Copyright: Соня Сирена, 2016

Лунатик

Айрис съехала на обочину и остановилась. Дальше ехать было нельзя. Штормовой ветер разбудил дождь, спящий в черных облаках, нависших над городом. Капли яростно стучали по автомобилю, угрожая разбить лобовое стекло. Потоки воды искажали дорогу, что лежала впереди, как затаившийся змей. Когда шквальный ветер немного поутих, ливень начал отступать, но продолжать путь в такую погоду было опасно – никогда не знаешь, когда буря решит вернуться.

Айрис достала мобильный из бардачка и набрала телефон матери. Длинные гудки, трубку никто не взял. Она позвонила снова, наконец-то ей ответили:

– Да?

– Алло, мам, это Айрис. Я тут застряла по пути к тебе, сегодня уже приехать не смогу.

– Айрис? Что у тебя случилось, милая?

– Погода испортилась. Я попала в ливень.

– О, а как же печенье?

– Печенье? – переспросила Айрис удивленно.

– Д-да, песочное печенье с легким кремом и начинкой из марципана. Оно тает во рту… и..ззз….прие…сно… – в трубке послышались щелчки.

– Мама, ты куда-то пропадаешь, я тебя не слышу.

– Узна… два…хорошо? – и снова слова матери затерялись.

– Мам, связь совсем плохая, похоже все из-за дождя. Я позвоню тебе завтра, слышишь?

– ….

– Мам?

– …недоступен. Позвоните позднее или оставьте сообщение.

Связь прервалась. Айрис попробовала позвонить своему мужу Майклу, но почему-то не смогла отыскать его номер в записной книжке телефона. Это показалось ей странным. Она нашла контакт с именем Майкл, но когда пробежала взглядом по имени снова, оказалось, что написано было вовсе не Майкл, а Джесси. Но никакой Джесси она не знала. Посчитав, что все это – результат какого-то сбоя, случившегося из-за грозы, Айрис отложила телефон.

Внезапно в небе что-то вспыхнуло синим светом и замигало. Айрис включила дворники. Яркий свет исходил от вывески: «Мотель. 24 часа. Есть свободные места». Айрис всегда ездила к матери по этой дороге, но никогда не замечала, что здесь есть мотель. К тому же она была совершенно уверенна, что съехала на обочину у леса.

Но синяя вывеска мелькала прямо над ней, меняя цвет то на оранжевый, то снова на синий. Это не было миражом.

– Повезло же мне, – усмехнулась Айрис и вышла из машины, накинув на голову кожаную куртку, чтобы не намокнуть под дождем, который и не думал прекращаться. В блестящем мокром асфальте отражался свет фонарей и перевернутая улица. У Айрис закружилась голова, ей даже пришлось замедлить шаг. Ей казалось, что если она будет слишком торопиться, то порыв ветра унесет ее в этот перевернутый мир, и в то темное небо, где затаилась гроза.

Как только Айрис открыла дверь, которая с трудом поддалась, ее сразу обдуло спертым воздухом тесного холла. Лысоватый грузный портье громко стучал пальцами-сосисками по калькулятору, жуя сигарету и бубня под нос цифры:

– Сто сорок минус…– он закашлялся так сильно, что Айрис показалось, что сейчас он умрет, но старикашка поборол приступ.

– Доброй ночи, – поздоровалась она, попутно пытаясь рукой разогнать сигаретный дым, который тяжелым туманом навис прямо перед ее лицом, – У вас есть свободные номера?

– На сколько ночей? – прохрипел он.

– Только на одну, – ответила она и отвернулась от стойки, чтобы осмотреть обстановку.

В нескольких шагах от нее начинался темный узкий коридор.

Когда она обернулась, все уже выглядело совсем иначе. Высокий молодой портье в элегантном костюме приветливо улыбался, спрятав руки за спину, а на мраморной стойке лежал позолоченный ключ от ее номера.

– Мадам желает ужин в номер или…? – задал вопрос портье.

Айрис перебила его:

– А где тот господин, что обслуживал меня только что?

– Не понимаю, о чем вы, мэм.

