Молодежная лига Ордена Феникса 10 страница

Он не произнес ни слова, в то время как горгулья отпрыгнула в сторону, и лестница медленно и плавно поползла вниз.

Гарри уже преодолел удивление и более-менее – испуг, вытеснив его на задворки сознания. Поэтому он испытал лишь что-то отдаленно похожее на страх, увидев громадную змею, которая укладывалась на лестнице, двигаясь точно так же неторопливо и плавно, как ползущий вниз эскалатор.

Гарри узнал Нагини сразу же – он часто видел ее во сне.

Только услышав шаги на лестнице позади змеи, он вспомнил, что такое страх.

Гарри замер в ожидании, Кубок до сих пор покачивался в его руке бесполезной ношей. Лестница достигла пола.

Вольдеморт стоял наверху лестницы, бледное узкое лицо было таким же беспощадным, каким Гарри его помнил. Красные глаза сузились, заметив Гарри, и он был один, и все его друзья уже пропали, и не осталось ничего, за что бы стоило бороться.

– Думаю, сейчас ты поклонишься мне безо всяких дальнейших убеждений, – произнес Вольдеморт.

Долгое время Гарри пристально смотрел на него, не произнося ни звука.

– С какой стати? – медленно проговорил он. – Ты ублюдок.

В течение той длинной, безмолвной паузы Гарри думал – даже хроновороты не переносят в будущее. Сейчас не могло быть ночи. Эта пыль на всем – ненастоящая.

Это все ненастоящее. Как химера, как огонь, это…

– Ты даже не существуешь!

Вольдеморт не исчез, однако начал спускаться по лестнице.

«Этого мало, – отчаянно думал Гарри. – Мне нужно сделать что-то большее, вроде палки, вроде шага в огонь…»

И это было попросту безнадежно. Он ничего не мог сделать против Вольдеморта.

Но он не собирался убегать.

Гарри стоял на месте, дрожа, пока Вольдеморт преодолевал оставшиеся ступеньки. Он не отступил, когда взглянул в это нечеловеческое лицо, и поднял палочку, после того как Вольдеморт поднял свою, и у него промелькнула очень четкая мысль: «Я всех подвел».

Вольдеморт открыл рот, и Гарри попытался придумать, какое заклинание ему выкрикнуть. И…

Тут он обнаружил, что вокруг снова светло; иллюзия растаяла без следа, как будто ее и не было.

Кубок в его руке тоже исчез, а настоящий Кубок тускло сиял на постаменте перед ним. Он протянул руку… и оказался с внешней стороны лабиринта.

Он выиграл Тремудрый Турнир, и все закончилось.

Гарри стоял в лучах солнца, щурясь на помрачневшего Дамблдора. Он не успел спросить, что ему следовало сделать, по мнению директора, и должен ли он был выиграть нечто большее, чем Турнир.

Дамблдор держался отстраненно, и резкие вспышки камер и эйфорический натиск друзей затмили все остальное.

Руки Рона стиснули его плечи.

– Гарри! Ты просто исчез… Мы с ума сходили. С тобой все хорошо?

Моргая, Гарри глядел на Рона, который был настолько бледен, что его веснушки, казалось, пылали огнем. Он вспомнил – с такой же яркостью, как у этих веснушек – каждую пустую кровать в спальне.

– Я в порядке, – медленно выговорил он.

Сириус и Люпин взволнованно разговаривали с Дамблдором. Гермиона пыталась протиснуться сквозь толпу, ее вопрошающий голос был слишком тонок, чтобы достичь ушей Дамблдора.

– Сэр! Сэр… в самом деле было необходимо заставлять его исчезать?..

Округлое лицо Невилла сияло, когда он выглянул из-за плеча Рона. Он мучительно напоминал Колина Криви.

– Это было потрясающе, Гарри, – прочувственно произнес он.

– Ради бога, Лонгботтом, можно подумать, ты восхищаешься его сексуальными способностями.

Злобный, протяжный выговор дал Гарри понять, что что-то не так, как раз когда он повернулся лицом к Драко; его улыбка угасла, не успев толком появиться. Подобно змее, кусающей себя за хвост. Подобно змее.

