Придет большая часть команды. Джесс бросила Коди. Надо помочь утопить горе в вине». 3 страница

Этот вечер запросто можно назвать худшим в моей взрослой жизни. Я настолько противен сам себе и знаю только двоих людей, с кем могу поделиться и кто мне не даст спуску: это Марго и Дилан.

– Я и не хотел тебе рассказывать, – со стоном говорю я. – Я сначала позвонил Дилану, но он был под кайфом и хреново соображал. Мне просто нужно поговорить с кем-нибудь.

– Боже, могу себе представить. Это ж жуть. Как ты мог ее не узнать? По лицу, например. По сиськам. Ну хоть как-нибудь!

Я мотаю головой и, придерживая телефон, снова со стоном ложусь на диван.

– Да не знаю я! Кажется, раньше она была блондинкой. И вроде бы выглядела немного знакомой. Но, Марго – я сейчас скажу самую отстойную вещь на свете, но уж слушай, раз взялась – она выглядела как миллион других девушек. Худенькая, с длинными каштановыми волосами, большие сиськи, накрашенные блеском губы.

– И как же ты тогда узнал ее?

Шлепни по сиськам! Шлепни по сиськам!

Качая головой, я отвечаю:

– Ну нет. Я тебе ни за что не скажу.

– О боже, ты прав, молчи.

Мы оба замолкаем, и мне слышен ее телевизор на заднем плане.

– Приедешь переночевать? – спрашиваю я.

– Люк, уже поздно.

– Ну Марго-о-о-о, – начинаю скулить я. – Я чувствую себя ниже плинтуса, а дом такой большой и пустой.

– И что, даже постель мне застелешь?

– А то.

Она глубоко вздыхает, и я знаю, что победил.

– Ладно, дитятко. Буду у тебя в десять.

***

Старшая сестра делает мне попкорн и горячий шоколад, а потом подкладывает себе под голову диванную подушку.

Обычная цена за ее услуги – массаж ног под запись шоу Джимми Фэллона.

– Спасибо, что приехала, – говорю я, проматывая первую рекламу.

Она закрывает глаза.

– Молчи уже.

С преувеличенным драматизмом хлопаю округлившимися глазами.

– Ты самая лучшая старшая сестренка в мире.

– Знаю, – она потягивается и пихает меня ногой. – Вот тут еще, где подъем. Весь день простояла на ногах.

Я морщусь.

– У тебя ноги пахнут.

Марго фыркает.

– А ты пошел домой к незнакомке, прежде чем понял, что уже успел когда-то с ней переспать.

Вздохнув, я отвечаю:

– Ты права, это в сто раз хуже, – делаю еще один глубокий вдох и рассказываю о еще одном важном событии дня: – Ну, в общем, сегодня в кампусе я случайно встретился с Анселем.

Она открывает один глаз.

– С Анселем?

– Муж Миа.

Ее рот округляется, и спустя пару секунд она выдыхает тихое:

– Ого.

– Ты должна мной гордиться. Я подошел и извинился, что по-мудацки разговаривал с Миа.

Она приподнимается на одном локте и вопросительно смотрит на меня.

– И?

– И… знаешь, он хороший парень, – я пересказываю ей наш с ним разговор. – Мне по-прежнему нужно поговорить с Миа, но сейчас я чувствую себя в миллион раз лучше.

– Люкер, можно я спрошу тебя кое о чем?

Я большим пальцем массирую основание пальцев ее ноги.

– Конечно.

– Когда смотришь на Миа, думаешь ли ты о…

Оставив ее ногу, я протестующе поднимаю свою руку.

– Нет! Нет. Больше нет, – заметив на ее лице озадаченное выражение, я добавляю: – Я не хочу спать с Миа.

Марго сдерживает растущую улыбку.

– Ну ладно.

Она с трудом умудряется не расхохотаться, от чего у меня внутри все сжимается от ужаса.

– Ты ведь на самом деле не об этом хотела меня спросить, да?

– Ага.

Опускаю голову.

– Вот блин.

