Глава 7 харлоу

Я мою пол. Зачем, спрашивается, в идеально чистом родительском доме я мою их пол?

Потому что не могу сконцентрироваться даже на мельчайших задачах и уронила всю сковородку с энчиладос на пол.

Входит папа, смотрит на мои рваные джинсы, старую фланелевую рубашку, затем на швабру в моих руках и разлитый на белой плитке соус и не говорит ни слова. Он просто подходит к холодильнику, достает оттуда йогурт для мамы, целует меня в макушку и уходит.

За следующие двадцать секунд я принимаю два важных решения. Во-первых, мне нужна другая работа.

Был крошечный шанс, что в начале января я получу полный рабочий день в NBC, но после разговора с Финном я понимаю, что я просто трачу свое время. Я там бесполезна, и ни одна уважающая себя независимая женщина в XXI веке не позволит себе работать всего лишь двенадцать часов в неделю.

Во-вторых, никакого секса с Финном. И я так же не могу каждую секунду проводить в доме родителей. Реальность маминой болезни довольно печальная, и она мешает ее бизнесу. Она не хочет, чтобы мы переживали, сейчас ей нужен только папа. Так что пора приступать к решительным действиям.

В-третьих, и самое важное – нужно решить, что же приготовить на ужин, потому что первое блюдо я уже размазала по полу.

Я стою на коленях и отмываю последние капли с кафеля, когда на столе звенит телефон, и появляется сообщение с незнакомого номера:

«Не хочешь выпить пива?»

Прищурившись, смотрю на экран в полутьме кухни и печатаю ответ:

«А это кто?»

«Парень, о котором ты постоянно мечтаешь».

«Полковник Сандерс?» [основатель сети закусочных KFC – прим. редактора]

Ответ приходит сразу же:

«Вторая попытка».

Я хихикаю и пишу:

«Итан?» Нажимаю «отправить», и тут же следом пишу:

«Нет! Ой, Джек, прости, пожалуйста».

Финн отвечает спустя минуту:

«Очень смешно».

Мы с Финном обменялись телефонами еще три месяца назад в Вегасе, но до сих пор не пользовались.

«Мы идем в бар для лесорубов?» – спрашиваю я.

«А мне кажется, что сейчас рыбак верное слово».

«Да какая разница, я просто поражена, что ты умеешь писать сообщения» – отвечаю я.

Я смотрю на свой наряд и решаю: да пошло все.

«Звучит идеально, кстати, я одета, как ты».

«Буду у тебя через двадцать минут».

Я поднимаюсь наверх, целую родителей на прощание и сажусь в машину в надежде, что приеду домой раньше Финна. Не хочу, чтобы он знал, что меня не было дома. Сама не знаю, почему, хотя, возможно, потому что Финн Робертс – и это шокирует – это мое счастливое место, и рядом с ним я чувствую себя лучше, а еще он никогда не спрашивает: «Как ты себя чувствуешь? Как твоя мама? Как ты держишься?

Она настоящий боец.

Такая молодая и красивая.

Представить не могу, как ты себя ощущаешь».

Как ни странно, меня может понять именно Финн, и для меня огромное облегчение, что рядом с ним я не сталкиваюсь со всем этим.

Возвращаюсь домой в рекордное время, боги пробок были ко мне благосклонны. Я могла бы переодеться, но даже и не подумала. Раз мы не трахаемся, я не наряжаюсь.

Как настоящий джентльмен, он написал, что ждет меня внизу, я спустилась и запрыгнула в его грузовик.

– Я забыл, как ехать в бар к Фреду, – вместо приветствия говорит он.

– И тебе привет, – отвечаю я, пристегивая ремень. – Езжай по правому ряду до перекрестка, а затем налево на Draper.

– О, точно, – он выруливает с парковки и следует моим указаниям. – Оттуда я точно помню.

– Особенно, если учесть, что мы уже на Draper, – с нахальной ухмылкой говорю я.

Но Финн не улыбается в ответ и выглядит немного погруженным в собственные мысли. Он включает радио и настраивает волну, так что вместо разговоров мы слушаем, как Терри Гросс берет интервью у Хоакина Феникса. Пока стоим на красном, он барабанит пальцами по рулю и смотрит в окно, но только не на меня.

– Знаешь, эта вся штука отношения-без-секса очень помогает. Я очень рада, что мы спокойно можем потусить вместе, – я наклоняюсь поближе, чтобы получше разглядеть его лицо, он не вижу даже намека на улыбку.

