Пока е2 ли могу вернуться». 9 страница

– Не понимаю, зачем ты все это вытаскиваешь наружу. Это случилось давным–давно. И ничего для меня не значит.

Майк знал, что она лжет, но спорить не стал.

– Я религиозный человек, – прозаично сказал он. – Верю в грех и верю в покаяние. Я пытался изо всех сил, как себе представлял, возместить ущерб, но ничего не изменилось.

– И не изменится.

Золотой браслет поймал солнечного зайчика. Майк кивнул, не сколько ей, больше себе, словно принял какое-то решение.

– С этого момента я оставлю тебя в покое.

– Хорошо.

И не поверила. Майк никого никогда не оставлял в покое.

В былые дни он избегал смотреть кому-нибудь прямо в глаза. Но не теперь. Что-то в его прямом взгляде выводило ее из равновесия.

– Я буду признателен, если ты позволишь мне продолжать общаться с Тоби, – с каким-то тревожащим достоинством сказал он. – Мне следовало посоветоваться с тобой, прежде чем сказать ему, что он может поехать на велосипеде на парад. У меня дурная привычка сначала делать, а потом думать. – Констатировал факт, не пряча свои изъяны, не наказывая себя за них. – Парад отправляется в десять. Тоби нужно быть на школьной парковке в девять. Я бы заехал за ним, но я во главе комитета, и мне придется явиться туда спозаранку.

Она изучала потертость на сандалии:

– Я могу сама справиться.

– Ладно.

И все. Никаких приемов продавца, чтобы переубедить ее. Никакого подкупа, ни лимонных конфет, «Скиттлс» или эскимо. Он коротко попрощался с Тоби и ушел, оставив Бри с неприятным чувством, что теперь она по-настоящему предоставлена самой себе.

Чепуха какая. Он вернется. Майк Муди всегда возвращается, хотите вы того или нет.

Глава 15

– Никуда я не пойду! – объявила с пола Темпл, где она под хип–хоп проделывала у ног Люси серию умопомрачительных отжиманий на одной руке. Даже Панда согласился, что опера не лучшая музыка для тренировок.

– Вам нужно выбраться куда-нибудь. – Люси потрясла перед носом Королевы–Дьяволицы коротким каштановым париком, который стянула из ее шкафа. – Замуровывать себя в четырех стенах – только во вред здоровью. Наблюдала вчера ваши детские выходки, когда вы затеяли скандал только потому, что я принесла в дом парочку веточек жимолости.

– Они пахли, как карамельки «Джолли Ранчерс».

– Не трудись понапрасну. – Панда вернул монстрообразную гирю, которую только что тягал, на подставку. – Мисс Реншоу гордится своим бешеным нравом.

Темпл встала, перейдя от отжиманий к прыжкам вверх из полуприседа. Влажные пряди темных волос прилипли к шее, лицо блестело от пота.

– Если бы вы понимали, через что я прошла, то не предлагали бы. Вы и понятия не имеете, Люси, что значит быть такой знаменитой.

Та закатила глаза, в точности как Тоби.

Темпл поняла, что именно ляпнула, и махнула рукой.

– У вас слава опосредованная. Это совсем другое дело.

Панда фыркнул. Его грудь облепила потная футболка, а на ногах к коже льнули мокрые волоски. Прошла всего лишь неделя, но Люси могла бы поклясться, что его и так накачанное тело начало демонстрировать вот эту устрашающую, чересчур развитую мускулатуру. Когда Люси спросила, чего он так над собой издевается, тот задал встречный вопрос: а чем ему еще, по ее мнению, тут занять время? Вынужденная изоляция утомила его почти так же, как Темпл, и с каждым прошедшим днем их настроение становилось все мрачнее.

– Я на острове уже месяц, и у меня никаких проблем, – терпеливо объясняла Люси.

– Все из–за твоего вида. Люди от тебя шарахаются.