– Люк, у тебя серьезные проблемы с сексом.

Я шлепаю ее по лодыжке.

– Просто закончи свой вопрос.

Зловеще ухмыляясь, она спрашивает:

– Когда смотришь на Миа, думаешь ли ты, что она может прийти к кому-нибудь домой, с кем когда-то переспала и забыла об этом?

Подскакиваю и щекочу ее бока, пока она не начинает визжать.

– Иди ты в жопу! – перекрикиваю я ее визг. – Давай спрашивай нормально.

– Ладно! Ладно! – задыхаясь и уворачиваясь, говорит она. – Когда смотришь на Миа, думаешь ли ты о том, что это классно – видеть ее снова счастливой?

Откинувшись на спинку дивана, я обдумываю, как именно ответить, потому что правда заключается в том, что я чувствую много всего. Если в двух словах, то да, я счастлив за Миа, потому что она потрясающая и заслуживает много любви. Но при этом все куда сложнее. Мне плохо, что я не смог ей дать, в чем она нуждалась. Еще я чувствую разочарование, что так отреагировал на то, что подошла к концу важная часть моей жизни. И что я пошел на крайности, лишь бы поскорей открыть новую страницу. Терпеть не могу, что мне до сих пор грустно из-за расставания с Миа и еще грустнее, что до знакомства с Лондон я совершенно ничего не чувствовал.

– Это классно, да, – отвечаю я, и Марго, должно быть, видит все это на моем лице, потому что улыбается мне, а потом слегка пинает ногой в живот.

– Ай! Господи боже, знаешь, я передумал. Не хочу, чтобы ты тут оставалась.

Она спускает ноги с моих коленей.

– Мне просто хотелось выпихнуть тебя из этого ощущения подавленности, куда ты соскальзываешь. У тебя был дерьмовый вечер, но ты уяснил для себя главное и двигаешься дальше. Временами ты можешь быть идиотом, Люкер, но все-таки не безнадежен. Просто не делай тех же ошибок снова, – она немного мнется, а потом добавляет: – Я имею в виду, еще раз снова.

Потирая рукой живот, я с осуждением смотрю на нее.

– Так. Уже поздно, пойду-ка я спать, – Марго наклоняется и целует меня в лоб. – Я тебя люблю. Не засиживайся допоздна.

– Не буду, – отвечаю я и импульсивно добавляю: – Думаю, я хочу позвонить Лондон.

Ожидаю в ответ очередную порцию подковырок, но она просто говорит:

– По-моему, это хорошая идея, – и уходит в свою спальню.

Услышав, как закрылась дверь, достаю из кармана телефон. Мне немного смешно – пока разговаривал с сестрой, мне пришло семнадцать смс-сок, и ни одной от девушки, с которой я хочу общаться.

Даже пока собираюсь с мыслями ей набрать, приходят еще две: от Дилана, который зовет меня присоединиться к ним у Эндрю, а вторая от девушки из Сиэтла, с кем я однажды переспал.

Что за адову хуйню представляет из себя моя жизнь?

Больше не раздумывая, нахожу в контактах телефон Лондон. Наверное, она на работе и может долго не проверять телефон. А я боюсь, что спячу долго ждать. Поэтому выбираю ее рабочий.

– Бар Фреда, – берет трубку она, и мое сердце по-дурацки подпрыгивает.

– Логан? Это Люк, – говорю я.

Она молчит довольно долго, как по мне, потом отвечает:

– Привет.

– Привет, – я понимаю, что она на работе, поэтому мне нужно сразу же перейти к сути, иначе ее позовут. – Слушай, я тут подумал, может потусим?

– Потусим?

– Ну да, – улыбаясь, отвечаю я. Никогда еще не ощущал себя таким нервничающим придурком. – Так говорят детишки, когда хотят что-нибудь поделать вместе. Давай потусим на пляже. Или давай потусим и поужинаем. Как-то так.

