Контролировать середину поля

С легкого пера французских обозревателей после VI чемпионата мира в Швеции середина футбольного поля была признана бесполезным пространством для футбольной игры. Очевидно, поводом для такого заключения послужила расстановка игроков, которой придерживались бразильцы в 1958 году и которая изображалась в цифрах как 1+4+2+4.

И действительно, основным тактическим смыслом системы, пришедшей на смену системе «дубль‑ве», была игра у своих и у чужих ворот четырьмя игроками против трех противников.

Таким образом, на середине поля команды, игравшие в расстановке «дубль‑ве», имели четырех игроков (два полусредних и два полузащитника) против двух бразильских хавбеков.

Именно эти соотношения сил на различных участках поля и дали повод говорить о потерянном значении контроля мяча на середине поля. Однако бразильцы сознательно шли на это, сторицей компенсируя недостаток игроков в центре поля их численным перевесом у своих ворот и у ворот противника.

И так было до тех пор, пока их противники играли по системе «дубль‑ве», т. е. в расстановке 1+3+2+2+3.

Бразильские защитники, действовавшие с запасом прочности (вчетвером против трех), переходили из обороны в контрнаступление или через Диди, игравшего на середине поля, а затем через Герсона или при помощи точных передач мяча прямо нападающим.

Это им удавалось прежде всего потому, что они (защитники) умели точно играть в пас, пользуясь самыми разнообразными по длине, высоте и технике выполнения передачами мяча. Это им удавалось и потому, что противники не закрывали свободно игравшего на середине поля Диди.

И, наконец, бразильские защитники могли начинать контрнаступление своей команды и передачами мяча непосредственно своим четырем нападающим, которых не могли устеречь три игрока обороны противника.

Но время шло, и вскоре во всех странах бразильская система игры была взята на тактическое вооружение команд и оказалась, таким образом, противопоставленной самой себе.

Четыре нападающих уперлись в четырех защитников, и преимущество системы в игре у чужих и своих ворот было потеряно. К тому же во многих командах в группе обороны появился пятый защитник, подстраховывавший своих четырех партнеров. Естественно, что против такой уплотнившейся обороны потребовались и новые методы ее преодоления.

Идти «стенка на стенку» значило бы дать большое преимущество обороняющимся, так как в условиях сильной скученности игроков у ворот разрушать игру неизмеримо легче, чем ее созидать.

Возникла идея вести глубоко эшелонированное наступление. В первой линии атаки появились мастера скоростной обводки. Их было немного в каждой команде – один, два, не больше трех, но они держали в большом напряжении и в полном составе всю оборону соперников.

За ними шла вторая линия наступления, встречавшая уже меньшее противодействие противников, а за второй – третья.

И, конечно, глубоко эшелонированная атака – нестройные шеренги наступающих войск, а вторая линия наступления – это просто большая группа игроков, действующих на середине поля в самой разной по ходу игры компоновке. Она же принимает одинаково активное участие и в наступлении и в обороне своей команды.

Так появился в большинстве команд третий полузащитник, а группа нападающих потеряла своего четвертого игрока. Расстановка футболистов по схеме 1+4+3+3 стала почти общепринятой дислокацией сил на футбольном поле. Так население центральной зоны поля уплотнилось на два полузащитника (по одному от каждой команды), и бесполезное пространство стало центральным стратегическим плацдармом, на котором готовятся и начинаются наступление и оборона команд. Сами бразильцы, основоположники игры в расстановке 1+4+2+4, уже на чемпионате мира в Чили пробовали оттягивать в линию полузащитников крайнего форварда Загало.

Однако процесс концентрации сил на середине поля на этом не остановился.

Некоторые команды пошли еще дальше и довели число полузащитников как игроков средней линии команды до четырех. К числу этих некоторых команд можно отнести и нового чемпиона мира – сборную команду Англии, которая фактически играла в расстановке, похожей на схему 1+4+4+2.

