Я нашёл кое-кого, кто с радостью доставит нас на место крушения. Будь готов через час

Шесть месяцев назад.

— Препарат готов, всё сделано. Нам нужно найти объект для испытаний и, конечно же, деньги, — я поднял бровь и задумался о том, как мы попали сюда. Десять мужчин собрались в ресторане Дэвиса, чтобы перекусить.

Мы хотели оставить дела до окончания ужина, когда сможем оказаться в уединении в моем кабинете, но этот карлик не переставал задавать вопросы. Я не был фанатом работорговли, но, к сожалению, в мире преступности настоящие деньги под крылом Аида крутятся здесь, в сфере продажи людей в сексуальное рабство.

Обычно я имел дело с препаратами. Я создавал их и распространял. Я работал с сыворотками правды, препаратами, вызывающими онемение определенных частей тела, и ничего другого. Наркотики, помогающие убивать, не оставляя улик, были параллельным проектом. Я закончил работу над новым препаратом для лечения посттравматических состояний, который убирал болезненные воспоминания и негативные чувства, связанные с травмирующими событиями.

Медицинская коллегия тянула свои лапы ко всему хорошему. Мое имя было во всех масс-медиа, связанных с медициной. Я обожал власть, но этого было недостаточно. Я исправил препарат, чтобы он убирал все воспоминания, оставляя мозг открытым, чтобы повторно обучать его, формировать и менять, позволяя выполнять самые безнравственные предложения. Препарат с таким действием был исключительно у меня, единственный в мире.

Когда Хантер предложил мне этот бизнес, это подняло мою власть на совершенно новый уровень. Мы решили открыть тайный клуб для самых богатых и влиятельных людей в мире, но также для людей, которые, мы знали, были испорчены и имели извращенные желания. Мы могли исполнить любые их капризы, они при этом оставались в тени. Они могли выбирать определенную цель, любую цель, того, кого желали они или их богатые клиенты, оплатив ее своими миллионами, или деньгами своего клиента.

Если ты обманывал этих мужчин, они мстили, выбрав самый разрушительный способ. Я восхищался этим, потому что сам был таким же. Разве не самый лучший способ отомстить своему врагу, использовав его женщину, изменив ее воспоминания, сделав ее шлюхой или заставив ее влюбиться, чтобы досадить ему. Возможности были бесконечны. Они выбирали жертв, и затем мы приводили план в движение. Выкрадывали жертв, стирали им память и создавали их такими, какими мы хотели, или такими, какими просили заказчики. Убеждали их в чем-то или играли с ними, как львы с антилопами.

Каждый элитный участник мог заплатить за какие-то действия или выполнение определенного сценария. Они все имели доступ ко всем камерам, где располагался их приз. И заплатив достаточную сумму, они могли даже поучаствовать в действии.

Я ухмыльнулся и выпил виски, который поставила передо мной симпатичная официантка, заигрывающая с каждым мужчиной за этим столом. Огонь скользнул в горло.

Хантер постукивал по колену, пока все, кроме Дэвиса, смотрели на него, ожидая продолжения. Хантер был экспертом в этих делах и моим ассистентом тогда, когда у меня были дела с другими работорговцами.

Дэвис ухмылялся. Он был убежден, что ничего из этого не получится, и не постеснялся рассказать об этом своему отцу, который был единственной причиной, из-за которой я позволил Дэвису присутствовать на этой встрече.

— Мы хотим увидеть подопытного кролика. Доказательство, что вы можете сделать то, о чем рассказали. Не сочтите это неуважением, Трой. Но это не ваша область. У меня есть друг, Дэниел, который может несколько вам помочь по этой части.

Хантер напрягся при упоминании этого имени и с негодованием уставился на Дэвиса.

— Ты, может, и не подразумевал неуважение, но ты забыл, что у него в партнерах есть я, и, даже при том, что я точно уверен, что Трой способен на это, мы оба прекрасно знаем, что я могу сломать женщину или мужчину, и ты видел доказательства, Дэвис. Ты забыл свое гребаное место!