Эта мысль Люси очень понравилась, и она на секунду отвлеклась, чтобы полюбоваться на новую «терновую» татуировку с каплями крови, появившуюся на месте начавшей уже отлетать старой. Через пару дней придется обновить дракона. А может, еще добавить татушку и на другую руку…

– Никто не ожидает увидеть на параде в честь Дня независимости на каком-то Чарити–Айленде Люси Джорик или Темпл Реншоу, – напомнила Гадюка. – А если не ждут, то и не увидят.

Когда она вчера заехала к соседям, Тоби украшал велосипед, а Бри изучала потрепанный костюм пчелы, который бабушка Тоби обычно надевала на парад.

– Вопрос в том, насколько я нуждаюсь, чтобы привлечь новых клиентов? – прилаживая усики, размышляла Бри, обращаясь к Люси.

До прошлого вечера та собиралась пойти на парад одна, но после того как Темпл швырнула доску для игры в «Скрэббл» через весь солярий, а Панда пригрозил, что утопит Люси в озере, если она не прекратит вешать петли на шею его керамической свинье, Люси решила внести в планы поправки.

– Суровая правда в том, что вы здесь всего неделю, а оба уже превратились в злых несдержанных брюзг. Не то чтобы вы и в обычной жизни далеко от них ушли.

Панда швырнул полотенце через весь зал:

– Да я самый покладистый парень на свете. Но Люси права. Если ты не возьмешь перерыв, то кого-то прикончат. И это буду не я.

Он схватил бутылку с водой и выпил всю до капли не отрываясь.

– Вы и в самом деле считаете, что я поставлю свое будущее под сомнительную защиту парика? И не собираюсь.

Прыжки из полуприседа уступили место упражнениям для косых мышц.

Люси вздохнула. Королева–Дьяволица была требовательной, несдержанной и упрямой, и стоило бы ненавидеть ее за такой характер, но социальный работник в душе Люси не унимался. Под всеми этими пустыми угрозами королевы фитнесса скрывалась потерянная душа, пытавшаяся совладать с жизнью, которая вышла из–под контроля, потерянная душа, отлично понимающая, насколько она безумна, но которая не может определить, что с этим делать.

Гадюка с Королевой–Дьяволицей имела много общего, хотя та знала, что хочет сделать со своей жизнью, а мисс Джорик знала только, чего не хочет делать – стучаться в двери, выпрашивая деньги и поддержку для законодательства, которое помогло бы детям. Что угнетало ее дальше некуда.

Панда отставил в сторону бутылку и вперился взглядом в Люси:

– А что если ее замаскировать не только париком?

– Что ты хочешь сказать?

– Я имею ввиду… – Панда повернулся к Темпл: – У твоей подружки, президентской дочки, обширный опыт по части, как спрятать свою личность, и я имею в виду не теперешнюю маскировку, от которой тошнит просто. – Он потянул Люси за фиолетовую косичку. – Уверен, если ты ее уговоришь, наша готка поделится секретами.

Час спустя они уже были на пути в городок. Темпл устроилась на заднем сидении. Ее длинные волосы прятались под коротким каштановым париком, лицо защищали темные очки и обыкновенная соломенная шляпа. На Люси была надета черная майка, украшенная черепом и розами, джинсовые шорты «Дэйзи Дьюкс», которые она потрепала и скрасила безопасными булавками, в носу колечко и кольца на обеих бровях. Панда надел найковскую бейсболку, из–под которой слегка торчали завитки волос. Люси предложила ему выкинуть в канаву авиаторские очки, потому что в них он слишком походил на сотрудника секретных служб.

Штаны для занятий йогой Темпл стали немного на ней свободней, чем когда она появилась, но не фиолетовый топ, обтянувший живот. Благодаря маленькой подушечке, изображавшей беременность, которой обеспечила Люси.

На Бульваре Бездельников закрыли въезд для транспорта на время парада, и Панда принялся искать стоянку на соседних улицах.

– Помни, что я сказал. Не исчезай из моего поля зрения, даже на секунду. Люси, ты прикрытие Темпл, поэтому торчи рядом как штык. Не разговаривай ни с кем, но если уж доведется, то Темпл – твоя беременная подруга с востока.