Драко держался особняком от окружившей Гарри толпы, одна его поза заставляла соблюдать дистанцию. Губы у него презрительно кривились, а глаза были холодны.

– Поздравляю, Поттер, – сказал он. – Очередная сногсшибательная демонстрация опрометчивой глупости. Браво.

Затем он развернулся и пошел прочь.

– Вот ублюдок! – воскликнул Рон. – Не слушай его, Гарри. Он завидует – он всю жизнь тебе завидовал.

Темные глаза Джинни были огромными.

– Ты в порядке, Гарри?

Гарри отстранился от Рона, пристально глядя Драко вслед и в шоке не осознавая ничего, кроме крайней необходимости выяснить, какая муха его укусила.

Рассеяно осмыслив, что до сих пор сжимает Кубок, он протянул его Рону.

Рон, отпустив плечи Гарри, принял его.

– Только… подержи его минутку, ладно? – на ходу попросил Гарри.

Он найдет Драко и вернет его назад. Это было как само собой разумеющееся, и он не обращал внимания на руки, пытавшиеся задержать его, когда он проходил мимо.

Он лишь упрямо следовал за Драко, который уже пересек квиддчное поле и теперь быстро спускался с холма, скрываясь из виду. Судя по всему, он направлялся к Запретному лесу. Наверно, Драко и вправду не хотел, чтобы за ним шли.

С неба начали падать острые капли дождя – крошечные, едва различимые – и с каждой холодной каплей, упавшей на лицо, Гарри чувствовал укол досады и беспокойства.

Что он такого сделал, и почему Драко так себя вел, и… проклятье, он был вымотан и потерял голову от страха, и он предвкушал… немного спокойствия, и что, возможно, Драко выразит радость или облегчение вместо этого!

Он сосредоточил все свое внимание на белокурой голове и перешел на бег, поскольку Драко не знал, что кто-то преследует его, и просто шагал вперед; и для Гарри было легче легкого броситься к нему, когда они входили под покров деревьев, схватить Драко за локоть, рывком развернуть лицом к себе и заорать:

– Какого черта ты там устроил, Малфой?!

Лицо Драко было бледным, осунувшимся и суровым, и капли дождя на нем напоминали что угодно, но только не слезы.

– Я поздравлял тебя, Поттер, – невозмутимо ответил Драко. – Блестящее проявление почти самоубийственного идиотизма. Пожалуй, твое лучшее достижение на сегодняшний день. Кто знает, какие вершины ты способен покорить? А теперь, когда ты уверился в моем уважении, лучше возвращайся к своим обожателям. Они, наверно, зачахли от тоски без тебя.

Гарри впился в него взглядом. Драко воинственно смотрел в ответ.

– Может, перестанешь вести себя как идиот? – предложил Гарри тихим и разъяренным голосом.

– Может, перестанешь быть идиотом? – почти с готовностью отозвался Драко прохладным и в целом презрительным тоном.

Он попытался вырвать рукав из его хватки, но Гарри тут же поймал Драко за плечо. Он смотрел на эти кривящиеся губы и пытался вспомнить, у какого ненавистного ему человека было такое же выражение лица, а потом до него дошло, что этим человеком был Малфой.

Сейчас он выглядел в точности как тот прежний Малфой, и Гарри ощутил нездоровое желание его ударить, и единственная причина, почему он этого не сделал – отсутствие ответа на вопрос: отчего прежнего Малфоя волновало, был ли его идиотизм почти самоубийственен?

– Может, прекратишь оскорблять меня хоть на секунду и скажешь, что я сделал?! – взорвался Гарри. – Я делал только то, что требовалось, и не понимаю, почему ты бесишься; так что прекрати нести весь этот и бред и скажи мне!

– Что ты сделал? – рявкнул Драко. – Ты пытался сражаться с химерой палкой!