Я сжал руки в кулаки под столом. Я не переносил этого ублюдка, и, хотя Хантер хотел поддержать меня, он выставил меня слабаком, встав на мою защиту.

— Мать вашу, вы только посмотрите на это, — все повернули головы, чтобы посмотреть туда, куда смотрел он. Весь воздух покинул мои легкие. Стар. Такая же красивая, как я помню. Ее прекрасные густые волосы ниспадали по спине, а ее тело было подтянуто во всех нужных местах, пробудив мой член.

— О да, я забыл, что она приходит сюда, когда она в городе.

Маленький засранец.

— Я бы заплатил столько, сколько нужно, чтобы понаблюдать за ней, — сказал он. — Разве она не поимела тебя?

За столом наступила ужасающая тишина, мой нрав угрожал выйти из-под контроля. Как, черт подери, он узнал о ней?

Все взгляды устремились на меня, когда я встал и подошел к ней. Это была она. Во плоти. Ее запах пленял меня. Я втянул воздух в легкие, подготавливаясь. Схватив ее за руку, я развернул ее лицом к себе. Она не изменилась. Девочка, в которую я влюбился, девочка, которая превратила мое сердце в непробиваемый камень, смотрела на меня. Она была так близко, что я мог почувствовать, как она резко выдохнула. Ее рот приоткрылся, затем она улыбнулась, а потом ее улыбка увяла. Ее огромные глаза наполнились слезами, а яркие зеленые радужки заблестели, пока она пялилась на меня.

Я опустил свою руку вниз к ее ладони. Я вздрогнул, когда мой палец прошелся по бриллианту на ее безымянном пальце. Я опустил взгляд вниз к своей руке и заметил полномочное кольцо. Она отодвинула свою руку, вернув тем самым мой взгляд к ее глазам.

— Это от него? — рыкнул я.

Она взглянула искоса, ее грудь вздымалась от коротких, резких вдохов.

— Данте?

— Это от него?

— Ты бросил меня, — прошептала она. Звук ее тихого голоска заставил мое сердце сжаться, но мой гнев быстро вернул всё на место, как только я вспомнил, при каких обстоятельствах в последний раз видел ее.

— Потому что ты — шлюха! — выплюнул я.

Она вдохнула, заморгав, и слезы покатились из ее глаз. Она подняла руку и влепила мне пощечину, прежде чем я смог отреагировать или остановить ее.

Она вылетела из ресторана, подняв подбородок так же высоко, как и свои защитные стены.

Вы могли бы услышать, как упала булавка. Все перестали есть, да черт подери, они даже дышать перестали.

Повернувшись к столу, я заметил десять сердитых, осуждающих пар глаз, которые уставились на меня. Я позволил женщине, гребаной женщине, унизить меня, заставив выглядеть слабаком в их глазах. Они рассматривали женщин как вещи, которые были ниже их по определению.

Я прошел к ним, источая уверенность и силу, и сел. Подняв бокал вверх, я ухмыльнулся.

— Тост. У нас есть подопытный кролик, господа.

Хантер использовал свои контакты, чтобы узнать каждую подобность из жизни Фэй Эйвери, королевы Голливуда, со дня рождения до дня последней нашей встречи в ресторане. Невероятно, но он заполучил все детали ее жизни, включая конфиденциальную информацию: ее медицинскую карточку.

И вот тут-то мое сердце остановилось, когда я читал это. Перелистывая документы, я пробегал глазами по всем словам, но вникал только в определенные моменты.

Имя: Фэй Эйвери

Возраст: Семнадцать лет

Аллергия: Пенициллин

Прерывание беременности: Один плод

Срок: Восемь недель, три дня

Метод: Мифепристон.

Я не мог дышать, мои глаза вновь и вновь всматривались в этот факт.

Семнадцать! Тогда она была со мной. Она убила моего ребенка?

Месяц спустя Хантер нашел слабое звено среди ее сотрудников. Ассистент, Тео. Жадный до денег и власти. Он построил ее путешествие так, чтобы мы приехали и забрали ее. Мы сделали так, чтобы она исчезла, и я знал метод, который мы используем. Крушение самолета. Символично.

