Пока е2 ли могу вернуться». 17 страница

– Она чересчур вежливая, чтобы сказать тебе правду, – заметила Темпл.

– Это вы так считаете. – Бри выпятила подбородок, в рыжей шевелюре сверкнул лучик солнца. – Я терпеть не могла это шоу прежде и все еще продолжаю ненавидеть.

Кристи кивнула:

– Вот видишь, Темпл. Мир не перестанет вращаться, если ты наконец найдешь мужество жить как хочешь.

– Бла, бла, бла, – передразнила Темпл, однако без особого пыла.

Тем временем разговор сместился на менее опасные темы, и пока доктор Кристи, заинтересовавшись, пробовала свежий мед Бри, Дьяволица утащила Люси в сторону.

– Кристи влечет к Панде, – прошипела Темпл, когда они удалились на безопасное расстояние. – Она с него глаз не сводит.

Люси прикусила изнутри губу:

– А что Панда? Его влечет к Кристи?

– Да вы ее видели? Какого мужика не привлечет Кристи? Прошлым вечером она распустила волосы, а она никогда этого не делает, если не перед камерой. Вам нужно сейчас же вернуться домой и застолбить свою территорию.

Люси глазела на кружившую рядом заурядную бабочку как на какое-то невиданное чудо заморское.

– У меня нет никакой территории.

– Вы идиотка, – отпустила шпильку Темпл.

Люси видела в ее глазах участие, но ей хватило ума не упоминать об этом вслух.

– А вот я было подумала, что вы превращаетесь в доброго и мягкого человека.

– Ага, как же. Не дождетесь.

Люси с трудом скрыла улыбку.

Вторую половину дня Бри выкачивала мед из тяжелых рамок с сотами и даже не смогла привести себя в порядок перед ужином. Люси настояла на том, чтобы помыть после посуду: Бри лишь хватило на слабенький протест. Она направлялась в душ, когда до нее долетел разговор Майка и Тоби на переднем крыльце. И остановилась послушать.

– Думаю, тебе стоит позвать Бри на свидание, – вещал Тоби. – Я знаю, сначала ты ей не нравился, но теперь нравишься. Ты видел ее за ужином? Она смеялась всем твоим шуткам.

Бри подобралась ближе к дверным занавескам, чтобы услышать ответ Майка.

– Я бы не придавал этому большого значения, – сказал он. – Люси тоже смеялась.

– Но Бри смеялась чаще, – поделился наблюдением Тоби. – И она всегда смотрит на тебя. Тебе нужно пригласить ее на ужин, ну и все такое. Только не в «Догз–энд–Малтс», куда-нибудь вроде «Айленд–Инн» или еще какое хорошее место.

– Я не могу, Тоби, – с нехарактерным для него упрямством отмахнулся Майк.

– Почему?

– Потому что не могу.

В кухне звякнула тарелка. Скрипнул стул, на котором сидел Майк.

– Бри переживает, что будет предстоящей зимой. Она хочет быть уверена, что сможет рассчитывать на меня, если ей понадобится помощь. Я бы тоже переживал на ее месте.

А Бри-то думала, что она одна такая умная… Ей следовало понять, что человек, так успешно поднявший свой бизнес, как Майк, не смог бы этого сделать без способности разобраться, что движет людьми.

Тоби так просто не сдавался.

– И все-таки не понимаю, почему ты не можешь пригласить ее на ужин.

– Потому что ей придется согласиться вопреки своему желанию.

– Да она захочет, – настаивал парнишка. – Я знаю, что захочет.

– Тоби, может, это трудно понять… – Тон Майка стал терпеливым, как всегда, когда он брался что-нибудь втолковать Тоби. – В таком плане я Бри не интересую.

Не интересует?

Она услышала скрип стула, затем раздались решительные шаги по крыльцу.

– Мартин! – закричал Майк. – Ну-ка назад! Тоби, хватай его, пока он не выскочил на шоссе.