– У меня есть история получше, – сказала Люси. – Она еще одна женщина, которую ты обрюхатил и собираешься бросить при первой же возможности.

Панда ее выпад проигнорировал.

– Даже и не думай смыться от меня, Темпл. Если тебе нужно будет в общественный туалет, идем все вместе.

Темпл сдвинула очки на кончик носа и посмотрела надсмотрщику в затылок поверх оправы.

– Да я лучше умру, чем воспользуюсь общественным туалетом.

– И я с тобой заодно, – присоединилась Люси.

Темпл нервозно поглядывала из окна машины на идущих по тротуарам людей: некоторые несли садовые стулья, другие катили детские коляски.

– Ты просто параноик, Панда. Не для того я так пахала, чтобы все угробить уличной кормежкой.

– Обнадеживает, но от этого правила не меняются.

Люси подтянула пояс джинсов. Несмотря на жизнь в доме, где не водилось ничего, кроме диетической пищи, она умудрилась восстановить вес, который потеряла перед свадьбой. Люси повернулась, чтобы еще раз проверить маскировку Темпл, и увидела ее сжатые губы.

– Вы прекратите или нет?

– О чем вы? – нахмурилась Темпл.

– Об упражнениях, которые вы прямо сейчас проделываете. Сжимаете бедра или напрягаете живот, или еще что-то эдакое.

– Делаю упражнения по Кегелю, – снисходительно улыбнулась Темпл. – Если бы вы заботились о своих мышцах промежности, тоже бы их делали.

– Клянусь Господом, – воскликнул Панда. – Если в следующий раз мне предложат работу с женщиной, даже с самкой грызуна, я ни за что не соглашусь!

Люси улыбнулась и закинула локоть на спинку сидения:

– Кстати, хорошие новости, Темпл. Когда поблизости болтается Панда, на нас никто даже не посмотрит.

– Вот именно поэтому нам с Люси нужно от тебя отделиться и погулять самим, – объявила Темпл.

– О, да, результат еще тот будет, – сухо заметил Панда. – Лишь только скроетесь с глаз моих, как в сию же секунду начнете обжираться пирожными.

И то правда. Иначе чем объяснить, что Люси набрала вес? Пребывание в окружении одной лишь скудной диетической пищи оставляло в ней такое ощущение неудовлетворенности, что, приезжая в город, она наедалась до отвала. И пока обходила угрозу Панды обыскивать ее, сама выворачивая карманы и обхлопывая себя ладонями. К облегчению Люси, он на нее не давил.

– Да ты больной, у тебя паранойя, – заявила Королева–Дьяволица, пока Панда припарковывался, втискиваясь в узкое пространство. – Тебе лечиться надо.

Люси обратилась к Темпл:

– Без обид, но для разнообразия вы могли бы с ним согласиться.

Впервые за все утро Панда улыбнулся, выключил зажигание и вернулся к лекции:

– Мы посмотрим парад, прогуляемся по набережной, вернемся в машину и уедем домой с отличным настроением. – Теперь настала очередь Люси фыркнуть. – Все может случиться, – неубедительно добавил он.

Они нашли место для обзора в конце Бульвара Бездельников подальше от ароматов жареной пищи и самой большой толкотни. Как и предсказывала Люси, люди поблизости глазели больше на Панду, чем интересовались обеими женщинами, хотя девчонка–готка была куда заметней Темпл, что раздражало Дьяволицу.

– Знаю, это нелогично, – шептала она, – но обычно в центре внимания нахожусь я.

Люси засмеялась и прошептала в ответ:

– Сейчас как раз отличный повод подумать, не пора ли добавить к физическим тренировкам заботу о психическом здоровье.

– Кабы я была в здравом уме, а то не знаю, кто я такая, – со вздохом сказала Темпл.

