Надпись на футболке. Оказавшись наконец в своей квартире, размером чуть больше хлебницы, я поняла, что слишком мало внимания уделяю чистоте и уборке

Оказавшись наконец в своей квартире, размером чуть больше хлебницы, я поняла, что слишком мало внимания уделяю чистоте и уборке. Когда мы с Гарретом подъехали к моему дому, там уже ждал кто-то из его людей, чтобы заступить на смену, в то время как сам Гаррет свалил восвояси поспать. Слабак.

Однако, едва переступив порог своей скромной обители, я обрадовалась, что он уехал. Или Марди Гра в этом году решили отметить намного раньше и прямо у меня в квартире, или кто-то тщательно обшарил каждый закуток, не забыв перевернуть вверх дном все, что попалось под руку. Судя по всему, художественная нарезка колес оказалась только началом реакции на комментарий о большом и толстом лжеце. Это должно было отвлечь меня, чтобы кто-то успел примчаться в Альбукерке и обыскать мою берлогу, попутно превращая ее в склад обломков и ошметков. Как по мне, ужасно не вовремя.

– Мистер Вонг, разве я не велела не впускать незнакомцев? – Я наградила гневным взглядом его костлявые плечи, затем повернулась к девочке с ножом и покачала головой: – Он никогда меня не слушает.

Я обвела глазами гостиную. На полу валялись книги и бумажки. Все ящики выдвинуты, некоторые из них – пустые, а в некоторых еще отчасти оставалось содержимое, перевернутое как попало. Дверцы шкафчиков распахнуты, словно до моего прихода пытались научиться летать.

Вооружившись кофейником и готовая ко всему, я заглянула в шифоньеры, которых у меня было всего два. Я бы взяла пистолет, но он был в одном из них, так что мысль оказалась неактуальной. Их тоже вниманием не обделили: вещи были разбросаны по полу вперемежку с нижним бельем, обувью и резинками для волос. Журналы «People» перепутались с изданиями «Нью-Йоркера». Хрустальные шахматы валялись в беспорядочной кипе карточек из «Монополии» с картинками из мультика «Губка Боб Квадратные Штаны». Короче говоря, полнейший хаос.

И все же это не был вандализм ради вандализма. Здесь явно пытались что-то найти, а не просто учинили беспорядок, как могло показаться на первый взгляд. Шкафы и ящики обыскали, выбрасывая все, что не имело значения, в том числе мой шоколадный запас на черный день. Сразу ясно, что у того, кто ко мне вломился, плохой вкус.

Компьютер был включен, а это значит, что если мистер Вонг не открыл для себя прелести сетевого порно, то кто-то пытался выяснить, над чем я работаю. И мои дела крайне беспокоили этого кого-то.

В ту же секунду меня охватил ужас – моей мыши не было на месте. Куда она запропастилась? Кому понадобилась бедная, беззащитная мышка? Взглянув на беспроводной USB-коннектор, который так ей нравился, я погрузилась в океан скорби по мыши. Слишком долго я воспринимала ее как должное. Потом взяла телефон и позвонила почти другу – копу по фамилии Тафт, чтобы быстренько предоставить ему отчет о произошедшем. Без отчетов у копов связаны руки, так что еще один точно не помешает.

– Если хочешь, могу заскочить, – предложил Тафт.

– Нет. Кто бы это ни сотворил – а у меня есть серьезная догадка, кто именно это был, – он давно ушел. – Тафт принял у меня заявление прямо по телефону.

– Ты видела мою сестру? – Его сестра умерла, когда они оба были детьми, и всю его жизнь по пятам следовала за ним.

– Думаю, она весело проводит время в психушке с младшей сестрой Рокета.

Недавно я познакомила девочек, не то чтобы лично, но все же, и с тех пор они не разлей вода. И это хорошо, потому что сестра Тафта наконец-то отвязалась от меня. Однако у меня имелись подозрения, что он по ней скучает, хотя не видит и даже не знал, что она поблизости, пока несколько недель назад я лично не сказала ему об этом.

– Хорошо, – отозвался он, притворяясь довольным. – Я рад, что у нее есть подруга.