Бри так никогда и не смогла полностью поверить в демонстрируемое Майком с недавних пор безразличие. Она рассчитывала на его верность. Даже когда Скотт давно утратил к ней интерес, она утешала себя, что Майк навсегда потерял из–за нее голову. Что за дура.

Она крепко прижала руку к груди. Ей не вынести, если ее отвергнут еще раз, только не Майк. Под ладонью гулко стучало сердце. Бри вышла из–за занавески, толкнула дверь с экраном и выступила на крыльцо.

Тоби возился с собакой на дальнем конце подъездной дороги. Майк стоял на верхней ступеньке, светло–русая прядь упала на лоб. Даже в потертых джинсах и белой футболке с рекламой магазина рыболовных снастей «Джейк Дайв Шоп» его фигура привлекала внимание – высокий и внушительный. Свет фонаря освещал четкий профиль.

Дверные петли взвизгнули. Бри пошла к Майку. Через все крыльцо… К ступенькам…

– Идем со мной, – прошептала она с бешено бьющимся сердцем.

Он открыл было рот. Хотел отказаться?

– Нет, – пресекла она. – Молчи.

Схватила за руку и потащила прочь от дома, в рощу, подальше от мальчика с собакой. Бри снедала паника, наполнял страх, что все ею построенное ускользнет из рук.

При ее росте она привыкла смотреть людям глаза в глаза, но ее смутило, что ей пришлось поднять взгляд, чтобы увидеть лицо Майка. Даже в слабом свете луны, просачивавшемся сквозь листву, она смогла разглядеть в его глазах протест.

– Бри…

Она обхватила Майка за шею, притянула к себе его голову и заткнула рот поцелуем.

И ее поцелуй говорил: «Это напоминание тебе, что ты всегда хотел и никогда не имел».

Но когда его губы накрыли ее рот, как-то вдруг это стало напоминанием ей того, что она никогда не имела. Верность. Честь. Доброту. И нечто далекое от благородства. Возбуждающее чувственное наслаждение, лишенное ощущения стыда, приобретенного Бри в своем браке.

Кровь заструилась по жилам, все чувства опалило огнем. Поцелуй Майка оказался поцелуем мужчины, который любил дарить наслаждение. Настолько бескорыстный, насколько и эротичный.

Он возбудился, и Бри упивалась этим возбуждением, наслаждалась, что руки, гладившие ее бедра, не несли на себе отпечаток памяти бесчисленного количества женских тел. Его губы ласкали одну ее щеку, потом другую, сцеловывая оставшийся с полудня мед на коже. Майк снова припал к ее губам, и Бри крепко прижалась к нему.

Вдруг он отстранился. Только на несколько дюймов, но и того достаточно.

– Бри, не нужно тебе себя заставлять. – Он снял ее руки со своей шеи. – Я буду приглядывать за тобой и Тоби. Не нужно меня этим подкупать.

Она почувствовала себя униженной, ее охватило бешенство, что он так о ней подумал, хотя и имел на то причины. Единственный аргумент, который она отыскала в свою защиту, была правда:

– Это не подкуп.

– Бри, не поступай так с собой, – устало, с ноткой раздражения сказал он. – Не нужно.

Она это начала, и потому показалось нечестным выплескивать на него свою боль, но слова полились из нее, как горный поток:

– Послушай меня, Майк Муди. Я долгие годы молила мужчин о любви и больше никогда не стану снова умолять. Понял?

– Майк! – прокричал от дома Тоби. – Майк, где ты?

Майк пристально смотрел на нее каким-то усталым взглядом, словно состарившись на глазах. Потом ушел.

– Я здесь, – откликнулся он, выйдя из–за деревьев.

– Что ты там делаешь? – спросил Тоби.

Под подошвами ботинок Майка захрустел гравий.

– Так, пустяки.

Бри прислонилась щекой к шершавой коре дерева, закрыла глаза и приказала себе: «Не смей реветь».

