Перевод: Назар Черковский. Генгам – спокойный город в Бретани, который находится в северо-западной части Франции, с населением меньше 8 тысяч

Генгам – спокойный город в Бретани, который находится в северо-западной части Франции, с населением меньше 8 тысяч. Марсель – абсолютная противоположность ему. Огромный портовый город Средиземного моря, Марсель является вторым самым большим городом во Франции с населением более 850 тысяч. Он отличался своей суетливостью, чрезмерным шумом и многогранной культурой. У «Генгама» была фанаты из самого города и, возможно, из ближайших к нему населенных пунктов. «Марсель» же поддерживают фанаты со всего мира. На то время, стадион «Генгама» вмещал около 16 тысяч людей, а марсельский «Велодром» имел вместительность в 60 тысяч. Вот лишь несколько отличий между этими двумя клубами.

Трансфер был завершён в то время, когда я находился в расположении своей сборной, поэтому к самой команде я впервые присоединился в конце предсезонной подготовки. По иронии команда находилась в Бретани, недалеко от Генгама. Мне немедленно помогли адаптироваться и чувствовать себя легко. Я делил комнату с капитаном, игроком сборной Швейцарии Фабио Селестини, он рассказал мне немного о нашем главном тренере Аллане Перрине, о его методах работы, а также каким он является человеком вообще. Ещё он дал мне ценный совет: мне следует просто делать свою работу и наслаждаться собой. Это позволило мне немного расслабиться. Для меня странным было видеть фанатов «Марселя» повсюду. Их поддержка показала мне, что популярность «Марселя» была на куда более высоком уровне по сравнению со всеми предыдущими клубами, в которых я пребывал.

К счастью, главное внимание фанатов было приковано не к моей персоне, поскольку клуб также подписал Мидо из «Аякса» за 12 миллионов евро. Это было рекордной суммой, заплаченной за египетского игрока, поэтому всё внимание было сконцентрировано на нём, а не на том парне, который только что прибыл сюда из «Генгама» и имя которого многие люди так и не могли запомнить. Мне нравился такой ход событий. Я не чувствовал лишнего давления на себе и единственный прессинг, который я ощущал - мои собственные сомнения по поводу того, смогу ли я выступать на таком высоком уровне. Я стал частью чего-то большого, и такое чувство было для меня новым. На тренировках я упорно работал и старался учиться чему-то новому, но, в отличие от своих партнеров по команде, я чувствовал себя по-другому. Ощущение, будто они лебеди, элегантно плывущие по воде, а я где-то на дне и стараюсь выбраться наверх. Приблизительно такое чувство я испытывал на то время.

Должен сказать, что в этом я ни в коем случае не виню своих партнёров по команде. Они были невероятно дружелюбны. Я ожидал, что в команде будет много сильных личностей, которые профессионально выполняют свою работу и никогда не обращают внимания на то, что о них думают другие.

Вспоминаю свою первую тренировку в «Марселе». Август, было невероятно жарко и из-за того, что большую часть предсезонки я пропустил и не был с командой, моя физическая форма была хуже, чем у других. Мы начали бегать, и я не мог выдержать такого темпа. На меня повлияло солнце, я был полностью истощен, мое сердце начало биться очень быстро, а пульс зашкаливал. Я начал отставать от остальной команды, все сильнее и сильнее. Один из защитников, Джонии Эккер, заметил это, и вместо того, чтобы продолжать свое движение, оставив меня позади, он попробовал поддержать меня. «Давай, Дидье, давай». Я думал, что у меня нет никаких сил, чтобы продолжать, но он постарался сделать всё, чтобы помочь мне морально.

«Ничего страшного», сказал он. «Мы подождём. Мы будем следовать за тобой. Ты будешь впереди, мы все за тобой».

Так они и сделали. Я начал диктовать темп пробежки. Я был просто поражён таким поступком команды и подобной возможностью для себя. В любой другой команде, особенно низшего дивизиона, это было непозволительно. Там все было по-другому: если ты не успеваешь, значит не успеваешь, конец истории. Никто тебя не ждёт.

Я чувствовал, что меня рады здесь видеть, я ощутил это с самого начала. Это было действительно приятное чувство. У меня были хорошие отношения с Алланом Перрином, хотя он и был жёстким тренером, я все равно считал его хорошим человеком и отличным менеджером. Ты должен был постоянно слушать, что он говорит, он всегда рассказывал, что требуется, чего он хочет именно от тебя и какие ожидания возлагает. Он всегда говорил, что единственным, кто отвечает за твои действия на поле и за то, что происходит на этом поле, являешься ты сам. Я бы сравнил его стиль управления с Гусом Хиддинком. Но такой стиль не был общепринятым во Франции в то время, поэтому иногда у него случались конфликты с игроками, которые в неудачах команды в основном винили именно тренера. Но мое мнение по этому поводу таково: если ты достиг такого уровня в футболе, ты должен быть в ответе за все свои действия, ты должен знать, что от тебя требуется. Тренер может только указывать тебе, как лучше действовать, но ответственность за твое выступление всегда только на тебе.