– Я тоже. Я быстро сгоняю в офис проверить, все ли там в порядке, и перезвоню тебе, если что-то не так.

– Одна?

– Я умею самостоятельно набирать номера по телефону, Тафт.

– Нет, ты пойдешь одна? Мне кажется, тебе стоит позвонить отцу и попросить его заглянуть в офис.

Я покосилась на девочку с ножом.

– Я не буду одна. То есть не совсем. Прямо сейчас рядом со мной крошечная мертвая девочка с ножом.

– Не перегружай меня информацией.

– К тому же бар открыт. Сомневаюсь, что тот, кто вломился ко мне в квартиру, пойдет в офис, когда под ним околачиваются десятки копов.

– Ладно. Мне позвонить твоему дяде, чтобы ввести его в курс дела?

– Нет. Он уже в курсе, что это полицейский притон. К тому же наверняка уже храпит, как циркулярная пила. Завтра сама ему позвоню.

Чтобы избежать очередной лекции от папы, я не пошла через бар, а поднялась в офис по внешней лестнице. Хорошенько оглядевшись, я убедилась, что большого и толстого лжеца не видно, открыла дверь и заглянула внутрь. На вид все было в порядке. Значит, мне ничего не оставалось, как прибраться у себя в квартире.

Я шагала по тротуару, отчаянно жалея, что так и не купила гольф-кар, как вдруг поняла, что у меня появилась компания. Слева от себя, глубоко в тенях, я почувствовала чье-то присутствие, но не успела присмотреться, как позади меня притормозил автомобиль. Он не остановился, а продолжал ехать, держась рядом. Я замедлила шаг. Машина кого-то из людей Гаррета была припаркована на другой стороне улицы, но я не знала наверняка, спит ее хозяин или нет. Хорошо бы, если нет. Завернув за угол, я припустила через парковку, и именно сейчас следовавший за мной автомобиль решил остановиться в шаге от меня.

Мягкий свет фонаря отражался от тонированных стекол голубого хетчбэка «ниссан». Я остановилась, глядя, как опускается стекло. Наверное, не стоило надеяться, что водитель просто хочет спросить дорогу.

– Чарли? – спросила женщина, сидевшая за рулем. – Чарли Дэвидсон? – В пятне света появилась голова с кудрявыми каштановыми волосами и улыбкой супермодели.

– Иоланда? – спросила я в ответ.

Мы не виделась с ней со школьных времен, но и тогда не были подругами. Она кивнула, и я шагнула чуточку ближе. Иоланда ни капельки не изменилась. В школе она была

типичной черлидершей, поэтому тусовалась с компанией моей сестры. Я же находилась по другую сторону баррикад и высмеивала сестру и ее друзей с безопасного расстояния, зависая, как правило, с местными лузерами, потому что сама была одной из них. И мне ни капельки не стыдно в этом признаваться.

– Я получила сообщение от твоей помощницы и решила заехать к тебе в офис, но тебя уже не было. А потом увидела, как ты поднимаешься наверх и подумала, что перехвачу тебя здесь.

Мне в голову одновременно пришли две мысли. Во-первых, уже поздно ехать ко мне в офис. Да и в любой другой. А во-вторых, почему бы просто не позвонить? Зачем ехать сюда в такой час? На долю секунды улыбка Иоланды поблекла, и ко мне поплыл слабый намек на беспокойство.

Я изобразила улыбку:

– Спасибо, что заехала. Как жизнь? – Из окна машины ко мне потянулись руки, поэтому пришлось неловко изогнуться в маленьком пространстве, чтобы обнять Иоланду в ответ. – Я бы пригласила тебя к себе, но там сейчас страшный беспорядок, – проговорила я и указала на здание у меня за спиной.

– Ничего страшного. И все отлично. Трое детей, две собаки, один муж. – Она рассмеялась, и я вместе с ней. На вид она казалась вполне счастливой.

– Похоже, дел у тебя невпроворот. Я хотела задать тебе пару вопросов о деле, над которым сейчас работаю.

– Твоя помощница упоминала об этом в сообщении. – Иоланда осмотрелась по сторонам, и я почувствовала очередную волну ее беспокойства. – Запрыгивай. Поговорим в машине.

