Мужчина моей мечты: хорош в постели

Слово «хорошо» даже приблизительно не описывало секс с Сэмом. Он был больше, чем хорош. Больше, чем удовлетворителен. Лучше, чем все, что Отэм испытывала в своей жизни. Секс был жарким и жадным. Липким и разбивающим душу на кусочки. Сэм был методичным и спонтанным, грубым и нежным. Отэм было двадцать пять, и она не была девственницей, но этот мужчина знал свое дело.

Он знал намного больше, чем просто где коснуться. Он знал как.

Леклер привел ее в спальню в своем номере площадью четыреста квадратных метров. Отэм лишь мельком увидела солидную кожаную мебель, белый мрамор, полный бар и высокие окна, прежде чем была брошена на кровать королевских размеров, покрытую темно-синим бархатом. Сэм сказал, что делит номер со своими приятелями, но Отэм их не увидела. И не услышала.

Они с Сэмом не занимались любовью, но это было больше, чем просто секс. Больше, чем просто несколько веселых часов в кровати. Все тело Отэм вдруг ожило. Как будто она ехала со скоростью сто миль в час, возбужденная, неслась к оргазму, который заставил ее поджать пальцы на ногах и выгнуть спину. Сексом они занимались дважды. Во второй раз намного медленней и методичней, чем в первый, который начался раньше, в бассейне, а закончился, когда они свалились с кровати на пол.

Когда Отэм вышла из номера через три часа после того, как вошла в него, локоть у нее болел, а колени немного жгло. Она не помнила, когда ударилась локтем, но также не помнила, чтобы ударялась коленями.

Уголок ее губ приподнялся в улыбке, когда она забиралась в ванну в своем номере. Сэм сказал, что позвонит после того, как примет душ. Отэм хотела верить золотому богу. Хотела верить, что была чем-то большим, чем послеобеденный секс, но даже если это не так, она не расстроится. Сэм использовал ее не больше, чем она использовала его. У нее не было ожиданий и не было сожалений.

Отэм взяла белую мочалку и развернула маленькую упаковку мыла. С крана в ванну упала капля воды, комнату наполнил аромат мыла, пока Отэм мыла лицо и то место на шее, где Сэм целовал ее. Она провела мыльной мочалкой по груди и животу и скользнула в воду, пока ее затылок не оказался на краю ванны. Она поджала ноги и закрыла глаза. Прежде Отэм никогда не спала с незнакомым парнем. С тем, о котором ей вообще ничего не было известно. Секс на одну ночь, который случался у нее раньше, всегда был с мужчинами, которых она знала. Хоть как-то. Она даже не была уверена, что это считалось сексом на одну ночь. Хотя в большинстве случаев, когда Отэм оказывалась без одежды, после наставало серое утро, полное стыда.

В этот раз она не чувствовала стыда. Хотя, вероятно, должна была. Ее так воспитали. Так, чтобы верить, что цена греха - не хорошо проведенное время, а страшные угрызения совести.

После того как отец Отэм ушел из семьи, мать с головой погрузилась в религию. Прижимая к груди Отэм как щит. Ей было семь, Винсу – десять, когда все, что они знали, изменилось. Вместо полной семьи они теперь жили с матерью, которая была не в состоянии принять перемены в своей жизни. В первые несколько лет мать Отэм просто сидела и ждала, пока муж вернется. Когда тот снова женился, и у него появилась новая семья, и стало, наконец, ясно, что он не вернется, Джойс Хэйвен обратилась к Богу. Им она заменила мужа.

Как правило, у Отэм не возникало проблем с религиозными людьми, которые жили своей верой. Если религия делала человека лучше, более уравновешенным, тогда Отэм была обеими руками «за». Но у нее возникали проблемы с людьми, которые не могли принять решение, не спросив совета у Господа. Во всем, начиная с покупки машины и заканчивая угрозой радиации. Отэм верила, что Бог дал ей мудрость и мозги решать самой. А те неправильные решения, которые ей случалось принимать, просто были частью жизненного опыта.