Это было так просто. Тео отравил ее напиток снотворными таблетками на частном самолете, который нанял для нее. План был выполнен без сучка, без задоринки, всё прошло как по маслу. Самолет приземлился на территории частной собственности, которая принадлежала нам, и мы забрали ее. Как только я взял ее на руки, она очнулась ото сна, ее лицо нахмурилось в смятении. Я обернул ладонь вокруг ее шеи.

— Ребенок, которого ты убила, был мой?

Ее глаза превратились в огромные блюдца.

— Ответь мне, — прорычал я, усилив захват.

Слезы хлынули из ее глаз, потом она прошептала:

— Да.

Это было всё, что было нужно мне узнать. Я ввел ей вторую дозу успокоительного препарата и спланировал ее крах.

Настоящее.

Всё подходило к концу. Я мог чувствовать, как приближался конец игры. Я перестал подсыпать лекарство в ее еду две недели назад. Ее воспоминания потихоньку возвращались, но скоро вся правда разрушит ее. Я по-прежнему любил ее. Я всегда буду любить. Я не собирался отпускать ее. Это будет их наказанием за предательство.

Она украла мой шанс стать отцом, ради чего? Чтобы она могла трахаться направо и налево, и держать меня на коротком поводке, заполучив нас обоих?

Хотя я никогда не задумывался о том, чтобы стать родителем, но мне даже не дали шанса решить. Она убила то, что я поместил внутрь нее, то, что моя любовь создала внутри нее.

Я заставлю ее восполнить всё, что она украла. Он будет чувствовать ту боль, которую ощущал я.

Я наблюдал, как она пронеслась по дому и выбежала во входную дверь. Переключив изображение на внешние камеры, я увидел, как она рванула к докам, прижав изящную руку к груди, и мое сердце затрепетало.

Она не знала, что я уже пришел домой, и что у меня есть камеры даже в ванной. Так что момент, когда она увидела свой тест на беременность, оказавшийся положительным, и произнесла: « Я беременна» — я видел и слышал.

Конец игры был сработан идеально.

Я встал, когда увидел, как к ней приближается лодка с мужчиной, в руках у которого была огромная камера.

Я была настолько занята собственными мыслями, что не слышала подплывшую лодку и крики людей, пока фотовспышка не осветила мое лицо.

— Фэй! Фэй! Можете поделиться с нами, почему вы позволили всему миру поверить, что ваш самолет разбился, хотя на самом деле вы нормально приземлились?

Что? Люди выкрикивали странные вопросы, пихая мне в руки какие-то газеты.

Я не могла читать. Казалось, будто в меня врезалась приливная волна, уничтожая стену, перекрывавшую мои воспоминания. Все они нахлынули на меня. Мои легкие сжались, когда картинки заполнили мозг. Будто кто-то щелкнул пальцами, и моя жизнь врезалась в меня, как поезд. Мои колени ослабли, а ноги перестали держать меня, и я упала на землю, внезапно всё вспомнив и поняв... всё приобрело ужасающий смысл.

Я осознавала, что Малик отпихивал парня, который задавал вопросы, пока ярость, бушевавшая во мне, не подняла меня в вертикальное положение, а адреналин не вселил силу в мое ослабевшее тело.

— Нам рассказали местные почтальоны, которые на лодках доставляли почту, — ответил парень на вопрос Малика. Мои ноги начали двигаться, одна перед другой, пока не принесли меня прямиком к Данте. Он стоял, загораживая вход в наш... нет, не в наш... в ЕГО дом.

— Почему, Данте? — с трудом выдавила я. — О боже, почему ты сделал это со мной?

Его лицо было равнодушным, как будто он вовсе не был человеком. Как он мог сделать со мной такое? Я любила его. Когда мы были моложе, я думала, что он — моя родственная душа и отдала бы всё ради него. Я сделала аборт, чтобы он не узнал, и это не погубило его будущее. Он бы остался и плюнул на колледж, устроившись на дерьмовую работу, чтобы содержать меня, но я не могла сделать этого с ним. Талант Данте был редкостью, я понимала и признавала это.