Вот так обстояли дела с Темпл Реншоу. Только ты хочешь окончательно списать ее со счетов, считая вредной примадонной, как она заявляет нечто такое, что переворачивает тебе сердце. А сочетание зверской проницательности и полного невежества спасало ее от того, чтобы быть несносной.

День для парада выдался ветреный. Висевшие на фонарных столбах знамена хлопали на ветру, а тенты над шатрами с закусками вздымались, как разжиревшие животы. Возглавлял парад какой-то местный политик, словно великий маршал, за ним следовали марширующий оркестр и конница. Показалась первая лодка с изображением индейцев, организованная «Магазином Джерри». На следующей лодке выстроился лес из пальм, сделанных из крепированной бумаги, бешено трепыхавшихся листьями на ветру, и стояла зеленая хижина с надписью «Островное маклерство Большого Майка. Дома и лодки». Большой Майк Муди стоял впереди и с огромным удовольствием махал толпе и разбрасывал конфеты.

Танцующий хот–дог от «Догз-н–Мэлтс» шел рядом с пиратом, представлявшим магазин подводного снаряжения «Джейкс дайв шоп», и гигантским судаком от гостиницы «Айленд Инн». Люси забыла о Бри, пока не увидела пчелу, идущую следом за герлскаутами. Усики с пружинистыми черными шариками торчали из обтягивающего черного капюшона. Ветер пытался вырвать ее плакат, рекламирующий «Карусельный мед», но она упорно его удерживала. Бри только посмотрела чуть смущенно, когда Люси помахала ей.

Следом ехала колонна велосипедистов, и Тоби так взволновался, увидев соседку, что чуть не свалился. С момента появления Темпл он дважды появлялся в доме, но оба раза Люси отправлялась с ним на велосипеде, чтобы парнишка не мог столкнуться с Дьяволицей. Люси послала ему пару воздушных поцелуев, и он добродушно заулыбался.

Прошествовали шесть пожилых ветеранов войны, членов Американского Легиона. Глядя на них и развевающиеся вокруг американские флаги, Люси с пронзительной тоской вспомнила мать. И принялась еще громче выкрикивать приветствия.

– Молодец, хорошо же ты ведешь себя: прямо тише воды, – прошептал, наклонившись к ней, Панда.

Но Люси перестала волноваться, что ее узнают, и даже Темпл казалась менее озабоченной.

– Здесь столько людей с серьезно избыточным весом, – сообщила она. – Похоже, «Жирный остров» претворился в жизнь.

– Закрой глаза и делай свои «кегели», – посоветовала Люси, прежде чем Темпл добралась до стадии вмешательства.

Когда парад закончился, им еще не хотелось домой, но мысль смешаться с толпой заставляла Темпл нервничать. Вместо этого Люси предложила путешествие к маяку. Поскольку Панде еще меньше хотелось возвращаться в Гусиную Бухту, чем Люси, то он с готовностью согласился.

У стоянки маяка ветер дул еще сильней, чем по улице, где проходил парад, на флагштоке трепетали веревки. Хотя в честь праздника маяк открыли для посетителей, большая часть туристов гуляла еще в городе, и на парковке стояло лишь несколько машин. Втроем путешественники забрались по винтовой металлической лестнице внутрь башни на открытую огороженную площадку под черным куполом и огромными линзами. Шляпы они оставили в машине, чтобы их не сдуло ветром. Темпл придерживала руками парик.

– Что за чудесный вид.

За бегущими облаками сияло ослепительно голубое небо. От полуденного солнца металлические перила нагрелись, но ветер вздымал волны и обрушивал их на пирс, и неспокойное озеро бороздили только большие прогулочные катера. Темпл оставила Люси и Панду, чтобы обойти кругом площадку.

– Поневоле пожалеешь тех, кто никогда не видел Великие Озера, – заявил Панда, возвращая на место очки–авиаторы.

Люси чувствовала то же самое, но ей не хотелось с ним перебрасываться словами, потому она просто кивнула.