Почти два года она откладывала свою жизнь на потом, чтобы заботиться о матери. Упорно боролась, чаще всего упорнее, чем Джойс, но в итоге ничего не вышло. Отэм не негодовала из-за того, что пришлось заботиться о матери: она любила ее и скучала каждый день. Пустота - вот, что было в сердце, жизни и семье Отэм. И если бы у нее был шанс, она бы снова поступила так же. Не задумываясь.

Но сейчас... Сейчас ее жизнь стала пустой. Винс уехал, Отэм осталась одна, и ей пришлось решать, что делать. Она могла вернуться обратно к учебе и получить бизнес-образование. До болезни матери Отэм училась в университете Айдахо и работала на двух работах. Днем – флористом, а вечером – официанткой в местной кейтеринговой компании. Ей нравились обе работы, и она бы не возражала получить их обратно, когда вернется к учебе.

Отэм почувствовала, что кожа на пальцах сморщилась, и открыла слив воды в ванне. Взяла полотенце и посмотрела на часы, лежавшие рядом с раковиной. Полшестого. Прошел час и десять минут с того момента, как она покинула номер Сэма. Телефон не звонил.

Он не звонил ни когда она втирала кокосовый лосьон в кожу, ни когда завернулась в пушистый халат. Ни когда почистила зубы и высушила волосы. Отэм полагала, что больше не увидит Сэма. И в этом не было ничего странного. Она не возражала бы увидеть его снова, но у нее имелся список, и следующим пунктом в нем значилась поездка на американских горках «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

Отэм вышла из ванной и, услышав стук в дверь, подпрыгнула. Прижимая ладонь к пустившемуся вскачь сердцу, посмотрела в глазок на Сэма, стоявшего в коридоре в джинсах и черной рубашке-поло. Чтобы сдержать улыбку, готовую появиться на губах, Отэм прикусила щеку изнутри.

- Потерялся? – спросила она, открывая дверь.

Сэм наклонил голову набок.

- Ты не одета?

- Я только что из ванной, - она впустила его и прижалась спиной к двери.

У него на губах появилась улыбка, в которой не было ни грамма раскаяния.

- А я надеялся застать тебя голой.

Он коснулся губами ее губ и скользнул рукой под халат. Обхватил ладонью грудь, и они остались в номере Отэм до следующего утра. Они заказали еду в номер, включили канал с фильмами и не выбирались из постели. Перекусывая жареным ягненком, Отэм узнала, что Сэм живет в Сиэтле и играет в хоккей за «Чинуков». Она не очень много знала о хоккее, но то, что Сэм оказался профессиональным спортсменом, было резонно, учитывая его мышцы и невероятную выносливость. И каким-то образом этот факт делал их пребывание вместе ограниченным во времени. Не то чтобы Отэм думала, что их дружба, или что бы это ни было, продлится дольше завтрашнего дня. Но знание того, кем он был, чем он был, пресекало на корню любую мысль о продолжительных отношениях. В колледже Отэм встречалась с футболистом, но он бросил ее ради чирлидерши. Спортсмены в итоге всегда начинали встречаться с девчонками из группы поддержки или со старлетками.

Сейчас в Вегасе Отэм хотела просто насладиться временем, проведенным с Сэмом. Столько, сколько можно. Он нравился ей. С ним было легко. Он был восхитителен в постели. Или в ванной, или на полу, или у стены. Своим ртом Сэм вытворял то, что заставляло Отэм кричать. И когда-нибудь, когда станет старой и будет едва в состоянии проковылять по коридору дома престарелых, она вспомнит эту дикую ночь в Вегасе с потрясающим хоккеистом и улыбнется, а другие пожилые леди, шаркающие рядом, просто посчитают ее маразматичкой. Они не узнают о Сэме. Никто не узнаете о Сэме. Никогда. Он навсегда останется ее маленьким грязным секретом.

В тот день они ушли из «Цезаря» в «Венецию», где ели суп из омаров, вырезку с грибами и спаржу в «Дельмонико». Все это сопровождалось бутылкой красного вина. Сэм расспрашивал Отэм о ее жизни. Отэм рассказала ему, что отец ушел, когда она была ребенком, и о том, как заботилась о матери.