— Я видел вас! — я подняла голову к нему. Его глаза, полные гнева, уставились в мои глаза, выражавшие смятение.

— Я не уехал. Я пришел к твоему дому и увидел, что ты ушла с ним. Ты поехала в мотель и провела там с ним всю ночь. Как долго ты трахалась с ним за моей спиной?

— Что? О, Господи.

Качая головой, полностью оглушенная, я ответила ему:

— Мне надо было выпить таблетки, — сказала я. — Они вызывали срыв беременности. Я думала, что тебя не было, а мне нужен был кто-то рядом. Я не могла сделать это в своем доме, ты ведь знаешь, какой была моя мама.

Моя мама. Она не мертва. Он солгал мне и об этом.

Он, казалось, побледнел.

— Я никогда не изменяла тебе, Данте! Боже, я так сильно любила тебя. Я умерла в тот день, когда они сказали мне, что твой самолет разбился. Я уже никогда не стала прежней и, когда мы получили новость о том, что тебя не было на том рейсе, я никогда в жизни не радовалась сильнее. Но потом тот факт, что ты не связался со мной, вновь меня сломал. Я не понимала, почему ты бросил меня. Я решила, что тебе понравилась твоя новая жизнь, и ты, вероятно, встретил кого-то.

Приглушенный всхлип вырвался из моего горла, пока слезы катились по моему лицу. Их поток разрывал мою душу, а вместе с ней и сердце.

— Ты хоть представляешь, что всё это сделало с моей душой, которая так любила и была привязана к твоей душе? Выносить такую боль было практически нереально. Никто не мог вытянуть меня из депрессии. Потом прошли месяцы, год, и я заново научилась быть собой. Дышать, просыпаться и знать, что я одна, и что мне нужно просто продолжать жить.

— Но ты с ним! — закричал он на меня, от чего я вздрогнула и сделала шаг назад.

— Спустя три года, Данте! — прокричала я в ответ, ударяя себя кулаком в грудь. — Что ты наделал? Во что ты меня впутал?

Мои всхлипывания превратились в безумные рыдания, когда осознание всего произошедшего прочно утвердилось в моей голове. Я предала своего настоящего жениха, мужчину, которого любила. Он спас меня. Он собрал по кусочкам девочку, оставшуюся после ухода Данте. Он возродил меня к жизни, кусочек за кусочком, позволив самой исцелиться. Он показывал, что я заслужила хорошую жизнь, и что у меня еще осталось то, что сказать миру. Что я еще любима, меня ценят, и во мне нуждаются. Сейчас же я была разрушена и противна сама себе. Он никогда не простит меня за то, как я изменилась, в кого я превратилась.

Мои ноги подкосились, и тело рухнуло на бетон. Как Данте мог стать таким? Он стал ненормальным, невообразимо жестоким. Он украл меня, манипулировал мной, лгал. Предал... Разрушил меня. Как ему всё сошло с рук?

Тень Данте нависла надо мной.

— Ты принадлежишь мне.

Истерический смех поднялся вверх по моему горлу и сорвался с губ.

— Я принадлежу ему. И я собираюсь вернуться к нему, даже если он отвергнет меня. Мне по-прежнему нужно добраться до него. Я принадлежу ему.

Злость, сочившаяся из Данте, пропитала меня его ядом.

— Ты принадлежишь мне, и ты останешься здесь, без вариантов.

Я подняла глаза на него. Он сумасшедший?

— Ты скажешь ему и всем остальным, что сбежала, чтобы выйти замуж за своего любимого. Ты даже не представляешь, как взорвутся все масс-медиа.

Его можно признавать невменяемым. Гребаный сумасшедший сукин сын!

— Да пошел ты! — выплюнула я.

Он присел на корточки, захватив пальцами мой подбородок, и приподнял мое лицо к своему.

— У меня всё заснято на пленку, Стар.

Мой желудок сжался, угрожая вывернуть его содержимое наружу.

— Как ты умоляла трахнуть тебя в камере. Каждый извращенный акт в доме. Твое удовольствие от всех грязных штучек, которые ты позволила мне делать с собой, да, черт, которые ты умоляла меня проделать с собой. Как Малик наблюдал... видел твою обнаженную киску.