Она смеется и говорит:

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Не сомневался, что ты так и думаешь, – замечаю я и сажусь прямее. – Но я обещаю, что постараюсь, чтобы это на все сто процентов того стоило. Выключу телефон. Заплачу за ужин. И не закажу ни одного Хайнекена.

– Ты звонишь мне на рабочий, чтобы пригласить на свидание?

– Я боялся, ты не ответишь на мобильный, увидев, что это я.

Когда она снова смеется, от этого звука я закрываю глаза. Он с хрипотцой, и в нем я слышу ее раздражение и уже заготовленный отказ.

– И когда?

Внутри теплой волной проносится надежда.

– Как насчет завтра?

Так и вижу, как она прикусывает ноготь большого пальца, обдумывая.

– Завтра вечером я работаю.

– А днем? Адвокатские конторы завтра, очевидно, не работают.

– Днем?

– Ага.

Ее пауза длится миллион лет.

– У меня завтра… инвентаризация.

– Инвентаризация?

– Весь день, – тут же добавляет она. – Кажется, э-э-э, начинается в десять, а может, и раньше. Мне нужно посмотреть в календаре, но он, э-э-э, в кабинете Фреда. И, возможно, она продлится аж до начала моей смены, – она делает паузу, а потом продолжает: – Знаешь, на самом деле, в следующие пару недель у меня дел навалом.

Не могу решить, нравится ли мне или нет, что врушка из Лондон ну просто никакая. Она как будто сидит в засаде и обстреливает меня.

– А, ну ладно, я понимаю. Хорошо тебе сегодня поработать, – говорю я ей. – Может, как-нибудь в другой раз.

Закончив звонок, я падаю на диван, ругаясь от разочарования в подушку.

Лондон

Свернув с Юниверсити-авеню, мы едем по усаженному деревьями Парк-бульвару в направлении к Парку Бальбоа. Лола сидит за рулем своего нового Приуса, тихонько напевая рядом со мной. Она собрала волосы бело-зеленым шарфиком. Миа сидит сзади и смотрит на телефоне какие-то танцевальные видео.

Пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало, пританцовывая в такт музыке, но внутри я в раздрае.

Харлоу сказала, что встретит нас уже в парке.

Это первый раз, как мы собрались все вместе, с момента как я позвонила Миа, а потом узнала, что Харлоу расстроена, узнав о нас с Люком. Лола настояла, чтобы мы вместе провели этот выходной. И что нам просто необходим небольшой девичник. Пообещала при этом, что не будет никаких неловкостей.

Но если оставаться честной, то я новичок в том, что касается такой близкой женской дружбы, а о крутом нраве Харлоу давно ходят легенды. Так что мне будет неловко и неуютно, сто процентов.

Сегодня просто идеальный день: на голубом небе только несколько пушистых и безобидных облаков. Тепло на солнце и прохладно в тени, и воздух повсюду пропитан запахом океана. Хочется верить, что драм сегодня не будет, но даже я, решительно их избегающая, понимаю: мы не сможем делать вид, будто ничего не произошло.

– У всех все окей? – спрашивает Лола, нарушая тишину.

Не понятно, она обращается ко мне или к Миа.

– Все окей, – с заднего сидения отвечает Миа.

– У меня тоже! – радостно вторю ей я.

Чувствую, как они обе смотрят на меня. Мы останавливаемся на светофоре, и в машине воцаряется настолько оглушающая тишина, что я все еще слышу эхо моего излишне оживленного ответа.

– Мы лучшие подруги, ты же понимаешь? – Лола делает рукой круг, включающий в себя и меня. – Думаю, поэтому Харлоу так и отреагировала. Она молодец.

– Ладно, – улыбаюсь ей я, больше решив не извиняться. Я ценю ее жест и желание помочь, чтобы я чувствовала себя такой же частью компании, как и остальные. Так что стараюсь сосредоточиться на этом, вместо того чтобы указывать на очевидное: меня не было тут четыре, три и даже два года назад, когда Люк с Миа рвали то, что их связывало. А еще чем больше ведется разговоров про меня и Люка, тем больше наши отношения похожи на нечто важное.

