Девчонка на велосипеде

В.А.Добряков

Тайна желтой бутылки

Блестящие рельсы убегали вдаль. Там, далеко-далеко, они сливались в одну точку. И вдруг эта точка дрогнула, стала расти, темнеть. На перроне задвигались пассажиры.

Поднялся с лавочки и высокий мужчина с кудрявой бородкой и коричневым портфелем. Двое мальчиков, сидевших рядом с ним, тоже встали. Один из них был очень похож на человека с портфелем. Такой же смуглый и худощавый, с такими же быстрыми черными глазами. Лишь бородки ему не хватало. Еще бы! Откуда было взяться бородке, ведь мальчишке только тринадцать. Звали смуглого — Эдик. А другого мальчишку — Костя. Зато о Косте никак не подумаешь, что он в каком-то родстве с тем человеком с бородкой. Ничего похожего — коренастый, степенный, а волосы будто соломенные.

Костя дождался, когда на станционных часах минутная стрелка чуть подпрыгнула вверх, и с уважением отметил про себя: «Восемь сорок две. Через минуту как раз и подойдет. Точно, как в аптеке».

А Эдик, увидев приближающуюся электричку, снова вспомнил о спиннинге. «Неужели отец не купит?.. Может и не купить — сердится… Еще хорошо, — подумал Эдик, — что не про все знает. Про соседского кота, например… Как привязали ему к хвосту консервную банку… Он и понесся. Чуть не сбесился. Вот смеху было! И про Данку не знает. Как решили проучить ее. И про то, как лазили к хозяевам на чердак… Хорошо, что отец ничего этого не знает. Иначе о спиннинге и не мечтай…»

А электричка уже рядом. Вот мимо них, снижая скорость, пронесся головной вагон, за ним потише — второй и совсем медленно — третий…

Сейчас отец уедет. Почти на целую неделю, до следующей субботы.

— Пап… — Эдик тронул отца за рукав. — Ну, а если не дорогой спиннинг?.. Самый дешевый, понимаешь…

— Дело, Эдуард, не в цене, — с досадой сказал Николай Петрович. — Огорчаешь ты меня. — Николай Петрович перевел взгляд на Костю. — Хоть ты, Константин, сдерживай его. Ты же серьезный человек.

Костя нахмурился, отчего брови его, белые и широкие, словно зубные щетки, забавно нависли над коротким, забрызганным веснушками носом. Он тряхнул соломенным чубом и баском сказал:

— Мы, дядя Коля… Значит, это… В общем, не беспокойтесь, все будет в порядке.

— Ну-ну, надеюсь, — чуть приметно усмехнулся Николай Петрович и шагнул на площадку вагона. В дверях он обернулся и помахал ребятам рукой.

Поезд тронулся.

— Пап! — крикнул Эдик. — Самый дешевый посмотри… Посмотришь?

Отец погрозил ему пальцем, но тут же улыбнулся и опять помахал рукой.

— Купит, — убежденно проговорил Эдик. — Он всегда так: посердится, поругает, а потом купит. Он добрый.

— А ты и пользуешься, — хмуро заметил Костя. — Фонарик получил, а теперь еще спиннинг подавай.

От удивления Эдик захлопал длинными и загнутыми, как у девчонки, ресницами.

— У-у, провокатор! — Он размахнулся и пнул ногой стаканчик от мороженого. — А кто тогда сказал на речке: «Вот бы спиннинг нам! Вот бы рыбы половили!» Ну, кто это сказал?.. Молчишь!

Косте и в самом деле нечего было ответить: верно, говорил он тогда про спиннинг. Только разве он мог знать, что они потом столько всего натворят! Правильно дядя Коля отругал их.

Электричка уже скрылась из виду. Эдик, а за ним Костя прошли в конец длинного пустого перрона. Там Эдик молча, ничем не обнаруживая страха, спрыгнул с высокой платформы на железнодорожное полотно. Пришлось и Косте прыгать. Можно бы, конечно, и по ступенькам спуститься — они были рядом. Но Эдик-то спрыгнул…

Косте не повезло: неудачно приземлился — на пятку. Больно, точно палкой по ноге треснули.