– Слушай, мне пришлось, там не было ничего другого и мне некогда было думать…

– Думать? – голос Драко сделался тонким от возмущения. – Разве ты когда-нибудь думаешь о…

– Я думаю о тебе все время! – выкрикнул Гарри.

Они стояли под холодными струями дождя, сверля друг друга взглядами и одновременно делая неглубокие, яростные вдохи. Плечо Драко под рукой Гарри поднималось и опускалось вместе с грудной клеткой от резкого, учащенного дыхания.

Губы Драко сжались в упрямую линию.

– Ты безрассудный дурак, – без обиняков заявил он.

– Я не знаю, что…

– Слушай, пора это прекращать, ладно? – огрызнулся Драко. – Пора прекращать эти метания туда-сюда в попытке быть героем и спасти всех нас, я вижу – у тебя это на лице написано. Ты не можешь сражаться с монстрами в одиночку.

– Я не… Господи, Драко, ты поэтому так разозлился?

Драко, который, казалось, с легкостью смотрел ему в глаза, потупился.

– Я не знаю, что…

Гарри почувствовал внезапное спокойствие – такое же, как при входе в лабиринт.

– Драко. Драко, посмотри на меня, – тот не поднял глаз, и тогда Гарри резко приподнял его лицо за подбородок. Драко тотчас уставился на него широко распахнутыми от возмущения глазами. – Ничего страшного, если ты беспокоился обо мне.

– К чему ты клонишь, Поттер? – не очень уверенно произнес Драко. Только рука Гарри не давала ему отвернуться.

Из-за дождя волосы Драко всегда становились немного растрепанными. Гарри не стал упоминать, что они сделались слегка пушистыми, поскольку Драко и без того забот хватало.

– Беспокоиться – это нормально, – сказал он. – Знаю, для тебя это непривычно.

– Ты в своем уме, Поттер? – вызывающе спросил Драко. – Да я все время беспокоюсь. Вся школа живет в страхе. Мои слизеринцы в опасности, и я понятия не имею, как защитить их…

– И в этом твоя проблема! – заорал Гарри. – Ты привык защищать людей, отдавая им приказы, и быть сильнее других. Вот почему ты ведешь себя как придурок – потому что ты не привык видеть небезразличного тебе человека в опасности, с которой ты ничего не можешь поделать!

– Ну и что? – в свою очередь заорал Драко. – Ты точно такой же! Ты хуже!

Гарри вспомнил ту острую боль оттого, что всех забрали и он не смог этого предотвратить.

– Знаю, – приглушенно произнес он. – Именно поэтому я понимаю.

Сейчас Драко взглянул на него по собственной воле. Он закусил губу, а потом взял руку Гарри, мягко отвел ее от своего лица и разжал пальцы.

– Я не собираюсь подчиняться тебе, Драко, – сказал Гарри, скрещивая руки на груди. – Ты не можешь мне приказывать.

– Ну, а я не собираюсь подчиняться тебе, Гарри, – тут же парировал Драко. – Я больше не желаю слышать никакого вздора о том, что мне нельзя дежурить на опасных постах.

– Это не… я только пытался… – Гарри тяжело вздохнул. – Ладно. Я извиняюсь.

Драко кивнул.

– Мне жаль, если я вел себя… немного по-идиотски. Разумеется, ты не был склонным к самоубийству придурком. Ты оставался милым и сдержанным с той вейлой, – он просиял. – Вообще-то, я думаю, что она была слегка очарована тобой. Ты бы мог…

Гарри не сумел удержаться от смеха.

– Ты невыносим.

Драко ослепительно улыбнулся в ответ и поднес руку к лицу Гарри. Гарри почувствовал, как прохладные, мокрые кончики пальцев провели по его скуле.

Он взглянул на Драко и подумал о той вспышке паники в груди, когда он был даже не в состоянии пойти и заглянуть в его пустую комнату.

Драко отвел руку и оглядел пальцы.

– Ты грязный, – заметил он.

Гарри перехватил его запястье.

– Идем, – сказал он. – Мне надо разобраться с этой церемонией награждения.