Мне нравилась работа Аллана Перрина, который ещё и сдержал свое обещание. Он пообещал найти мне роль в команде, что вскоре он и сделал: это была роль одного из двух форвардов впереди. Он дал мне возможность показать себя. Я начал забивать голы с самого начала, еще в товарищеских предсезонных играх.

Наша жизнь часто сопровождается странными совпадениями. Нашей первой игрой в лиге стал матч против никого другого, как «Генгама», моего бывшего клуба, на стадионе «Рудуру». На этот раз я приехал на этот стадион, чтобы победить хозяев поля, это было странное чувство. В итоге я не забил, но увидел многих бывших партнеров по команде, местных фанатов, которые очень тепло встретили мое возвращение. Я знал, что нужно держать все эмоции в себе, дабы это не сказалось на качестве моего выступления. Я должен был не дать эмоциям возобладать мной, хотя бы до конца матча. В противном случае мне было бы очень сложно удерживать концентрацию. Честно, я был опечален тем, что покинул «Генгам», но в то же время я был очень рад своему переходу в «Марсель».

Мне дали футболку с моим любимым 11-ым номером. Раньше футболку с этим номером носила легенда клуба и всего футбола Эрик Кантона. Видеть на этой футболке мое имя было странно для меня. Я вспоминаю свой первый матч на «Велодроме», я был просто вне себя от счастья. Помню, я увидел баннер на другом конце стадиона, на котором был изображен я, а ниже была подпись: «Дрогба, забей гол за нас».

Каждый матч слышать, как фанаты распевают твое имя, плюс регулярно выходить на поле такого великого стадиона, как «Велодром», да ещё и осознавать всё величие истории этого клуба – эти элементы были почвой для моей мотивации, они всегда восхищали меня. Я переживал неимоверные эмоции в тот момент. Я помню те чувства, переполнявшие меня, когда я стоял в тоннеле «Велодрома» перед матчем, ожидая, что сейчас я сыграю перед 60-тысячной публикой. Каждая игра здесь была особенной.

Свой первый гол за «Марсель» я забил в выездном матче против «Ланса» в Августе. А свой первый домашний гол я забил уже в следующей игре, это была победа над «Сошо». После каждого гола я начинал танцевать копе-декале, это популярный танец в Кот-д’Ивуаре, движения которого знали все африканские меньшинства во Франции. Этот танец стал моей визитной карточкой того сезона, фанатам он очень нравился.

После матча против «Сошо» в моей карьере наступила новая веха – групповой этап Лиги Чемпионов. Мы квалифицировались в групповой этап еще в Августе, когда по сумме двух матчей обыграли «Аустрию». Таким образом, мы оказались в одной группе с «Партизаном» Белградским, «Порту», и «Реалом». Нашей первой игрой на групповой стадии стал матч на «Бернабэу» против «Реала» в середине сентября. Игроков их команды называли лучшими в мире, на самом деле, так и было. Начиная от их капитана Рауля, заканчивая Зиданом, Роналдо, Фигу, Касильясом и Бекхэмом. Дэвид как раз тем летом перешел из «МЮ» в «Реал» за огромные деньги.

Я не мог поверить, что выйду на поле одной из самых больших футбольных святынь мира, на поле «Сантьяго Бэрнабэу». Лига Чемпионов – это особенный турнир. Я помню, как по вечерам вторника и среды мы с друзьями постоянно собирались перед телевизором для совместного просмотра этих матчей. Потом играл гимн Лиги Чемпионов… Я прекрасно помню, как вышел на поле в Мадриде и встал в одну линию с такими великими игроками. Я тогда говорил про себя: «Я сделал это! Я сделал это!». Я все равно не мог поверить в то, что происходит.

Удивительно, но на поле я себя чувствовал более чем уверенно, несмотря на то, что был опьянен всем окружавшим меня в тот момент. Я верил, что мы можем показать хорошую игру и не ударим лицом в грязь. В один момент я почувствовал, что могу расслабиться и наслаждаться матчем. На тренировке перед этим матчем я повредил лодыжку, и моё участие в нем было под вопросом, ведь во время тренировки я продолжал чувствовать боль. Всё равно мне удалось восстановиться к самому матчу и я сыграл. Я открыл счёт на 26-ой минуте и в порыве радости побежал к угловому флажку, чтобы отпраздновать это. Наши фанаты были высоко и я почти не слышал их, но фанаты «Реала» сразу начали оскорблять меня. Я точно слышал слово «обезьяна». Я был в шоке от такого. Несмотря на то, что мой ум был ослеплен от того, что я забил гол, в тот момент я подумал: «Вау, такая великая команда, как «Реал Мадрид». Я не могу поверить, что у них такие фанаты!».

В итоге «галактикос» победили нас со счетом 4:2, но мы возвращались в Марсель с чувством выполненного долга. Мы чувствовали, что сыграли хорошо. Такой настрой дал нам много уверенности перед нашим следующим матчем против белградского «Партизана», в котором мы победили 3:0. И я опять забил наш первый гол. Мне очень нравилась игра нашей команды, а также я был доволен своим собственным выступлением.