Над поверхностью воды захлопала крыльями пара крачек, выискивая пищу, а над ними упорно кружила какая-то чайка, готовая стянуть их добычу. Панда положил локти на перила.

– Я должен тебе извинение.

– Ты мне их столько должен, что не знаю, какое и выбрать.

Он смотрел вперед, пряча глаза за темными очками.

– За то, что сказал тебе три недели назад… Той ночью… Я разозлился, что ты закрыла дверь. Меня много чего злило, только ты была ни при чем.

Она и сама подозревала, что те отвратительные слова больше имели отношение к нему, чем к ней, но все же они причинили боль.

– Прости. Не помню.

– Той ночью в мотеле… Ты была великолепна той ночью. Именно я…

– Неужели? – холодно заметила она. – Я не хочу ничего слышать.

– Прости. Еще раз прости.

– Хватит об этом.

Люси даже не подумала смягчить свои слова, хотя и обрадовалась, что он принес извинения.

Мимо них прошествовала Темпл, обходя площадку по третьему разу:

– Я иду вниз. Если не возражаешь, Уорден.

Панда свесился через перила:

– Не вижу поблизости закусочных, так что иди.

Темпл исчезла. Уходить Люси не хотелось, но и говорить с ним тоже, поэтому она отошла на несколько ярдов. Он отказывался понимать намеки.

– Люси, я знаю…

– Темпл нужно понять, как самой следить за собой, – сказала она, прежде чем Панда продолжил. – Рано или поздно тебе придется отпустить вожжи.

– Знаю. Может быть, на следующей неделе.

Через стоянку порывом ветра несло какую-то смятую газету. Решение Люси не вступать в разговор с Пандой поколебалось.

– Тебе ведь она нравится?

Он выпрямился, опираясь лишь ладонями на перила:

– Скорее, я ее должник. Она мне много помогает в бизнесе.

– Но и нравится тоже.

– Наверно. Она сумасшедшая, но и отчаянная. Вроде тебя, хотя, в твою защиту, твое безумие менее нахальное, чем ее.

– Зато ты прямо образец здравомыслия.

Он наклонился и проследил, как Темпл выходит из маяка.

– По крайней мере, я знаю, что хочу от жизни, в отличие от тебя.

Люси оставила попытки вести нейтральную светскую беседу:

– И что же? Что ты хочешь?

– Хорошо выполнять свою работу, оплачивать вовремя счета и защищать хороших парней от плохих.

– Ты все это делал, когда работал в полиции, так почему уволился?

Он слишком долго колебался, прежде чем ответить:

– Деньги никакие.

– Я тебе не верю. Сражаться с плохими парнями интереснее, чем охранять Темпл от граммов жира. Скажи правду!

– Я спекся. – Он показал на прибой: – Каменная отсыпь. Так называют эти камни, их используют, чтобы удержать берега от разрушения.

Другими словами, он хотел, чтобы она перестала задавать вопросы. Отлично. Для одного дня с нее хватит общения.

– Я спускаюсь.

Панда пошел за ней следом. Выйдя на солнечный свет, Люси увидела Темпл, занимающуюся ходьбой с выпадами вперед на ветру. Появилась кучка посетителей. У пирса стояла какая-то мамаша и спорила с сынишкой, пока его маленькая сестренка гонялась за чайкой.

Люси услышала, как с виду измотанная молодая женщина говорит мальчику:

– У меня больше нет сока в коробках, Кэбот. Ты выпил последний в машине.

– Его выпила Софи. – Парнишка затопал ногами. – И ты отдала ей виноградный! А виноградный мой любимый!

Пока мальчик отвлекал на себя внимание, девчушка с развевающимися кудряшками бегала, раскинув руки навстречу ветру. Пятилетнему ребенку куда интереснее было радоваться дню, огромному шумному прибою, разбивающемуся о камни, чем смотреть на капризы брата.

– Хватит, Кэбот, – резко сказала мать. – Придется потерпеть.

Девчушка, вскинув вверх руки, подбежала ближе к каменистой береговой линии, ветер распластал ее розовую футболку на хрупком тельце.