Приблизительно так же играет и лидер советского футбола «Динамо» (Киев). Игроки этой команды А. Биба, Ф. Медвидь, И. Сабо и В. Мунтян – не кто иные, как полузащитники наступательного профиля, а еще точнее – игроки средней линии команды. Они несколько уступают по классу и масштабу своей игры английской четверке в составе Р. Чарльтона, Болла, Петерса и Стейлза, но не меньшие спортивные успехи команд, практикующих очень сходную тактическую организацию игры, позволяют сделать определенные выводы о ее существе и целесообразности. А ее существо заключается в том, что большая группа очень подвижных и выносливых игроков, базируясь на середине поля, как на центральном плацдарме, может в силу такой дислокации быстро и не покрывая больших расстояний включиться в активную игру на любом участке поля.

Таким образом, в зоне действия с мячом, где бы она ни началась, возникает напряженная игра с участием многих футболистов.

Так средоточие большой группы игроков в центральной зоне поля обеспечивает командам осуществление массированного движения всех игроков противоборствующих команд вдоль поля, т. е. в напраатении от одних ворот к другим.

И вот это простое, почти инстинктивное движение помощи своим товарищам превращается в мощный массированный маневр, интенсифицирующий футбольную игру, в котором разрешаются почти все тактические проблемы наступления и обороны. А систематический контроль середины поля и прочное владение мячом на центральном плацдарме обеспечивают команде инициативу игры, т. е. подготовку и выбор места встречи и времени для наступательных действий.

Игры сильнейших команд чемпионата мира, и особенно двух первых призеров, показали, насколько важно в современном футболе контролировать середину поля большим количеством футболистов. При этом все увидели, какими игровыми качествами должны обладать футболисты, действующие в центральной зоне футбольного поля.

Появился новый тип игрока, одинаково хорошо действующего на любом месте, т. е. и в нападении, и в обороне, и на середине поля, и сочетающего свое универсальное мастерство со способностью широко и быстро маневрировать по всему полю.

И не случайно в средней линии трех сильнейших команд мира появились такие футболисты, как Колуна, Беккенбауэр, ни с кем не сравнимый Р. Чарльтон и другие.

Так на середине поля, на этом «бесполезном пространстве», решается проблема интенсификации футбольной игры, прошедшей лейтмотивом во всех играх чемпионата.

1966

Энергетика игры

Последний чемпионат мира и наш прошлогодний чемпионат страны поставили много вопросов, касающихся дальнейшего развития игры, которые стали во весь рост перед нашими футболистами, тренерами и теоретиками. И, естественно, эти вопросы требуют разрешения, всестороннего обсуждения.

Правда, на последнем первенстве мира не было сделано никаких сенсационных открытий в виде каких‑то новых тактических систем, как это имело место в 1958 году в Швеции. Тогда все увидели игру бразильцев в совершенно новой, необычной расстановке игроков, все увидели в действии новую тактическую систему игры, задуманную и детально разработанную как преодоление общепринятой тогда системы «дубль‑ве».

На чемпионате мира в Англии мы не увидели таких ошеломляющих новинок, доступных беглому зрительному восприятию многотысячной аудитории любителей футбола. И тем не менее именно в играх последнего чемпионата мира определился новый, я бы сказал энергетический этап в развитии мирового футбола. И выражается он прежде всего в том, что степень участия каждого футболиста в игре своей команды заметно увеличивается и, как прямое следствие этого, увеличивается количество игроков, активно действующих в каждой игровой операции команды.

Футбол заметно интенсифицируется. Обусловливается это закономерное явление в развитии игры тем, что уровень технического умения и физической подготовки в большинстве стран заметно поднялся и подравнялся.

В современном футболе уже ни одна команда на уровне национальных сборных не может иметь такого превосходства над противником в технике или в физической подготовке, которое обеспечило бы ей победу. И вот когда все ведущие команды мира выбрались на высокое и ровное плато технического мастерства и атлетической подготовки, на сцену в новой роли и с большим эффектом выступает новая тактика игры.

Но это уже не традиционная тактика позиционных построений, «хитрых» расстановок игроков и единоборств, в которых решается судьба игры. Тактическая мысль пошла в новом, «энергетическом» направлении, что и определило основную тенденцию дальнейшего развития игры как ее интенсификацию.