- У меня есть брат, но он где-то в Афганистане, делает то, что делает. - Отэм взяла кусочек нежной спаржи, посмотрела на Сэма, сидевшего напротив, и сказала себе, что легкая боль в желудке – это от голода, а не из-за голубых глаз, смотревших на нее. - А что насчет тебя? Есть братья или сестры?

Он сделал большой глоток и обвел взглядом ресторан, полный людей.

- У меня была сестра.

Когда Сэм не стал продолжать, Отэм подтолкнула:

- И..?

- И она умерла.

- Когда?

- Несколько лет назад.

Отэм положила ладонь на руку Сэма:

- Мне жаль.

Он посмотрел на Отэм: его челюсти сжались. Злость исходила от него как черная тень, переливаясь через стол.

- Что в твоем списке?

Тема закрыта.

Отэм оставила ладонь лежать на его руке, поглаживая сильные пальцы. Ко всей этой злости примешивалась темная боль. Отэм видела ее. Чувствовала. Острую и реальную. Ту боль, которая была ей слишком хорошо знакома. Ту, которая лишает тебя дыхания, если ты позволяешь ей сделать это.

- Сегодня я хотела покататься на американских горках в «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Думаю, будет классно посмотреть сверху на залитую огнями Стрип.

Сэм снова отпил вина, и Отэм почувствовала, как напряжение отпускает его, прячась обратно туда, где находилось обычно.

- Сегодня вечером я должен встретиться с парнями в «Вуду Лаундж». Почему бы тебе не пойти со мной вместо американских горок?

Отэм убрала руку и положила ладонь на колено. В ее теле имелась только одно место, которое должно болеть из-за Сэма, и это не сердце.

Все, кроме желания, было слишком рискованным. Она покачала головой:

- Почему бы нам не встретиться прямо там?

Он нахмурился, а уголки его губ приподнялись в удивленной улыбке:

- Ты что, изображаешь недотрогу?

Отэм нужно было притормозить. Остановиться хоть на чуть-чуть, чтобы вздохнуть и прочистить голову, прежде чем совершит немыслимое и начнет что-то чувствовать к Сэму.

- Может быть.

- Милая, уже немного поздно. Ты так не считаешь?

Может быть, но она должна попытаться. Отэм боялась, что если не сделает этого, то начнет думать о Сэме как о чем-то большем, чем просто дикий секс в Вегасе. А подобное не могло случиться. Это просто невозможно.

Сэм открыл бумажник и вытащил ВИП- карточку.

- Это поможет тебе пройти, - сказал он, передавая пропуск через стол. – У нас столик на балконе. Постарайся не слишком опоздать.

Как нужно опоздать, чтобы это не оказалось слишком? Отэм была пунктуальной девушкой и никогда не понимала идеи стильных опозданий. Но в ту ночь она появилась в «Вуду Лаундж» после одиннадцати. Ожидание до этого часа чуть не убило ее. Она провела время, гуляя по магазинам, где купила платье без бретелек и черные стринги. Долго принимала ванну, уложила волосы крупными волнами. Наложила чуть больше макияжа, чем обычно, и под черное прямое платье надела лишь маленькие трусики. Отэм в последний раз взглянула на себя в зеркало, прежде чем покинуть номер. Она выглядела самой собой, только не такой, как обычно. Она выглядела… сексуальной. Что было ново для нее. Особенно учитывая последние несколько лет.

И все это из-за Сэма. Сэм заставил ее почувствовать себя хорошо. Тем, как смотрел на нее. Прикосновениями рук. Тем, как шептал ее имя. Он заставил Отэм чувствовать себя желанной и сексуальной.

«Вуду Лаундж» находился на пятидесятом и пятьдесят первом этажах «Рио», и Отэм, подойдя к администратору, взмахнула своим ВИП-пропуском. У нее никогда никуда не было ВИП-пропуска. Ее немедленно провели в стеклянный лифт и доставили в фойе с флуоресцентными лампами. Как и большинство баров, «Вуду» был темным и пах выпивкой и слишком большим количеством духов. Его освещали неоновые розовые и голубые огни, а в углу маленького зала играла хип-хоп группа.