– Но я пить хочу, – ныл мальчик.

Неожиданно сильный порыв ветра заставил Люси сделать шаг назад. Краем глаза она увидела, как девочка пошатнулась, потеряла равновесие и со слабым криком споткнулась об один из предательских булыжников, линией выстроившихся у кромки воды. Люси задохнулась, когда взметнулись маленькие ручки. Ребенок попытался ухватиться за воздух, ища опору, но камни были слишком скользкие, и в ту же секунду девочка свалилась в бурную воду.

Не успела ее головка исчезнуть в пене, как Панда бросился бежать. Люси припустила за ним. Мать, наконец-то, заметила, что случилось, и завизжала. Она тоже помчалась, но ей было далеко.

Панда с трудом пробирался в скользких валунах, пытаясь на ходу определить, где ребенок. Волны обрушивались ему на ноги. Должно быть, он все-таки что-то увидел, потому что залез на зазубренные скалы, бросился в воду и глубоко нырнул.

Люси взбиралась на мокрые камни, с трудом сама удерживая равновесие.

Панда вынырнул на поверхность. Один.

Люси смутно осознавала, как позади кричит мать девочки. Панда еще раз ушел под воду. Люси выискивала, не мелькнет ли розовое пятнышко, но не видела ничего. Панда снова показался, глотнул воздуха и нырнул.

А потом Люси что-то разглядела. Может, просто какой-то отсвет, но она молила бога, чтобы не ошиблась.

– Вон там! – закричала она, когда Панда показался на поверхности.

Тот услышал, повернулся в указанном направлении и опять нырнул.

Казалось, его не было вечность. Люси пыталась вычислить, где он, но Панда ушел в глубину.

Волны бились о скалы, но даже их грохот не мог заглушить душераздирающие вопли матери. Отсчитывались секунды, каждая тянулась как час, и вдруг Панда выплыл, держа крепко ребенка.

Девчушка вяло прислонилась головой к его белой футболке. Люси ощутила, как остановилось время. А потом ребенок начал давиться.

Панда удерживал над неспокойной поверхностью голову девочки, пока та откашливалась и отплевывалась. Потом начала молотить руками и ногами и вырываться. Он приложил к ее ушку губы, что-то говоря. Мало–помалу Панда успокаивал ее, давая время отдышаться, внушая, что она в безопасности, до того, как пытаться вытащить ее через бушующие волны на пирс.

Девчушка ухватилась крепко за его шею и уткнулась в нее лицом. Он продолжал что-то говорить. Сейчас, кажется, малышке дышалось легче. Люси не могла представить, что он там говорил. Она повернулась к матери, которая пробиралась к Люси.

– Помашите ей, – сказала она женщине. – Пусть видит, что все в порядке.

Мать умудрилась собраться с силами и срывающимся голосом хрипло крикнула, перекрывая ветер:

– Все хорошо, Софи! Все хорошо.

Позади нее распахнутыми от ужаса глазами смотрел мальчик.

Люси сомневалась, что Софи смогла расслышать мать сквозь грохот волн, но девочка больше не вырывалась из рук Панды. Он, должно быть, терял силы, но продолжал говорить с ней, когда стал подгребать к берегу, борясь с бешеным прибоем.

Мать пыталась подобраться к краю пирса, но не могла удержаться на тонких каблуках босоножек, как Люси в своих ботинках, поэтому продолжала соскальзывать.

– Отойдите, – сказала ей Люси. – Я ее подхвачу.

Панда подплыл ближе. И поймал ее взгляд. Волна, когда Люси наклонилась вниз, ударила ее по ногам, но она удержала равновесие и потянулась. Он поднял ребенка и почти с нечеловеческим усилием толкнул девочку вверх и всучил прямо в руки Люси. Софи неосознанно стала вырываться из объятий незнакомки, но та ее держала крепко, пока Панда подтягивался и выбирался на твердую поверхность. К ним пыталась добраться мать, но Софи кинулась к Панде. Он подхватил ее и понес прочь от камней на дорожку. Сильные загорелые руки неуместно смотрелись на маленькой розовой футболке.