– О, Господи! – воскликнул Драко с шокированным видом. – Ну конечно же! Церемония! Деньги! Ты полный идиот, что ты вообще здесь забыл?

Гарри приподнял брови. Драко даже не подумал смутиться.

– Идем, – повторил Гарри, и Драко позволил отвести себя обратно на квиддичное поле.

Джинни встретила Гарри яркой радушной улыбкой. Рон наградил его безумным взглядом и еле сдержался, чтобы не нагрубить Драко.

– Гарри, умоляю, забери эту штуку, – сказал он, всовывая Кубок в свободную руку Гарри. – Предполагается, что туда положат деньги, а затем Фадж вручит тебе Кубок во время церемонии. Речь и все такое. Люди стараются сфотографировать его, у меня уже голова идет кругом…

В подтверждение слов Рона к ним устремилось полчище фотографов. Рон торопливо попятился к Гермионе.

Гарри вспомнил, что он весь исцарапанный и чумазый, и пожалел, что рядом нет Хагрида, за спиной которого можно было бы спрятаться.

– О нет, – тихо произнес он.

– Пусть фотографируют меня, если хотят, – самодовольно заявил Драко. – Я привлекательный.

Фадж протолкнулся к ним, его самоуверенность, заметно пошатнувшаяся с тех пор, как начались исчезновения, очевидно, вернулась ради такого особого случая. Он протянул Гарри внушительный мешочек с деньгами, который держал в руках. Гарри изучал министра с холодным недоверием. Фадж, казалось, не замечал.

– Честное слово, Гарри, куда ты запропастился? – вопросил он. – Вот, возьми его и положи в Кубок… Ты же скажешь несколько слов, правда? – добавил он, в то время как Гарри отпустил запястье Драко, чтобы взять деньги.

–Э-э, – отозвался Гарри, вытаращив глаза. – Речь?

– Советую взять с собой на сцену ту вейлу и убедить ее снять платье, – предложил Драко. – Это здорово всех отвлечет. Или можешь снять собственную рубашку. Давай взглянем правде в глаза, те фотографы просто жаждут увидеть каждый сантиметр твоего тела.

– Благодарю, Драко, – произнес Гарри углом рта. – У тебя есть другие предложения, не включающие публичное раздевание?

– У меня? – возмущенно проговорил Драко. – Да ни в жизнь!

– Ты должен быть на сцене через несколько минут, Гарри, – обратился к нему Фадж. – Только подержи Кубок еще секунду – мне нужно сходить за моей речью…

Он поспешно удалился. Гарри посмотрел ему вслед, в отчаянии перевел взгляд на щелкающие камеры и золотое содержимое Кубка. Он уже обессилел от опустошения и боли.

Он взглянул на Драко, и, приняв решение, улыбнулся.

– Я передумал, – сказал он. – Пойдем отсюда.

– Что?!

Гарри выронил деньги и снова ухватился за запястье Драко. Тот с потрясенным видом наклонился к земле, чтобы подобрать их.

– Никогда, ни за что не бросай деньги ради того, чтобы ухватиться за человека! – строго пожурил он Гарри. – Деньгами ты можешь подкупать людей!

– Как насчет тебя? – предложил Гарри. – Ну же, идем. Я хочу уйти.

– Уж точно не меня, – сурово произнес Драко. – У меня особые расценки. Куда именно ты хочешь пойти?

– Не знаю. Куда угодно, лишь бы отсюда. С тобой.

Драко взирал на него почти с благоговейным ужасом.

– Ты не шутишь. Ты спятил.

Гарри легкомысленно улыбнулся. Все это было иллюзией, Турнир закончился, и будь он проклят, если собирается произносить речь. Он повернулся и пошел, продолжая сжимать запястье Драко, который засмеялся и с готовностью последовал за ним.

– Не могу поверить, что ты заставил меня проделать весь этот путь для того, чтобы снова уйти.

– О, но это другое, – убежденно сказал Гарри, в то время как позади них послышалось тяжелое дыхание. Он начал идти быстрее по склону. – Кстати, Драко… ты свободен в эту субботу?

– Думаю, да, – осторожно отозвался тот. – А что?