– Не вопрос. – Я оглянулась. Кто бы ни прятался в тенях, за нашей встречей с Иоландой он наблюдал с растущим интересом. Я отчетливо это ощущала. Может быть, это человек Гаррета. В машине, стоящей через улицу, отсюда никого видно не было. Иоланда подняла стекло и открыла замки, а я обошла «ниссан», залезла внутрь и поинтересовалась: – Значит, у тебя все путем?

– Все чудесно, – отозвалась она, приглушая радио. Двигатель все еще был включен, и работавший в салоне обогреватель меня радовал. – Ты работаешь над делом, в котором фигурирует Нейтан Йост?

Сразу к делу. Так обычно и бывает со старыми знакомыми, и мне это нравится.

– Да. Его жена пропала без вести. Может быть, ты видела, как об этом говорили в новостях.

– И о других событиях тоже, – печально улыбнулась она, и до меня дошло, что Иоланда видела репортаж о моем похищении. – С тобой все в порядке?

– А-а, ты об этом? – Я махнула рукой. – Ерунда. Я знакома с этим парнем давным- давно. Он был настоящим джентльменом, пока тыкал в меня ножом.

В ее глазах неожиданно заискрилось любопытство.

– Расскажешь, что произошло? Тебе было страшно? Он тебе угрожал? Я мягко рассмеялась:

– Часто смотришь полицейские сериалы?

– Прости, – виновато кивнула она. – Я почти все время сижу дома.

– Не извиняйся. Лучше расскажи, что произошло между тобой и доктором Йостом в колледже.

Глубоко вздохнув, Иоланда начала свой рассказ:

– Мы встречались около года. Мы были молоды, поэтому все очень быстро стало серьезным. Однако мои родители запрещали нам пожениться, пока я не получу диплом. Это взбесило Нейтана. – Она потрясла головой, словно освежая воспоминания. – То есть его взбесил тот факт, что они лезли, по его мнению, не в свое дело. Его реакция была настолько… странной, что вывела меня из транса. Я наконец начала замечать, что происходило на самом деле. За тот год, что мы с ним встречались, я растеряла почти всех друзей, едва виделась с семьей и редко ходила куда-то без него. То, что поначалу казалось мне очаровательным, – она помолчала, подбирая правильное слово, – в общем, стало меня напрягать.

– Как ни противно, но ты не первый человек, который так говорит и Нейтане Йосте.

Почему ты выдвинула против него обвинения?

– Он любил поддразнивать меня, рассказывая, что меня ждет, если я когда-нибудь от него уйду. Как правило, превращал все в шутку, а я смеялась.

– Можешь привести пример? – Я никак не могла представить, что в таких угрозах могло казаться им забавным.

– Ну, однажды он сказал: «Если ты когда-нибудь меня бросишь, твое безжизненное тело найдут на дне каньона Отеро».

Я вымучила свою самую лучшую обалдевшую улыбку, честно стараясь найти хоть намек на юмор в подобном заявлении.

– Понимаю, – кивнула Иоланда, – понимаю, звучит ужасно, но надо было слышать, каким тоном он это произносил. Было действительно смешно. В общем, когда мои родители запретили нам пожениться, все изменилось. Он стал давить на меня, требуя сбежать и пожениться тайно, снова и снова спрашивал, почему я позволяю родителям вмешиваться в нашу жизнь. А потом шутки превратились в открытые угрозы. Его настроение менялось в мгновение ока. Мне пришлось следить за тем, что можно, а что нельзя говорить в его присутствии.

– Он причинял тебе вред?

– Мне? – удивилась Иоланда. – Нет. Не мне. Это не в его духе. – Я вопросительно сдвинула брови, и она принялась объяснять: – Понадобились не одна и не две консультации у специалиста, чтобы я могла произнести подобное вслух. И вообще прийти к такому заключению. Он манипулировал мной, контролируя мое окружение. Куда я хожу, с кем и когда. Что мне можно говорить, а что нельзя. Даже проверял мои телефонные звонки. – Классическая тирания. – Напрямую он никогда не причинял мне вреда. Он контролировал меня, причиняя вред моим близким.

