Различиемежду книжным и разговорным языком в употреблении модальных слов и частиц

Модальные слова и частицы в разговорной речи несут те же логические, экспрессивные и стилистические функции, что и в книжном языке. Но, кроме того, здесь они иногда служат своеобразной «алогической», экспрессивной приправой речи и даже ее орнаментацией. На комическом нагромождении и подчеркивании таких логически опустошенных модальных слов и частиц строил «уснащенную» речь своих косноязычных персонажей Гоголь. Гоголь подметил и юмористически использовал характерную особенность бытового просторечья. Классическим образцом такой уснащенной речи является «По­весть о капитане Копейкине». Например: «Вот мой капитан Копейкин решил отправиться, сударь мой, в Петербург, чтобы хлопотать по начальству, не бу­дет ли какого вспоможения, что вот-де так и так, в некотором роде, так ска­зать, жизнью жертвовал, проливая кровь... Ну, можете представить себе: эда­кий, какой-нибудь, то-есть, капитан Копейкин, и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире» и т. д. После Гоголя широкое, разнообразное, иногда очень тонко и индивидуально дифференцированное употребление модальных слов и частиц или разных других выражений в мо­дальной функции стало характерным свойством реалистического диалога в языке русской художественной литературы второй половины XIX и начала XX в. Нередко это языковое явление становится источником тонких художе-

ственно-экспрессивных (например, комических) эффектов. Эта черта в быто­вой речи не вымерла до настоящего времени. Так, А. Меромский указывал на то, что «вместе с рядом других ненужных слов и выражений в речевой обиход деревни проникли такие книжные вводные слова, как конечно или действи­тельно, и употребляются нередко без прямой нужды и без всякого смысла».

Например: Она была, конечно, среднего росту; Мне, конечно, 37 лет; Про­живаем мы, конечно, в К'урской губернии... Занятие — хлебороб; Схватил он ее, действительно, за вихор и ну таскать и т. д.

Далее А. Меромский говорит о «набившем оскомину» двусловии так ска­зать: «Это так сказать, засоряющее речь, свидетельствует о приближении крестьянского письма к (интеллигентной.— В. В.) разговорной речи, которая весьма густо уснащена пресловутым так... или как сказать»²².

Но вместе с тем в живой устной речи, в ее областных разветвлениях мно­жество модальных слов сохранило всю свою экспрессивную остроту и све­жесть. Так, А. Меромский писал о языке селькора: «Чего-чего, а вводных слов в селькоровской речи хоть отбавляй. Щедрое их изобилие служит обыч­но показателем живого, полноценного строя речи. Выкинуть их из языка — значит обескровить его, иссушить, схематизировать... В селькоровском рече­вом обиходе с позволения сказать или по всей вероятности вы не встретите. Зато вас обдаст свежей струей совсем иных вводных слов». Далее указывают­ся примеры на употребление таких модальных слов и частиц, как почитай, знать, чай, как водится, небось, видать и т. п.²³

Таким образом, устная речь обладает более красочными, лексически раз­нообразными и более экспрессивными видами модальных слов и частиц. Она непрестанно обогащается новыми их формами. Это понятно. Устная речь аф­фективнее и активнее, чем книжный язык. Поэтому в ней больше модальных оттенков, и они ярче. Но автоматизм приводит к засорению устной речи пустыми модальными частицами. Понятно, что модальные слова из живой устной речи проникают и в область литературно-книжного выражения. А здесь, с своей стороны, развиваются более сложные, синтаксически разно­образные, богатые экспрессивными и интеллектуальными оттенками способы и формы выражения модальностей речи.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ «МОДАЛЬНЫЕСЛОВА»

1. Истрина Е. С, Бубрих Д. В. [Рец. на кн.:] Мещанинов И. И. Члены предложе­
ния и части речи.— Вестник Академии наук, 1946, № 4, с. 102.

2. Востоков А. X. Русская грамматика. Спб., 1859, с. 139—140. Ср. также класси­
фикацию наречий в грамматике М. В. Ломоносова.

3. Греч Н. И. Практическая русская грамматика. Спб., 1834, с. 209.

4. Давыдов И. И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. Спб.,
1852, с. 282.

5. См.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1927, вып. 2, с. 94 — 96
[502-503].

6. Там же, с. 99 [506].

7. Там же.

8. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1925, вып. 1, с. 258 [265].

9. См. там же, с. 417-422 [414-418].

10. См. там же, вып. 2, с. 73 [486].

11. Овсянико-Куликовский Д. Н. Синтаксис русского языка. Спб., 1912, с. 297-298.

12. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938, с. 372
[410].

13. Там же.

14. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. М.—Л., 1945, с. 288.

15. См.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 73 — 74 [485—486].

16. См.: Bover P., Speranski N. Manuel pour 1 etude de la langue russe. P., 1905, p.
252-253.

17. См.: Потеоня А. А. Из записок по русской грамматике. М. — Л., 1941, т. 4,
с. 194-197.

18. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи, с. 289.

19. См.: Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 371—372
[409-410].

20. См.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 1, с. 258 [266].

21. Там же, с. 266 [272].

22. Меромский А. Язык селькора. М., 1930, с. 89.

23. Там же, с. 55-56.

Междометия,