Задачей тактики стала такая организация коллективных действий команды, которая позволила бы с максимальной полнотой и наибольшим эффектом использовать в игре все наличие «боевых единиц», т. е. игроков команды, а также индивидуальные возможности и энергию каждого из них в отдельности. А началась эта интенсификация игры с усиления обороноспособности команд при помощи увеличения числа игроков, несущих защитную функцию, и применения и сочетания методов «персональной опеки» и позиционной обороны вплоть до игры с «подстраховщиком».

Прямой реакцией на это усиление обороноспособности команд последовало усиление и наступательных действий команд. Такова диалектика роста наступательных и оборонительных возможностей команд в общем развитии игры.

Но тут сразу же возникает вопрос: а как могло получиться, что десять играющих в поле футболистов сумели усилить одновременно и обороноспособность команды и ее наступательную мощность?

Ну что же, я думаю, что все, кто видел хотя бы в телепередаче игры чемпионата мира в Англии или внимательно следил за розыгрышем последнего чемпионата страны, могут без труда ответить на этот вопрос.

Весь секрет оказался в том, что объем игры каждого полевого игрока команды, т. е. пространство, энергия и в конечном счете «программа» его игры, значительно увеличился. Это обстоятельство, естественно, привело к тому, что в результате возросшей мобильности футболистов в каждом игровом эпизоде, в каждой игровой операции и в любом тактическом состоянии команды, наступательном или оборонительном, значительно увеличилось количество непосредственно участвующих, т. е. занятых в игре, футболистов.

А возможным это оказалось только потому, что скоростная и общая игровая выносливость футболистов значительно возросла и обеспечивает им необходимую тактическую мобильность. При этом не нужно забывать, что один игрок, владеющий мячом, всегда имеет нескольких партнеров, которые в активном движении предлагают ему передать им мяч, и не меньше противников, стремящихся отобрать мяч, страхующих друг друга и преследующих его маневрирующих партнеров.

Таким образом, массированный маневр является одним из главных средств тактики интенсивной игры в современном футболе. Энергия, скорость и пространство общего маневра полевых игроков определяют в современном футболе боеспособность команды, как физическую, так и моральную.

И это потому, что превосходство одного игрока в единоборстве с другим не может дать такой безусловно и объективно выигрышной ситуации, как, например, появление двух игроков с мячом против одного противника.

В сущности, вся система коллективного маневрирования игроков команды в наступлении имеет своей конечной целью создать такую ситуацию у ворот противника, в которой на одного из атакующих игроков не хватило бы противника, способного помешать ему забить гол.

Именно эта борьба за численный перевес, другими словами – за свободного от опеки противника игрока, как в атаке, так и в обороне, является основным интенсифицирующим игру моментом в современном футболе. Этой же интенсификации игры служит и принятая на вооружение сильнейшими командами мира расстановка с четырьмя‑пятью игроками в средней линии команды, которая обеспечивает быстрое усиление «числом» то группы нападения, то группы обороны.

Однако наращивание массированной мощности коллективных действий команды ни в какой мере не умаляет в современном футболе значения и необходимости индивидуального обыгрывания противника. Более того, именно индивидуальное мастерство и должно противостоять арифметике коллективных действий. Вернее, не противостоять, а взаимно дополнять, усиливать и осмысливать.

Таким образом, на современном «энергетическом» этапе развития футбольной игры, когда команды стремятся увеличить суммарную мощность единовременных усилий своих игроков, индивидуальное мастерство, а отсюда и индивидуальная игра футболистов приобретают новое и исключительно важное значение.

Так чего же требует от игрока современный футбол? Прежде всего сочетания технического и тактического умений с хорошей, разносторонней физической подготовкой.

При этом нужно помнить, что даже доведенное до степени атлетизма развитие необходимых футболисту двигательных качеств никогда не сможет без ущерба для игры компенсировать недостаточность других компонентов игры. Таким образом, атлетическая подготовка должна не заменять технического или тактического умения игрока, а создавать оптимальные условия для возможно более полной реализации этих умений в игре.

Бобби Чарльтон и Беккенбауэр были сильнейшими игроками последнего чемпионата мира не потому, что они бегали больше других, а потому, что, широко и быстро маневрируя по всему полю, с максимальной полнотой реализовывали свое очень высокое игровое мастерство.

