Приемы образования ласкательно-личных имен мужчин и женщин

Анализ категории общего рода останется незаконченным и неполным, если не коснуться приемов образования ласкательных форм от собственных имен мужчин и женщин. Словообразовательные средства здесь одни и те же для мужских и женских имен. И те и другие формы одинаково относятся к категории слов на -я. Некоторые формы ласкательных имен являются общими для мужчин и женщин, например: Саша,

* А. А. Потебмя справедливо видит в этом грамматическом процессе пережиток старых воззрений на женщину. Причина перенесения имен agentis и других женских на мужские лица в «унизительности»: «...умысля тот Андрей подал на меня... явку... будто я, холоп твой, пришед к нему ко двору, и ею, государь, будтось я, холоп твой, бесчестил и лаял, и называл будто я жопкою... и ко двору, государь, к нему, Андрею, я, холоп твой, не прихаживал и его не бесче-счивал и жопкою не называл. То на меня все он, Андрей, тебе, государю, являет ложно», 1617, Акты юрид., 86⁵'¹.

** Ср. замечания А. М. Пешковского в «Русском синтаксисе...»: « добрая товарищ", рус­
ский человек ни в каком случае не может сказать, а товарищ вышла, хотя и с некоторым
стеснением, но может»-" (ср. управдел сказала и т. п.). _{эж янЛ} ,,_f;W;it л

Шура(от Александр и от Александра); Паня и Паша (от Прасковья и Павел); Тоня (от Антон и Антонина); ср.: Лёня (от Алексей и Леонид); Леля (от Елена и Ольга) и т. п. В собственных именах людей ласкательные формы образуются от первого слога име­ни с помощью суффиксов -ш(а) и -н(я) (если первый слог открытый): Мария — Ма­ша; Яков — Яша; Тихон — Тиша; Дарья — Даша; Глафира — Глаша; Григорий — Гри­ша; Софья —Соня; Татьяна — Таня; Мария — Маня. В двусложных ласкательных именах ударение всегда на начальном слоге (хореический размер): Катя, Лиза, Таня и т.п. Выбор суффикса определяется эвфоническими причинами. Избегаются омо­нимы и устраняются комические ассоциации с другими словами (например, не обра­зуется Троня от Трофим, Наша от Надежда или Настасья, Ваша от Василий и т. п.). От имен с первым закрытым слогом, а также от имен, в которых выделение первого слога (без согласного следующего слога) повело бы к образованию двусмысленного названия, ласкательные формы производятся путем смягчения согласного, закрываю­щего первый слог, и присоединения женского окончания (Надя от Надежда). Но губные (например, м, в, ф) и заднеязычные к, х, г не подвергаются смягчению (напри­мер, Рома от Роман). Ср.: Петр — Петя; Лев — Лева; Анна — Аня; Варвара — Варя; Василий — Вася; Виктор — Вика и Витя и т. п. В собственных именах, начинающихся с безударных гласных, особенно если эти имена многосложны, выделяется не первый слог (недостаточно определительный и к тому же иногда существующий только в ис­кусственно-официальном, а не в разговорно-бытовом произношении этих имен), а сле­дующий слог или слог, находящийся под ударением: Екатерина — Катя; Елизаве­та — Лиза; Анатолий — Толя и т. д. Сюда же примыкают Иван — Ваня; Николай (ср. Никола) — Коля (народное Миколай, от которого ласкательное образование Миша бы­ло невозможно из-за совпадения с ласкательным Миша oi Михаил). Группа -cm- из полного имени переходит и в ласкательную форму: Анастасия — Настя; Констан­тин — Костя.

Прием образования ласкательной формы от ударяемого слога полного имени применяется и в том случае, если выделение первого слога создает имя неблагозвуч­ное или двусмысленное. Иногда же таким способом возникают двойные, парал­лельные формы: Анастасия — Настя и Тася; Антонина— Тоня и Нина и т. д.

Любопытно чередование г — ж в ласкательной форме Женя (от Евгений и Евге­ния); ср. Геня (от Геннадий и Евгений) едва ли не под влиянием французского языка (Eugenie). Ласкательные формы от мужских и женских имен одного корня обычно раз­личаются или основами, или суффиксами. Например: Степан — Степа, Степапида — Стеша; Федор — Федя, Федосья — Фепя.