Отэм встала на носочки черных туфель на шпильках и оглядела толпу. Не заметив Сэма, она направилась через бар к большому балкону. Ветер разметал ей волосы, и она заправила их за уши. В одном углу диджей крутил записи шестидесятых и семидесятых, а по периметру балкона располагались угловые столики и кресла. И Сэм.

Он оказался в группе людей, состоявшей в основном из женщин, смеялся и болтал, и хорошо проводил время. На нем была синяя рубашка с закатанными рукавами. По сравнению с окружавшими его женщинами Отэм выглядела консервативно. Платиновая блондинка в маленьком платье с тигровым принтом и завязками на шее положила ладонь на руку Сэма, и его, казалось, это не беспокоило. Отэм повернулась к бару и стала изучать меню. Джентльмен, сидевший рядом, посоветовал «Знахаря», но Отэм не хотела ничего большого и объемного, что пришлось бы держать двумя руками. Она заказала мохито и засмотрелась, как бармен подкинул шейкер в воздух и поймал его за своей спиной. Потом взглянула через плечо на Сэма, который все еще был занят. В этот раз одна из женщин касалась его груди. Повернувшись обратно, Отэм вытащила двадцатку из маленькой черной сумочки, висевшей на серебряной цепочке у нее на плече. Парень, сидевший рядом, попытался купить Отэм выпивку, но она отказалась. Парень казался нормальным, и, если бы не Сэм, она могла бы задержаться и поболтать с ним. У него были короткие темные волосы, мощная шея, и он чем-то напоминал Винса.

Она указала на дымок, поднимавшийся от большого стакана соседа.

- Что в твоем «Знахаре»?

- Ром, кокосовый ром, банановый ром и снова ром. Хочешь глоточек? – Он повернул соломинку к ней.

Покачав головой, Отэм рассмеялась.

- Нет, спасибо. Четыре шота рома - это на три больше, чем мне нужно.

Передав двадцатку бармену, она почувствовала, что Сэм позади нее, мгновением раньше, чем он скользнул руками по ее талии и убрал прядь волос от лица.

- Кто этот осел? – прошептал он ей на ухо.

Отэм полагала, что могла бы стать всей такой ревнивой и возмущенной из-за того, что Сэм позволил женщинам трогать себя, но она не имела на это никаких прав, а ревность – такая отвратительная эмоция.

- Привет, Сэм.

- Что делаешь?

- Покупаю выпивку.

- Я вижу. – Его голос был темным, соблазнительным рокотом на ее коже. – Что тебя так задержало?

Она улыбнулась бармену, который положил ее сдачу и поставил мохито на стойку.

- Покупала нижнее белье.

- М-м-м. Какое?

Убрав сдачу в сумочку, Отэм повернулась к Сэму.

- Черные стринги.

От него немного пахло алкоголем. Как будто он уже какое-то время развлекался здесь.

Одна черта, которую Отэм заметила в Сэме, кроме его шести кубиков и чрезвычайной красоты, заключалась в том, что он много пил. По крайней мере, по ее мнению, а она провела три года в университете Айдахо. Известное своими вечеринками учебное заведение. Но это же Вегас. Почти все много пьют в Вегасе.

- Сексуально.

В первый раз за очень долгое время она чувствовала себя сексуальной.

- Попозже я тебе продемонстрирую.

Еще одна черта, которую Отэм заметила в Сэме, помимо его сильного голоса и еще более сильных рук, заключалась в том, что он никогда не выглядел пьяным. Он не бормотал чушь и не шатался. Он никогда не был противным, и вся эта выпивка не доставляла ему никаких проблем в постели. Он никогда не забывал презерватив или то, что должен делать.

Сэм поцеловал Отэм в шею, потом взял за руку, и они направились через танцпол к столику с края, пройдя мимо большой лестницы, которая вела на крышу, где на ветру трепетал большой американский флаг.

Сэм представил Отэм парню по имени Даниэль и другому парню по имени Влад. Первый оказался шведом, второй – русским. И оба были большими, и у обоих на руках висели женщины. Под звуки песни «Милый дом Алабама», игравшей на заднем плане, парни представили своих спутниц. Акцент Влада был так силен, что Отэм показалось, будто она расслышала имена Джаззззззззз и Тиииииина, но она бы не стала спорить на это.