«Вот всегда так, — сердито подумал Костя. — Он начинает, а я за ним. Как собачонка на поводке».

— Зря мы тогда в сад полезли, — помолчав, ворчливо сказал он. — И толку-то — яблоки по наперстку, а живот целый день крутило!

— Зато, как партизаны, пробирались, по-пластунски! — Эдик разбежался и лихо перемахнул через рельсы.

— Все равно зря, — заупрямился Костя. — И на сосну незачем было взбираться. Только майки перепачкали. — Костя не торопясь перешагнул через один рельс, затем — через другой.

— Майку пожалел! — скривил Эдик губы и принялся насвистывать: «А ведь недаром говорят: солдат — всегда солдат!..»

Костя обиделся про себя: «И пожалел! Да! Тебе-то что — отец научный работник, денег вон сколько получает. Дачу на все лето сняли. Захотел Эдька, чтобы я вместе с ними поехал на дачу — Николай Петрович и слова не сказал против. Что им лишний рот!» О том, что у него, Кости, отца нет, а только мать, которая работает санитаркой и должна экономить каждый рубль, он подумать не успел, потому что Эдик внезапно оборвал свист и воскликнул:

— Смотри, кто едет!

Прямо через луг к станции по тропинке, петлявшей между кочек и кустов шиповника, катила на велосипеде Данка. Ее тонкие загорелые ноги в красных босоножках уверенно крутили педали. На руле мотался пустой бидон.

— За квасом. Окрошку, наверно, будут делать, — вслух подумал Костя.

Возле станционного здания виднелась автоцистерна с квасом. Там уже стояла небольшая очередь — день, как и накануне, обещал быть жарким.

— Эх, окрошечка! — продолжал Костя. — Холодная. С луком! Мы с матерью прошлое лето часто делали…

Эдик, казалось, не слушал его. Прищурив глаза, он наблюдал за Данкой, как она подъехала к цистерне, соскочила с велосипеда и встала в очередь.

— Бежим! — вдруг дернул он Костю за руку.

— Куда? Зачем?

— Узнаешь. Бежим!

Рассуждать было некогда: Эдик, энергично работая локтями, уже несся в направлении первых дачных построек. Ничего не понимая, Костя потопал за ним.

Завернув за угол дачи, Эдик повернул направо. Костя, шумно дыша, старался не отставать. В таком спринтерском темпе они прошли еще не меньше трех стометровок и наконец очутились на противоположной стороне широкого луга, примыкавшего к железной дороге. Шиповник здесь рос часто: не то что цистерны с квасом, но и самой станции за кустами не разглядишь.

Дойдя до тропинки, Эдик опустился на колени и с видом детектива из фильма про шпионов принялся изучать узкую полоску голой земли, выбитую в траве множеством ног дачников и местных жителей.

— Что, двадцать копеек потерял? — засмеялся Костя.

Эдик на его слова — никакого внимания. Через минуту он радостно воскликнул:

— Вот, смотри, — след шины!

«Ну и открытие! — усмехаясь, подумал Костя. — Куда же деваться следу, если только что Данка здесь проехала! Вот Шерлок Холмс!»

— Здесь и встретим противника, — оглядываясь кругом, объявил Эдик.

— Какого противника? — не понял Костя.

— Данку! Кого же еще! Обратно тоже, наверно, этой дорогой поедет. А вот как раз и кусты подходящие. Такую засаду устроим — с двух шагов не заметит… Вообще-то, по правилам, надо было бы завал сделать — дорогу противнику перегородить… Стой! Придумал! — Эдик сунул руку в карман и вытащил спутанный кусок бечевки. — А я, дурак, еще хотел выбросить!.. И крепкая! Не порвешь… Поперек дороги натянем.

— Так и ушибиться может, — засомневался Костя.

— И пусть! Жалко, что ли! Костя нахмурился.

— А что сейчас твоему отцу обещали?

— Во-первых, — пожал плечами Эдик, — я лично не обещал. А во-вторых, решили мы проучить ее или не решили? То-то! Значит, все! Приговор приводим в исполнение.