– Мне надо немного проветриться, – уклончиво бормочет он.

Оливер живет всего в квартале от пляжа. И если Финну нужно проветриться, он может найти кучу других вариантов, а не везти меня в бар, где мы были пару вечеров назад.

Финн паркуется прямо возле бара, я жду его на тротуаре, и он, как обычно, жестом показывает, чтобы я проходила первой. Как только мы входим, меня приветствует мистер Фёрли и говорит Кайлу выгнать наглые задницы, занявшие мой столик.

– Да как они посмели! – игриво шепчу ему я.

– Сегодняшняя молодежь, – протирая стойку, говорит он, – это просто кучка маленьких засранцев. Как Маделин?

– Она держится, – я наклоняюсь через стойку, целую его в щетинистую щеку, хватаю две бутылки пива, которые он уже для меня приготовил, и говорю, копируя стиль Хамфри Богарта: – Спасибо, любовь моя-я-я.

Протягиваю одну Финну, и он следует за мной в наш угол, смахивая пару чешуек от арахиса со стола, пока я усаживаюсь на диван.

– Ты из него можешь веревки вить, – говорит Финн, садясь рядом и глядя на мистера Фёрли за стойкой.

– Ага, он лучше всех, – я отпиваю и смотрю, как Финн делает то же самое. Боже, я без ума от его шеи. Такая загорелая и сильная, темная щетина спускается с щек… на челюсть и…

Я откашливаюсь, напоминая себе: никакого секса.

– Ну так что стряслось?

Финн пожимает плечами и смотрит в телевизор рядом с нами, где показывают бейсбольный матч.

Сначала тишина была комфортной: я пью пиво, он пьет пиво. Он смотрит игру, я наблюдаю за изумительной парочкой пенсионеров на танцполе. Но когда они сели за свой столик, я в полной мере ощущаю все напряжение между нами. Я же знаю, что Финн позвал меня не просто посидеть в тишине и попить пива.

– Так Оливер сегодня работает?

Похоже, он меня не слышит.

– Может, закажем немного еды, я голодная.

Опять ничего, он витает в облаках. Музыка тут громкая, но и я не шепчу. Да я вообще никогда не шепчу.

– Я тут решила сходить за пульт и узнать, может, Кайл захочет немного порезвиться со мной на танцполе, – ничего. – А может, просто трахнуть его на барной стойке. Или устроить маленькое шоу в задней комнате, – я наклоняюсь чуть ниже: – И очевидно, что «задняя комната» – это эвфемизм.

– Ага, сейчас, – говорит Финн и отрывается от телевизора. Ну наконец-то, начал реагировать.

– Ладно, в чем дело? – спрашиваю я его. – Если тебе нужно было просто попить пивка в тишине, мог бы взять с собой Оливера.

– Я хотел подумать.

– Подумать ты мог бы и один, или прогулялся бы по пляжу. Я же вижу, ты хочешь поговорить. Тебе нужны свободные уши или жилетка?

Финн смотрит на меня, явно не понимая, о чем я говорю.

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе до чего-то додуматься или чтобы просто выслушала и не перебивала?

– А ты так сможешь?

– Вообще-то да.

Финн встает из-за стола и, когда я начала возражать, поднимает руку:

– Я все тебе объясню. Я хочу выговориться, и не перебивай меня. Мне просто нужно еще пиво. А лучше три.

Он уже отошел, когда я крикнула ему вслед:

– И пусть мистер Фёрли принесет мне немного картофельных палочек.

***

Финн почти допил вторую бутылку, когда начинает рассказывать:

– Когда я сказал, что приехал сюда по делам, это была правда. Знаю, что звучит странно, ведь все мои дела сосредоточены на Ванкувере.

Я киваю, чувствуя необъяснимое головокружение от того, что узнаю причину его столь длительного пребывания в Сан-Диего. Чувствую себя особенной, ведь он выбрал именно меня, чтобы все рассказать, но не даю ему понять. Я демонстрирую невозмутимость.

– Это сложный бизнес, особенно если выдается тяжелый год, но ты можешь выкрутиться на следующий. Но вот когда у тебя два неудачных года подряд, дело труба. Пара провальных лет, на рынок вошли большие компании, плюс требующая капитального ремонта лодка… – он проводит рукой по лицу, большим глотком допивает пиво и тихо говорит: – Так что…

Внезапно моя голова перестает кружиться.