По настоянию доктора Кристи Темпл сократила свои тренировки до девяноста минут в день. Освободившееся время она проводила в мрачных размышлениях над тем, что Макс продолжала отказываться говорить с ней. Последние дни Темпл и Кристи где-то по часу стали околачиваться в дневное время у лотка. Когда Люси заканчивала писать намеченное на день, то присоединялась к ним.

Пока Бри разрисовывала видами пляжа рождественские шары, остальные, устроившись на ее стульях пасхальных цветов, совмещали групповую терапию с девичьей болтовней. Они поддерживали Темпл, которая старалась преодолеть сопротивление Макс, и уговаривали Люси бросить работу лоббиста. Им было невдомек, что над Люси висело чувство долга по отношению к детям, которым не так посчастливилось, как ей. Бри никогда не упоминала Майка, хотя о своем браке говорила без утайки.

– Как же здорово иметь подруг, – как-то раз в полдень заявила она. – Когда я была замужем, у меня не было ни одной настоящей. Я знала, что люди одно хотели: чтобы я объяснила, почему упорно закрываю глаза на измены Скотта.

– Ублюдок больше никогда не вывалит на тебя это дерьмо, – напомнила Темпл, согнув ногу и устроив лодыжку на колене.

– Да. – Бри вдруг погрустнела, потом, казалось, стряхнула с себя воспоминания и взглянула на Кристи: – Сегодня у меня бизнес идет неважно. Может, подумаете…

– Нет! – воскликнула Кристи.

Темпл и Люси обменялись взглядами, развлекаясь попытками Бри уговорить доктора Кристи надеть красное бикини и поспособствовать оживлению торговли.

– Сами наденьте, – горячо возмутилась Кристи. – И посмотрите, как вам понравится.

– Выгляди я так, как вы, то обязательно бы надела. – Бри снова пристала к Кристи, вызывая ее на откровенность. – Не понимаю, как такая, как вы, вообще может чувствовать себя неполноценной по части мужчин. Да вы же можете получить любого, если захотите.

Люси тут же подумала о Панде.

Кристи подняла очки на макушку. Даже уши у нее были идеальной формы.

– Это вы так считаете. Тех мужчин, которые мне нравятся, я не привлекаю.

– Трупы что ли? – усевшись на свободный стул цвета барвинка, съязвила Люси.

Темпл загоготала, а Кристи поджала пухлые губы, как типичная зануда, каковой она и была в душе, только заключенной в сногсшибательное тело.

– Давайте, смейтесь. Мне нравятся мужчины с мозгами. Вдумчивые, которые любят читать книги, и интересы которых лежат дальше игры в пивную отрыжку. Но вокруг меня не очень-то толкутся такие парни. Напротив, мне доступны все разновидности отрыжных игроков – актеры, спортсмены, пятидесятилетние мультимиллионеры в поисках жен-трофеев.

Люси потерла чернильное пятно на большом пальцем, потом решила, мол, черт с ним, была не была, и спросила:

– А что насчет Панды?

– Очаровательное исключение, – ответила доктор Кристи. – Выглядит как глава банды игроков в пивную отрыжку, но быстро соображаешь, насколько он умный парень. Прошлым вечером мы целый час болтали о Пуччини. Панда невероятно глубоко вникает в политику и экономику. И в общественное сознание. Вы в курсе, что он до сих пор работает с уличными бандами? Жаль, что он совершенно непрошибаем в личном плане.

– Потому что влюблен в Люси, – подчеркнула Темпл.

– Точно, – протянула Люси. – Вот потому он то и дело заходит сюда повидаться со мной. – Хотя Люси понимала, что ему лучше держаться от нее подальше, однако ж терзалась из–за того, что Панда не сделал даже попытки встретиться с ней.

– Темпл и словом не обмолвилась о ваших отношениях, когда я распускала свои чары, – убедительно заявила Кристи. – Я не охочусь на чужой территории.

– Если вы по-настоящему хотите какого-то мужчину, вам нужно поступить, как Люси, – вмешалась с советом Бри. – Изуродовать себя. Тогда настоящие парни не станут бояться подойти к вам.