Мои друзья постоянно отправляли мне поздравительные смс-ки (даже после проигранного матча против «Реала»). Мои родители, моя семья немного сдерживали свои эмоции по этому поводу. Но это не относится к моим друзьям, которые постоянно высказывали свое восхищение происходящим: «Лига Чемпионов! Я не могу поверить, что ты играешь в Лиге Чемпионов! Какие чувства?». Я точно так же, как и мои друзья, не мог поверить в происходящее. Я ответил на это сообщение приблизительно так: «Ну, в принципе, хорошие чувства». После того, как я послал это сообщение, я начал громко смеяться. Если честно, я чувствовал себя комфортнее, играя в Лиге Чемпионов, чем в Лиге 2. Та борьба, те задачи и сложности, которые давала Лига Чемпионов - я чувствовал себя в них как дома, очень комфортно. В ЛЧ нужно больше думать головой, думать о сопернике и о себе одновременно. В Лиге 2 были другие задачи, суть футбола была другой, совсем другой.

Нам предстояло сыграть два матча подряд против «Порту» в Лиге Чемпионов, которые станут победителями Лиги Чемпионов в том сезоне. Мне предстояло встретиться с ним, с Жозе Моуриньо. В первом матче на «Велодроме» я забил снова, было очень обидно, что мы проиграли тот матч 2:3, в Португалии мы также проиграли 1:0. Мне было очень приятно, что защитники, против которых я играл, переговаривались во время игры и я услышал фразу, что остановить меня можно только с помощью фола. Это значило, что я делаю всё правильно. Тот комментарий – лучший комплимент, который можно сделать форварду.

Тогда я впервые встретился с Жозе – он подошёл ко мне в подтрибунном тоннеле после матча, и шутя спросил меня, нет ли у меня братьев или кузенов из Франции, которые играют так же хорошо, как и я. «В принципе, в Африке есть множество игроков, которые даже лучше меня», отшутился я.

«Однажды, когда я смогу позволить себе это, я подпишу тебя в свою команду», сказал Жозе и мы разошлись в разные стороны.

Я не придал этим словам большого значения, но я замечал его помощника Андре Виллаш-Боаша на матчах «Марселя». Я понимал, что он наблюдает за мной и постоянно отчитывается по поводу моей игры перед Моуриньо.

Я был в шикарной физической форме, никогда раньше я не был настолько силён в физическом плане, это позволило мне почувствовать уверенность в собственных силах. Я чувствовал, что становился очень сильным футболистом. Это стало возможным не только из-за моей постоянной работы на тренировках. Здесь нужно благодарить Стефана Рено и Паскаля Керло, с которыми я начал работать ещё в «Генгаме» и продолжаю работать до сегодня (разве что Паскаль ушёл несколько лет назад и вместо него начал работать Матье Бродбэк). Изначально они работали с моим одноклубником в «Генгаме», Флораном Малуда, который всегда очень быстро восстанавливал свою физическую форму, особенно это было заметно в те моменты, когда промежуток между матчами составлял 3 дня. Он всегда выглядел свежим и готовым, в отличие от меня. Мне всегда нужно было минимум 5 дней для того, чтобы полностью восстановить свои физические силы. Поэтому Флоран познакомил меня с тренерами, которые помогали ему восстанавливаться, причём не только физически, но и технически и тактически. Я начал работать с ними и это приносило успех.

Стефан – тренер по физической подготовке, спортивный физиотерапевт, специализировавшийся на упражнениях, которые должны помогать быстрее восстанавливаться после полученных травм. Это было сложно и очень долго. И когда я говорю «долго», я имею в виду не 20 минут, а 2 или даже 3 часа работы, чтобы заставить моё тело расслабиться, а мышцы успокоиться.

Паскаль был больше приближён к науке и академичной теории. У него были широкие познания в психологии, биометрике, физике и других науках. Когда мы работали вместе, постоянно смотрели видео различных матчей, анализировали увиденное. Подробно рассматривали движения, отборы, технику других игроков. Это было для меня очень полезно, потому что я так и не прошёл профессиональную молодежную академию. Занятия с Паскалем научили меня многому, в том числе тому, как правильно читать оппонента, понимать язык жестов. Как правильно выбирать позицию на поле и многие другие подробные аспекты игры.

Также раз в неделю я посещал остеопата для того, чтобы закрепить результаты проделанной мною работы. Некоторые люди говорили, что это бесполезно и в этом нет никакого смысла, но я был уверен на все сто, что работа с ними принесёт свои плоды в будущем. С того момента, как я начал работать с ними и до моего ухода из «Генгама», я почувствовал большую разницу в своих физических способностях и не только. Я начал больше забивать и моя карьера пошла вверх.

Моя «фитнесс команда» никогда не вмешивалась в дела клуба и его философию. Они всегда пытались найти общий язык с местными тренерами и помогали мне постоянно улучшаться. Точно так же, как и звёзды НБА Майкл Джордан и Коби Браянт, которые начали улучшать свою игру после того, как наняли собственных физиотерапевтов, я начал улучшать свою. Таким образом, моя «фитнесс команда» последовала за мной в «Марсель», а потом в «Челси», они никогда не давали мне расслабиться, всегда находили причины для сохранения мотивации. Я постоянно очень упорно работал над собой. Я всегда знал, что не являюсь самым талантливым парнем, но тяжёлая работа может привести меня к большим высотам. Я оказался прав.