Уверена, он не будет слишком углубляться в особенности своей профессии, н думаю, он это делает, чтобы от меня был хоть какой-то толк. Но я молчу, и не потому, что ничего не понимаю, а потому что он еще не закончил. И я понятия не имею, что он дальше скажет.

– Так вот, примерно с месяц назад мне позвонили люди, у них есть пара идей, – он замолкает и какое-то время смотрит на меня. – Идей для шоу.

– Что-то вроде выставки? – спрашиваю я.

Он смеется и отвечает:

– Нет, телешоу.

О-о.

О-о.

Я наклоняюсь ближе, ставя локти на стол.

– И под «люди» ты подразумеваешь…

Он отворачивается.

– The Adventure Channel[13].

У меня глаза лезут на лоб.

– Матерь божья, Финн. Они что, хотят сделать телешоу о твоем семейном бизнесе?

– Обо мне, папе, Колте и Леви. Обо всех парнях семейки Робертс.

– И ты здесь, чтобы начать переговоры? – продолжаю выпытывать я. Adventure Channel – один из самых крупных. Да и что греха таить, у Финна лицо и тело, идеально подходящее для телевидения, хотя он и не настолько милый и пушистый.

Он качает головой и продолжает:

– Нет. Видишь ли, наша самая маленькая лодка давно к херам сломалась, но я не воспринимал всерьез, пока наша основная лодка «Линда» не начала барахлить. Оба моих брата согласны на шоу, а я считаю, что нужно все узнать, прежде чем принимать окончательное решение, – он снова потирает лицо. – Но примерно час назад я узнал, что, блять, и «Линда» окончательно сломалась, а ремонт обойдется в сто штук, а может, и в двести, – глядя поверх моей головы, он продолжает: – И теперь я должен согласиться на шоу или же совсем уйти из дела. А я этого не хочу, Харлоу. Это будет просто цирк.

– Ты встречался с кем-нибудь из организаторов?

– Нет, пока только обменялись парой писем. Я приехал пораньше специально на открытие магазина Оливера, да и Колтон волновался, что у меня будет сердечный приступ, как у отца, и вышвырнул меня из города, – он смотрит на меня. – Но у меня скоро с ними встреча. Они прислали мне рекламные материалы.

От мысли о сердечном приступе у Финна мне сводит живот, но от его игривого нерешительного взгляда и упоминания рекламных материалов я не могу сдержать улыбку.

– Так, говоришь, рекламные материалы. Я точно должна на них посмотреть.

Скорчив рожицу, он лезет в задний карман и достает из бумажника глянцевую фотку всей семьи на лодке.

– Пока прислали только это, – он вручает мне фотку. – Они также сделали логотип и футболки.

– Ого, – рассматривая фотографию, говорю я. Профессионально выставленный свет, насыщенные цвета. Каждый на снимке смотрится грубоватым и ухоженным одновременно. – Это рыбацкая версия снимка для гламурного журнала.

Он тянется за фото:

– Так, все, отдай, хватит смотреть.

Я выхватываю, прежде чем он успевает убрать его в бумажник.

– Так значит это твои браться, да?

– Ага.

Финн стоит посередине, рядом отец и младший брат Леви, Колтон – средний брат – стоит с другой стороны. И расставлены они с определенной целью. Взгляд отца очень доброжелательный, Леви простой и открытый, Колтон же перед камерой старается смотреться сексуально. Финн выглядит серьезным и уставшим. Все четверо на фотографии возмутительно красивые.

– Ну спасибо, дорогой. Теперь мне надо вернуться домой и мастурбировать весь оставшийся вечер.

– Знаешь, если бы такое сказал парень, это выглядело бы очень жутко.

– Ой, прости, лохматик. Неужели двойные стандарты сексуальности делают тебя ворчливым?

Он сдержанно смеется.

– Ты просто заноза в заднице, Имбирная Печенька.

– Так значит, Adventure Channel хотят тебя как звезду для шоу знакомств?

– Нет. Они хотят сделать упор на наших жизнях рыбаков и…

– Именно это они написали на обороте этого гламурного снимка? – я переворачиваю его и притворяюсь, что смотрю.

– Харлоу.

– Финн, – я показываю ему фотографию. – Посмотри на вас. Тебе сколько? Тридцать два, да?

– Да.

– А Колтону сколько?

– Двадцать девять.

– А Леви?

Он вздыхает, начиная понимать, куда я клоню.