Желчь жгла мое горло. Слезы застилали глаза. Безумный стук крови кружил голову.

— Я всё покажу сначала ему, а потом солью в прессу.

— За что ты ненавидишь меня? — крикнула я. У меня кружилась голова, и я была на грани обморока. Правда и потоки воспоминаний слишком подавляли. Боль от осознания угрозы потерять всё, что мне было дорого, была невыносимой.

— Мы поженимся, и потом ты родишь мне ребенка, которого должна была подарить мне еще много лет назад.

Весь воздух вырвался из меня, будто от удара. Я была беременна. Он это знал? Неужели он спланировал и это?

— У меня камеры везде, Стар... даже в туалете.

Стар... это было его прозвище для меня. Никто больше так не называл меня — Стар.

Я тонула в отчаянии, мое сердце обливалось кровью... страдало по его спутнику... по Кейду.

Фэй. Господи, она опять была в моем сне, такой настоящей, что я даже мог почувствовать ее запах.

— Черт! — вскрикнул я, уткнувшись лицом в ее подушку, с которой я путешествовал повсюду. Мне было абсолютно наплевать, выглядел ли я из-за этого слабаком. Да, я был кинозвездой, но и человеком был тоже, и без нее я умирал изнутри.

Мое тело страдало от горя, а сердце колотилось, вырываясь из груди. Я хотел, чтобы его биение ослабло, чтобы я мог сфокусироваться на чем-нибудь другом, кроме этой черной дыры внутри меня, которая поглощала меня кусочек за кусочком каждое утро, в которое я просыпался без нее.

Я любил ее, и сейчас моя любовь медленно убивала меня.

Мужчины забавные создания. Мы любим так отчаянно и неистово, когда находим правильную женщину. Семья, друзья... ничего из этого неважно, когда у тебя есть та самая единственная. Мы начинаем самостоятельную жизнь, и наша любовь и жизнь, наше всё, вращается вокруг этой любви, которую мы испытываем к женщине. Не поймите меня неправильно, я любил свою семью, друзей, но если бы мне пришлось выбирать, я бы всегда выбирал ее.

Кроме нее, мне никто не нужен. Мужчинам не так много нужно, чтобы жить. Правду говорят, нужно лишь любить правильную женщину. У меня это было, и я это потерял.

Я не мог поверить, что она исчезла. Если бы она была мертва, я бы это почувствовал. Я бы просто прекратил свое существование. Я едва существовал и сейчас, был оболочкой моего прошлого «я». Я только дышал, чтобы жить, но едва ли присутствовал в этом мире. Мое сердце умирало, оно всё еще стучало, но не издавало звуков.

Разные мысли разрывали мой разум. Сильно ли она была напугана? Напугали ли ее звуки столкновения, треска и скрежета металла, завывания воздуха, когда он просочился в кабину. Жар пламени, которым запылал двигатель после столкновения с землей. Моя прекрасная девочка, напуганная, кричит и плачет. Думала ли она обо мне, когда страх охватил ее и не отпускал?

Они не нашли тел. Они сказали, что огонь был слишком сильным, и отказались даже показать фотографии. Я знал, что моя женщина еще была на земле. Моя душа тянулась к ней и всё еще ощущала ее присутствие в этом мире. Я найду ее. Я не успокоюсь, пока не найду.

Мой телефон завибрировал, заставив меня вздрогнуть. Я потянулся через кровать и схватил его. Мой лучший друг Дженсон наконец-то написал мне.

Я нашёл кое-кого, кто с радостью доставит нас на место крушения. Будь готов через час.

По крайней мере, хоть какой-то прогресс.

Через час я ждал Дженсона около отеля. Я пониже надвинул кепку, нацепил солнцезащитные очки и потуже затянул капюшон ветровки так, что губы и нос были едва видны. Я выглядел, как чудик, но это лишь означало, что люди будут держаться подальше от меня. Я не мог рисковать, допустив, чтобы меня узнали мои фанаты.

