Люпин смотрел на нее, и поэтому она благоразумно хранила молчание. Ей было знакомо это мрачное выражение лица Гарри. Обычно после таких вспышек он хотел побыть один.

Но, конечно, Малфой не дал ей ничего объяснить. Как только Гарри выбежал из комнаты, этот назойливый слизеринец быстро встал из-за стола, опрокинув кресло. На его лице ничего не выражалось, когда он вышел вслед за Гарри.

Добра от него не жди. Гермиона всегда это знала. Она была почти довольна, так как догадывалась, какой прием ему окажет Гарри. В любом случае, пора прекращать эти дикие отношения. Малфой плохо влияет на Гарри.

Гарри. Гермиона стиснула перо в пальцах. Ей было жалко смотреть, какой он несчастный, замкнутый, по его больным глазам читалось только «оставьте меня в покое», и от этого хотелось кинуться к нему и закричать: «мне все равно, что это, Гарри, ты можешь рассказать мне, ты можешь рассказать….»

Еще минута, и она пойдет за ним.

В следующую минуту Малфой и Гарри вошли в комнату. Вздернув подбородок, Малфой обвел присутствующих властным взглядом, так раздражавшим Гермиону.

- Скучали без нас? - небрежно поинтересовался он.

Гарри смущенно улыбнулся куда-то в сторону Гермионы и тихо прошел на свое место.

Гермиону не ввела в заблуждение такая скромность – это было вполне в духе Гарри. Но она увидела, что чуть заметная улыбка прячется в приподнятом уголке его губ, и непривычную яркость глаз.

Она ничего не понимала.

- Вас посетили какие-нибудь блестящие идеи, пока меня не было? Конечно, нет - ведь меня не было, - невыносимо самодовольно пробормотал себе под нос Малфой. - Обсудим вопрос безопасности?

Гермиона вскинула голову. Может, она и ненавидела Малфоя, но признавала, что он был ценным приобретением для их стороны. Он работал с Гермионой над парой неотложных проектов, и в промежутках между ехидными замечаниями и поминутными взглядами в зеркало парень действительно умел планировать.

К тому же, Гарри редко участвовал в обсуждениях. Гермиона должна была поддерживать честь Гриффиндора.

Малфой поднялся с кресла.

- В Хогвартсе находится шпион Сами-знаете-кого, - сообщил он как нечто само собой разумеющееся, - Очевидно, что мы должны принять меры предосторожности. Никто не может знать всего. Мы разделим между группами участников Совета и Ордена различные сферы исследований и защиты.

- Я должна заниматься целительством и научной работой, - вклинилась Гермиона, сохраняя деловой тон, - мы находимся на пороге прорыва в работе по консервации слез феникса. Это будет крайне важно на поле сражения.

Малфой коротко кивнул. Они уже давно научились держаться в рамках притворной уважительности.

- Насколько важно? – спросил Гарри, - Слёзы феникса исцеляют только физические раны. Я точно помню. Насколько они будут полезны, если Стервятники решат использовать заклинания? Они помогут вылечить только раны, полученные по пути. Нельзя, чтобы вся группа по целительству занималась только этим вопросом.

Гермиона моргнула и отрешенно подумала, не занесло ли ее в другую вселенную. Конечно, Гарри знал о слезах феникса после происшествия с Тайной Комнатой на втором курсе, но… он почти никогда не высказывал свое мнение на собраниях Молодого Ордена.

Он почти никогда не выглядел таким… заинтересованным. Живым.

- Верно подмечено, Поттер. Разберись с этим, Грейнджер, - невозмутимо сказал Малфой.

Гермиона нахмурилась. Естественно, ему нет до этого дела.

- Далее. К вопросу о том, насколько мы можем доверять профессору Люпину, - продолжил Малфой.

Гермиона тут же вскочила. - Да как ты смеешь, он - глава Молодого Ордена, он его учредил. Как ты смеешь даже намекать, что мы не доверяем ему?

