Разряды имен существительных plural ia tantum и их значения

Некоторые лексические разряды имен существительных не имеют форм единственного числа и употребляются или исключительно, или преимуще­ственно во множественном числе. Многие из этих разрядов продуктивны. Од­ни продолжают пополняться вновь возникающими pluralia tantum. Другие -застыли, их лексический состав можно сосчитать.

Среди pluralia tantum выделяются следующие группы слов:

1. Слова, которыми обозначаются парные предметы. Значение парности
ощущается в таких pluralia tantum, как штаны, брюки, вожжи, очки, погоны,
коньки и некоторые другие. Ср. устар. перси.

А. А. Шахматов считал наиболее ярким выражением категории парности форму множественного числа рукава ¹⁴¹* вместо ожидаемой рукавы (ср. обш­лага). Ведь окончание -а во множественном числе невозможно у слов с уда­ряемым окончанием -а в родительном падеже единственного числа fcp. снега, но род. п. снега**. В форме рукава (ср. род ед. рукава) окончание -а может восходить к двойственному числу.

На сохранение значения парности в словах вроде глаза, руки, ноги и т. п. указывает сочетание их с собирательным числительным двое, которое в этом случае приобретает значение: две пары чего-нибудь: В семье работает лишь двое рук (т. е. два человека).

Таким образом, в некоторых современных формах множественного числа иногда распознается значение парности как след утраченного двойственного числа ('ср.: очи, уши, плечи). В отдельных случаях это значение сопровождает­ся и морфологическими отличиями. Например, форма множественного числа колени (ъ отличие от формы коленья и колена) связана с такими значениями слова колено, которые относятся к парным предметам. Таково, например, зна­чение: сустав, соединяющий берцовую кость с бедренной (голень с ляжкой), чашечка этого сустава fcp.: ползать на коленях; стать на колени). Кроме то­го, форма колени употребляется в значении: нога от этого сустава до таза; ляжка (сесть к кому-нибудь на колени; набрать чего-нибудь себе полные ко­лени). Но ср.: коленья железной трубы; река течет коленами; узор коленами; выделывать колена и т. п. К форме колени примыкает и форма множественно­го числа слова ухо: уши, ср. плечи от плечо; архаические очи при око.

Однако в современном литературном языке категория парности предста­вляет собою пережиток прошлого. Она невыразительна. Слова, обозначаю­щие парные предметы, примыкают к группе слов, обозначающих сложные, составные предметы. Ср.: бакенбарды, близнецы, антиподы и другие подобные.

2. Слова, которыми обозначаются составные предметы (части тела, при­
надлежности одежды, орудия, приборы и т. п.)***. Например: легкие, жабры,

* Ср. также примечание проф. Брандта к переводу «Сравнительной морфологии сла­вянских языков» Ф. Миклошича (М., 1886, вып. 3, с. 412).

** Указание акад. С. П. Обнорского, что в формах единственного числа слова рукав ударе­ние первоначально было не на окончании (рукав-а), не меняет сути дела по отношению к лите­ратурному языку (см.: Именное склонение в современном русском языке, вып. 2).

*** См.: Braun M. Das Kollektivum und das Plurale tantum im Russischen, Leipzig, 1930. M. Braun орудия, приборы, и т. п. отделяет от частей тела в особый разряд. См. рецензию J. F. Lohmann на работу М. Braun в «Zeitschrift fur slavischen Philologie» (1931, Bd. 8, S. 490-494).

икры, молоки, кудри, усы, помочи, подтяжки, шаровары ('ср.: штаны, брюки), панталоны, рейтузы, подштанники, кальсоны, онучи, боты, коты, подметки, бусы, сани, дрожки, дровни, розвальни, салазки, пошевни, передки (в повозке), весы, часы, счеты, плоскогубцы, пяльцы, раструбы, уста, уздцы, стропила, складни, лыжи, ходули, вилы, ножницы, клеши, тиски, щипцы, ясли (ср. перво­начальное значение), грабли, гусли, кандалы, оковы, квасцы, узы, вериги, козлы, латы, ножны, шпоры, судки, литавры, четки, нары, палаты, носилки, путы, ширмы, шоры, подмостки; ср.: леса (при постройке здания), хоромы, перила, ворота, сени, хоры, двойни, тройни, устар. клавикорды. Ср.: письмена, руны и др.; ср. обозначения мастей карт: пики, трефы, вини, бубны. Этот разряд pluralia tantum продуктивен.

3. Слова, обозначающие массу, вещество, материал в его совокупности:
сливки, дрожжи, чернила, румяна, слюни (ср. слюна), дрова, харчи (ср. на хле­
бах), щи, помои, овощи, клецки, сласти, брызги* и т. п.; ср.: потроха, пенки,
жмыхи, бели; ср. отвлеченные понятия: дрязги, зады (твердить зады), враки
и т.п. Ср. также: лохмотья, отрепья, пожитки, космы, прост.-области.
патлы, охлопья и т. п. Этот разряд также пополняется новыми формами или
заимствуемыми словами.