– Но он ведь только что был здесь.

– Никак не может быть. Я здесь единственный портье.

Растерянная Айрис взяла ключ и отошла в сторону. Только сейчас она заметила, как оживленно было в холле. Женщины и мужчины в вечерних нарядах держали в руках бокалы с шампанским и беседовали. Одна из дам, одетая в серебристое длинное платье на тонких бретельках, заметила Айрис и они встретились взглядами. Резким движением руки дама подняла бокал с шампанским и выкрикнула:

­­– За режим Франко!

Остальные поддержали ее тост, и тоже подняли свои бокалы. Дама в серебристом платье улыбнулась, и Айрис увидела, что во рту у нее не хватает зубов.

– Вы еще не взяли шампанское, мадам, лучшее шампанское Франции только для вас, – послышался голос официанта у нее за спиной.

– Что это за странное место? – спросила Айрис, но когда обернулась, позади никого не было. Ни официантов, ни других гостей.

Она посмотрела на ключ. На брелоке была указана цифра, похожая на двойку. Она вновь обратилась к портье.

– В какую сторону мне идти? – спросила она.

Но за стойкой уже стояла та беззубая дама, держа сигарету в зубах и щурясь от дыма. Она теперь пересчитывала купюры, бубня под нос:

– Ноль ноль, триста восемь пятнадцать. Ноль ноль, триста восемь пятнадцать.

Потом отложила стопку купюр в сторону, посмотрела на Айрис и усмехнулась.

– Пф, – хмыкнула она, налево, конечно, – указала она рукой, на запястье красовался жемчужный браслет. Потом она вынула самодельную папиросу изо рта и сказала:

– Другого пути-то все равно нет.

– Спасибо, - ответила озадаченная Айрис. Теперь она видела, что коридор, и правда, ведет только в одну сторону.

Айрис направилась прямо по коридору. Свет зажигался от каждого ее шага, освещая дорогу. Но когда она остановилась и обернулась, позади уже была кромешная тьма и тишина. Ей стало не по себе.

Двери других номеров были распахнуты настежь, внутри каждого кто-то был. В одной из таких комнат какая-то женщина давала интервью журналистам, столпившимся вокруг. Вспышки фотоаппаратов ослепили Айрис. Один из фотографов заметил ее, лицо его искривила гримаса брезгливости. Он быстро подошел к Айрис и грозно сказал:

­– Тебя не приглашали.

Он захлопнул дверь прямо у нее перед носом.

Айрис подошла к номеру, на двери которого была указана странная цифра – что-то между двойкой и семеркой. Верхушка у нее была как у семерки, но хвост был от прописной двойки.

Айрис обрадовалась уже тому, что у ее комнаты есть дверь. От этого странного места можно было ожидать чего угодно. Она попыталась вставить ключ в замок, но брелок оказался таким большим и тяжелым, что выскользнул у нее из рук и упал на пол.

Она нагнулась, чтобы поднять его и вдруг краем глаза заметила, что позади нее кто-то есть. Она повернулась. Молодой мужчина сидел на полу, широко расставив ноги и попивая из фляжки.

– О боже, - выдохнула Айрис, – Я не заметила вас. Вы давно тут сидите?

Она сразу узнала его, когда он поднял голову. Это был знаменитый актер Киф Уилсон.

– У меня дверь захлопнулась, – объяснил он и пожал плечами.

– Может, позвать портье? – предложила Айрис.

– Это бесполезно, – и он указал в сторону темного глухого коридора.

– Как… как вы здесь оказались?

– Точно так же, как и вы, - ответил он и улыбнулся.

– Тоже попали в шторм?

Вместо того, чтобы ответить, он сделал глоток из фляжки

– Вы здесь один? – решилась спросить Айрис.

– В каком-то смысле да, – ответил он, а потом добавил, – в смысле я тут без подружки. Она осталась наверху.

– Наверху? – удивилась Айрис. – В этом мотеле есть второй этаж?

– Я такого не говорил.

– Вы что же, планируете провести в коридоре всю ночь?

– Нет, я надеялся, вы пригласите меня в своей номер.