Насмешливый взгляд Даниэля, казалось, разобрал Отэм по косточкам, а затем собрал обратно.

- Ты – та причина, по которой Сэм не смог прийти в «Скорс».

- Или в «Чиииитаз», - добавил Влад.

Эти парни явно любили стрип-клубы, и Отэм стало интересно: женщины, что были с ними, зарабатывали на жизнь, танцуя у шеста?

- В первый вечер, когда мы встретились, Сэм подумал, что я танцовщица. – Она сделала глоток и поставила бокал на столик. – Думаю, он разочаровался.

- Я не разочаровался. – Сэм обнял ее за талию и притянул ближе к себе.

Даниэль нахмурился:

- Ты в порядке, Сэм?

- Ага. – Он повернулся к городу, сиявшему внизу. Сверкающая, вспыхивающая огнями Стрип и близлежащие улицы освещали пустыню как звезды. – Хочешь уйти отсюда?

Она посмотрела на его профиль, на синий неоновый свет и ночные тени, расчертившие его щеку и подбородок.

- Что-то не так?

Рука на талии Отэм сжалась сильнее.

- Сегодня тринадцатое.

- Ты суеверен?

Последние аккорды «Милый дом Алабама» растворились в ветре, заглушенные звуками города.

- Да. – Сэм взглянул на нее. – В твоем списке есть «секс в лимузине»?

Отэм почувствовала, как его хватка превратилась в нежную ласку.

- Нет.

- Хочешь добавить?

Он, должно быть, шутит.

- У тебя есть лимузин?

- Ага. – Сверкнув улыбкой, Сэм вытащил мобильник из кармана брюк и сказал: - Всем хорошей ночи, - передвигая ладонь на спину Отэм.

И они направились к выходу. В лифте по пути вниз ладонь Сэма скользнула ей на попку и оставалась там, пока они не вышли из «Рио».

Длинный «Хаммер» ждал у тротуара, и Отэм поняла, что Сэм не шутил. Он помог ей забраться в огромный автомобиль и на секунду остановился, чтобы поговорить с водителем, прежде чем сесть рядом с ней.

- Он знает, что ты собираешься делать? – спросила Отэм, когда дверца захлопнулась, закрывая их в темном салоне. Бегущие огоньки освещали пол как в «Боинге 747», а на панели управления светилась маленькая лампочка. Даже если Сэм и не шутил насчет секса в лимузине, могла ли Отэм пройти через это?

- Возможно. – Сэм поиграл на клавишах, и перегородка скользнула вверх.

- У меня никогда не было секса при свидетелях. – И она не была уверена, что сможет сделать это сейчас.

- Он не увидит.

- Ты уверен?

- В разумных пределах. - Он выбрал радиостанцию и прибавил громкость “Boulevard of Broken Dreams” «Грин Дэй».

В темном салоне машины Сэм нашел губы Отэм, и в его поцелуе было какое-то отчаяние, которого она не ощущала прежде. Какая-то нужда и жадность.

Как будто он хотел съесть ее. Проглотить, прямо тут на заднем сиденье «Хаммера».

Через несколько коротких дней Отэм уедет. И Сэм тоже. Она никогда больше не увидит его, и заниматься сексом, мчась по Вегасу, намного лучше, чем думать о возвращении домой в одиночестве. Машина отъехала от тротуара, и салон наполнил голос Билли Джо. Пока он пел об одиночестве и пустых сердцах, Отэм села верхом на колени Сэма и обхватила ладонями его лицо. Она целовала его долго и глубоко, пока сильные руки двигались вверх по ее бедрам, потому что это Вегас, и, очевидно, у нее не возникало проблем с сексом в лимузине. Пусть даже лишь с уверенностью в разумных пределах, что водитель не увидит их. Здесь ничего не было реальным. Ни фасады зданий, ни фальшивые каналы, ни вулканы. Ни обещания легких денег или чувства, грозившего взять верх над благими намерениями. И уж точно ни отношения, которые не имели ничего общего с любовью.