А это совсем не так.

Когда вчера вечером он мне позвонил, я была занята заказами и не сразу сообразила, что это именно он, а не какой-нибудь неизвестный парень, подсмотревший мое имя на чеке… Хотя, стоит заметить, больше никто не зовет меня Логан.

Люк действительно хотел позвать меня на свидание? Тот Люк Саттер, который «Я сейчас не гожусь на что-то большее»? Фред наблюдал за мной с таким насмешливым выражением лица, что мне пришлось отвернуться, потому что его удивление говорило о следующем: остаток смены он не успокоится, пока все не выпытает.

А Люк говорил так искренне, что на мгновение я была застигнута врасплох. Он мне нравится – и это часть проблемы.

Поэтому я наврала, будто у меня полно работы, хотя вообще-то могла сказать, что просто другие планы.

А они на сегодня у меня и правда другие.

Терпеть не могу врать.

Я решила, что потом ему перезвоню. Скажу, что запаниковала и не была готова к его звонку мне на работу. Но как можно деликатнее дам ему понять: единственное, на что мы можем надеяться, – это дружба.

Мы паркуемся, и все выпрыгивают из машины, разминая ноги и спины и подставляя лица солнцу. Парк Бальбоа – зеленый островок в центре урбанистического Сан-Диего. Местный зоопарк – один из лучших в мире. Садов и музеев здесь столько, что не посетить за один день, но обычно мы устраиваемся на одной из огромных лужаек под сверкающим сапфировым небом.

Находим тенистое местечко под деревом и расстилаем плед. Разувшись, я какое-то время хожу босиком по прохладной траве, наслаждаясь, как она скользит между пальцами, после чего плюхаюсь на плед, мечтая отключить мозг хоть на пару часов.

Лола открывает корзину для пикника, бросает каждой по бутылке воды и достает небольшую коробочку с капкейками.

– Десерт у нас на первое.

– Мне уже некуда, – я издаю стон, растянувшись на спине. – Вчера после работы я слопала пинту мороженого.

– Ты вчера работала у Фреда? – спрашивает Миа, наклонившись поправить плед с ее стороны. Ее темные волосы снова короткие и касаются подбородка, когда она опускает голову. Такая стрижка далеко не всем подойдет – дерзкая, с резкими углами – но в сочетании с ее тонкими чертами лица и светлой кожей, я уверена, она даже в пивном шлеме будет выглядеть великолепно.

Миа, конечно, очаровательная, но в подобные моменты я вполне вижу их с Люком парой: красивая, изящная фарфоровая куколка Миа и Люк – практически модель Abercrombie & Fitch и обладатель скул, красивей, чем у любой из знакомых мне женщин.

– Ага, у Фреда.

– Я с трудом отслеживаю твой график, – настойчиво вручая мне капкейк, замечает Лола.

– Это все потому, что она слишком много работает, – встревает Харлоу, появившись из ниоткуда и напугав меня. Она садится рядом со мной. – Всем привет.

Все отвечают ей тем же… И когда она поворачивается ко мне, да, неловкость тут как тут. Ее улыбка напряженная, а моя чересчур широкая.

Но мы продолжаем вести себя как обычно. Харлоу берет у Лолы капкейк и садится, вытянув перед собой ноги.

– Угадайте, кого я видела на парковке.

Я даже не возьмусь гадать – большая часть моих знакомых в Сан-Диего сидит сейчас на этом пледе.

Видимо, Лоле с Миа тоже никто не пришел в голову, потому что они хором спрашивают:

– Кого?

– Итана Крамбли.

Несколько секунд они пытаются вспомнить, после чего Харлоу добавляет:

– Футболист из UCLA. [Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе – прим. перев.]

– О-о-о-о, – снова хором выдают они, и, судя по их реакции, я тоже не прочь на него взглянуть.

– Печально, – слизывая глазурь с пальца, замечает Харлоу, – что выглядит он не очень.