Современный футбол – трудный спорт, требующий всепоглощающего служения человека, с его характером и моралью, с его физическими возможностями и техническим мастерством, с его мыслями, чувствами и волей.

Товарищи футболисты, если вы хотите сейчас играть на высоком спортивном уровне, будьте готовы к тому, что это не так легко. Прошло время, когда соответственно своим способностям один игрок команды думал, второй бегал, третий «водил», четвертый бил по воротам и т. д. Для такого разделения труда в футболе сейчас не хватило бы и двадцати игроков в команде. Конечно, каждый игрок имеет какой‑нибудь «конек» – игровой элемент, который ему особенно хорошо и легко удается. И естественно, что футболист стремится делать в игре именно то, что у него особенно хорошо получается и что ему доставляет, ну, что ли, творческую радость.

Это нужно и полезно и для команды, в составе которой он играет. И тем не менее современный футбол требует от каждого футболиста очень большого и разнообразного умения, быстрого, творческого мышления, определенной психологической подготовки, хорошо воспитанного вкуса к спортивной борьбе и возможно более полного комплекса двигательных качеств.

Упомянутый выше Бобби Чарльтон не мог бы с таким огромным эффектом и пользой выполнять в игре своей команды роль «диспетчера» и тактического дирижера, если бы в процессе игры хоть в какой‑то мере ограничился подсказом своим партнерам, а не играл бы сам больше всех. При этом дирижерской палочкой ему служил мяч, при помощи которого в большой мере определялась тактика игры его команды.

Мастерство спортсменов во всех видах спорта неуклонно растет. Объективное свидетельство этого – все новые и новые рекорды в тех дисциплинах, где достижения точно измеряются единицами времени, пространства и веса.

Нет никаких оснований думать, что футбол является в этом отношении исключением. Развивается и футбол. Его тактика обогатилась «энергетическим» аспектом игры. Интенсификация игры потребует от футболистов дальнейшего роста технического мастерства и атлетической подготовки.

И не забывайте, товарищи футболисты, о том, что футбол, как и всякий спорт, прежде всего искусство движения – движения, уточненного техническим умением, движения, осмысленного тактикой коллективной борьбы, движения, воодушевленного желанием победить, движения, доведенного в своих двигательных качествах до атлетизма, но всегда движения, движения, движения.

К сожалению, режим самозабвенного и большого творческого труда, в котором играют, например, Валерий Маслов, Эдуард Малофеев, Виктор Серебряников и еще немногие другие, не стал пока нормой для наших футболистов.

И в заключение необходимо сказать о том, что по мере того, как игра по своим тактическим идеям и организации становится все напряженнее, требования к футболистам в отношении их атлетической подготовки заметно увеличились.

Это обстоятельство требует и психологической перестройки футболистов, среди которых еще находятся «умники», играющие по принципу «пускай бегают дурачки».

Игрок не должен бояться ни физической нагрузки, ни усталости, а уходя после игры с поля, он должен чувствовать и сознавать, что все, что имел и умел, полностью выложил на «поле битвы».

И более того, футболист должен полюбить большие физические нагрузки и волевые напряжения, пристраститься к ним, с тем чтобы в полной мере и без помехи вкушать радости и вдохновение напряженной коллективной борьбы.

1968

За «подвижную оборону»

Ни один репортаж и почти ни одна рецензия на матчи нашего чемпионата страны не обходят своим вниманием возникающие на футбольном поле дуэли в парах противоборствующих игроков. Это говорит о том, что в игре наших команд в той или иной форме и степени практикуется столь ненавистный некоторым нашим теоретикам и, увы, даже некоторым тренерам метод персональной опеки.

Как известно, впервые этот метод обороны стала систематически применять московская команда завода «Серп и молот» «Металлург» много лет тому назад, уже в первые годы розыгрыша первенства страны клубными командами. Применяли этот метод «подвижной обороны» и другие наши команды, но в меньшей дозировке, эпизодически и, как правило, выборочно, против особенно опасных нападающих противника.