К сожалению, результаты команды в сезоне были ниже ожидаемого. Мы начали хорошо после того, как в прошлом сезоне команда заняла второе место в Лиге 1, в сентябре этого сезона мы вообще возглавляли ее. Но после сентября наши результаты резко ухудшились. В лигочемпионовской группе мы заняли третье место и провалили задачу добраться до 1/8. А ведь мы немного жертвовали чемпионатом ради хороших результатов в Лиге Чемпионов, не получилось. В это время Аллан Перрин перестал верить в команду и прекратил общаться с нами, игроками. Фабьен Бартез перешёл к нам на правах аренды и «Манчестер Юнайтед» после того, как ошибка Ведрана Рунье сыграла решающую роль в матче против «Реала». Я был уверен, что эти два события связаны друг с другом. Как бы там ни было, но зима стала переломным периодом. Аллан Перрин имел разногласия с некоторыми игроками, а то, что наш капитан был травмирован, никак не помогало ситуации. Помню, как однажды я подошёл к одному из помощников главного тренера и сказал, что в команде на данный момент нет ни одного старшего игрока, к которому можно было бы обратиться за советом, нет человека, который бы повёл за собой, нет лидера. Он повернулся ко мне и сказал: «Ну, таким игроком должен стать ты!». Я? Быть лидером «Марселя»? Да перестаньте. Но в конце концов я почувствовал, что у меня нет выбора. Я чувствовал себя крайне естественно и спокойно. Для меня не составляло проблемы попробовать объединить всех в клубе. Поэтому я стал организовывать регулярные ланчи с некоторыми игроками после тренировки, или случайные ужины просто для того, чтобы игроки были вместе, чтобы помочь им почувствовать единство, вернуть тот командный дух. Это было весело, мы многое узнали друг о друге и о наших семьях. Это помогло нам вернуть наш командный дух.

Когда Аллана Перрина уволили в начале января, после нашего поражения и падения на шестое место в лиге, я искренне разочаровался, поскольку он являлся (и сейчас является) тем человеком, к которому я отношусь с большим уважением. Вместе с тем, я не был удивлён его увольнением, мы чувствовали, что это может случиться еще за несколько недель до этого. Меня только шокировало, что само увольнение произошло в достаточно брутальной манере. Он был тем человеком, который принес в «Марсель» групповой этап Лиги Чемпионов впервые за 4 года и он проделал огромную работу внутри команды. Он заслуживал уважение к своей персоне, ведь он очень много сделал для этого клуба. Но, в один момент что-то пошло не так, он начал терять связь с игроками. Тем не менее, Перрин был успешным тренером.

Вместо него был назначен Хосе Аньиго, тренер резервной команды. Он был уроженцем Марселя, всю жизнь прожил здесь и следует отметить, что его стиль руководства был дружелюбнее, он был более коммуникативным и близким к игрокам. Хосе быстро нашёл общий язык с игроками и мотивировал нас к новым свершениям. В прошлом я очень страдал, когда в моей команде меняли главного тренера. Зачастую новые тренеры всегда не были добры ко мне и не находили мне места на поле. Поэтому с первого дня я старался продемонстрировать ему, что он может на меня рассчитывать и я отдам всё, чтобы помочь команде. Как итог, наши отношения сложились хорошо с самого начала. Это был момент свежего старта для меня и для всей команды.

ГЛАВА 6. …И КАК ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ

Перевод: Наташа Джога.

Итак, наше пребывание в Лиге Чемпионов было скоротечным, но мы квалифицировались в Кубок УЕФА и хотели показать новому тренеру, владельцу и болельщикам, что способны отреагировать на всё положительно. Новым капитаном команды был назначен алжирский футболист Браим Хемдани. Я же начал увлекаться организацией разминки во время тренировки и продолжал работать над сближением команды. Мне казалось это странным, потому что я находился в клубе первый сезон, а уже получил столь значимую роль. Это было не так, как если бы у меня был опыт игры за топ-клуб, я бы мог сказать: «Ребята, послушайте, будь то «Ювентус», «Барселона» или «ПСЖ», вот как мы поступим». Тем не менее, я был одним из тех, кто обращался к команде, и если мы не играли хорошо, я мог задать вопрос: «Что будем делать дальше?». Даже куда более опытные игроки просили у меня совета и рекомендаций.

Мое влияние на поле достигло такой стадии, что один из одноклубников - Филипп Кристанваль сказал мне, что именно я держу команду как единое целое, и если я играю хорошо, то команда тоже играет хорошо. Совсем никакого давления.

Я провёл очень много времени на нашей тренировочной базе, чтобы просто поболтать со всеми, кто работает в клубе. Я хотел заставить их чувствовать себя частью одной большой семьи. Для меня это было и остается очень важным. Нам, игрокам, посчастливилось оказаться в этом большом клубе и мы обязаны отплатить всем работникам за их любовь, тепло и поддержку. Их редко благодарят или замечают, но они вносят неоценимый вклад в успехи клуба.