Малфой изогнул бровь.

- Я - нет. Я знаю, какие вы, гриффиндорцы, доверчивые души. Можете доверять ему, если хотите, я - слизеринец, а мы никому не доверяем. И сейчас, в данной ситуации, мы абсолютно никому не можем доверять. Так что вам чертовски повезло, что у вас есть я.

- Профессор…!

- Мисс Грейнджер, - сказал Люпин, я не хочу принуждать кого-либо верить мне. Мистер Малфой действует в интересах школы. Я не желаю, чтобы для меня делали исключение, я также под подозрением, как и все остальные. Думаю, он прав.

- Он не подозревает вас, - снова заговорил Гарри.

Глаза Малфоя на секунду вспыхнули.

- Нет, - признал он на тон ниже, - не подозреваю. Но я могу и ошибаться. Такие случаи уже бывали раньше - раз или два. Так как насчет того, чтобы включить Терри Бута в группу исследований? Сядь, Грейнджер.

Гермиона тяжело опустилась в кресло и хотела уже обменяться с Гарри привычными взглядами «эти-невыносимые-слизеринцы».

Но Гарри смотрел на Малфоя, сияя от гордости.

* * *

Драко сказал, что они увидятся вечером

Через несколько часов, спускаясь по лестнице в гостиную, Гарри сомневался в этом. Не то, чтобы он не доверял Драко, но вполне вероятно, что Драко просто переоценил свои возможности.

Вообще-то Гарри прикидывал, не взять ли ему плащ-невидимку и сделать вид, что собирается в ванную, а самому украдкой пробраться в подземелья. Но небольшая заминка состояла в том, что Рон и Гермиона, возможно, скептически отнесутся к его многочасовым водным процедурам. Да и слизеринцы могут немного встревожиться, увидев, как невидимка открывает дверь в их гостиную.

А потом он остановился на ступеньке, потому что в гостиной был Драко. Слегка прислонясь к стене, он лениво тянул что-то, обращаясь к Парвати Патил, которая выглядела совершенно очарованной.

Гарри подумал, что Парвати и в самом деле очень красивая.

- Малфой, - сказал Гарри.

Драко повернулся к нему и улыбнулся.

– Поттер. Крэбб и Гойл бросили меня здесь, и я требую, чтобы кто-нибудь проводил меня обратно. Ты ведь не оставишь невинного в беде?

Гарри широко улыбнулся.

- Я бы не назвал тебя невинным, Малфой, но, полагаю, что мне придется сопроводить тебя. Несносный ты человек.

Драко отошел от Парвати, вскинув брови.

- В таком случае, полагаю, мое не в меру развитое чувство гостеприимства обяжет меня пригласить тебя к себе в комнату. Что за пытка. Приятно было поговорить, Парвати.

Драко удостоил ее своей самой обворожительной улыбки. Парвати улыбнулась ему в ответ.

У нее были длинные блестящие волосы, и она пользовалась популярностью, и у нее были огромные темные глаза. Она только что порвала с Дином. Едва ли все это было прилично.

Драко уже направлялся к двери. Парвати ступила на лестницу, все еще улыбаясь и качая головой.

- Этот Драко Малфой, - сказала она с довольными ноткам в голосе. - Бесстыдник.

- Прости?

- Поттер, пошевеливайся, я здесь жить не собираюсь. Здесь есть честные и преданные люди, а это может быть заразно.

Гарри закатил глаза и неспеша подошел к Драко, стоявшему с видом мученика, которого заставляют ждать невоспитанные грубияны.

Это продолжалось в течение двух секунд – ровно столько понадобилось, чтобы покинуть гриффиндорскую гостиную - а затем Драко снова заговорил, всем своим видом показывая, что находится в прекраснейшем расположении духа.