– Да уж, грустно, – говорит Миа. – Но он был козлом, а бывшего лучше видеть дерьмово выглядящим, чем с какой-нибудь развратной телкой.

Ну ёб вашу мать.

Миа замолкает и с ужасом смотрит на Лолу.

А Харлоу запихивает в рот большой кусок кекса и смотрит на нас троих, застывших и молчащих.

– Что? – с набитым ртом спрашивает она. – Финн уезжает на две недели, и раз у меня не будет секса, мне нужно хоть что-то глазированное взамен.

Значит, Харлоу ничего не заметила, и решила, что мы ужаснулись ее прожорливости. Сидящая напротив меня Миа немного расслабляется.

А я готова сделать все что угодно, ради хоть чьей-нибудь успокаивающей улыбки в свой адрес.

– Как Финн согласовал свои дела со съемками? – интересуется Лола.

– Он практически не жалуется, – отвечает Харлоу. – Что странно, потому что обычно Финн недоволен всем и вся. Правда не словами: чаще это тяжелые вздохи.

– Ну надо же, у вас много общего, – хмыкает Миа, и в нее летят шлепанцы Харлоу.

– Я рада выйти из дома хоть ненадолго и подышать свежим воздухом, – говорит Лола. – Потому что если еще немного времени проведу, глядя на жуткий макет сайта, я одурею.

– Делаешь себе новый сайт? – спрашивает Миа, и Лола кивает в ответ.

– Ага, но пока что он чудовищный. Мне так рекомендовали этого парня, но он до сих пор не разработал дизайн, а ведь это важно, разве нет?

– Очень даже важно, – встреваю я, и все оборачиваются на меня, словно забыли о моем присутствии. – Хочешь, я могу посмотреть?

Лола выглядит так, словно ей на колени посадили щеночка.

– Посмотришь?

– Конечно, почему нет?

– Я знаю, как ты относишься к работе для знакомых, – покусывая нижнюю губу, говорит она. – И мне не хочется ставить тебя в положение, где ты не сможешь отказать.

– Ты – это ты, Лола. Если я не захочу, я так тебе и скажу.

Она бросается вперед обнять меня, после чего достает телефон.

– Я прямо сейчас скину тебе все ссылки! – радуется она.

– И чем еще ты занимаешься? – немного натянутым голосом спрашивает Харлоу, скрестив свои длинные ноги. – Что-то ты притихла сегодня.

Я перевожу взгляд с дерева надо мной, причудливо переплетенные ветки которого только что рассматривала, на нее и начинаю перечислять:

– Прыжками с парашютом, ловлей бандитов и управляю небольшим борделем – типа побочный бизнес.

– Так, бордель горячо поддерживаю, потому что: во-первых, дамы получают деньги, – говорит она. – И во-вторых, это для тебя возможность проводить время куда лучше. Ну и не забывай о бонусе: пенисы. Много пенисов. Как назвать много пенисов? Ведро?

– Харлядь, какое еще ведро пенисов? Ты что? – бросив телефон в сумочку, замечает Лола. – Но с другой стороны, моя маленькая вынужденная праведница, Лондон берет дополнительные смены…

Приподнявшись на локте, собираюсь прервать эту тираду, но тут Лола смещается немного вправо, и у меня перехватывает дыхание.

Не может быть.

Я сажусь и не могу отвести глаз от фигур двух людей, идущих по лужайке: подтянутый парень двадцати с чем-то лет и девушка. Ну да, куда же без девушек.

– Лондон? Ты тут? – Лола щелкает пальцами у меня перед лицом, и я перевожу взгляд на нее. Она смотрит на меня, будто я проглотила теннисный мяч.

– Вот черт, – шепчу я и пригибаюсь. Не знаю, то ли хочу спрятаться, то ли сбежать, но я почти уверена, что это Люк, и я тут никак не должна находиться. Плюс ко всему он – не тот человек, кого я хочу видеть, когда рядом сидят Миа с Харлоу.

– Что там? – спрашивает Миа, после чего видит его через плечо Лолы. – Ой. Ого.