Необходимость различения ласкательных форм от Александр (Александра) и Алексей, которые в старину иногда совпадали в одной форме Леша или Алеша, при­вела к образованиям Саша, Саня, Шура (или Сатура) от Александр — Александра при сохранении Леша, Леня от Алексей.

В некоторых немногочисленных случаях конечный согласный ласкательной ос­новы не смягчается и, таким образом, ласкательное имя получается как бы посред­ством отсечения конечных слогов или слога у полного имени: Наталья — Ната; Зинаида — Зина.

Некоторые двусложные женские имена не образую! особых ласкательных слов (конечно, если они не обрастают производными ласкательными суффиксами вроде -уша): Вера, Нина, Зоя и др. В приемах образования ласкательных форм наблюдаются отголоски социально-общественной и культурной дифференциации. Ср.: Дмитрий -Дима и Митя (ср. народи. Митрий).

Давно отмечено, что в трех ласкательных именах сохранилась омонимность с на­званиями плодов и деревьев. Это Груша от Аграфепа, Дуня (в областных говорах дуня то же, что дуля) от Авдотья (Евдокия). Сюда же отчасти примыкает и Липа от Олимпиада^5Х.

Установившиеся в системе христианской номенклатуры приемы образования ла­скательных форм переносятся и па новые собственные имена, которые, впрочем, в большом количестве еще не распространились (ср. от Рур уменьшительно-ласка­тельное Руша). К некоторым простонародным именам как бы прирастают суффиксы презрительно-уничижительной окраски, например: Терека, Матреха (ср. нарицатель­ное матрешка).

Таким образом, категория слов общего рода вбирает в себя и ласкательные формы человеческих имен, как женских, так и мужских. К этой же категории примы-

кают и дальнейшие экспрессивные видоизменения этих имен (например: Ванька, Ва­нюшка, Ванюша; Сашура, Санька и т. п.).

Выводы о значении форм мужского и женского ро­да. Мужской и женский род имен существительных в категориях лица и жи­вого существа ярко обнаруживает свою знаменательность. Материальной ба­зой родовых различий в словах этих категорий являются отчасти представле­ния о половых различиях живых существ, отчасти значения социально активного лица или человека вообще. Категория одушевленности граммати­чески доминирует над категорией неодушевленности*. В категории неодуше­вленности родовая классификация слов определяется иной, этимологически производной, вторичной системой значений. Значения этих родовых групп полнее и разнообразнее выступят при изучении форм словообразования, ко­торые в русском языке органически связаны с различиями типов склонения, отчасти обусловленными в свою очередь родовой классификацией имен суще­ствительных. Но уже непосредственно очевидно по связи с категорией лица, что в классе слов мужского рода сосредоточены названия орудий — замените­лей человека. Кроме того, класс слов мужского рода, вообще говоря, менее экспрессивен, чем класс слов рода женского. Так как в категории мужского рода представление о поле выражено менее определенно, чем в обозначениях лиц женского рода, то, естественно, слова, служащие для выражения невзрос­лости, названия детенышей входят в мужской родовой класс. К этой группе слов примыкают и экспрессивно окрашенные названия социально неполноцен­ного человека. Наконец, вследствие меньшей экспрессивности класса слов мужского рода общее нейтральное значение конкретной предметности в нем ощущается особенно устойчиво.

В классе слов женского рода, кроме обозначений лиц женского пола и самок животных, выделяются имена абстрактных понятий и имена собира­тельные. Кроме того, в кругу слов женского рода наиболее ярки, красочны и разнообразны экспрессивные оттенки значений.

Гораздо менее резко очерчена сфера значений слов среднего рода. Прав­да, общее, отвлеченное значение вещной предметности кажется наиболее близким к категории среднего рода. Точно так же обозйачения абстрактных понятий, между прочим, действий и продуктов деятельности — и притом осо­бенно в стилях книжной речи — также заметно тяготеют к категории среднего рода. Но сама эта категория представляется «формальной», как бы фиктив­ной. Самое имя среднего рода намекает на негативный характер этой катего­рии: она объединяет слова ни того, ни другого рода, не-мужского и не-женского.