Существо метода «подвижной обороны», названного впоследствии «персональной опекой», заключается, как давно известно, в том, что полевые игроки обороны предпочитают не давать атакующим игрокам соперника овладеть мячом и начать наступление, вместо того чтобы бороться с игроком, уже взявшим мяч под свой контроль.

Практически это выражается в том, что игроки обороны не ждут наступающих у своих ворот, а встречают их на дальних подступах, стремясь пресечь наступление противника в самом его возникновении.

Если же противнику все же удается овладеть мячом, то игрока с мячом атакует один из обороняющихся, в то время как его партнеры по обороне «закрывают» других наступающих, т. е. приближаются к ним, не давая им принять мяч от своего товарища.

Если же наступающие перемещаются, маневрируют для того, чтобы освободиться из‑под контроля игроков обороны, то, естественно, обороняющиеся начинают их преследовать. Так возникает игра по методу «персональной опеки», соответствующему понятию «подвижная оборона» в военной тактике. И было бы крайне неверно и поверхностно оценивать и понимать метод «персональной опеки» только как один из многих приемов в системе обороны, который соответственно вкусу и без ущерба для его команды можно применять или не применять в игре.

Нельзя забывать о том, что футбольная игра в диалектическом развитии атаки и обороны как игрового единства породила одновременно и тактику маневра в наступлении и персональную опеку в обороне.

Футболисты и тренеры должны знать, что игра по принципу «персональной опеки» – это не произвольная выдумка какого‑то тренера, а закономерное явление, возникшее соответственно логике тактического развития в направлении ее интенсификации, возросшим физическим возможностям и общей подготовке футболистов.

Метод «персональной опеки» следует понимать как активный метод обороны, предупреждающий развитие наступления противника и дающий большие возможности для переключения игрока от защиты к атаке.

«Персональная опека» в обороне и тактические передвижения, маневр игроков в наступлении являются двумя противонаправленными и взаимообусловленными действиями игроков. Именно эти два метода игры и интенсифицируют современный футбол, ставят его на атлетический фундамент быстроты и выносливости. А разве формула обороны с одним свободным защитником, принятая на вооружение всеми сильнейшими командами мира, не означает того, что остальные защитники заняты каждый своим личным противником, сколько бы их ни было. Таким образом, оборона команд усилилась не только относительным числом к числу атакующих игроков, но и организационно.

А раз в обороне команд оказалось на одного – так называемого свободного – игрока больше, чем в группе нападающих, то, естественно, возникла необходимость усиления «числом» и группы атакующих игроков. И все команды усилили мощность своих наступательных действий тем, что к нападающим стали подключаться и активно участвовать в атаке не только игроки из средней линии команды, но и из линии обороны, главным образом крайние защитники.

Усиление обороны и атаки путем увеличения числа действующих в них игроков привело к массированному маневру всех полевых игроков вдоль поля, от одних ворот до других, ставшему характерной чертой современного футбола. А разве эта борьба за свободного, т. е. лишнего, игрока как в обороне, так и в атаке не обусловлена единоборством остальных игроков? А разве возможна вообще футбольная игра без плана и предопределения игрокам обороны их личных противников если даже не до игры, то, во всяком случае, в ее процессе?

И неужели все атакующие игроки противника настолько одинаковы, что ни один из них не требует особого внимания и особого метода игры против него?

И разве не является хорошо испытанным и целесообразным способом игры против особо опасного нападающего противника метод «персональной опеки», т. е. прикрепления к нему специального игрока, который не дал бы ему возможности или хотя бы в какой‑то мере помешал полностью реализовать свое мастерство?

Кроме того, метод прикрепления «специального» игрока к особенно сильному противнику имеет к тому же и стратегический расчет: потратить на опасного игрока минимальное число «боевых единиц».

Ведь если дать свободно действовать ведущему игроку противника, то он займет уже не одного игрока, а целую группу игроков, которым придется стеречь его партнеров, страховать друг друга и позиционно перестраиваться по ходу наступления противника.