– Никогда больше не ври, никогда, – бормочу я сама себе. Оглядев наш плед и распакованную еду, я отвечаю на вопросительный взгляд Лолы: – Я сказала Люку, что у меня сегодня на работе инвентаризация.

– О-о, – произносит Лола, а поняв, что я имею в виду, добавляет: – О-о-о.

До этого момента не обращавшая внимания, Харлоу смотрит, куда и я, потом поворачивается ко мне:

– А зачем ты сказала ему про инвентаризацию?

Недоверчиво посмотрев на нее, я решаю, что все-таки сейчас не подходящее время, чтобы ей быть недовольной моими выдуманными оправданиями, раз уж она сама не в особом восторге от перспективы увидеть его.

– Он позвонил мне и предложил куда-нибудь сходить, – отвечаю я и игнорирую медленно ползущие вверх брови Харлоу. – Но просто… это не очень хорошая идея, вот я и наврала.

– Это была твоя первая ошибка, – говорит Лола. – Тебя выдает твое лицо, когда я всего лишь спрашиваю, кто съел хлопья.

– Но я же не ожидала увидеть его здесь.

– Ну, – замечает Харлоу, – что бы ты там ему не наплела, готовься, – она садится, делает безмятежное выражение лица и бормочет: – Потому что если это Люк, он идет прямо сюда.

Я почти боюсь смотреть в ту сторону, но когда бросаю взгляд через плечо, то вижу, что Харлоу права: Люк идет сюда с этой своей высокой брюнеткой.

Встав и отряхнув задницу от травинок, я решаю встретить его на полпути. Если уж и выставлять себя дурой, то хотя бы за пределами всеобщей слышимости.

К сожалению, он куда быстрее меня.

– Логан? – произносит он и, сделав шаг в сторону, замечает девочек позади меня. Оглядывает с головы до ног меня – шорты, тонкая белая футболка, босые ноги – потом расстеленный на траве плед и корзину с едой, и ему не требуется много времени понять, что я тут не на время перерыва в инвентаризации.

– Привет, – щурясь от солнца, говорю я. Надеюсь, мои солнцезащитные очки достаточно темные, и ему не заметно, как я его разглядываю. Он загорелый, и на нем отлично смотрятся желтая футболка и свободные шорты цвета хаки. Рискну разозлить кое-кого из своего прошлого, признав, что Люк Саттер, возможно, самый горячий парень на свете. – Не ожидала тут тебя увидеть.

Какое-то время он в замешательстве смотрит на меня, после чего качает головой.

– Я ходил в зоопарк. Сестра вытолкала из дома.

– Он начал превращаться в чокнутого, – встревает девушка. Она реально красивая, и, проанализировав все, что он сказал, я прихожу к выводу: она его сестра. Она таскала его с собой по магазинам и заставляла покупать ей тампоны, она использовала его детский труд в игрушечном салоне красоты и всячески издевалась. Я еще не была знакома с Марго, но она уже успела стать моей любимицей. – Значит, ты и есть та самая Логан.

– Лондон, – тихо поправляет он ее, и Марго улыбается еще шире.

У нее такие же темные густые волосы, карие глаза и такая же улыбка, невероятно украшающая ее лицо.

– Я в курсе, братишка. Господь знает, как много я о ней наслышана от тебя. Лондон то, Лондон сё. Я Марго, – она показывает на себя. – Старшая сестра и любимый ребенок.

– Я о тебе тоже немало слышала, – говорю я. – Приятно наконец познакомиться.

Люк отталкивает Марго себе за спину, положив ладонь ей на лицо, и делает шаг ко мне. Не нужно иметь быть пядей во лбу, чтобы точно знать: она ему за это еще устроит.

– Тебе ведь не нужно было на работу, да? – преувеличенно поражается он. Вот черт, он знал, что я обманула его, и сейчас наслаждается по полной. – Боже мой, неужели хорошая девочка Лондон наврала мне про свою инвен…

– Может, присоединитесь перекусить? – выпаливаю я, жестом показав на наше пикник и девочек, очевидно прислушивающихся к каждому слову. Оглядываюсь через плечо, и, конечно же, все они приветственно машут. Даже Харлоу.