4. Сюда же примыкают слова, обозначающие совокупность денежных
сумм, сборов, взысканий: деньги, поборы, материальные средства, финансы,
прогоны; ср.: подати, доходы, ресурсы, бумаги (ценные бумаги) и т.д.

5. Слова, обозначающие отбросы или остатки какого-нибудь вещества
в результате какого-нибудь процесса. Например: высевки, выжимки, выгребки,
выморозки, вытопки, вычески; очески, отруби, опилки, объедки, опивки; от­
бросы, отрезки, отжимки и т. п. Ср.: последки, поскребки, подонки и др. Этот
разряд pluralia tantum продуктивен.

6. Слова, обозначающие какую-нибудь местность, место (нередко мето­
нимически при посредстве имени, названия находящегося там или соседящего
предмета): запятки; ср.: в головах, в головы (ср. у Лескова: «Придвинул к го­
ловам постели»); жить на задах, пройти задами и т. п. Этот тип слов, по-ви­
димому, продуктивен лишь в кругу названий сел и деревень (Бронницы,
Селъцы, Боровичи и т. п.).

7. Слова, обозначающие какой-нибудь промежуток времени: сумерки,
сутки, каникулы, будни и др.

8. Слова, обозначающие сложный процесс, сложное действие, состояние,
которое складывается из повторяющихся или вообще многих актов, движе­
ний, например: роды, посиделки, перекоры, проводы, хлопоты, побои, шашни,
поиски и т. п.; ср.: скачки, бега; ср. заморозки; ср. на заработках; ср. строить
куры; ср.: бежать вперегонки, взапуски и т. д.

9. Отдельную группу образуют названия игр: прятки, жмурки, горелки,-
устар. гулючки, пятнашки, снежки, бирюльки, шашки, шахматы, бабки, город­
ки, кегли и т. п. Ср.: карты, кости и т. п.; ср. также: играть в кошки-мышки,
в казаки-разбойники, в свои соседи, в дурачки, в Акулины и т. п.

10. Немногочисленна группа слов, обозначающих события, праздники
или — с суффиксом -ин(ы) — торжества и обрядовые действия, связанные с ро­
ждением, наречением имени и свадьбой: именины, крестины, родины, смо^
mguHhi, октябрины. Oj. также поминки, похороны.

\\. Единичны снова, обозначающие состояние", ходить в потемках, ср. впотьмах; быть в силах; нелады; жить в ладах со всеми; быть на побегуш­ках. Ср. у Салтыкова-Щедрина'. «на расеттях» ЦРазйесел-ае. житъелу Ср.

• Но ср. у Достоевского в «Бесах»: «Один лишний брызг крови, что для вас может значить?»

быть в нетях. Как видно, все словаэтой группы перешли или переходят в на­речия (^кроме нелады).

12. Единичны слова, обозначающие эмоции, переживание, настроение, ощущение (в просторечии): завидки берут; на радостях и др. Ср. у Сухово-Кобылина в «Свадьбе Кречинского»: «курит так, что страхи берут». Это зна­чение сохранилось лишь в немногих устойчивых сочетаниях слов.

Наблюдения над склонением pluralia tantum показывают, что процесс устранения родовых различий во множественном числе у этих слов распро­страняется и на форму родительного падежа. Следовательно, в pluralia tantum тенденция к полной унификации форм множественного числа проявляется особенно остро. Ведь формы дательного, творительного и предложного паде­жей множественного числа уже давно слились во всех типах склонения. Разли­чия в формах именительного и винительного падежей при отсутствии под­держки со стороны родительного падежа теряют родовое значение и указывают лишь на разницу в морфологическом составе слов.

Pluralia tantum, оканчивающиеся на -и, тяготеют к форме родительного падежа на -ей, употребительной в словах мужского и женского рода (с мягким конечным согласным основы) и свойственной двум словам среднего рода: по­лей, морей (ср.: кудри — кудрей; дровни — дровней; шашни — шашней и т. п.) ^И1а. В других словах наблюдаются характерные колебания именно в форме роди­тельного падежа множественного числа, свидетельствующие об утрате ро­довых различий. Например: опилок и опилков (у Леонида Андреева); между рельс (Телешов, «Мама»); поперек рельс (М. Горький, «Сказка») и рельсов у Некрасова, Достоевского, Лейкина, Салтыкова и др. В связи с этим следует подчеркнуть, что в тех pluralia tantum, которые употребительны при счете и в обозначениях количества, форма родительного падежа чаще всего имеет ну­левое окончание, например: двое грабель, трое гусель, три пары оглобель, ср.: погон, бубен, кур и т. п. ¹⁴²

Таким образом, в pluralia tantum живо развивается процесс полного слия­ния форм множественного числа в один грамматический тип, но с сохране­нием своеобразий родительного количественного падежа.