Я не могла не задаться вопросом, как у Йоста это получалось. Как ему удавалось строить из себя законченного деспота, учитывая, сколько времени ему требовалось на собственную карьеру?

– Значит, в конечном счете, он стал угрожать лично тебе?

От печальной улыбки Иоланды мне стало ясно, что и тут я ошиблась. Опустив голову, она продолжила рассказ:

– После того как мои родители категорически отмели наши свадебные планы, Нейтан день ото дня становился все враждебнее. А когда я отказывалась выполнять его требования, злился на чем свет стоит. И вдруг однажды все закончилось. Словно щелкнули выключателем. Он стал… снова счастливым, что ли.

– Звучит подозрительно. И попахивает наркотиками.

– Меня это тоже ошеломило, но в то время я испытывала невероятное облегчение. Тогда он пригласил моих родителей к нам ужин, но мне даже в голову не пришло, что он что-то замышляет.

– Дай угадаю: ужин готовил он.

– Да. И все было чудесно, пока моей маме прямо за столом не стало ужасно плохо. В итоге она попала в реанимацию.

– Мама? – поразилась я.

– Мама, – понимающе кивнула Иоланда. – Пока мы ждали новостей в приемном покое, Нейтан наклонился ко мне и сказал: «Удивительно, насколько хрупкое человеческое тело». Потом посмотрел на меня, и у него был такой довольный вид! Сразу стало ясно, что все случилось по его вине. – Во взгляде Иоланды плескалось отчаяние. – Мне было ужасно страшно, Чарли.

Я хорошо представляла себе лицо Йоста и холодный, расчетливый взгляд его голубых

глаз.

– Иоланда, на твоем месте любой бы испугался. Она покачала головой:

– Нет, я была в ужасе. Едва дышала. Когда я поднялась, чтобы уйти, он велел мне сесть на место. Я отказалась, тогда он схватил меня за руку, посмотрел прямо в глаза и сказал:

«Она пробудет в больнице всю ночь. Понадобится всего один укол. Ее сердце остановится за какие-то секунды, и никто никогда не свяжет это со мной».

То же самое говорила мне по телефону агент Карсон, и тогда я решила, что Йост имел в виду Иоланду. Но он угрожал ее матери.

– Иоланда, мне очень жаль.

Нейтан начинал напоминать Эрла Уокера, и мне стало интересно, не родственники ли они. Эрл контролировал Рейеса, причиняя вред его сестре Ким. Нейтан контролировал своих подружек и жен, причиняя боль их близким. Однако ни Лютер, ни Моника не упоминали, что он угрожал лично им. Они говорили, что он деспотичный манипулятор, но никому из их семьи он не причинил никакого вреда. И все-таки все указывало в этом направлении. Социальная жизнь Терезы практически свелась к нулю. Ей приходилось тайком видеться с сестрой. Может быть, он угрожал им, но Тереза ни за что бы не призналась, учитывая, что мог натворить Лютер.

Пытаясь взять себя в руки, Иоланда прижала пальцы ко рту. Каждую молекулу в салоне автомобиля пропитывала печаль.

– Я села и всю ночь просидела рядом с ним, до смерти боясь оставить его одного хоть на минуту. А когда маму выписали, я дождалась, пока он уйдет на работу, собрала вещи, переехала обратно к родителям и написала заявление в полицию. – Она снова посмотрела на меня. – Мне кажется, чтобы отомстить, он пытался навредить моей племяннице.

Удивленно моргнув, я развернулась к ней.

– Почему? Что случилось?

Иоланда покачала головой, словно ругая себя.

– Это глупо. Не стоило об этом упоминать.

Я решила не давить, но всем нутром чуяла, что она недалека от истины.

– Он чудовище, Чарли, – почти прошипела Иоланда и помрачнела. – Держу пари на собственную жизнь, что он виновен в исчезновении своей жены. Если бы он не смог

манипулировать ею одним способом, то нашел бы другой.

Может быть, он узнал, что Тереза видится с сестрой, и понял, что не контролирует ее так, как думал. Каким был бы его ответ на это? Наверняка убийство.

