Глава 20 Первое декабря. Ведьма

(переводчик: Ирина Ийка Маликова)

Утром понедельника мы с Линком, проехав вниз по Девятому шоссе, подобрали на развилке Лену. Линку нравилась Лена, но он ни за что на свете не приближался к особняку Равенвуда. Для него это все еще был Дом с приведениями.

Если бы он только знал. Каникулы на день благодарения были всего лишь удлиненными выходными, но казалось, что они были куда длиннее, если вспомнить Сумеречную зону на обеде в День благодарения, летающие между Мэйконом и Леной вазы, и наше путешествие к центру Земли без покидания границ Гатлина. У Линка все было иначе — он провел праздники за просмотром футбола, за драками с братьями, и за исследованием сырных шариков на предмет наличия в них лука.

Но, по словам Линка, тучи сгущались и в другом направлении, и этим утром звучало это не менее угрожающе. Мать Линка последние сутки висела на телефоне, утащив его на длинном проводе на кухню и закрыв дверь. Миссис Сноу и миссис Ашер объявились после трех, и все трое исчезли на кухне — Штабе военных действий. Когда Линк зашел туда под предлогом острой нужды в газировке, многого он не услышал, но достаточно, чтобы понять, что его мать ставит точку: «…Мы вышвырнем ее из школы, так или иначе. И ее милого песика тоже».

Это было немного, но я знал миссис Линкольн, а значит, повод для беспокойства был. Не существовало пределов, до которых могли бы дойти женщины вроде миссис Линкольн в усилиях по защите своих детей и своего города от того, что они ненавидели больше всего на свете — от любого, кто отличается от них. Я это знал. Моя мама рассказывала мне истории о своих первых годах жизни здесь. Судя по ее рассказам, она была тем еще криминалитетом, даже богобоязненные церковные дамы сошли бы с ума со скуки, пытаясь обсудить ее проступки. Она ходила в магазины по воскресеньям, игнорирую любые церкви, не проявляя к ним ни любви, ни ненависти, она была феминисткой (миссис Ашер периодически путала ее с коммунисткой), демократом (миссис Линкольн была убеждена, что корнем этого слова является «демон»), и, хуже всего, она была вегетарианкой (что автоматически отменяло все приглашения от миссис Сноу). Кроме этого, а также кроме того, что она не была прихожанкой правильной церкви, не была членом ДАР или Национальной стрелковой ассоциации№, она была аутсайдером.

Но мой отец вырос здесь и считался одним из сынов Гатлина. Так что, когда моя мама умерла, все те же женщины, так осуждавшие ее, сменили мщение на сливочно-какие-то запеканки, на жаркое в глиняных горшочках, на пасту с соусом чили. Как будто оставляли за собой последнее слово. Моя мама возненавидела бы все это, и они это знали. Именно тогда мой отец впервые зашел в свой кабинет и заперся там на несколько дней. Мы с Аммой оставили все эти запеканки тухнуть на крыльце, пока они не пришли и не забрали это все, и не начали вновь осуждать нас, как раньше.

Последнее слово всегда было за ними, и если Лена даже и не подозревала об этом, мы с Линком это знали точно.

Лена сидела в Колотушке на переднем сиденье, зажатая между нами, и писала что-то на руке. Я мог только разглядеть, что слова написаны вразброс, как и всегда. Она писала постоянно, так, как некоторые люди жуют жевачку или накручивают на палец волосы, мне казалось, что она даже не осознавала этого. Я думал, даст ли она мне прочитать хоть одно из своих стихотворений, если оно будет обо мне.

Линк посмотрел ей на руку:

— Когда ты напишешь мне песню?

— Сразу после того, как допишу для Боба Дилана.

— Вот дерьмо, — Линк ударил по тормозам на центральном въезде на парковку. Винить его было не в чем. Вид его матери на парковке до восьми утра действительно приводил в ужас. А она именно там и была.

На парковке было куда многолюдней, чем обычно. И там были родители; если не считать эпизода с окном, то до этого родители появлялись на парковке единственный раз, когда мать Джослин Уокер увела ее из школы на время просмотра фильма о репродукции человека на анатомии. Определенно что-то происходило.