Она покраснела. Его взгляд действовал на нее возбуждающе.

– Счастливо провести оставшийся вечер, – быстро ответила она ему и захлопнула дверь.

– Уже утро! – крикнул он ей вслед.

Айрис легла на постель и закрыла глаза, но сон не шел. Она включила телевизор, вместо шипения помех она услышала короткие гудки, как будто кто-то положил трубку. Напротив кровати висело большое зеркало в тонкой коричневой раме. Айрис взглянула на свое отражение, зачем-то закрыла глаза, а когда вновь открыла их, рядом с ней на кровати уже сидел Киф Уилсон. От неожиданности Айрис вздрогнула.

– У нас с вами смежный номер, – произнес он.

– Что это значит? Как это?

Но Киф ничего не ответил. Он смотрел телевизор, который волшебным образом заработал.

– Но почему у вас нет своей кровати? Так же не может быть. Получается, у нас один номер на двоих. Я позвоню управляющему.

Айрис подняла трубку телефона, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью, и услышала голос портье:

– Это смежный номер.

Айрис уставилась на Кифа, который, как ни в чем не бывало, следил за происходящим на экране и уминал соленый арахис. Его голубые глаза, пепельно-рыжий цвет волос. Еще вчера она смотрела фильм с ним в главной роли, а сейчас они вместе проводят вечер.

– Что вы так смотрите? – засмеялся он, вытирая подбородок, – Я из-за вас поперхнулся.

– Это все так странно… – сказала она.

– Но вы же рады меня видеть, Айрис?

– Очень, – и она отвернулась, чтобы он не заметил, как краснеет ее лицо.

– Тогда… – он приблизился к ней, – …вы могли бы меня поцеловать.

От него пахло ромом и глянцевыми журналами, а еще попкорном и арахисом. Айрис почувствовала прикосновение его теплых губ у себя на шее. Потом он посмотрел на нее, ожидая ответного поцелуя, но она отстранилась.

– Я замужем, – она сказала это тихо, в надежде на то, что он не услышит, но он услышал.

– Я знал об этом с самого начала.

Телефонный звонок, как острый нож, разрезавший мягкий и податливый мякиш тишины. Майкл проснулся, но не сразу понял, что происходит и откуда взялся этот звук. Сначала ему показалось, что звук доносится из телевизора, потому что тот был включен. Но потом Майкл, наконец, сообразил поднять трубку.

– Надеюсь, у вас есть серьезная причина будить нас посреди ночи, – ответил он заспанным голосом.

– Да, Майкл, у меня есть на то причина. И вообще-то сейчас уже утро, – ответил мужчина.

Майкл взглянул на часы. И правда, было уже 5 утра. Но все-таки еще слишком рано, чтобы вставать.

– Кто это говорит? – Майкл отбросил одеяло и сел.

– Я звоню, чтобы сказать вам, что ваша жена вам изменяет.

- Что?! – протянул Майкл. – Вы надо мной издеваетесь?

Однако голос звонившего показался ему знакомым. Он был уверен, что знает этого человека.

– Она скажет вам, что ездила к своей матери, – продолжал мужчина, – Скорее всего она не станет говорить вам, что до матери она так и не доехала из-за грозы, и что осталась ночевать в мотеле, где и встретила меня. Она уже уснула, потому что я ее утомил, если вы понимаете, о чем я…

– Что вы несете? Кто вы такой? – разгневался Майкл.

– Она изменила вам, и скажу честно, ­– мне не пришлось ее долго упрашивать.

Майкл встал с постели и начал расхаживать по комнате, держа под мышкой телефон.

Слабый солнечный свет терялся в сетях занавесок.

– Я знаю, вы не поверите мне, – продолжал незнакомец, – Как и сотни других рогоносцев, вы решите забыть об этом странном звонке и оставить все, как есть. Но чтобы избавить вас от сомнений, я кое-что вам скажу ­– у вашей жены есть родинка на внутренней стороне бедра. По форме она напоминает след от кошачьей лапки. И находится это пятнышко в столь пикантном изгибе, что вряд ли я смог бы ее заметить на пляже или…

Майкл повесил трубку, оборвав разговор. Телефон недовольно звякнул.