– У меня есть для тебя подарок, – Гарри старался говорить небрежным тоном.

Драко просиял.

– Подарок? За что? Почему я не могу получить его сейчас? Это деньги? Дай мне подсказку.

Гарри бросил взгляд через плечо.

– Драко?

– Да? – откликнулся тот, чьи мысли, очевидно, были заняты обещанным подарком.

– Побежали?

По-прежнему моросил легкий дождик, и, смеясь чему-то своему, они понеслись вниз по холму, преследуемые по пятам толпой фотографов.

Глава 11

Когда наступает темнота

Утром в пятницу, спустя четыре дня после окончания Тремудрого Турнира, Гарри проснулся от боли в шраме. В последнее время тот болел все чаще, поскольку Вольдеморт набирал силу. К этому Гарри притерпелся. Но перестать ненавидеть не мог.

Треволнения из-за Турнира закончились, и когда он отворачивался от кровати Шеймуса, то почти мог притвориться, что квиддич – единственное, о чем ему стоит беспокоиться. Ну почему эта боль пришла именно сейчас?

– Гарри?

Он обернулся на голос Рона и ощутил внезапный глупый укол страха, что Рон увидит его шрам и подумает, что это метка убийцы.

Рон неуверенно, чуть нервно улыбнулся. Гарри улыбнулся в ответ, показывая, что с ним все нормально, и его улыбка стала еще шире, когда он увидел пижаму Рона.

Теперь Рон достаточно вырос, чтобы донашивать старую пижаму Билла с красными надутыми губками на нагрудном кармане, из-за которых Гарри вечно его поддразнивал. Поскольку Рон отличался несколько иным телосложением, пижамные брюки были ему коротковаты, хотя Гарри практически не сомневался, что они с Биллом носили одинаковый размер.

– Ты в порядке? – осведомился Рон, садясь на кровать.

Гарри, радуясь поводу отвлечься, подтянул ноги к груди, освобождая место Рону.

– Я… да. Это бывает довольно часто.

И каждый раз еще больше убеждает, что мы должны уничтожить его. Придает мне еще больше решимости убить ублюдка.

– Каково это – знать, когда Сам-Знаешь-Кто злится? – внезапно выпалил Рон так, будто он почти опасался произносить это вслух. – Иногда мне кажется, что не знать – это самое худшее. Я ненавижу тайны. Ненавижу все, от чего, – он поморщился, – мороз идет по коже.

– Даже не знаю, – устало отозвался Гарри. – Вспомни, я ведь всегда это ощущал, – он помолчал. – Думаю, и то и другое паршиво.

– Ага, – Рон придвинулся ближе, стукнувшись при этом о каркас кровати и поморщившись от боли. – Хочешь, кое-что скажу? Это может показаться странным...

Гарри кивнул.

– Ты же знаешь, как жутко храпит Невилл? Иногда я прислушиваюсь к его храпу и думаю, что я здесь не один. Порой даже не могу заснуть без этого.

Оба на минуту умолкли, прислушиваясь к громкому сопению Невилла. Звук и вправду был ужасен, и они обменялись легкими усмешками.

– Я не думаю, что это странно, – сказал Гарри. – Все и так хуже некуда… Ты успокаиваешь себя как можешь.

– Да… – Рон задумчиво выпятил подбородок. – Я рассказал тебе об этом неспроста. Вот почему, ну… ты понимаешь.

– Что «почему»? – переспросил Гарри.

– Почему я не задушил Малфоя и не похоронил его в маленькой могилке, чтобы не допустить твоего братания с врагом.

– Он не враг, – отрезал Гарри.

– Понятно, что ты так не считаешь, Гарри. Но я все так же ненавижу этого мерзавца. Он всегда был врагом… – Рон нахмурился. – Лицемерным злобным мелким пижоном, который затыкается только тогда, когда трясется над своими волосами. Но… ладно, я вижу, что сейчас по каким-то причинам он тебе нравится.

Произнося это, Рон так скривился, будто хотел прополоскать рот.