Мать Линка вручила коробку Эмили, которая подрядила всю команду поддержки и спортивную команду снабдить каждую машину на парковке своего рода неоновым флаером. Некоторые из них трепетали на ветру, но некоторые мне удалось прочесть из успокаивающей безопасности салона Колотушки. Казалось, что они проводят предвыборную кампанию, но без кандидата.

СКАЖЕМ «НЕТ» НАСИЛИЮ В ДЖЕКСОНЕ!

НЕТ ТЕРПИМОСТИ!

Линк побагровел.

— Простите, ребята, вам лучше свалить отсюда, — он сполз по водительскому сиденью так низко, что казалось, что машина осталась без управления, — я не хочу, чтобы моя мама вытряхнула из меня весь дух перед командой поддержки.

Я, наклонившись вниз, потянулся через сиденье, чтобы открыть Лене дверь:

— Увидимся внутри, чувак.

Я взял Лену за руку и сжал ее.

Готова?

Насколько это возможно.

Мы гуськом пробирались между машинами по краю парковки. Эмили мы не видели, но слышали ее голос за пикапом Эмори:

— Будьте бдительны! — Эмили приближалась к окну Кэрри Джексон. — Мы создаем в школе новый клуб — «Ангелы-хранители Джексона». Мы будем помогать сохранять в школе безопасность, докладывая об агрессивном или о необычном поведении в школе. Лично я считаю, что это долг каждого ученика в Джексоне заботиться о безопасности школы. Если хотите присоединиться к нам, приходите на собрание в кафетерий после уроков.

С удалением Эмили ее голос стал тише, Лена крепче ухватилась за мою руку.

Что все это значит?

Понятия не имею. Но они точно свихнулись. Пошли.

Я потянул ее за руку наверх, но она наоборот потянула меня вниз и вновь скрючилась у колеса:

— Мне нужна минутка.

— Ты как?

— Посмотри на них. Они думают, что я монстр. Они создали клуб.

— Они просто не выносят посторонних, а ты новенькая. Было разбито окно. Им надо кого-то обвинить. Это просто…

— Охота на ведьм.

Я не это хотел сказать.

Но ты об этом подумал.

Я сжал ее руки, и по коже побежали мурашки.

Ты не должна этого делать.

Должна. Я позволила людям вроде них выжить меня из моей старой школы. Я не допущу подобного еще раз.

Мы вышли из-за последнего ряда машин и увидели их всех. Миссис Ашер и Эмили упаковывали еще несколько коробок с флаерами в свой минивэн. Иден и Саванна вручали листовки остальным чирлидерам и любому парню, который подходил, что увидеть ноги или декольте Саванны. В небольшом отдалении миссис Линкольн разговаривала с другими матерями, в основном обещая им, что включит их дома в список Тура Южного НаследияІ, если они сделают пару звонков директору Харперу. Она протянула матери Эрла Питти планшет с ручкой. Целую минуту до меня доходило значение всего происходящего — ситуация безнадежна.

Это было похоже на подписание петиции.

Миссис Линкольн заметила, что мы стоим на парковке, и уставилась на нас. Остальные матери проследили за ее взглядом. Секунду царила тишина. Я уж было подумал, что в них проснулась совесть, и они сейчас соберут свои бумажки, закроют свои минивэны и вагончики и уедут домой. Миссис Линкольн; в ее доме я ночевал не реже, чем в своем собственном. Миссис Сноу; она, в общем, приходилась мне троюродной сестрой по какой-то удаленной ветви. Миссис Ашер; она бинтовала мою руку, когда я разодрал ее до мяса рыболовным крючком в десять лет. Миссис Эмори; она была моим первым парикмахером. Эти женщины знали меня. Они знали меня с детства. Не может быть, что они сделают это со мной. Нет, они отступят.

Может, если я буду повторять это как заклинание, оно сбудется.

Все будет хорошо.

К тому времени как я понял, что ошибаюсь, было уже поздно. Они уже отошли от минутного ступора, вызванного нашим с Леной появлением.

Когда миссис Линкольн нас увидела, ее глаза сузились, — …директор Харпер…, - она перевела взгляд с Лены на меня и покачала головой. Больше меня на ужин домой к Линку не позовут. Она заговорила громче. — Директор Харпер обещал нам свою полную поддержку. Мы не намерены терпеть агрессию в Джексоне, которой заражены все остальные городские школы в округе. Вы, молодежь, поступаете совершенно верно, защищая нашу школу, как ответственные родители, — она посмотрела на нас. — Мы сделаем все, что угодно, чтобы помочь вам.