– Бред какой-то! – воскликнул он в сердцах и лег обратно в постель, разозленный тем, что его разбудили всего за два часа до звонка будильника.

И все же он был удивлен, что его жена, обычно спавшая так чутко, что ее могла разбудить капля воды, упавшая с крана, не проснулась. Айрис спала сладко и безмятежно, а на ее лице блуждала довольная улыбка.

Утром Майклу самому пришлось готовить завтрак, потому что Айрис проснулась позже обычного.

Она вышла на кухню в одной ночнушке и сладко потянулась.

– Утро доброе, ты сегодня так рано встал, – заметила она и зевнула. – Готовишь что-то вкусненькое?

– Ты опять забыла выключить телевизор перед сном, и, кстати, телефон тоже, – сказал Майкл.

– Ой, правда? Прости. А что, кто-то звонил? – спросила она.

– Нет, – ответил он.

– Тогда никаких проблем, – улыбнулась Айрис.

– Спать перед включенным телевизором вредно, – сказал Майкл, – от этого бывают кошмары.

– Я такого не замечала.

Омлет и бекон шипели на раскаленной сковородке и капельки масла летели во все стороны.

Айрис принялась что-то искать на верхних полках.

– Что ты там ищешь? – недовольно спросил Майкл.

– Ты не видел мои мюсли?

– Твои мюсли?! – удивился Майкл, – Это та пачка, которую ты купила полгода назад, когда твоя сестра сказала, что ты растолстела?

– Округлилась, – стоя на цыпочках и глядя вверх, поправила его Айрис, – она сказала «округлилась», а не «растолстела».

– Ох простите пожалуйста.

Майкл обтер руки о полотенце, открыл нижний шкафчик и достал оттуда пачку мюсли.

– Так вот где они были, спасибо, – и она поцеловала его в щеку.

– А что, омлет мой ты есть не будешь? – удивился Майкл.

– Пожалуй, сегодня обойдусь легким завтраком. Нужно следить за фигурой. Ты ведь не обидишься?

Она налила в тарелку молока, насыпала хлопья и направилась в гостиную. Майкл наблюдал за ней с кухни. Потом он положил на тарелку омлет с беконом и пошел к жене. Он сел рядом с ней на диван и как бы между прочим спросил, положив в рот пересоленный бекон:

– Что снилось?

Айрис переключала каналы телевизора и, не отрывая взгляда от экрана, ела мюсли ложкой.

– Да так, всякая ерунда, – ответила она, и Майклу показалось, что она занервничала.

– А что именно за ерунда? – допытывался он.

– Что? – не поняла его Айрис.

– Ну, что за ерунда тебе снилась?

Айрис посмотрела на него с подозрением.

– Да ничего особенного, почему ты вдруг спрашиваешь? – она прищурилась.

– Мне просто интересно, – пожал он плечами и начал вилкой резать омлет на отдельные кусочки.

– Я что-то говорила во сне? – вдруг испуганно спросила Айрис.

Майкл медленно жевал омлет и нарочно тянул с ответом.

– Не помню, – наконец ответил он, – вроде бы нет.

Ответ Майкла ее успокоил.

– Странный ты какой-то, – кокетливо улыбнулась Айрис, – Но если хочешь знать, я ездила в гости к маме.

Майкл замер. Кусочек мягкого омлета, который он поднес на вилке к своему рту, упал на тарелку.

– Правда? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Майкл.

– Ага.

– И как там, во сне у мамы?

– Ну она все пыталась отдать мне свой старый леопардовый свитер, а я все время отказывалась. Говорю же, ерунда.

– А мне казалось, что твоя мама и правда хотела подарить тебе леопардовый свитер, – вспомнил Майкл.

– Да? Точно, хотела, – ответила Айрис, – наверное, поэтому мне это и приснилось.

– Угу, наверное.

Айрис продолжала переключать каналы, когда вдруг Майкл услышал знакомый голос, который произнес:

– … так что с режиссером у нас было полное взаимопонимание.