Костя еще сильнее нахмурился. Пожевал губами. Очень не хотелось ему ввязываться в это дело.

— Нажалуется. Опять шум будет… Знаешь, Эдька, давай плюнем на это. Ну ее!

Эдик засопел от возмущения.

— Наплевать? Да ты что! Такого не прощают, далее женщинам.

— Ну, хоть без веревки, — сдался Костя. — Просто выскочим и закричим. Все равно испугается. Правда, Эдь, давай так. А то знаешь, какой шум может быть…

— Ладно, — в знак согласия холодно кивнул Эдик и стал сматывать бечевку. — Но кричи как следует! Вот здесь занимай позицию. А я спрячусь по другую сторону. Смотри на меня: как третий раз махну рукой — выскакивай и ори во всю мочь… Боевое задание понятно?

— Понятно, — вздохнул Костя и присел за кустом.

Прошло несколько минут, но впереди, на тропе, никто не показывался.

«Может быть, другой дорогой поехала, — с облегчением подумал Костя. — Ей же на велосипеде лишние полкилометра — чепуха! Зато дорога там широкая, прямая. Не то что эта тропинка. Тут с полным бидоном не очень-то наездишься».

Насчет Данки у Кости было свое мнение. Собственное. Тайное. Эдику о нем ничего не было известно… В общем, тут были замешаны Данкины глаза. Ну и глаза у нее! Большущие и карие, словно два коричневых каштана, только что выскочивших из ёжистой скорлупы. Кто видел такие каштаны, знает, какие они чистые и блестящие. И вот что еще поражало в ее глазах: выражение их все время менялось. В самый первый раз Костя увидел их удивленными…

А дело было так. На второй день после приезда на дачу они с Эдиком смастерили луки и устроили состязание — кто выше запустит стрелу. Вначале Эдику не везло. Стрелу он выстругал наспех, и она не долетала даже до верхушек сосен.

Тогда он разозлился и сказал, что все равно побьет Костины рекорды. И верно, здорово Эдик постарался. Стрелу выточил длинную, тонкую и прямую. Да еще стеклышком отшлифовал — гладкая получилась, как проволока.

Тетиву Эдик натянул изо всей силы.

— На старте «Комета-1»! Включаю вторую космическую скорость!

Стрела молнией взмыла вверх, да так высоко, что едва не скрылась из глаз. Но лучше бы она не залетала туда, На высоте дул ветер. «Комету-1» отнесло в сторону. Все же ребята успели заметить: стрела упала возле качелей, на территории противоположной дачи с небольшим голубеньким домом и круглой беседкой у крыльца.

Они помчались через дорогу. На калитке зеленой краской был выведен номер «16».

Прежде чем попытаться открыть калитку или перемахнуть через ограду, Эдик с опаской посмотрел во двор — знакомство с чужими собаками не всегда хорошо кончается. Собаки вроде не видно. И вообще — никого. Хотя нет, в беседке, за тонкими змейками хмеля, он увидел девчонку. На коленях у нее лежала книга. Эдик громко кашлянул и просунул руку между досками, чтобы повернуть медную ручку, торчавшую с другой стороны калитки.

Девочка подняла голову, В глазах ее застыло удивление. Какие-то незнакомые мальчишки собираются отпереть калитку? Что им надо?

Вот тут-то Костя и был поражен ее большущими каштановыми глазами. Да и Эдик отчего-то вдруг выдернул руку и, сделав безразличное лицо, сказал Косте:

— Вон там где-то упала.

Он двинулся вдоль ограды, поближе к качелям, а Костя все стоял и смотрел на девочку. На ней был красный, в мелких цветочках сарафан, открывавший длинную шею и узкие загорелые плечи. Кончик темной косы девочка все еще рассеянно накручивала на палец.

— Ага! — неожиданно воскликнул Эдик. — Вон она торчит. У самых качелей! — Потом он покосился на девчонку и почему-то сердитым голосом позвал: — Эй, королева Марго! Подай стрелу!

Костя заметил, что глаза девочки в один миг стали прищуренными и насмешливыми.

— Очень остроумно! — презрительно фыркнула она и отвернулась. И опять склонилась над книгой.