Сама не знаю, чего я ожидала. Может, что он улыбнется (от чего мои ноги ослабеют) и настойчиво откажется. Или что устроит мне небольшую сцену и обвинит во лжи.

Чего я никак не ожидала, – это что он, оглянувшись на свою сестру, кивнет, улыбнется мне той самой улыбкой, про которую я уже сказала, и махнет ей идти за ним.

Марго нет нужды повторять дважды – она уже идет к девочкам. И, конечно же, они знакомы друг с другом. Люк останавливается на полушаге и наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне.

– Рад, что хотя бы Марго заставила меня выйти из дома, – говорит он, и если я еще недостаточно плохо себя ощущала, то теперь в самый раз. Мне нравится не давать спуску Люку, но все же сукой быть не хочу.

– Не быть тебе затворником, ты слишком ухожен для него, – замечаю я, и он расплывается в ухмылке, когда идет за мной к пледу.

Сначала он подходит к Миа и, сев рядом с ней на корточки, что-то говорит ей на ухо. Мне не слышно, о чем он шепчет, но я замечаю Харлоу, с внимательностью ястреба наблюдающую за ним и за реакцией Миа. Слушая его, Миа кивает и улыбается, потом подается вперед его обнять.

Мне слышно его тихое бормотание:

– Мне правда очень жаль.

– Не извиняйся. Я рада, что у тебя все хорошо, – отвечает она и снова улыбается, когда он чмокает ее в щеку.

После этого общее настроение становится чуть повеселее. Даже Харлоу позволяет себе улыбнуться ему, когда пододвигается, чтобы освободить место на пледе. Скрестив ноги, Люк садится рядом с Лолой, а мне не остается ничего другого, кроме как устроиться между Люком и Марго.

Мое сердце сейчас где-то в горле. Чувствую себя рыбкой в аквариуме – все мои действия будут зафиксированы и проанализированы. Не сижу ли я слишком близко к нему? Не веду ли себя с ним слишком запросто, будто привыкла? По моему взгляду можно понять, что я видела его голым? Или что я представляю его голым прямо сейчас?

Марго с девочками как-то сразу начинают разговор, в то время как мы с Люком сидим, уставившись на плед перед собой.

Взяв наконец расшатавшиеся нервы под контроль, я поднимаю голову и вижу, как Лола смотрит на нас и подбадривающе улыбается, а в ее взгляде читается: вы оба смотритесь изумительно. Она права: он выглядит просто изумительно. Меня удивляет собственная радость, что я вижу его, и в то же время хреново, что я не могу насладиться этим, не рискнув разозлить кого-нибудь важного для меня. Хотя Харлоу не сильно беспокоится на этот счет и даже не смотрит на нас.

– Так, минуточку, дайте-ка разобраться, – разворачивая сэндвич, Марго переводит взгляд с Люка на меня. – Лондон соврала насчет работы, лишь бы не встречаться с тобой? – она в явном восторге.

Уголок рта Люка приподнимается в улыбке, когда он смотрит на меня.

– Как видно.

Я вижу, что ни Люк, ни Марго не отнеслись к этому как к чему-то не нормальному, от чего они оба стали мне нравиться еще больше.

– Сейчас-сейчас, – говорит Марго и привстает на колени, чтобы достать из заднего кармана телефон. – Мне надо отметить это знаменательное событие в календаре, – она начинает писать: – «День, когда… мир изменился для моего… милого и любимого братца… и девушка выдумала рабочие дела… чтобы не проводить с ним время», – она сохранила запись и улыбнулась. – Ну вот. Задокументировано.

– Не забудь разослать групповое смс, – говорит он ей. – Нельзя же оставлять маму и бабулю в неведении.

Она поворачивает телефон к нему экраном.

– Ой, уже как раз открыла.

Люк добродушно пожимает плечами и откусывает сэндвич.