Но Айрис тут же переключила канал.

– Эй, верни, верни, – Майкл выхватил пульт у жены и заметил, как она покраснела.

– Кто это? – спросил Майкл.

– Это Киф Уилсон, актер.

– А разве не он играл в фильме, который мы смотрели вчера перед сном?

– Да, он там снимался, – с наигранным равнодушием ответила она.

Майкл посмотрел на жену, Айрис смущенно отводила глаза от экрана.

– Ты же его любишь, да? – спросил Майкл.

– В смысле? – встрепенулась Айрис.

– В смысле… он же вроде твой любимый актер?

– А, да. Мне кажется, у него есть талант.

– Ну да, ну да. Ведь все дело в таланте.

– Может, посмотрим что-нибудь другое? – умоляюще протянула Айрис.

– Нет, оставим. Хочу узнать его получше.

И они продолжили смотреть.

– Последний год был для вас весьма насыщенным. Съемки в сериале «Негодяи», два полнометражных фильма, и при этом вы ни разу не отказались от ролей в театре, насколько мне известно.

Киф покачал головой, соглашаясь со словами Барта Коула, ведущего «5 минут со звездой». Барт уже покрылся испариной и раскраснелся, пытаясь разговорить актера. На фоне Кифа он выглядел чересчур правильным – зализанные темные волосы, безупречный черный костюм, рубашка, бордовый галстук, автозагар. На Кифе Уилсоне были потертые джинсы и растянутая серая футболка, и его фирменный знак – остроносые ботинки в стиле дикого запада. Нарочитая небрежность в одежде лишь подчеркивала красоту его лица и внутренний шарм.

– Бешеный ритм съемок и выступлений вас не измотал? – задал вопрос Тим.

– Такова моя жизнь, – пожал плечами Киф, – Я люблю играть.

Камеру навели на зрительный зал, где сидели сгорающие от обожания поклонницы.

– Да, но вам, как и любому человеку, наверное, хочется иногда сменить поле деятельности, так сказать, расслабиться, так сказать, заняться чем-то совершенно иным. Побездельничать, так сказать, – слишком короткие ответы Кифа заставляли Барта нервничать.

– Так сказать, Барт, – голос Кифа звучал всегда очень мягко. Зал взорвался смехом, все зааплодировали. Барт сконфузился.

– И как же бездельничаете, Киф, расскажите нам. Катаетесь на сёрфе, гоняете по бездорожью… Вы никогда не говорили о своих увлечениях вне театра и кино. Нам же всем интересно, –обратился он к зрительному залу, девушки тут же загудели, – есть ли у Кифа Уиллиса хобби? – по интонации стало ясно, что этот вопрос последний в интервью.

Киф прикусил верхнюю губу, пару секунд поразмыслил, пытаясь решить, стоит ли ему отвечать на этот вопрос честно, и, наконец, ответил очень уклончиво:

– Думаю, что да. У меня есть хобби.

– Что-то постыдное, о чем не хотелось бы рассказывать широкой аудитории? – продолжал Барт, – Собираете наклейки, складываете оригами или что-то пикантнее? – засмеялся ведущий. Было заметно, что неразговорчивый Киф Уилсон держит ведущего в напряжении.

– Я лунатик, – ответил Киф спокойно.

Публика затихла.

– Лунатик? То есть вы просыпаетесь посреди ночи и бродите по округе, как зомби, вытянув вперед руки? Это ваше хобби? – несчастный ведущий совсем растерялся.

– Я имею в виду лунатизм другого рода…, - ответил Киф.

Но прежде, чем он начал объяснять, что имеет в виду, Айрис выхватила пульт из рук мужа и приглушила у телевизора звук.

Она опустила глаза и поставила полупустую тарелку на столик. Потом посмотрела на мужа, улыбнулась и сказала:

– Что-то мне больше не хочется мюсли. Знаешь, я все-таки хочу твой омлет с беконом.

Майкл задумчиво помахал головой и ответил, уставившись в телевизор:

– Боюсь, для тебя уже ничего не осталось.

(28.06.2016)

Copyright: Соня Сирена, 2016