Мы все помним, что получилось, когда бразильцы в игре VII чемпионата мира со сборной командой Португалии не удостоили Эйсебио «персональной опеки» и позволили ему свободно овладевать мячом. Из трех голов, забитых в ворота чемпионов мира, два забили сам Эйсебио, а третий гол был забит с его передачи.

Нельзя забывать и того, что еще в недавнем прошлом, как правило, единоборствовали позиционно противопоставленные друг другу игроки (например, левый крайний нападающий с правым защитником, центральный защитник с центральным нападающим). Однако с увеличением подвижности футболистов и появлением в игре команд широкого тактического маневра позиционное противостояние игроков начинает сменяться единоборством в движении противодействующих футболистов.

Вот тут‑то и появилась «персональная опека», игра по методу «подвижной обороны». Однако было бы совершенно неверно считать «персональную опеку» универсальной и самостоятельной системой обороны команды. Ведь построить оборону только и исключительно на «персональной опеке» – это означало бы совершенно отказаться от позиционной подстраховки в обороне и поставить результат игры и судьбу команды в зависимость от хода борьбы (и ее случайностей) в парах противоборствующих игроков.

«Персональная опека» при всей своей эффективности и необходимости ее применения остается все же не более чем одной из форм единоборства в современном футболе и не может одна обеспечить оборону команды.

Вот именно поэтому в современном футболе в обороне команды персональная опека обязательно сочетается с позиционной игрой хотя бы одного защитника.

Однако как метод единоборства «персональная опека», бесспорно, является одним из тех прогрессивных методов игры, которые интенсифицируют борьбу на футбольном поле. А интенсификация игры – это генеральная линия развития современного футбола. Отрицание метода персональной опеки мне представляется большим недоразумением, бытующим, к сожалению, на страницах нашей спортивной прессы и – правда, гораздо реже – на практике.

Дело, очевидно, в том, что критические стрелы отрицателей этого метода единоборства направлены не на «персональную опеку», каковой она должна быть, а на ее крайние формы, доведенные до полного абсурда. Например, если игрок, которому поручено «закрыть» какого‑то противника, ничего не видит на поле, кроме своей «жертвы», и бегает за ним по пятам или простаивает рядом с ним, тогда «персональная опека» в таком исполнении ничего, кроме вреда, не принесет футболу.

Но ведь виновата в этом не «персональная опека» как таковая, а ее исполнители, неверно понимающие смысл этой игры. А смысл ее очень прост и доступен пониманию каждого футболиста: по возможности не давать играть своему личному противнику и возможно больше играть самому. Это просто, но очень трудно, так как игра по этой немудреной формуле требует большой тактической смекалки, скоростной выносливости, тренированного внимания и игровой дисциплины.

Наверное, у многих любителей футбола свежа в памяти прошлогодняя встреча московских динамовцев с «Нефтяником», в которой Валерий Маслов, совершенно выключив из игры Эдуарда Маркарова, сам активно участвовал в игре своей команды.

Если же игрок, выполняя «персональную опеку», занят исключительно «ликвидацией» своего личного противника и не участвует в коллективной игре своей команды, это значит, что он не умеет или физически не может играть по этому методу.

Оппонентам «персональной опеки» игра по этому методу представляется чем‑то вроде простой игры в «салочки». Это большое заблуждение. Умение играть по методу «персональной опеки» – большое и сложное мастерство. Наиболее кратко мастерство «персональной опеки» можно определить как понимание игроком того, когда эту «персональную опеку» можно и нужно прекратить, оставить своего подопечного и переключиться в соответствии со сложившейся тактической обстановкой на какую‑то другую игру.

В заключение хочется сказать, что метод «персональной опеки» может не нравиться и не нравится ленивым и физически неполноценным футболистам, хитрым тренерам, которые одно говорят, а другое делают, и эстетствующим теоретикам с дурным спортивным вкусом.

Однако это не мешает «персональной опеке» оставаться тем методом игры, который интенсифицирует, атлетизирует и во многом определяет весь характер современной футбольной игры. И можно с уверенностью сказать, что в современном футболе нет ни одной команды, претендующей на серьезный успех, которая в той или иной форме и мере не пользовалась бы методом «персональной опеки». Самое важное, повторяю, разумно ее применять.

1968