– У меня достаточно мужества это принять.

Перевожу взгляд на Миа и вижу ее широкую улыбку.

– По крайней мере, на этот раз твой стыд-позор не заснят на пленку.

– О боже, как это я забыла про Хоумкаминг! [Homecoming – «Возвращение домой», мероприятие, где собираются выпускники и студенты: встречи, танцы, спорт – прим. перев.] – вскрикивает Харлоу.

– Думаешь, мне тогда было стыдно? – спрашивает Люк, придвинувшись поближе ко мне. Так близко, что наши руки соприкасаются от плеча до локтя.

Он всем дает понять, что я в этом разговоре не лишняя.

Дает понять, что он здесь из-за меня.

Он общается со мной, потом с Миа и ее подругами, имея в виду, что «Вот это наша общая история. А вот это сейчас – моя».

Запнувшись, мое сердце падает в низ грудной клетки, когда чувствую на себе пристальный взгляд Харлоу. Я смотрю на нее, отчаянно желая перенаправить ее тяжелое внимание на что-то еще.

– А что там было на Хоумкаминге? – спрашиваю я.

Миа уже смеется, и это рассеивает зарождающееся напряжение, которое – слава богу – ни Люк, ни Марго не успели заметить.

– Представь только: футбол, перерыв. Имей в виду, что это наш последний курс, и парням совершенно фиолетово на хорошее поведение. Все на трибунах ждут, когда выйдет группа поддержки, и тут на поле выбегает несколько голых парней в масках!

Взглянув на Люка, я понимаю, что неосознанно прижалась к нему. Его запах чистый и теплый. Почувствовав аромат его мыла, я вспоминаю, что он был немного другим на моей коже. Люк покраснел, и румянец виден даже несмотря на загар. Он едва сдерживается от хохота.

Марго кивает.

– А на трибунах репортеры местной газеты! Пара тысяч родителей с фотоаппаратами. И вот: мотающиеся пенисы – вспышки! – потом задницы – снова вспышки! Наша тетя узнала его по заднице на фото, которое бабуля разослала всей семье.

Она с трудом договаривает, прежде чем упасть и расхохотаться.

– Господи, – говорю я ему. – Чем ты только думал?

– Знаешь, что, – отвечает Люк, жестом показывая на все свое тело. – Иногда ты просто не можешь сдерживать своего рвущегося наружу зверя, ясно?

Раздается коллективный стон, и теперь уже никто не может сдержать громкий ржач. Лола хохочет так сильно, что задыхается.

– Ему пришлось нести наказание на общественных работах в доме престарелых, и все лето его щипали за попку пожилые леди, видевшие его в газете!

– Не могу поверить, что забыла об этом! – Марго вытирает слезы. – Боже, я уже плачу.

– У меня бока болят, – говорит Харлоу, наклонившись вперед, чтобы выровнять дыхание.

– Сделал, что смог, – замечает Люк. Он выглядит совершенно невозмутимым и откусывает огромный кусок сэндвича, и я признаюсь честно – я впечатлена. Еще я понимаю, что за все это время он еще ни разу не посмотрел в телефон, и гадаю, дело ли в присутствии его сестры.

Наконец отдышавшись, Харлоу обращает свое внимание на Люка.

– Так, теперь о малоприятном, – вытерев слезы под глазами говорит она. – Что ты собираешься делать? – я задерживаю дыхание, но потом медленно выдыхаю, когда она продолжает: – Слышала, ты собрался в магистратуру на юрфак?

– Надеюсь на это, – отвечает он. Люк начинает объяснять, что он практикант – Марго тут же перебивает, чтобы похвастаться, что это крупнейшая юридическая компания, сопровождающая сделки, во всем округе – и поэтому у него часто не хватает времени сходить в туалет без стопки документов под мышкой. И что надеется осенью поступить в магистратуру. ­– Мама с сестрицей не могли не проконтролировать отправку заявления, – он ухмыляется Марго. – Так что посмотрим, что получится.

Харлоу показывает на него своей бутылкой воды.