Сэм скользнул руками по бедрам Отэм и выше по ее животу. Потянул за лиф платья, пока оно не оказалось на талии, а обнаженные груди не легли ему в ладони. Большими пальцами рук Сэм ласкал ее отвердевшие соски и говорил.

- Ты мне нужна, - стонал он. – Мне нужно, чтобы ты заполнила меня.

Он говорил и другое. Грязные слова. О том, что хочет сделать с ней и как. О том, что хочет, чтобы она сделала с ней. Слова, которые только такой мужчина, как Сэм, мог говорить безнаказанно.

Он скользнул рукой меж бедер Отэм и забрался под стринги. Коснулся ее там, делая то, о чем говорил. Позже в номере Отэм делала с ним то, что заставляло его стонать и молить ее не останавливаться. То, что вызывало улыбку на его губах.

Было так хорошо видеть его улыбающимся.

А на следующее утро она проснулась в одиночестве. И не знала - расстраиваться или радоваться. Перевернувшись на другой бок, Отэм снова заснула. В полдень Сэм позвонил ей в номер и попросил встретиться с ним в лобби в шесть и надеть что-нибудь удобное, но не вьетнамки. Ей стало интересно, что он планирует, и, когда пришло время, она надела джинсовую юбку, белый топ без бретелек и кожаные босоножки. На Сэме были джинсы и футболка Клинта Иствуда. Они ели китайскую еду и пили пиво «Циндао».

- Что еще осталось с твоем списке? – спросил Сэм, делая большой глоток из зеленой бутылки.

- Много чего. Я еще и половины не сделала.

- Ага. – Он улыбнулся, опуская бутылку. – Прости за это.

- Ты не выглядишь раскаивающимся.

Он пожал плечами:

- Могла бы поблагодарить меня. Твой список – полный отстой.

Отэм задохнулась:

- Нет. Неправда.

- Никогда не видел более отстойного списка. Он выглядит так, будто ты начиталась путеводителя «Фроммер» и выделила то, что хотела бы увидеть.

Отэм скрестила руки на груди:

- «Фодор он-лайн».

- Никакой разницы. Меня в твоем списке не было. И секса в лимузине не было. Черт, ты же в Вегасе, а в твоем списке нет ни одного хренова стрип-клуба. Даже с мужским стриптизом. Если бы я не знал наверняка, то решил бы, что ты монахиня.

- У меня в самом деле нет никакого желания смотреть, как мужчины танцуют вокруг меня, тряся своими сосисками, - поморщилась Отэм.

Сэм моргнул:

- Не могу поверить, что ты только что сказала «сосиска».

Отэм проигнорировала его и оглядела китайский ресторан: удостовериться, что никто не слышит их беседу.

- Я не хочу, чтобы яйца какого-нибудь парня летали у меня вокруг головы, а если один из них положит свой… пенис… мне на плечо, я сойду с ума.

Откинув голову назад, Сэм расхохотался. Он смеялся долго и громко, привлекая внимание. Отэм было все равно. Смех Сэма был великолепен, и она хотела слышать его чаще.

- Не могу поверить, что ты та самая девчонка, которая прошлой ночью запрыгнула на меня в лимузине.

Отэм прикусила губу, чтобы сдержать улыбку.

Чуть приподнявшись, Сэм вытащил два билета из заднего кармана и передал ей. Отэм открыла рот от удивления.

- Шер? – Она посмотрела ему в лицо. – Как ты достал билеты?

- У меня свои секреты.

- И ты пойдешь на Шер со мной?

- Вот почему тут два билета.

Он же ненавидит Шер.

- Но ты не гей и не боишься, что тебе не обломится секс.

- Это правда.

- Тебе не нравится Шер.

Он улыбнулся.

- Мне нравишься ты.

О, нет. У Отэм возникла проблема. Большая плохая проблема со светлыми волосами и улыбающимися голубыми глазами. Горло сжалось, а в легких вдруг не осталось воздуха. Сердце, казалось, начало стремительно увеличиваться в размерах. И если не перестанет сейчас же, то просто-напросто взорвется. Прямо здесь в «Пекинской лапше», номер девять. Глаза Отэм увлажнились. Это было ужасно. С самого первого вечера она знала, что Сэм – та проблема, которую ей следует избегать. Отэм просто не поняла, что он сокрушит ее и заставит влюбиться в себя.