Эдик покусал губы, с досадой посмотрел на белевшую в траве стрелу. А девчонка как ни в чем не бывало продолжала сидеть, повернувшись к ним спиной. Ясно, она и не думает никуда идти.

— Не слышишь, что ли? — крикнул Эдик, — Расселась!

Отбросив книгу, девчонка вскочила — худенькая, прямая, кулаки сжаты.

— Очень вежливо!

— Ладно, тащи стрелу, Принцесса!

Глаза ее сверкнули. Костя думал, что это только в книгах так пишут о глазах, но у нее, было похоже, они и в самом деле сверкнули. Девочка подбежала к качелям, выдернула из земли стрелу и… переломила ее о колено.

— Ты что наделала! Дура! — в отчаянии завопил Эдик.

Она подошла к калитке и бросила через ограду обломки стрелы.

— В другой раз будешь вежливей. — Мотнув косой, девчонка спокойным шагом направилась к беседке.

Зеленея от злости, Эдик крикнул вслед:

— Да мы тебе за это!.. Ведьма!

Она не удостоила его взглядом. Опять уселась в беседке, взяла книгу…

В тот же день они узнали — девчонку зовут Данка. И полное имя странное — Данута. Так мать ее назвала, когда они проходили по улице. Потом они видели Данку не один раз. То она ехала на велосипеде, то играла у своей беседки в мяч, то просто встречалась им на улице. Казалось, она их совсем не замечает. У Эдика при виде ее на скулах натягивалась кожа и сжимались кулаки. А у Кости всякий раз отчего-то тревожно замирало сердце. В этом, наверно, были виноваты Данкины глаза, ее густые ресницы и темная, будто литая, коса.

Эдик о Костиных чувствах ничего не знал. Эдик считал, что и его друг мечтает о той минуте, когда наконец представится случай хорошенько проучить эту нахалку и задаваку.

А Костя так не считал. Вот и сейчас, прячась за кустом шиповника, он втайне радовался, что Данка, как видно, поехала другой дорогой, где ее не подстерегают никакие опасности.

Однако ошибся Костя, Когда он уже собирался выйти из-за укрытия и сказать, что это, мол, глупо — целый час без толку сидеть в кустах, он вдруг увидел: Эдик предостерегающе поднял руку.

— Едет… — прошептал Эдик. — Смотри на меня. Когда третий раз махну — выскакивай.

До чего же Косте не хотелось пугать Данку! Ну к чему эти глупости!

А время идет. Вот Эдик уже махнул рукой, потом махнул второй раз и опять поднял руку… И уже слышно, как поскрипывает седло, шуршат неподалеку шины… Может, не выскакивать? Пересидеть? А что скажет Эдик? Скажет: трус, слюнтяй! Нет, надо…

И все же Костя замешкался, опоздал. Зато Эдик рассчитал точно. Как только велосипед Данки поравнялся с засадой, он с пронзительным воплем и вытянутыми руками выскочил из-за куста. Нападение было таким неожиданным, что девочка не успела ни затормозить, ни даже испугаться. Только инстинктивно рванула руль в сторону, налетела на куст и вместе с машиной грохнулась на тропу. Бидон с квасом, висевший на руле, отлетел, перевернулся.

Узнав Эдика и Костю, Данка вскочила на ноги, с гневом смотрела своими глазищами на обидчиков.

— Вы… Вы… — Но так и не смогла придумать, как их назвать. Губы ее мелко вздрагивали. — Двое… из-за угла… — Она подобрала пустой бидон, закрыла его крышкой и не удержалась — всхлипнула. Кулаком смахнула со щеки слезу.

Костя чувствовал: и у него в горле что-то щекочет. Ну вот еще, не хватало заплакать! Он сурово нахмурился и, неловко нагнувшись, поднял с земли велосипед.

Данка молча отряхнула перепачканный в пыли сарафан, повесила на руль бидон и почему-то не села на велосипед, а повела его рядом с собою по тропинке. Она шла и не оборачивалась.

Эдик крикнул ей вдогонку:

— Это тебе за стрелу! Воображала! Задавака!

Она не обернулась.