– Двадцать четыре.

– И я точно уверена, что в контракте, который вам предложат, будет пункт, что у вас к моменту начала сьемок не должно быть серьезных отношений.

Его глаза округляются:

– А ты откуда знаешь?

– Ты что, шутишь? Моя мама несколько раз снималась в таких шоу, и каждый раз был пункт про отношения. А это шоу будет о том, как ты своими накачанными руками работаешь на лодке, а потом снимаешь рубашку и клеишь студенток?

– Ты сейчас вообще мне не помогаешь. Я уже не хочу в этом участвовать, – он ворует пару моих картофельных палочек. – Мои братья считают это хорошим шансом. Но они не понимают, как сильно это изменит их жизнь. Колтон постоянно спит, с кем копало, а Леви… Я уверен, он до сих пор девственник.

Я смотрю на светловолосого красавчика на снимке.

– Да ты спятил. Если этот парень не зажигает со всем, что движется, то Бога нет. Как и Санты. И Пасхального кролика.

Он отмахивается от меня.

– Да неважно. Просто я не уверен, что у нас получится хорошее шоу.

Ему и самому понятно, что это слабый аргумент. Увидев мое шокированное лицо, он морщится и отворачивается.

– Да ты что, издеваешься? Горячий блядун, горячий девственник и самый горячий старший брат, который явно слишком занят для любви? Да это настоящая сексуальная фантазия любого продюсера. Тут даже не надо ничего придумывать.

Уступая, он тихо говорит:

– Они тоже в этом полностью уверены. Отснимут для начала два сезона, уже купили нам грузовик, починят обе наши лодки и купят еще одну новую.

Я тихо присвистнула.

– Ого. Тебя расстраивает, что огромный телеканал дает тебе заработать денег? Бедный малыш. Почему ты не соглашаешься?

Он смотрит на меня, и теперь его очередь быть скептиком.

– Мне нравится моя жизнь, Харлоу. Она довольно тяжелая, и мы, бывает, едва сводим концы с концами, но для моего выбора есть причины. Мне нравится мой маленький домик на воде, работать на лодке и отпускать шуточки с братьями, или когда мы получаем нереальный улов. Но как только начнется шоу, все это будет уже не важно, – он оглядывается по сторонам, царапая ногтем крышку стола. – Мысль, что придет съемочная бригада и будет снимать 24 часа в сутки, вызывает у меня тошноту.

– А что Ансель и Оливер думают по этому поводу? – интересуюсь я.

– Они ничего не знают.

– Я знаю то, чего не знают они? – удивляюсь я.

Он пожимает плечами.

– Тяжело обсуждать этот выбор с лучшими друзьями. Я в точке принятия решения, и через пару лет могу оглянутся назад и подумать: почему я вообще рассматривал этот вариант? Я не хочу обсуждать это с людьми, присутствующими каждый день в моей жизни, если вскоре решу, что все это не имеет значения. Какой в этом смысл?

Выходит, он не думает что через пару лет я буду в его жизни? Блин, это больно. Я подношу пиво в губам и смотрю в сторону:

– Ты прав.

– Вот дерьмо, – шепчет он, понимая, как это прозвучало. – Ты же понимаешь, что я хотел сказать.

И, если честно, я понимаю. Я и сама не рассказываю ему про маму. Мне нужна поддержка от Финна, и мне нравится сама идея быть рядом с ним – это самое лучшее место, чтобы спрятаться. Может, его тоже устраивает, что мое мнение не имеет для него никакого значения.

Я мысленно отгоняю грустные мысли и улыбаюсь.

– Конечно, сейчас эта идея кажется тебе безумной, но ты не можешь не обращать внимание на те возможности, что даст шоу. Ты сделаешь имя своей фирме и…

– Сделаю нас посмешищем.

– И… – игнорируя его, продолжаю я, – они же купят тебе новую лодку? Я, конечно, ничего не понимаю в промышленной рыбной ловле, но уверена, что стоить она будет, как хороший особняк в Ла-Хойе.

– Почти так же, – соглашается он. – Я не знаю. Не уверен, что купленная ими лодка будет ощущаться моей. Словно я продаюсь. Но раз ты, смеясь, не убежала отсюда, думаю не такая уж и безумная идея – пойти на это.

– Думаю, будет глупостью отказать.

Он кивает и снова переключает свое внимание на игру. На этот раз я уверена, что он закончил разговор.