Моя роль в команде и на поле, а также забитые голы продолжали сказываться на моей популярности и в начале 2004 года я уже просто не мог спокойно прогуляться по улицам без толпы преследователей. Обычный поход в пекарню с утра за багетом растягивался минимум на полчаса. Болельщики хотели пообщаться, получить автограф или сделать селфи на телефон. Всё это было абсолютно новым для меня. Поначалу это было даже здорово, я наслаждался вниманием к своей персоне, но однажды я подумал: «Так, достаточно. Это не я и это не то, чего я хочу. Я не могу позволить своей семье пройти через это. Почему все эти люди плачут, кричат и бросаются под мою машину, как только видят меня за рулем? Ситуация вышла из-под моего контроля, я не хочу жить вот так». Я начал говорить им: «Я не такой, каким кажусь. Я обычный парень из Кот-д'Ивуара и не заслуживаю вашей лести».

В штабе клуба был спортивный психолог и я решил поговорить с ним. Я рассказал ему о том, как случившееся влияет на меня. Он объяснил мне, что я должен научиться поглощать это внимание, чтобы принять всё, как есть; к тому же, это было не просто частью обязанности игры за клуб вроде «Марселя», но и побочным эффектом игры за любую успешную команду. Я просто не мог прожить остаток своей жизни в «пузыре», избегая этого факта. Для начала я должен был сфокусироваться на своей игре. Это было приоритетом: играть за себя, в конечном итоге, радуя остальных. Он дал мне немного времени обо всём поразмыслить, но я сразу понял, что именно он пытался мне донести. С этого момента я начал адаптироваться к ситуации и признавать, что с популярностью приходит ответственность, ответственность по отношению к себе и другим. На протяжении многих лет было непросто это признать, но на тот момент, это был первый шаг к достижению гармонии с той жизнью, которую я теперь имел.

Мне суждено было остаться в «Марселе» всего на год, но я испытывал ответственность перед клубом и болельщиками. На самом деле, и по сей день люди впадают в ступор, когда узнают, что я был в «Марселе» лишь сезон: «Один год? А нам казалось, что ты пробыл там не менее пяти лет». Это говорит о том, что я влиял на команду с первого дня. Я столько получил от болельщиков и просто хотел дать что-то взамен. В «Генгаме» я забивал много голов и всегда был на виду у команды и фанов, но в «Марселе» всё было по-другому. Я начал расти, наконец-то стал мужчиной и лидером для других.

Честно говоря, я был не единственным лидером. Скоро в команду прибыл Фабьен Бартез и он был хорош в этой роли. Фабьена подписали в октябре, но он мог начать играть за команду только в январе. Он пришёл с огромной репутацией за плечами: победитель Чемпионата Мира 1998 года и Чемпионата Европы 2000 года, не говоря уже о том, что он помог «Манчестер Юнайтед» выиграть Премьер-Лигу в 2003 году. На самом деле, он скорее воссоединился с «Марселем», за который успешно выступал в 1990-х годах. Так что он был готов стать любимцем публики. Фабьен не был тем, кто говорил ради разговора. В ходе встреч он сидел и слушал, пока все не выскажут свое мнение, прямо как Крёстный Отец, после чего озвучивал несколько хорошо отобранных слов, которые остальные мотали на ус. Иногда я сидел и записывал за ним некоторые вещи, в последствии чего мы обсуждали ту или иную проблему. Он никогда не стремился быть в центре внимания, но ему каким-то образом удавалось руководить всем. Фабьен оказал огромное влияние на меня, я многому научился у него в те несколько месяцев, которые мы провели в одном клубе.

В 1/16 Кубке УЕФА нам выпал «Ливерпуль», которым в то время руководил Жерар Улье. Мне не требовалась дополнительная мотивация, только от осознания того, что в день своего 26-летия (11 марта), я должен буду сыграть на «Энфилде» перед Копом, делало первый раунд встречи очень особенным. И о каком подарке я бы мог желать? Забить гол, конечно же, что, собственно, я и сделал. Удивительно, это был первый гол забитый «Ливерпулю» французской командой за 27 лет, с тех пор, как «Сент-Этьен» забивал в марте 1977 года. Боб Пейсли тогда руководил «Ливерпулем», в котором находились такие легенды как Кевин Киган и Эмлин Хьюз. Так что я забил год от имени французской команды впервые в этом поколении. После матча, который мы сыграли со счётом 1:1, в раздевалке громко звучала песня «С Днем Рождения тебя!». Улье и его ребята были не в состоянии оценить или разделить этот момент со мной. Это воспоминание очень дорого мне, несмотря на множество игр против «Ливерпуля».

Победа 2:1 в ответном матче, где я заработал пенальти, отправила нас в следующий раунд, где мы разнесли миланский «Интер», дважды обыграв их. Я забил гол в домашнем матче при ничейном счете. Нам удалось пройти ещё одну великую команду, в которой играл Фабио Каннаваро и Кристиан Вьери. «Ньюкасл Юнайтед» стоял между нами и путевкой в финал Кубка УЕФА. Мы знали, что талисман команды Алан Ширер сделает всё для её победы. Ему было 33 года, но он оставался довольно эффективным и мощным игроком. Нам удалось закончить выездной матч со счетом 0:0, это стало разочарованием для меня, потому что я попал в перекладину и не реализовал несколько хороших моментов, тем не менее, это значило, что мы всё еще в игре.