– Чтобы сделать из Кристи уродку, понадобится голливудская бригада по спец–эффектам, – указала на очевидное Люси.

На большой скорости промчался серебристый «субару». Темпл ахнула и мигом вскочила со стула.

– Что случилось? – спросила Кристи.

Темпл схватилась за горло:

– Это Макс!

– Вы уверены? – переспросила Бри.

Но Темпл уже пулей мчалась к дому.

Все трое переглянулись между собой. Наконец Люси высказала вслух то, что они все подумали:

– Я бы все отдала, чтобы хоть глазочком глянуть, что будет дальше.

– И я с тобой, – присоединилась Бри. Но тут как раз остановился вэн, полный женщин и детей. Бросив огорченный взгляд в сторону леса, Бри поспешила к ним предложить свою помощь.

Люси осталась в одиночестве.

– Ни с места, – приказала доктор Кристи. – Это личное дело Темпл и Макс.

– Знаю, – подтвердила Люси. – Впрочем… – Она соскочила со стула и метнулась к тропинке.

– Только не показывайтесь им на глаза! – успела крикнуть ей вслед Кристи.

Люси понимала, что это безумие. Ей не хотелось околачиваться близко к дому. Но ей так хотелось верить в счастливые концы, и ежели здесь намечался один из них... что ж, она увидит его своими глазами.

Люси свернула на узкую дорожку, ведущую к гаражу, осторожно ступая и аккуратно обходя поленницу сгнивших дров. Взрослая женщина, а не в своем уме. Она выглянула из–за угла как раз, когда из машины показалась Макс. Ее короткие рыжие волосы растрепались, а грубые шорты оливкового цвета с плохо сидевшей блузой без рукавов выглядели так, будто их корова жевала. Темпл выскочила из леса и застыла на месте. На ее лице проступила вся неуверенность, прятавшаяся за бахвальством Королевы–Дьяволицы.

– Макс… – Имя прозвучало как молитва. – Макс, я люблю тебя.

Макс не двинулась с места, твердое выражение ее лица свидетельствовало, что она не менее упрямая, чем ее возлюбленная.

– Достаточно, чтобы прекратить прятаться? Или все эти записочки от тебя – чепуха, какой свет ни видывал?

– Не чепуха. Я люблю тебя.

– Достаточно любишь, чтобы выйти со мной на люди?

Темпл кивнула.

– Достаточно, чтобы пожениться? – упорно допрашивала Макс. – И устроить большую свадьбу? И пригласить всех–всех?

Люси видела, как Темпл сглотнула.

– Это слишком, – прошептала она.

Но Макс еще с ней не покончила. Она резким жестом указала на свою приземистую фигуру.

– Я не собираюсь работать над собой тебе в угоду. Получишь, как есть, рыба она и есть рыба.

– Я люблю, как есть. Люблю тебя.

Макс повертела одно из серебряных колечек на пальце:

– Это может разрушить твою карьеру.

– Плевать.

– Нет, тебе не плевать, – возразила Макс, но смягчилась, увидев блеснувшие в глазах Темпл слезы.

– Не так сильно, как не наплевать на тебя, – заявила Темпл.

Макс окончательно растаяла, и они очутились в объятиях друг друга.

Смотреть, как две женщины обмениваются страстными поцелуями, было малость тошнотворно, но соответствовало ситуации идеально. Люси пустилась в обратный путь, чтобы не нарушить их уединение.

Глава 23

За исключением какого-то мужчины, выгуливавшего собаку, на пляже Люси была одна. Место здесь было меньше и безлюдней, чем южный пляж, и в основном сюда ходили местные жители. Несмотря на воскресный день, сплошь затянутое облаками небо удержало народ по домам, кроме нескольких энтузиастов. Люси устроилась в защищенном от ветра месте у подножия песчаной дюны, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Прошло два дня, как появилась Макс, и вчера днем они с Темпл уже уехали. А сегодня утром отбыла Кристи. Люси уже скучала по ним. Может, потому у нее такое меланхоличное настроение. Ведь книга благодаря упорству Люси продвигалась, значит, с этой стороны у нее не было повода для депрессии. К середине сентября Люси закончит наконец писать и сможет покинуть остров.