Даже там девчушка не отрывалась от него. Он, присев на корточки, покачивал ее.

– Ты в безопасности, чемпионка. Все позади. Ты оставила хоть немного воды в озере или всю ее проглотила? Спорим, ты проглотила все. Спорим, в озере ничего не осталось…

И в том же духе. Нес какую-то чепуху. Настаивал, что Софи выпила озеро до дна, пока, наконец, девочка не повернулась посмотреть, правда ли это, и начала с ним спорить.

Матери требовалась передышка. Она разрывалась между дочкой, которую обнимала так, словно больше никогда не отпустит, и Пандой, которого непрерывно благодарила сквозь слезы. Вдалеке Темпл отказалась от своих выпадов вперед в пользу бега трусцой и направлялась к ним, не замечая, что она что-то пропустила.

Панда терпеливо переносил безумный поток слов матери о том, откуда они приехали и почему с ними нет ее мужа. Потом снова поговорил с Софи и ее братиком. Когда, в конце концов, убедился, что мать в состоянии вести машину, то помог погрузить детей. Женщина неловко обняла его.

– Сегодня вас послал нам сам Бог. Вы ее ангел–хранитель.

– Да, мэм, – откликнулся он с выражением, присущим суровому копу, на лице.

Женщина, наконец, уехала со стоянки. На щетине Панды все еще висели капли воды, но кончики волос уже стали завиваться.

– Просто чтоб ты знал… – сказала Люси. – Я больше не злюсь на тебя.

Он послал ей усталую улыбку:

– Дай мне пару часиков, и я смогу прочувствовать это.

В душе стали распускаться тугие маленькие почки тепла.

Тяжело дыша, появилась раскрасневшаяся Темпл:

– Почему ты мокрый?

– Длинная история, – ответил он.

По дороге домой Люси вспоминала, с каким терпением Панда обращался с истеричной мамочкой. Однако больше всего она думала о том, с какой добротой он отнесся к Софи. Такое обращение с детьми никак не укладывалось в тот его образ, который она себе нарисовала. Даже с надоедой, братиком Софи… Когда мальчик нетерпеливо стал требовать к себе внимание, Люси захотелось придушить его, но Панда вовлек того в беседу, стал обсуждать методы оказания первой помощи, которые должен знать каждый «мужчина».

Панда как хамелеон. То он грубый байкер, едва способный связать пару слов, а в следующее мгновение – не на шутку профессиональный телохранитель самой требовательной на свете клиентки, а сегодня вообще помесь супергероя с детским психологом.

Он выбивал Люси из колеи. Обезоруживал. Ставил в тупик. Она знавала людей, которых не могла бы занести в какую-нибудь категорию, но ей не встречался никто, кто бы до такой степени сопротивлялся навешиванию ярлыков, как он.

Этим же вечером Люси сердито хмурилась на сморщившийся в микроволновке зеленый горошек, сдобренный кусочком цыпленка, которые маячили на тарелке. Темпл жадно глазела на холодильник, словно надеялась, что из автомата на дверце, разливающего воду, волшебным образом хлынет поток горячей карамели.

Весь ужин Панда молчал, но теперь отставил тарелку и сказал:

– У меня для вас обеих сюрприз.

– Скажи, что в него входит какая-нибудь выпечка, – откликнулась Люси. – Или разрешение приготовить что-нибудь стоящее.

Салат – единственный вклад, который дозволялось ей вносить в кормежку. Одни овощи: ни сыра, ни оливкового масла, гренок или сметанной заправки.

– Ничего подобного. – Панда откинулся на стуле. – Мы отправимся на воду смотреть фейерверк.

– Я, пожалуй, пропущу, – сказала Темпл. – Не представляю, как можно развлекаться втроем в двух каяках.

– Никаких каяков. – Он встал из–за стола. – Встретимся у пристани. Никаких отговорок.