Дома проблема с ногой дала о себе знать, но несмотря на дискомфорт в области паха, я чувствовал себя на удивление спокойно. Я возложил на себя огромную ответственность, но также знал, как на меня рассчитывают и как жаждут эту победу в клубе. Мои молитвы были услышаны, я забил два действительно важных гола, по одному в каждом тайме, это было осуществлением детской мечты. Той ночью на улицах Марселя песнопения, танцы, гудение автомобилей и всеобщее помешательство продолжались до самого утра.

Через три дня после «Ньюкасла» мы должны были играть в Лиге против «Монако», но тренер решил дать мне отдохнуть, потому что финал был через 10 дней. К 15-й минуте мы уступали со счётом 1:0. Он выпустил меня в надежде изменить счёт, но как выяснилось позже, это было зря. Мы защищались при подаче углового, я прыгнул и соперник непреднамеренно попал мне коленом в бедро. Я ощутил жгучую боль и приземлился на газон с осознанием, что мои дела плохи. Я не мог двигаться, перед глазами маячили звёзды, а боль была невыносимой. Моя нога была временно парализована. Я отправился в больницу Монако, но сканирование ничего не показало, тем не менее, я не мог нормально ходить в течении следующих 5 дней. Мне делали регулярные противовоспалительные инъекции, в надежде, что боль утихнет, но чем ближе был финал, тем больше это смахивало на гонку со временем. В знак того, как важен финал для клуба и города в целом, перед отъездом в «Гётерборг», мы посетили католическую базелику Нотр-Дам-де-ла-Гард. Это один из архитектурных памятников, который находился высоко на холме и был виден с любого уголка Марселя. Его считают стражем города и я решил принести одну из своих футболок «ОМ», в надежде, что это даст нам немного божественной благодати в предстоящей игре. Подобное было не впервые. В 1993 году перед финалом Лиги Чемпионов против «Милана» в Мюнхене, команда совершила точно такой же обряд.

Несмотря на боль каждый раз, когда я бежал, мне удалось неплохо начать финал, хотя я играл на 50% своих возможностей. Вскоре, однако, я получил удар локтем от Роберто Айяла, который был признан игроком матча. Мы играли лучше на старте матча, но «Валенсия» отбивалась и матч проходил без преимущества до тех пор, пока Фабьен Бартез не сбил в штрафной их центрфорварда Мигеля Мисту. Пьерлуиджи Коллина посчитал, что нога Бартеза была слишком высоко поднята и просто удалил его с поля. Учитывая важность игры и тот факт, что это была лишь первая половина встречи, мне кажется, арбитр совершил ошибку и просто «убил» матч. Коллина был самым знаменитым судьёй в мире, он был твёрд в своем решении, даже когда я пожаловался ему, но у него не было выбора, он просто следовал правилам. В любом случае, «Валенсия» забила тот пенальти, игра была окончена. В первые 15 минут второго тайма они отличились снова, и хотя у нас было несколько хороших моментов, мы не сумели их реализовать, чтобы восполнить дефицит.

«Валенсия» была неплохой командой, управляемой хорошим менеджером Рафой Бенитесом, который дорабатывал свой последний сезон перед уходом в «Ливерпуль». Несмотря на то, что они выглядели более сбалансированным коллективом, мы были уверены, что смогли бы одержать победу, будь я готов на 100%, и повернись удача в нашу сторону. Это был конец нашей мечты о трофее и огромное разочарование для игроков и болельщиков.

У нас по прежнему оставался матч в Лиге 1, мы находились на 7 месте, это намного ниже, чем нам хотелось, но после финала команда была в отчаянии. Наш противник должен был одержать победу, чтобы избежать вылета. Имя оппонента в этом матче? «Генгам». Очередное совпадение, свой первый и последний матч за «Марсель» я провел против бывшего клуба. Я чувствовал себя некомфортно, но должен был оставаться профессионалом и сыграть так, будто мне нет дела до того, кто выступает в роли соперника. Я не сумел забить, но мы победили 2:1, обрекая их на вылет в Лигу 2. В конце игры я обнял всех бывших товарищей по команде, некоторые из них были в слезах. Я вспомнил, как всего 2 года назад сражался вместе с ними насмерть, чтобы избежать вылета.

В конце сезона я был назван Игроком года во Франции. Это было для меня большой честью и сюрпризом. Тем не менее, за день до этого я вспомнил, как сидел на скамье в «Ле-Мане», честно говоря, эта награда вызывала у меня недоумение, хоть я и забил 33 гола за «Марсель», в списке бомбардиров Лиги я находился на третьей строчке (Джибриль Сиссе из «Осера» возглавлял таблицу). Я думаю, что награда была вручена мне отчасти потому, что я был новым лицом во французском футболе и забил 6 голов в Лиге Чемпионов несмотря на ранний вылет и 5 - в Кубке УЕФА в каждом из раундов, кроме финала. Поскольку я был не юнцом, а 26-летним футболистом, эта награда была для меня очень сладкой. Но я никогда не забывал о том, что являлся частью команды и не добился бы подобного без своих партнёров. То, что произошло дальше, показало мне, что каким бы ценным и верным игрок не был, клуб не будет стоять на пути непреодолимого предложения.