Люси почуяла, что кто-то к ней идет. Сердце подскочило, когда она увидела: к ней приближается Панда. Должно быть, Тоби сказал, где она.

Несмотря на скрывшееся за облаками солнце, Панда надел темные очки. Выбрит чисто, но за те одиннадцать дней, что Люси не видела его, непокорные волосы отросли и еще более дико топорщились. Казалось, прошло несколько месяцев. То, что теперь она знала и с таким трудом старалась подавить, рвалось на поверхность. Люси засунула это «знание» в самый глухой уголок души, от греха подальше. Между тем пульс ее несся вскачь, пока Панда приближался к ней легкой походкой вышедшего на прогулку случайного туриста.

Если его и взбесил побег Люси, то Панда и виду не показывал. Кивнул, посмотрел на ее коротко остриженные волосы, уже не такие темные, но еще и не вернувшие естественный светло–русый цвет. Она была без макияжа, ногти обломаны, ноги пару дней не бриты, однако Люси удержалась от порыва подобрать их под себя, чтобы не было видно.

Они таращились друг на друга, может, всего несколько секунд, но дольше, чем она могла вытерпеть. И отвела взгляд, притворившись, что заинтересовалась трио божьих коровок, ползавших по бревну.

– Пришел попрощаться?

Он сунул руку в карман.

– Утром уезжаю. – Панда глядел куда-то в сторону на воду, словно не мог смотреть на Люси дольше, чем нужно. – Через неделю приступаю к новой работе.

– Отлично. – Еще одна неловкая пауза пролегла между ними. Гулявший у кромки берега мужчина бросил в озеро палку, и собака кинула за ней. Хотелось Люси или нет, но кое-что ей нужно было сказать до того, как Панда уедет. – Надеюсь, ты понимаешь, почему мне пришлось переехать в коттедж.

Он сел на песок рядом с ней, на довольно большом расстоянии, и подтянул колено.

– Темпл мне объяснила. Сказала, потому что я задница.

– Неправда. Если бы н ты той ночью… – Она зарылась носком в песок. – Я не люблю о том вспоминать. – Панда подобрал камешек и покатал в ладони. Растущие на дюне травинки наклонились к нему, словно хотели приласкать его волосы. Люси отвернулась. – Спасибо за то, что ты сделал.

– Хватит уже благодарить, – резко оборвал он.

Люси потерла руку, под пальцами ощутив песок.

– Я рада, что ты рассказал о своем брате.

– Хотел отвлечь тебя от того, что случилось, только и всего.

Она зарылась ногой глубже в песок.

– По–моему, тебе стоит рассказать Бри о Кертисе перед отъездом.

Панда бросил камешек.

– Что у ее старика не было совести? Не стоит.

– Она большая девочка. Она в курсе, что он изменял ее матери, и Бри нужно знать о Кертисе. Позволь ей решать, рассказать или нет эту историю ее братьям.

По упрямо сжатым челюстям можно было судить, что Люси зря сотрясает воздух. Она ткнула ногой двустворчатую полосатую раковину, чувствуя себя нежеланной, как этот вторгшийся и заполонивший Великие Озера моллюск.

– Как-то на фоне всего, что случилось, я не спросила, почему ты вернулся тогда в бар.

– Забрать машину. Разозлился на тебя как черт.

– Я сама по полной сваляла дурака той ночью. Вообще-то, все лето так вела себя, изображая хамку.

– Не изображала. Ты и есть хамка.

– Неправда, но спасибо. – Она просеяла песок сквозь пальцы. – Все-таки один хороший урок я усвоила из этого опыта. Поняла, что пытаться влезть в чужую шкуру бесполезно. Так себя не найдешь.