– Он не такой, как ты думаешь, – сказал Гарри. – Ну… хорошо – он трясется над своими волосами…

– Вот видишь?! – воскликнул Рон. – Это зло!

– И иногда он немного напыщенный. И да, согласен, он не знает, когда надо замолчать. Но… – Гарри запнулся. – Мне он нравится, – произнес он тихо. – На самом деле нравится.

– Мда, я заметил… – сказал Рон. – Знаешь, я не полный идиот. Видел, как вы сбегали с Турнира, словно парочка заключенных, – он покачал головой. – Ну в самом деле, Гарри, о чем ты только думал?

– Это почти сработало, – запротестовал он.

– Гарри, вас настигли у подножья холма, а потом этот придурок пытался рассказать репортерам, что у тебя был роман с профессором Трелони.

– Это могло сработать, – упрямился Гарри.

– Вот придурок, – повторил Рон. – Думаю, по крайней мере, это была бы профессор Синистра.

– Рон, – Гарри сдерживал ухмылку, – кажется, меня сейчас вырвет.

Рон замялся.

– Ну… просто… хуже уже некуда, по твоим словам. И мы все нуждаемся в поддержке. Если он помогает тебе… если ты уверен в нем, то я не хочу тебя этого лишать.

Гарри уставился в бесхитростное лицо Рона. Тот нахмурился.

– Хотя я все равно это ненавижу. И его, – добавил он, чтобы расставить все точки над i. – По-моему, тебе не стоит ему доверять. Будь наше положение получше, я бы снял с него скальп и повесил его дурацкие волосы над входом в гриффиндорскую гостиную. И если он не будет настолько хорошим другом, насколько это только возможно для его скользкой слизеринской натуры, я все же скальпирую его.

Гарри подавил улыбку.

– Рон, – тот взглянул на него. – Я… Ты мой лучший друг. Ты же знаешь.

– Надеюсь, что так, – ответил Рон. – Иначе мне и вправду пришлось бы убить Малфоя.

– Эти посиделки только для избранных, или любой может присоединиться?

Темные глаза Дина были серьезны – и вместе с тем улыбались. Гарри и в голову не пришло бы отказать ему, особенно сейчас, когда лучшего друга Дина здесь не было.

– Любой не может присоединиться, – сказал он. – Но тебя мы приглашаем.

Дин забрался на кровать и слегка пихнул локтем Рона, чтобы тот подвинулся.

– Ну, о чем разговор?

– О Турнире, – ответил Гарри.

– А-а, – Дин усмехнулся. – Во всяком случае, сейчас для тебя все позади. Однако должен признаться, что все мы здорово перепугались, когда ты исчез.

– Я тоже не был в восторге, – отозвался Гарри.

Ему не хотелось ни думать, ни говорить об этом. Он рассказал немного, но этого хватило, чтобы побелевший от ярости Сириус накинулся с обвинениями на Дамблдора. А Дамблдор сказал, что так было нужно, и Гарри все поймет позже.

Гарри же хотел понять сейчас.

– Джинни расплакалась, – продолжил Дин приглушенным голосом.

– Гермиона тоже чуть с ума не сошла, – добавил Рон.

– Думаю, все испугались, – подытожил Дин. – Сам знаешь, какое сейчас время. Даже в Хогвартсе небезопасно. Среди нас есть шпион.

Слово «шпион» словно заставило сгуститься воздух. Гарри не мог припомнить, чтобы раньше кто-то здесь, в гриффиндорских комнатах, говорил об этом вслух. Он заметил, как мрачнеют лица его собеседников. Они придвинулись друг к другу.

– Все наладится, – произнес Гарри – просто потому, что кто-то должен был это сказать.

– Мы обязаны выяснить, кто это, – тихо откликнулся Дин. – Должно же у нас быть хоть одно место, где мы сможем чувствовать себя в безопасности. Может, тогда все начнет налаживаться.

* * *

В этот же день, в обеденный перерыв.

– Ну давай же, Гарри.

– Я что, обязан?

– Я правда этого хочу.