Все еще держась за руки, мы с Леной прошли мимо них. Эмили заступила нам дорогу и протянула мне листовку, игнорируя Лену:

— Итан, приходи на собрание сегодня. Ты очень нужен Ангелам-хранителям.

Она впервые за многие недели заговорила со мной. Я получил послание. «Ты один из нас, это твой последний шанс». Я оттолкнул ее руку:

— Да уж, это именно то, в чем нуждается Джексон. Еще немного твоего «ангельского» поведения. Почему бы тебе не пойти детишек помучать, бабочкам крылья поотрывать, птенцов из гнезда повыкидывать, — я потащил Лену мимо нее.

— Что бы сказала твоя бедная мама, Итан Уэйт? Что бы она подумала о компании, которую ты водишь?

Я повернулся. Миссис Линкольн стояла у меня за спиной. Она была одета в своей обычной манере, как маньячка-библиотекарша из кино, с дешевыми аптечными очками и торчащими волосами, которые никак не могли определиться русые они или каштановые. Приходилось только гадать, откуда мог взяться Линк.

— Я скажу тебе, что сказала бы твоя мама. Она бы рыдала. Она бы в гробу перевернулась.

Миссис Линкольн ничего не знала о моей матери. Она не знала, что моя мама была той, которая отправляла в школьный директорат копию каждого постановления против книжной цензуры в Штатах. Она не знала, что моя мать вздрагивала каждый раз, когда миссис Линкольн приглашала ее на собрания ДАР или клуба женской волонтерской помощиі. Не потому, что мама ненавидела ДАР или клуб, а потому что она ненавидела уверенность миссис Линкольн. Уверенность в своем превосходстве, которым славились такие узколобые женщины, как миссис Линкольн и миссис Ашер.

Моя мама всегда говорила: «Правильный поступок и легкий поступок — вовсе не одно и то же». И сейчас я знал, каким должен быть мой правильный поступок, и легким он точно он не будет. Ну, по крайней мере, мир не обрушится.

Я повернулся к миссис Линкольн и посмотрел ей прямо в глаза:

— Рада за тебя, Итан. Вот что сказала бы моя бедная мама, мэм.

Я вновь повернулся к входу в здание школы и направился туда, таща за собой Лену. Мы прошли всего несколько метров. Лену трясло, хотя испуганной она не выглядела. Я все еще сжимал ее руку, стараясь придать ей уверенности. Ее длинные черные волосы то скручивались, то раскручивались, будто она сейчас взорвется, или взорвусь я. Никогда не думал, что буду счастлив оказаться в коридорах Джексона, пока не столкнулся в дверях с директором Харпером. Он смотрел на нас так, словно мечтал сдать свои полномочия и швырнуть свою собственную листовку подальше.

Волосы Лены взметнулись поверх ее плеч вперед, когда мы прошли мимо него. Только он не смотрел на нас. Он напряженно смотрел нам за спины:

— Что за…

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть тысячи ярко-зеленых бумажек, крутящихся на ветру и вырывающихся под его порывами из-под дворников на лобовых стеклах машин, из стопок, коробок, минивэнов и рук. Они улетали вверх со внезапным шквальным ветром, как стая птиц, улетающих в облака. Сбежавшие, прекрасные и свободные. Как в фильме Хичкока «Птицы», только в обратной перемотке.

Мы слышали трепет бумаги на ветру, пока за нами не закрылись двери.

Лена пригладила волосы:

— Сумасшедшая у вас тут погодка.

Национальная стрелковая ассоциация — некоммерческая ассоциация в США, которая объединяет сторонников права граждан на хранение и ношение огнестрельного оружия.

Туры Южного Наследия — туристические туры по историческим местам времен Гражданской войны в США. Включение чьего-либо дома в тур означает для собственника небольшой доход от туристических компаний при посещении его дома туристами.

Клуб женской волонтерской помощи (Women’s Auxiliary) — довольно распространенные общественные объединения женщин в США, помогают военнослужащим, полицейским управлениям, пожарным, медицинским центрам, детским приютам. Как правило, осуществляют сбор средств, приносят готовую еду, организовывают праздники. Получили широкое распространение во время Второй мировой войны.