– Кто сказал, что тебе нужно искать себя? – Он выразил негодование, которое почему-то подействовало утешающе. – Ты хороша такой, какая есть.

Люси прикусила губу.

– Спасибо.

Снова надолго воцарилось молчание, ужасная непрошибаемая пропасть, говорящая красноречивее всяких слов о том расстоянии, что росло между ними.

– Как пишется? – спросил Панда.

– Нормально.

– Хорошо.

Еще пауза, потом он встал.

– Мне нужно собрать вещи. Пришел сказать, что ты можешь остаться в доме, когда я уеду.

И только-то? В груди заныло, Люси взглянула на него снизу и увидела свое отражение в темных очках.

– Мне хорошо у Бри, – сухо промолвила она.

– Ты больше заботишься об этом доме, чем я. Если передумаешь, вот ключ.

Она не протянула руку, не смогла себя заставить, поэтому Панда кинул ключ ей на колени. Тот приземлился у края шорт, на Люси уставился счастливый желтый смайлик.

Панда потянулся было к очкам, словно хотел снять их, но передумал.

– Люси, я… – С упрямством, столь хорошо знакомым ей, он сжал губы в тонкую линию. Уперся рукой в бок и наклонил голову. Слова вышли грубоватыми, словно он прошелся по ним наждаком: – Не попадай в переделки, ладно?

И все. Больше не взглянул на нее. Ничего не добавил. Просто ушел.

Люси сжала кулаки. Крепко зажмурила глаза, слишком рассердившись, чтобы заплакать. Ей хотелось броситься ему на спину и повалить на землю. И отпинать как следует. Черствый, бесчувственный ублюдок. После всего, что было, всего, о чем они говорили и что делали, он просто взял и ушел.

Наконец Люси кое-как доплелась до места, где оставила велосипед. И поехала к дому, кипя от бешенства, как мисс Гулч, Злая Колдунья Запада, в погоне за Тотошкой. Неудивительно, что Панда не навещал Люси в коттедже. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Вот такой он, Патрик Шейд.

Бри сидела у лотка. Ей хватило разок взглянуть на лицо Люси, чтобы тут же отложить в сторону кисть.

– Что случилось?

Все закончилось. Конец. Прими это.

– Жизнь, – ответила Люси. – Такой отстой.

– Кому ты говоришь!

Люси с трудом удерживалась от желания запустить велосипед подальше через дорогу.

– Мне нужно куда-нибудь выбраться. Давай пообедаем в «Айленд Инн». Только вдвоем. Я угощаю.

Бри окинула взглядом лоток.

– Ну, не знаю… Сегодня суббота. На южном пляже жарят рыбу, так что будет много машин…

– Мы ненадолго. На пару часов. Тоби справится. Ты же знаешь, как он любит корчить из себя крутого.

– Верно, – согласно кивнула Бри. – Ладно. Давай.

Люси потопталась по маленькой спальне, где теперь обитала. В конце концов, заставила себя открыть шкаф размером со спичечный коробок и изучить гардероб, который принесла ей Темпл. К прикиду Гадюки Люси не могла вернуться, а больше у нее с собой ничего не было. Даже будь в шкафу ее прошлый вашингтонский гардероб, английские костюмы и жемчуга вряд ли подошли бы ей больше, чем ядовито зеленая юбка–пачка и армейские ботинки из арсенала Гадюки.

Кончилось дело тем, что она одолжила у Бри джинсы и легкую льняную блузку. Уезжая, Бри остановила машину в конце подъездной дороги, чтобы через окно дать последние наставления:

– Мы ненадолго. Напоминай людям, чтобы осторожно обходились с украшениями.

– Ты мне уже это говорила.

– Приглядывай за коробкой с разменной монетой.

– Ты мне это говоришь в тысячный раз.

– Прости, я…

– Вперед, – скомандовала Люси, махнув в сторону шоссе.

Бри обеспокоено взглянула напоследок и неохотно нажала на газ.