- Не плачь. Это же просто Шер, да и места на галерке. Не велика важность.

Еще как велика! Просто огромна. Отэм с трудом сглотнула большой комок, застрявший в груди. Ей было наплевать на Шер. Пойти хотелось просто потому, что оказалась в Вегасе, а это прощальный тур. Она вытерла слезы под глазами.

- Даже не знаю, что сказать.

И не сказала ничего. Несмотря на то, что Отэм знала о последствиях, в ней росло опасное чувство к Сэму. Оно было глупым, поспешным и настоящим. Оно казалось настоящим, но она не знала, чувствует ли Сэм то же самое.

Во время концерта Отэм держала Сэма за руку и смотрела яркое шоу на сцене и парад костюмов Шер. Представление понравилось ей больше, чем она ожидала, но когда Сэм начал храпеть, она разбудила его, и они ушли, не дождавшись конца. Они отправились в казино, играли там в блэк-джек, кости и рулетку. В основном играл Сэм, а Отэм смотрела. Они пили бесплатную выпивку до часа ночи. Отэм чувствовала легкость и туман в голове, и в шутку купила Сэму футболку с Шер. Когда он надел ее, они оба хохотали так, будто это было очень смешно. А когда Сэм сказал, что они должны найти двойника Элвиса, Отэм подумала, что это отличный план. «Двойник Элвиса» был в ее списке, но, к сожалению, единственный, который до сих пор не спал, находился в свадебной часовне «Вива Лас-Вегас».

Даже годы спустя Отэм точно не помнила, как они добрались до часовни или чья была идея зайти внутрь и посмотреть, как Элвис женит людей. Но одно она помнила ясно – как стояла перед часовней, глядя вверх на шатер и яркие сверкающие имена тех, кто только что поженился. Большими оранжевыми буквами: молодожены Донна и Даг.

- Мы должны пожениться.

Отэм посмотрела на Сэма. Оранжевый свет омывал его лицо и сиял в светлых волосах.

- Шутишь?

Он покачал головой:

- Нет. Просто это кажется таким правильным.

Сердце Отэм внезапно загрохотало в груди - бум, бум, бум, а в желудке возникло чувство тошноты.

- Сэм, - она с трудом сглотнула, - я не думаю…

- Не думай.

Он притянул Отэм к себе, и его губы прижались к ее в жадном, жарком поцелуе, который лишил дыхания и сокрушил те небольшие остатки благоразумия, что еще были у нее. Отэм любила Сэма. Каким-то образом она влюбилась в него и хотела быть с ним. Может быть, это судьба. Должна быть. Любовь с первого взгляда. Ведь так?

Сэм отстранился. Его губы припухли от поцелуя. Он смотрел на Отэм из-под полуопущенных век.

- Скажи «да».

- Да.

Он улыбнулся, и через час они стали мистером и миссис Сэмюэль Леклер. Он оплатил «Особенного Кобеля», что, оглядываясь назад, было очень в тему, учитывая кобелиное поведение Леклера. Но... нам не дано предугадать, и тогда «Особенный Кобель» означал бонусы, которые включали в себя «сладкие» свадебные фотографии, розы и плюшевого Кобеля на память. Выйдя из часовни, Отэм с Сэмом увидели свои имена, сверкавшие ярким неоном, а вместо колец на их телах вытатуировали имена друг друга. К тому времени, как они вернулись в гостиницу, солнце еще только поднималось над пустыней. Они заказали еду в номер и занялись любовью без презерватива. По крайней мере, Отэм считала это любовью. Она чувствовала ее каждой частичкой своего тела, включая сердце.

Отэм проснулась вскоре после полудня в полном одиночестве, если не считать набивного Кобеля. Сэм ушел, но ее это не обеспокоило. Он вернется. Он всегда возвращался, а теперь они были женаты. Им суждено быть вместе. Сэм никогда напрямую не говорил, что любит ее, но он должен был любить. Он преследовал ее с того первого вечера в «Пьюр», а прошлой ночью они пообещали «нежно любить друг друга». Улыбнувшись, Отэм потянулась. Конечно, этот брак был импульсивным и поспешным, но она не сожалела.