– Может, если ты попросишь…

– Я подумываю над этим.

Гарри ухмыльнулся.

– На коленях, Малфой.

Драко вскинул голову и торжествующе усмехнулся в ответ.

– Это означает – ты согласен?

– Я… я должен смотреть на изображение змеи, – Гарри старался выиграть время.

Драко закатил глаза.

– Жалкая отговорка, Поттер. Змея есть на моем значке префекта. Смотри на нее и выдай мне что-нибудь на серпентарго. Я слышал это всего раз и хочу услышать снова!

– Не ной, – рассеянно отозвался Гарри. – Что именно я должен сказать?

Драко призадумался.

– Можешь сказать: «Драко – повелитель вселенной, и у него идеальные скулы».

Гарри сосредоточился на значке, приколотом к груди Драко. Змея казалась просто плоской зеленой линией на серебристом фоне, но ее раздвоенный язык будто мерцал.

– Драко временами полный идиот, и, похоже, влюблен в свое зеркало.

Тяжелое шипение повисло в воздухе.

– Эй! – воскликнул Драко.

Гарри приподнял бровь.

– Ты же не знаешь, что я сказал.

– Нет. Но я знаю тебя, кретин, – Драко не смог удержаться от самодовольной ухмылки, прежде чем продолжить. – И это было круто, – сказал он Гарри с признательностью. – Тебе стоит делать это почаще. Держу пари, Мораг будет впечатлена.

– Драко Малфой, если ты не заткнешься насчет этой Мораг…

Драко окинул невозмутимым взглядом внутренний дворик, где они прогуливались, придерживаясь крытых дорожек из-за холода на улице.

– Ну хорошо. Раз тебя не привлекают слизеринки, возможно, тебя обрадует, что одна твоя миловидная поклонница сейчас прямо у тебя под носом.

Гарри огляделся по сторонам и заметил вспышку ярких волос.

– Ты о Джинни?

Губы Драко изогнулись в усмешке.

– Ну, естественно, не о Криви. Вот она – во всей своей красе и по уши влюбленная. Хорошо, что ты не ловелас – шесть старших братьев, жаждущих мести – незавидная перспектива. К тому же здорово быть объектом обожания.

– Драко, помнишь наш разговор о том, что ты не можешь говорить мне что делать? Это относится и к попыткам с кем-нибудь меня свести.

Он был уверен, что Джинни просто вышла прогуляться. Да, она испытывала к нему нечто вроде влюбленности еще с тех пор, когда все они были детьми; и эта влюбленность, очевидно, не прошла до конца, раз тогда она отвечала на его поцелуи… Ну, хорошо, может Джинни хотела встречаться с ним, но он не был в нее влюблен, а для нее это не могло быть настолько серьезно.

Драко казался уязвленным.

– Я просто хочу помочь тебе прийти к счастью.

– Премного благодарен, но я и так счастлив.

– Ты можешь стать счастливее, – стоял на своем Драко. – Знаешь, я научил Мораг одной штуке с языком – это долгая история о ночном клубе и лимонах…

– Драко!

Драко тут же замолчал. Гарри заметил, что тот всегда понимал, когда он говорит серьезно.

– Просто прекрати, ладно? Мне не нравится слушать подобные вещи. Ты выше этого.

Драко приподнял брови.

– Иногда ты бываешь таким идиотом, Гарри. Ты ведь знаешь это, правда?

– Да, знаю. Но тебе придется терпеть меня в течение следующего часа. Ты обещал оставить в покое свой чертов проект, если я расскажу тебе всю историю о Тайной комнате. Так что ты в моем распоряжении.

Драко улыбнулся.

– Я вовсе не собираюсь отказываться от сделки. Хотя меня до сих пор терзают сомнения насчет этой комнаты…

Гарри пихнул его локтем, и они обменялись притворно-возмущенными взглядами.

– Я стал бы тебе врать?

– А разве я тебя обвиняю? Просто эта история с вытаскиванием меча из шляпы… Из шляпы вытаскивают кроликов.

– Не представляю, как бы я попытался убить василиска кроликом.