В этой главе Дидье рассказывает о своих выступлениях в Кубке УЕФА, как тяжёло он принял новость, что должен покинуть "Марсель", а так же, насколько сильно он НЕ хотел переходить в "Челси".

Впервые я услышал об интересе команды в марте 2004 года, после одной из пресс-конференций, не помню по какому поводу, журналист подошел ко мне и сказал:
«Я знаю парочку слухов. Судя по всему, английская команда сделала предложение насчет тебя».
«Серьезно?»
«Да, это большие деньги. И по всей видимости, клуб готов отпустить тебя».
«Ох, не беспокойтесь, я никуда не собираюсь, даю слово».
Я и подумать не мог, что этот парень говорил серьёзно. На тот момент Жозе Моуринью еще не прибыл в «Челси», я знал, что он во мне заинтересован, и, кто знает, возможно, подписание меня было частью условия, как только бы он перешел в «Челси».

В конце сезона я подписал новый контракт с «Марселем», а это значит, что я полностью принадлежал клубу. Другими словами, я бы не подписал его, зная, что уйду в другую команду. В начале июня я был в Камеруне, для важного отборочного матча к ЧМ, и дал интервью, обсуждая свои планы на будущий сезон в «Марселе», о том, каких высот хотел бы достичь, о желании побить рекорд великого Жан-Пьера Папена, забив 30 голов в Лиге за сезон, как бы хотел стать величайшим игроком в истории клуба, помочь выиграть чемпионат и так далее. После игры, которую Камерун выиграл со счётом 2:0, Папе Диуф пришёл ко мне. Он стал генеральным директором «ОМ», так что больше не мог оставаться моим агентом. Его визит стал неожиданностью для меня, потому что он не приходил на мои матчи за сборную.
«Мне нужно поговорить с тобой», начал он с порога. Я не имел ни малейшего понятия, почему понадобился ему так срочно.
«Есть команда, которая сделала хорошее предложение насчет тебя и клуб готов его принять. А это значит, что тебя ждёт повышение оклада».
«Нет, я не хочу уходить, я только подписал новый контракт и не хочу вводить людей в заблуждение».
«Но ты должен уйти, потому что клуб этого хочет».
«Какой клуб?
«Челси».
«Я не собираюсь уходить, я дал слово».
«Может и так, но президент готов принять решение уже сегодня».
«Меня это не волнует. Дело не в деньгах, даже если «Челси» удвоит мне мой оклад, я всё равно не уйду, можете так и передать. Я не хочу уходить».
На этом дискуссия была окончена. Я был очень взволнован и рассержен. Я ощущал себя загнанным в угол, будто в я в ловушке и меня предали. Новость стала для меня ударом, я не мог смириться и принять это.

На следующий день я прилетел в Париж и сразу отправился в киоск, чтобы купить L'Equipe. На первой странице красовался заголовок «Дидье Дрогба уходит». Я сказал себе: «Окей, сохраняй спокойствие, очевидно, я что-то пропустил». Когда я снова обратился к Папе, он посоветовал мне принять это предложение, потому что оно было слишком уж хорошее, чтобы отказываться. Это сделало бы меня и мою семью обеспеченной до конца дней. Я снова объяснил, что деньги для меня не являются мотивационным фактором. Для меня более важным было то, что я являюсь частью большой семьи. Я хотел быть игроком одного клуба, как Паоло Мальдини в «Милане», например. Возможно, такое поведение было вызвано моим детством, когда мы переезжали из одного места в другое. Я ждал эту стабильность и чувство принадлежности к «Марселю», я действительно думал, что нашел свой клуб. Сейчас же я опять ощущал себя оторванным и позвонил нашему тренеру, Жозе Аниго:
«Жозе, что происходит?»
«Боюсь, что я ничего не могу сказать тебе»
Очевидно, что ему были даны указания молчать, хотя он и ощущал разочарование от того, что останется без ключевого нападающего на следующий сезон.

Я даже не мог поговорить с женой о плюсах и минусах сложившейся ситуации. Всякий раз, когда мы обсуждали мой уход из «Левалуа», «Ле-Мана» и «Генгама», мне было грустно, но я был готов к следующему этапу своей жизни. Сейчас же, мы наконец-то поселились в доме с прекрасным видом на море, дети были счастливы, погода прекрасная, так что я решил никого не ставить в известность. Мы бы переехали в страну, где ни один из нас не знал языка и вообще, что делать. Моя жена оказывала мне потрясающую поддержку все время, но я был уверен, что она не захочет уезжать. В конце-концов, она даже никогда раньше не была в Англии, это огромный шаг для неё.

Я вернулся в клуб и встретился с президентом Кристофом Буше, настаивая на том, что хочу остаться.
«Через два-три сезона без проблем, но сейчас я не готов к уходу».
«Понимаете ли, мы не уверены, что через два-три сезона это предложение все ещё будет актуально».
«А, так вы думаете, что я не смогу повторить свои достижения прошедшего сезона? Не так ли? Вам кажется, что мои результаты случайны и поэтому хотите заработать на мне сейчас? Ладно, ладно, если это то, о чём вы думаете, тогда, я полагаю, вы уже приняли решение и я ухожу».
Одним предложением он высказал всё, что думает на самом деле. Этого было достаточно. Я понял, что они не верят в меня, а это всегда было важно с психологической точки зрения - знать, что я нужен и в меня верят. Я чувствовал себя преданным и мне не оставалось ничего другого, как уйти.