Люси не бывала в городке с тех пор, как отрезала свои дреды и соскребла татуировки, и Бри машинально выбрала стул, чтобы видеть обеденный зал, а Люси могла бы сидеть лицом к стене. Впрочем, со свадьбы сбежавшей невесты прошло уже три месяца, история давно почила в бозе, и Люси никак не могла заставить себя переживать, узнает ли ее кто или нет.

Они заказали жареные грибы и салат из перловой каши с персиками. Люси залпом опорожнила бокал вина и принялась за второй. Обед был вкусно приготовлен, но есть не хотелось, да и Бри, кажется, тоже. Беседа не клеилась, и уже по дороге домой подруги отказались от попыток завести какой-нибудь разговор.

Показался ларек. Сначала они не заметили ничего необычного. Только подъехав вплотную, увидели размах катастрофы.

Тоби стоял в море разбитых бутылок меда. Осколков было гораздо больше, чем от бутылок, что стояли на витрине. Как сломанная игрушка, парнишка бесцельно крутился на месте, с одной руки у него свешивалось забрызганное медом стеганое одеяло, которым Бри накрывала прилавок, в другой руке была игровая приставка. Тоби замер, увидев машину.

Не заглушив мотор, Бри выскочила из машины, из горла вырвался крик:

– Что тут случилось?

Тоби уронил одеяло. Рядом с тем, что осталось от вывески «Карусельный мед», валялись опрокинутые адирондакские стулья. Дверь кладовки была нараспашку, полки с несколькими сотнями бутылок с медом последнего сбора, припрятанными Бри, чтобы освободить ей больше места в пчелином домике для работы, опустели. Тоби с ног до головы вымазался в меде вперемешку с грязью. По руке бежала струйка крови от пореза битым стеклом.

– Я только ушел на минуту, – всхлипнул парнишка. – Я не хотел…

– Ты ушел? – хрустя стеклом под подошвами, кинулась вперед Бри.

– Только на минуту. Я... я хотел взять «Нинтендо». Никто не останавливался!

Бри увидела, что он держит, и сжала руки в кулаки.

– Ты оставил ларек, чтобы взять видеоигру?

– Я не знал… я не хотел… только на минуту! – плакал он.

– Врун! – Глаза ее метали искры. – Все это не могло случиться за минуту. Уходи! Пошел отсюда!

Тоби бросился в сторону коттеджа.

Люси уже выключила мотор и выпрыгнула из машины. Деревянные полки покосились, повсюду валялись разбитые бутылки с медом, даже на шоссе. Дорожку усеяли осколки пузырьков с косметическими средствами, по гравию размазались роскошные крема и ароматные снадобья. Коробка с мелочью пропала, но это было не столь катастрофично, как потеря сотен бутылок с медом нового сбора. Бутылочное стекло перемешалось с серебристыми осколками хрупких рождественских украшений, так милых сердцу Бри.

Бри опустилась на колени, подолом подметая грязь, и как ребенка стала укачивать то, что осталось от хрупкого шара.

– Все пропало. Все пропало.

Если бы этим вечером Люси не настояла на поездке в город, ничего бы не случилось. Она не могла найти слов, которые прозвучали бы уместно, разве только:

– Иди в дом. С худшим буду справляться я.

Но Бри не могла оторваться. Она скрючившись маячила над обломками утопавшего в вязкой жиже стекла и своей разбитой мечты.

С угрызениями совести, накрывшей как саваном голову, Люси вытащила грабли и лопату.

– Завтра мы как-нибудь разберемся, – сказала она.

– Не с чем здесь разбираться, – прошептала Бри. – Мне конец.

Люси заставила Бри позвонить в полицию. Пока Бри тусклым, ничего не выражающим голосом пересказывала дежурному офицеру, что случилось, Люси принялась сгребать от шоссе разбитое стекло. Закончив отвечать на вопросы, Бри повесила трубку.

– Они приедут завтра поговорить с Тоби. – Она посуровела. – Поверить не могу, что он такое допустил. Просто непростительно.