– Зато я бы с удовольствием посмотрел на твою попытку. Только представь картину, – Драко моментально вошел в роль. – «Храбрый герой размахивает пушистым и хныкающим смертоносным зверьком: «Назад, назад, гадкая змеюка! Удар! Жалобный писк. Уд…»

Гарри схватил его за рукав и потянул назад, чтобы Драко шел рядом.

– Малфой, иногда ты так драматизируешь.

– Да как ты смеешь! Никто не понимает мою артистичную натуру!

Гарри только ошеломленно покачал головой. Драко помрачнел на миг, но затем опять воспрянул духом и начал петь приглушенным голосом – вероятно, чтобы продемонстрировать свою артистичную натуру. Или просто чтобы достать Гарри.

Он всегда пел именно эту песню. Это была одна из старых песен Вещих Сестричек, и Гарри припомнил, что она нравилась Драко и раньше.

Однажды на шестом курсе, когда соседи по комнате (главным образом Шеймус, но лучше об этом не думать) притащили Гарри в ночной клуб в Хогсмиде, он провел вечер, буравя взглядом свой усладэль всякий раз, как только начинали играть песни Вещих Сестричек. Тогда, сидя на своем месте, он ненавидел каждую из этих песен и старался не смотреть на Рона с Гермионой, или Шеймуса с Лавандой, которые в то время встречались…

А эту песню он возненавидел больше всего, потому что как только она началась, слизеринцы всей толпой полуприкрытых тел ломанулись от барной стойки на танцпол. Вообще-то, слизеринцам никогда не нужен был повод, чтобы дружно напиться и поскандалить.

Гарри отчетливо вспомнил, как был поражен тем, что в очень откровенных нарядах были не только девушки, но и Забини с Малфоем – на обоих было чересчур мало одежды. Одеяние Забини, по-видимому, было сшито из драконьей кожи и открывало грудь, а у Малфоя отсутствовали рукава. «Как типично», – подумал Гарри и сердито уткнулся в свой эль, когда половина слизеринцев начала восторженно выкрикивать слова песни.

Из-за неоновых огней и полумрака рот Малфоя изнутри был окрашен черным и отвратительно розовым.

Гарри решил, что эта песня ужасна.

– Не с кем танцевать, Поттер? До чего же предсказуемо.

Он узнал этот протяжный злорадный голос, даже не поднимая глаз. Малфой, будто по капризу злой судьбы, внезапно очутился рядом – подвыпивший и вспотевший от давки. Гарри ощутил резкий смешанный запах, когда тот склонился над его кружкой и презрительно заржал.

– Усладэль? Вижу, мы состязаемся с Лонгботтомом за заветный титул Самого Жалкого Ученика года. Давай, Поттер, ты сможешь! Я верю в тебя!

Гарри со злобой пихнул его назад.

– Отвали, Малфой.

Он мучительно пытался вспомнить, какое же злодеяние совершил, чтобы заслужить наказание от Малфоя.

Как ни странно, Гарри избавился от него благодаря Забини, который подошел к Малфою сзади и на мгновение коснулся его бедра. Даже тогда он подметил, что этот Забини непозволительно распускает руки.

– Ты не танцуешь, Драко? Это же твоя любимая песня.

Яркие от спиртного глаза Малфоя сверкнули, когда он оторвал взгляд от Гарри.

– Ну, разумеется, танцую, – ответил он.

Гарри ушел. У него не было никакого желания выносить насмешки или наблюдать, как бесстыжие слизеринцы кривляются на танцполе.

О, как же тогда он ненавидел эту песню.

Сейчас он почти свыкся с ней.

До Гарри дошло, что он подпевает без слов, когда Драко вопросительно поднял бровь.

– Ты тоже можешь петь, – предложил Драко.

– Нет, спасибо, – отозвался Гарри. – Я пою не лучше, чем танцую.

– Не поет. Не танцует. Все, что он может, дамы и господа, это убивать кроликами монстров.

– Я не… – Гарри запнулся и расхохотался. – Я умею гораздо больше.