Сделка была почти оформлена, стоимость трансфера составила 37 миллионов евро, около 24 миллионов фунтов на то время. Жозе Моуринью тут же попал под шквал критики за то, что решил потратить такие деньги на неизвестного французского бомбардира. На всё это он ответил очень просто: «Судите меня после того, как он покинет клуб». Некоторые из моих бывших клубов, «Ванн» и «Туркоинг», а так же «Левалуа» и «Ле-Ман», получили выплаты в рамках сделки. «Левалуа» получили около 675 тысяч евро, что для них было огромной суммой, которая очень помогла в строительстве нового стадиона.

Для меня было огромной честью, что они назвали его моим именем и в октябре 2010 года я посетил торжество, чтобы сыграть против деток, которые обучаются там. Более того, я даже встретил своего бывшего тренера Сребренко Репчича, который был так важен в моём развитии и всегда поддерживал меня в то время, когда жизнь обходилась жестоко. Очень важно, чтобы такие любительские клубы оставались на плаву, благодаря им можно усвоить некоторые важные уроки футбола и жизни. Например, что всегда нужно оставаться частью команды, полагаться на партнеров и уважать остальных, порой эти простые истины теряются в профессиональном спорте.

Вскоре на стадионе была проведена пресс-конференция, на которой я должен был попрощаться. Я сдерживал слёзы все время и едва мог посетить свою собственную пресс-конференцию. Я бормотал какие-то банальности о том, что это прекрасная возможность для меня, в то время, как язык моего тела говорил абсолютно обратное. Учитывая, что я переходил в команду с большими амбициями и финансами, я должен был улыбаться, но вместо этого сидел согнувшись, не желая участвовать в пресс-конференции, показывая своё недовольство.

После этого я отправился в раздевалку и пролил слёзы боли. Я чувствовал себя отторгнутым. «Ты должен уйти» - вот что сказал мне клуб. Выбирая между мной и деньгами, они выбрали второе. Было больно осознавать это, что окончательно меня расстроило. Я вышел на поле в последний раз, там не было фанатов, никто не пел мое имя, стояла тишина. Я обернулся и покинул обожаемый мною клуб, продолжая плакать. Поехать домой в таком состоянии я не мог, так что просто предпочел проехаться на побережье. Я сел на песок и стал думать о том, что же со мной случилось. Все произошло слишком быстро. Пресс-конференция была организована несмотря на то, что еще не подписал контракт. Вопрос считался решённым и мне стоило объявить о своем уходе. Футбол — это бизнес, и нет никакого смысла бороться с этим, я просто должен был принять неизбежное.

К моменту, когда я вернулся домой, был уже вечер. Мой агент Тьерно приехал, потому что нам требовалось лететь в Англию рано утром, чтобы подписать контракт. Я не мог упаковать свои вещи, моя жена сделала это за меня. Среди ночи я пошёл к нему: «Я не могу уехать, это не хорошо. Поговори с моей женой, я никуда не поеду». Я знал, что уже слишком поздно отступать, но ненавидел чувство, что потерял контроль над своей судьбой. Это послужило причиной моей истерики, я понимал, что сейчас являюсь свободным агентом, не принадлежу «Марселю» и «Челси», может, я бы мог найти для себя новое место. Правда заключалась в том, что на данном этапе «Челси» для меня не значило ничего. Конечно, я знал, что это великий клуб и Жозе Моуринью только что был назначен менеджером, вызывая огромный ажиотаж, и, определённо, имея большие амбиции. Но для тех, кто играл и жил во Франции, единственной английской командой, за игрой которой следили, был «Арсенал», в котором полно французов или франко-говорящих людей, управляемый Арсеном Венгером. Иногда их называли 21-й командой Лиги 1, и они только завершили сезон в АПЛ, пройдя его без поражений и выиграв титул. И хотя «Челси» занял второе место, они всё равно оставались малоизвестным клубом среди французских футболистов. Моя истерика не продлилась долго. Я прибыл ранним рейсом в аэропорт «Фарнборо», на частном самолете Романа Абрамовича, который вместе с Жозе Моуринью находился там, чтобы поприветствовать меня. Дабы снять с меня напряжение Моуринью заговорил со мной на французском:

«Как дела, мой друг? Ты хороший игрок. Но если ты хочешь стать великим игроком, то должен играть со мной. «Марсель» отличный клуб, но чтобы стать лучшим игроком, нужно играть в таком великом клубе, как «Челси», ты обладаешь всем, чтобы играть в моей команде».

Он говорил о моём потенциале и о желании видеть в своём клубе, это было явно то, что он на самом деле думал. Я почувствовал, что могу ему доверять и молниеносно ответил: «Хорошо, я думаю, что я нашел того, кто понимает меня». Мне нужно было услышать, что он верит в меня. Я был готов подписать контракт.

ГЛАВА 7. КАК Я СТАЛ «СИНИМ», 2004-5005