- Должен сказать, что стандарты женской красоты очень высоки у вас, в Гриффиндоре, - небрежно заметил он, - То, что преподносит нам Хаффлпафф, бывает просто чудовищно. Но ваши девушки привлекательны, почти без исключения. Парвати великолепна, и твоя поклонница Джинни Уизли тоже довольно хороша.

- А как же Гермиона? - с укором спросил Гарри.

Драко засмеялся.

- О, эта девушка мне не нравится, но должен признать, что она очень привлекательна.

- Малфой, нельзя так говорить. А как же Рон?

- Нет, он совсем не привлекательный.

Драко скорчил презрительную гримасу. Гарри запретил себе смеяться. Чуть погодя он спросил как бы между прочим.

- Так значит, Парвати. Знаешь, Дин расстался с ней на днях.

Слова повисли в воздухе. Драко повернулся к нему, уголок губ приподнят.

- Ты думаешь, что мне действительно интересна Патил? Я вас прошу. Невинный Гриффиндор. Он потянул Гарри за прядь волос. – У меня, знаешь ли, есть стандарты.

И Гарри уже не мог сдерживать смех.

- Виноват.

- Ты всегда виноват, Поттер. Скажи-ка мне, есть хоть какой-то шанс на то, что ты умеешь играть в покер?

Гарри притворно вздохнул.

- Так вот как все теперь будет. Никаких приключений, просто карточные игры у тебя в комнате. Вероятно, это будет скучно до слез.

На самом деле, он сомневался в том, что Драко умеет быть скучным.

Драко тем временем принял свой обычный надменный вид – откинул волосы назад и пренебрежительно глянул вокруг.

- Не говори глупостей, Поттер, - сказал Драко, - У тебя есть мантия-невидимка, так? Судя по моим расчетам, и ты, и те, кто с тобой рядом, могут чувствовать себя в безопасности. Мы пойдем куда-нибудь завтра. А пока я научу тебя играть в покер. Тебе почти двадцать и ты не умеешь играть в запрещенные азартные игры. На мой взгляд, это просто ужасно.

Его прорвало.

- И чего ты ржешь, Поттер? Что уставился? Разве ты не знаешь, что это невежливо?

- Просто… - Гарри покачал головой. Просто это было наглое и радостное нарушение всех правил, и незаконные планы, и летний смех, и еще эта яростная и сомнительная в моральном отношении сила, что врывалась в его жизнь, и ему было настолько лучше…. и просто здорово. Так здорово.

- Ничего. Идем к тебе комнату.

Глава 8

Усмиряя бури

Гарри дремал под деревом, спасаясь от палящих лучей солнца. Вся неделя стала предвестником приближающегося лета, жаркая погода заставила всех снять как можно больше одежды и спрятаться в тени. Некоторые занятия проходили на открытом воздухе, и Гермиона упрашивала Рона приносить ей прохладные напитки из кухни.

Это началось тем вечером, когда они с Драко играли в карты, и продолжалось в том же умиротворяющем русле всю неделю. От жары все немного расслабились, и Гарри было …. посвободней в последнее время.

Он не стал вдавался в это. Просто закрыл глаза, наслаждаясь покоем и теплом, и подумал, как забавно выглядит Драко, со смертельной обидой взирающий на то, какие все кругом загорелые,

И как по сигналу, Драко распластался на земле рядом с ним

- Поттер, - сказал он, - ленивый мерзавец, ты что, провалялся здесь все утро?

- Хм, более-менее, - ответил Гарри, - Рон и Гермиона тоже были здесь, но они уже давно ушли.

- Обжимаются за сараем для метел, - тут же сказал Драко, - поверь мне - я только с тренировки. О, мои глаза. Я и так устал, это зрелище мне было совсем ни к чему.

Гарри посмотрел на Драко, который лежал на спине, одной рукой прикрывая глаза. Он подумал, что склонность к изящным выражениям и позам вполне в характере Драко.