Пока Темпл расправлялась с обедом, Люси схватила толстовку и пошла поглядеть, что там затеял Панда. У пристани была пришвартована яхта с черным корпусом длиной двадцать пять футов: последний раз, когда Люси заглядывала сюда, этой лодки здесь не видела.

– Откуда это взялось? – спросила она.

Панда бросил пару спасательных жилетов в ящик на палубе.

– Пару дней назад разговаривал с Большим Майком. Его парни доставили лодку, пока мы были на параде, и спрятали в лодочном сарае. Я взял ее в аренду на все лето.

– Что это? – поинтересовалась Темпл, спуская по ступенькам.

Дождавшись от Панды объяснений, она тут же начала подсчитывать, сколько сжигают калорий водные лыжи.

Люси не выдержала:

– Давайте договоримся, Темпл. Если вы пообещаете не произносить слово «калории» остаток вечера, завтра я с вами потренируюсь. Только немного, – быстро добавила она.

– Идет, – согласилась Темпл. – Ну в самом деле, Люси, вы не поверите, регулярные упражнения – это совсем другое дело…

– Вам также нельзя говорить об упражнениях, граммах жира, целлюлите и о всякой такой фигне, – предупредила Люси. – И вообще, можете говорить только о лени, безделье и ничегонеделании.

– Я готов.

Панда завел мотор.

Он управлялся с яхтой так ловко, как и со всем, кроме личных отношений. Ветер стих, небо прояснилось, и начали зажигаться звезды. Панда прибавил скорость, когда они вышли на открытый простор, и направился к косе, отделявшей их от городского порта. Обогнув ее, они встретились с флотилией прогулочных катеров, ожидавших начало представления. Их огни качались над водой, как светлячки. На некоторых лодках развевались треугольные флажки яхт-клуба, на других вывесили патриотические знамена.

Когда яхта очутилась в гавани – достаточно близко, чтобы увидеть фейерверк, но в стороне от других судов – Панда повернул нос по течению, бросил якорь и заглушил двигатель. Во внезапно наступившей тишине отчетливее разнеслись над водой смех и музыка.

Темпл прихватила одеяло и отправилась на нос, оставив Люси и Панду одних.

Глава 16

Красными и фиолетовыми зонтами взорвались над ними первые фейерверки. Люси пристроила голову на спинке скамейки, идущей во всю ширину кормы. Панда последовал примеру Люси, и они стали молча наблюдать. На удивление, молчание получилось каким-то уютным.

– То, что ты сегодня сделал для Софи, настоящий подвиг, – наконец нарушила тишину Люси, глядя на потухающие россыпи огоньков.

Она почувствовала, что Панда пожимает плечами.

– Ты сама хорошо плаваешь. Не будь меня, вмешалась бы ты.

Ей понравилось, как уверенно он это заявил. Она взглянула на него и увидела трио серебристых комет, сверкавших в его глазах.

– Прибой был сильный. Наверняка я не смогла бы ее вытащить.

– Ты бы сделала то, что надо, – коротко бросил Панда и потом добавил: – Людям нужно лучше смотреть за детьми.

Резкий тон его казался неуместным.

– Дети такие шустрые, – заметила Люси. – Да любому родителю трудно следить за ними каждую секунду. – В тишине между взрывами позвякивали снасти, и в корпус яхты плескались волны. – Ты понимаешь детей. Меня это как-то удивило.

Он скрестил лодыжки. Фиолетовые пальмы рассыпались звездами, и развернулись оранжевые цветы.

– Работая копом, поневоле имеешь дело с детьми.

– Часто сталкивался с бандами?

– Банды. Беспризорники. Плохое обращение. Все, что душе угодно.

Во время работы Люси тоже сталкивалась со многими проблемными детьми, хотя и подозревала, что не так часто, как Панда. Она так привыкла смотреть на своего бывшего телохранителя, как на неизвестную форму жизни, что никогда бы не подумала, что у них может быть что-то общее.