Я проигнорировал жару, которая проникла сквозь черную ткань ветровки, выжав из каждой поры лужицу пота. Я вздохнул с облегчением, когда Дженсон подъехал на фургоне, пока он не показал забраться внутрь через заднюю дверцу. Я нахмурился, но был слишком вымотан, чтобы спорить. Я открыл дверцу и забрался.

Тощий паренек, сидевший там, выглядел так, будто он собрался выпрыгнуть из машины и заблевать всё вокруг. Он нервничал, его зрачки бегали, а зубами он впился в нижнюю губу.

Я закрыл дверь, проигнорировав парня, чесавшего свою руку, будто кто-то забрался ему под кожу. Я был кинозвездой, а мой друг Дженсон — рок-звездой. Я сразу же, как только забрался в фургон, вычислил, что этот чувак — наркоман.

— Пожалуйста, скажи мне, это ты наш гид?

Он посмотрел на меня, затем отвел взгляд, покачав головой.

— Не нужен там никакой гид, сэр.

Сэр? Не могу даже припомнить, чтобы раньше хоть кто-нибудь называл меня так. Я махнул рукой, чтобы он продолжил свой рассказ. Меня раздражала охренительная скорость происходящего.

— Я работал на том поле, где случилась эта авиакатастрофа. На винограднике. Я собирал виноград, сэр. Нам приказали не приходить в тот день на работу, но я там кое-что оставил, и мне нужно было попасть туда, поэтому я прокрался.

Он продолжал посматривать на дверь, будто ждал, что она откроется. Кого, черт побери, он так боялся? Затем он вновь начал расчесывать свою руку.

— Самолет приземлился прямо на поле. Это было завораживающе. Никогда раньше не видел самолет так близко.

Мое сердце неистово долбилось о грудную клетку.

— Когда ты сказал «приземлился», ты подразумевал «разбился»?

Он посмотрел мне прямо в глаза, его взгляд сфокусировался, а затем он отклонился назад.

— Не было никакого крушения, сэр. Мужчины поднялись на борт и вытащили женщину. Она была без сознания, и они погрузили ее в автомобиль.

Моя женщина, моя невеста, любовь всей моей жизни была жива... но похищена, что означало, что ее можно будет найти. И кто бы ни украл ее, он умрет от моей руки в мучениях, захлебываясь собственной кровью.

Я не мог дышать. Гнев, страх и облегчение заполнили меня разом. Не хватало воздуха. Но вибрация телефона в кармане вернула меня на землю. Вытянув его, я заметил, что номер неопознан.

— Кто это?

Я услышал вздох, затем звук того, что телефон упал. А затем... ее!

— Прости. Я сейчас буду готова.

Я поднял руку, чтобы ослабить затянутый капюшон, сорвал с себя кепку, очки, пытаясь вянуть воздух в легкие. Моя Фэй.

— Фэй... Фэй...

Вызов оборвался.

Громкий вздох паренька охладил мой пыл. Боже, конечно, он узнал меня. Почему он метнулся к двери? Обычно они налетают на меня.

Повернувшись ко мне, он тряс головой из стороны в сторону, а его огромные глаза заполнились страхом.

— Это вы. Это была проверка? Пожалуйста, не убивайте меня.

Черт, он был вмазанным, видимо, вколол себе в вены какую-то бракованную фигню. Он был таким бледным, что можно было подумать, он увидел перед собой дьявола во плоти.

— Чувак, расслабься, ты сейчас потеряешь сознание, — я попытался подойти к нему, но он вздрогнул и разревелся. Я постучал в перегородку, чтобы привлечь внимание Дженсона.

Я услышал, как его дверца открылась и закрылась, а затем открылась задняя дверь фургона. Наркоман выпал, приземляясь на бедро прямо у ног Дженсона.

— Это он! Он убил Рауля и украл женщину, — прокричал он в панике Дженсону.

Мне потребовалось пять секунд, чтобы всё понять. Еще две, чтобы упасть на колени. И еще одна, чтобы его имя покинуло мои губы. Мой брат... мой близнец...

— Данте!