Было слишком рано защищать Тоби, да Люси и не пыталась.

– Виновата я, – сказала она. – Именно я настояла, чтобы мы выбрались в город.

Трясущейся рукой Бри отмахнулась от извинений Люси.

Они убирали в призрачном свете двух фонарей, висевших впереди на крыше лотка. Машины замедляли ход, проезжая мимо, но ни одна не остановилась. Бри уволокла прочь разбитую вывеску. Они поставили на место стулья, побросали поврежденные свечи и испорченные открытки в мусорные мешки. С наступлением темноты начали атаковать граблями осколки стекла, но из–за разлитого океана меда те цеплялись к зубьям, и сразу после полуночи Люси забрала из рук Бри грабли.

– На сегодня хватит. Утром я притащу шланг, и все здесь вымоем.

Бри пребывала в таком подавленном состоянии, что не стала спорить.

Они молча вернулись в домик. С ног до головы их покрывал мед – тело, одежду, волосы. К рукам и ногам прилипли ошметки грязи, трава вместе с осколками стекла и всяким мусором. Очищая подошвы босоножек, Люси увидела приставший к каблуку голубой квадратик карточки.

Я единственное в своем роде рождественское украшение.

Пожалуйста, осторожней обращайтесь со мной.

Они по очереди подставляли ноги под кран во дворе. Бри наклонилась, чтобы вымыть руки, потом взглянула в заднее окно.

– Сейчас я не могу с ним говорить.

Люси поняла.

– Я проверю, как он там, в порядке ли.

– Как он мог вести себя так безответственно?

Потому что Тоби двенадцать, подумала Люси. И потому что ей не следовало подбивать Бри на то, чтобы оставить его одного в выходной, когда на острове полно всяких хулиганов.

Хотя ноги и вымыли, но все еще прилипали к линолеуму, когда Люси шла через кухню. Она повернула в холл. Дверь у Тоби была нараспашку. Обычно он закрывался, чтобы Бри не нудила, что у него беспорядок. С дурным предчувствием Люси заглянула в комнату.

В комнате пахло клубничной жвачкой и мальчишкой. На ковре кучей лежала одежда, скопившаяся за последние дни, и брошенное банное полотенце. Как обычно, постель не заправлена. И пуста.

Люси обыскала дом. Мальчик ушел. Она сунула липкие ноги в кроссовки, отыскала фонарик и вышла на заднее крыльцо, где обнаружила Бри, которая курила, уставившись в пространство.

«Она только сидит на заднем крыльце и курит, и больше ничего не делает». Именно так сказал Люси Тоби, но она давно не видела, чтобы подруга курила.

– Его дома нет.

– Что ты имеешь в виду? Где он? – резко вскинула голову Бри.

– Понятия не имею.

– Я его прикончу! – она вскочила с крыльца. – Неужели он не понимает, что делает только хуже?

– Наверно, он сейчас не очень соображает.

Бри бросила сигарету на землю.

– Из–за меня. Из–за того, что ему сказала. – Она повернулась к лесу в точности, как Люси в день их встречи, и крикнула: – Тоби! Вернись сейчас же! Кому говорю!

Да, так испуганного ребенка вряд ли заставишь вернуться домой. С другой стороны, Бри была похожа сейчас на миллион других рассерженных матерей и кричала то же самое, что и этот миллион женщин.

Ничего удивительного, что Тоби не появился. В конце концов, Бри схватила собственный фонарик и, разделившись, подруги стали обыскивать двор по периметру, подвал и лес около дома. Они залезли в соседский сад и обшарили фонариками овраг.

– Я позвоню Майку, – объявила Бри. – Тоби где-то у него. Должен быть.

Но его там не оказалось.

– Майк его не видел, – сообщила Бри после краткой беседы по телефону. – Он собирается отправиться на поиски. Что я ему скажу? Что накричала на Тоби и сказала ему убираться?

– Ты тоже человек.

– Может, он у вас дома? Проверь там, пока я подожду Майка. Пожалуйста.