К трем часам она немного забеспокоилась, а к четырем стала волноваться, что с мужем что-то случилось. У нее не было номера мобильника Сэма, поэтому пришлось позвонить администратору. Отэм попросила соединить с номером Леклера и была проинформирована, что он и его друзья выписались из отеля.

Выписались? Она засунула ноги в сланцы, схватила ключ от номера и направилась в апартаменты Сэма. Если не считать горничных, менявших постель, в номере никого не было. Ни чемоданов. Ни Сэма. Он, должно быть, выписался, чтобы перебраться в ее комнату. Но где же он тогда?

Остаток дня и ночь Отэм провела в ожидании того, что он придет и постучит в ее дверь. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо номера, сердце у Отэм останавливалось, но каждый раз это был не Сэм. Она не могла поверить, что он ушел, не сказав ни слова. Она была озадачена. Где он? Глядя на их свадебное фото, где они стояли перед двойником Элвиса, Отэм сказала себе, что Сэм вернется. Обязательно. Он должен, потому что они женаты.

Она говорила себе, что он вернется, пока ждала и беспокоилась, и смотрела новости в ожидании репортажа о несчастном случае. Она даже осталась на один лишний день, но Сэм не позвонил. К концу следующего дня ей стало ясно, что он не собирался возвращаться, и она села на маленький самолет до Хелены. Четыре часа спустя Отэм оказалась дома, ошеломленная, больная и озадаченная. Хоть что-нибудь из того, что случилось, было настоящим? Два последних дня точно казались настоящими, и ее сердце болело так, будто все произошедшее было настоящим.

Свидетельство о браке тоже было настоящим. Сэм вскружил ей голову, разбил сердце и выбил почву из-под ног. И что ей теперь делать? Он женился на ней и бросил в номере отеля. Отэм не знала, должна ли лететь в Сиэтл и поговорить с Сэмом. Его, вероятно, было бы нетрудно найти. Она не знала, что делать, и чувствовала, будто живет в тумане. Когда же, наконец, хоть что-то услышала от мужа в конце следующей недели, это оказалось требование о разводе, предъявленное адвокатом Леклера. Он оставил ее ошеломленной и с разбитым сердцем. Очень плохо, что этого для него оказалось недостаточно.

Месяц спустя Отэм сообщила его юристу о беременности. Она была так испугана и одинока. И надеялась… надеялась, хотя знала наверняка обратное… что Сэм скажет, мол, все в порядке. Что он будет с ней и ребенком. Что он поможет ей, чтобы она не была совсем одна. Вместо этого Сэм потребовал сделать тест на отцовство.

В следующий раз Отэм увидела Леклера, когда дала ему подержать Коннера. На носу у Сэма был лейкопластырь, а один глаз заплыл черно-синим. Ее сердце сжалось, а горло заболело от необходимости сдерживать эмоции. Леклер посмотрел на нее, будто совсем не помнил, и вся любовь, что она чувствовала к нему, превратилась в глубокую, сжигающую ненависть. Прямо там, в офисе адвоката. И Отэм хотела быть той, кто ударил Леклера. Если бы он не держал на руках ее сына, она могла бы так и сделать.

Отэм закрыла ноутбук и встала с кресла. Теперь она ничего не чувствовала. У нее в сердце поселился покой. Она вышла из офиса и стала подниматься по лестнице. Жизнь была хороша. Сын спал в своей комнате напротив ее спальни. Бизнес развивался, и она не ненавидела Сэма. Отэм была уверена, что он всегда будет злить ее. Он эгоистичен и не может справиться с собой, но она не ненавидела его. Ее сердце не болело, а голова не готова была взорваться, когда он входил в комнату. Когда этим вечером Отэм открыла дверь и увидела Сэма с Коннером на руках, то просто почувствовала облегчение, что сын дома. В безопасности.

Ее не кидало то в жар, то в холод. Она была свободна от рывков и толчков любви. Свободна от любых чувств к Сэму. Абсолютно ото всех.

ГЛАВА 8