– Короче говоря, – произнесла Иоланда, пытаясь сбросить тяжелый груз печали, – я должна была увидеться с тобой, чтобы предупредить о нем.

– Я тебе очень благодарна, Иоланда.

– То, чем ты занимаешься, просто потрясающе. – Она подарила мне взволнованную улыбку. Очевидно, она обладала уникальной способностью запирать боль на замок и переключаться с одной эмоции на другую в мгновение ока. Оказывается, у нас больше общего, чем я думала. – Частный детектив – это же обалдеть как круто!

И это было ужасно мило. Наверное, не стоило выливать соус для спагетти ей на волосы, когда она ходила на какую-то вечеринку с моей сестрой и их общими друзьями.

– Спасибо, – сказала я, улыбаясь каждой порой.

– Кстати, не ты ли пролила соус для спагетти мне на волосы, когда мы с твоей сестрой и другими ребятами собирались на вечеринку?

– Что? Не-е-ет, – протянула я, разыгрывая оскорбленную невинность. Иоланда фыркнула:

– Ты никогда не умела врать.

– Да уж. Извини за тот случай. Соус был для Джеммы – она стащила мой свитер.

– Тогда она заслужила, чтобы ее золотистые локоны немножко приправили маринарой

[32], – хихикнула Иоланда.

– Вот и я о том же.

Обняв Иоланду на прощание, я пообещала, что сделаю все возможное, чтобы привлечь доктора Йоста к суду. Но сначала было необходимо найти Терезу. Что бы он с ней ни сделал, ничего хорошего в этом не было.

Подходя к дому, я снова покосилась влево, пытаясь понять, кто прячется в тенях. Это не мог быть взломщик, потому что я не ощущала ни гнева, ни желания перерезать мне глотку большущим охотничьим ножом. Как правило, я бы попыталась обнаружить шпиона, но к этому моменту совсем вымоталась, и меня не особенно заботило, кто бы это мог быть.

Войдя в квартиру, я увидела Куки, с широко раскрытыми от изумления глазами стоявшую посреди гостиной. Наверное, она зашла обсудить случившееся в Короне и попала прямиком в зону военных действий. Мне ничего не оставалось, как воспользоваться плывущим в руки шансом подколоть ее.

– Серьезно, Куки, – сказала я, подходя к ней сзади. Она подпрыгнула и повернулась ко мне. – Неужели ты так обиделась на комментарий о кексе?

– Я даже не слышала, как к тебе вламывались, – отозвалась она, в ужасе озираясь. – Как я могла не заметить? А что, если бы Эмбер зашла к тебе посмотреть телевизор?

Она была права.

– Мне очень жаль, Куки. – Я стала собирать бумажки с пола. – Быть рядом со мной

иногда очень опасно.

– Что? – не поняла она, но вскоре до нее дошло. – Не говори ерунды. Я поднялась с охапкой распечаток и журналов в руках.

– Ладно, но ты мне портишь всю малину. Нести всякую чушь – практически смысл моей жизни.

Она присела, чтобы помочь мне.

– О нет, даже не смей, – нахмурилась я, забрала то, что она успела поднять, и потащила ее к двери. – Я сама справлюсь. А ты иди и поспи.

– Я? – сопротивляясь, переспросила Куки. – Это ты принимаешь бессонницу за забавное хобби.

Поскольку у меня были заняты руки, я вытолкала ее за дверь плечом.

– Это не столько хобби, сколько горячее желание не растерять последние оставшиеся у меня крохи чувства собственного достоинства. – Когда она нахмурилась, я добавила: – К тому же рассказывать особенно не о чем. Кстати, мне нужно, чтобы завтра ты накопала все, что сможешь, о Ксандере Поупе.

– Ксандер Поуп, поняла, – сказала Куки, не сводя глаз с царившего у меня хаоса. – А зачем?

– Мне кажется, с его дочерью случилось что-то очень нехорошее, и я должна знать, что именно. – У Иоланды был только один брат, поэтому племянница, о которой она говорила, должна была быть его дочерью. И мне нужно было знать, что тогда произошло.

– А-а, – кивнула Куки. – Думаешь, Йост и тут замешан?

– Так думает Иоланда, а мне этого достаточно.