Глава 6. Адская машина для биоклетки

• Допинг – сладкий коварный враг
• Анаболизаторы – жестокие погонщики силы
• Наука в роли козла отпущения
• Спорт или соревнование фармацевтических фирм?
• Разум победит

Я никогда не принимал допинг. И у меня никогда не было мотивов, толкавших на этот шаг, потому что в моей стране - стране победившего социализма - ни один человек не встречается с проблемами, которые волнуют стареющих профессиональных спортсменов Запада, особенно тех из них, кто вечером проживает то, что успел заработать с утра. Я оглядываюсь на своих товарищей по спорту, давно уже не выходящих на старт, и вижу их учеными, докторами, тренерами, короче говоря, людьми спокойными за свой завтрашний и послезавтрашний день. Их судьба наполняет меня величайшей гордостью за мою страну. И оптимизмом. Ведь пример моей страны, где уже сделано главное - ликвидирована социальная подоплека разбираемого явления, - как бы говорит: со временем допинг будет изгнан из спорта, разум победит.

Конечно, это не означает, что мы можем позволить себе позицию стороннего наблюдателя, ожидающего, когда все решится само собой. Как бы ни редки были у нас случаи употребления допинга, они все же есть. И решительная борьба с этим злом - наш прямой долг.

Спортсмен, тянущийся к допингу в нашей стране, вынужден грести против социального течения, против общественного мнения, принимать допинг тайком от тренера, товарищей и спортивного врача. Однако, как ни сильно сопротивление среды, находятся все же люди, которые готовы его преодолеть. В первую очередь те, которых мы не "умели как следует воспитать, внушить правильные понятия о спортивной морали, объяснить, что такое ответственность перед обществом, коллективом, самим собой. Увы, пороки имеют одну основу, на какой бы социальной почве ни приходилось им расцветать. И хотя истоки их бывают самые разные, суть их - честолюбие, тщеславие, эгоизм, желание выделиться "из толпы" и т. д. - всегда одна.

В допинге таится великое искушение, особенно для слабых и мелких душ. Представьте себе атлета, уже добившегося больших успехов и в мечтах видящего себя на пьедестале почета - национальном, европейском или мировом. Быть может, только пустяк отделяет его от осуществления заветной мечты: десятая доля секунды в беге или плавании, полколеса на финише велогонки, не поднятые еще 500 граммов железа, чтобы из призера стать чемпионом. А скоро новый старт. И тот же соперник. И мысли о том, что в спорте даже самая малая величина имеет особый смысл. Подчас десятая доля секунды, отделяющая от рекорда, требует "вложения" несоизмеримого - десятков тренировок, сотен часов работы... Чего доброго, эта десятая доля - пустяк, чепуха! - может превратиться в каменную стену, если быть олухом и пахать как все. А может и не превратиться, если не побояться риска и не упустить свой шанс. И не надо потеть на тренировках, отчаиваться от неудач, переживать, когда заветная медаль уплывает к сопернику, который всего на какую-то малость сильнее тебя. Но стоит только сделать один глоток, и, чем черт не шутит, думает наш юнец, я наконец чемпион.

Попробуйте убедить 20-летнего тщеславца, что пилюля - зло, если он видит за ней блеск медалей, рой восторженных поклонниц, портреты в прессе... От этих дум в голове поднимается такой шум, в котором тонут трезвые голоса тренеров, предостережения спортивных врачей, голос собственного разума.

Представления об успехе сугубо индивидуальны. Это тоже надо принимать в расчет. Бывает, что и третий разряд воспринимается с ликованием, которое потом не вызывает даже золотая медаль.

Спортсмен, только готовящийся принять допинг, не знает глубины бездны, в которую собирается шагнуть. А потом уже поздно бывает выбираться назад. И если человек решается все же украсть успех у своего товарища (для меня разница между победой честной и победой допинговой такая же, как между деньгами честно заработанными и похищенными), то я от всей души желаю ему с треском провалиться, чтобы разом избавиться от опасных иллюзий, ибо успех на неверно выбранном пути - это как камень на распутье, за которым, если шагать дальше, ждет либо смерть физическая, либо смерть моральная, либо тяжкий недуг.

Одно из самых верных средств борьбы с допингом - это противодопинговый контроль непосредственно на соревнованиях. Здесь наука сделала большие успехи. В частности, выработан метод взятия проб на допинг с помощью тонкослойной и газовой хроматографии в течение 24 часов после принятия стимулятора.

На употребление допинга зачастую указывает и внешний вид спортсмена: он двигается неверной походкой, у него отрешенный, остановившийся прямо-таки сомнамбулический взгляд, с ним почти нельзя вести разговор. Он, как говорится, некоммуникабелен.

Традиционный допинг по своему воздействию напоминает всем известный алкоголь. Вторгается в организм, нарушает в нем привычные связи, ломает поведение. Человек становится как бы сам не свой. А потом действие препарата кончается, он распадается или выносится из организма, а поведение человека, его психические и физические качества постепенно возвращаются на круги своя. Пришел допинг, подебоширил и ушел.

Такой допинг откровенен и порой даже различим на глаз. Как не заподозрить неладное, если спортсмен из меланхолика вдруг превращается в холерика, участвует в соревнованиях с пеной у рта, а то вдруг расслабленно обмякает, бледнеет, покрывается холодным потом, словно больной. Порой достаточно самого элементарного контроля (например, анализа слюны), и тайное становится явным.

Новый допинг не мутил рассудок, не вызывал обмороков, не заставлял стекленеть глаза. Да и по механизму своего воздействия он нисколько не напоминал старые средства. Новый допинг как бы сливался с организмом, становился им самим, оставляя слишком мало концов, за которые можно было бы его ухватить. Наука уже в который раз задала людям загадку и оставила с ней один на один, не подсказав ответ. Между тем "тихий" допинг завоевывал популярность, пускал в спорт все более глубокие корни... Период бесконтрольного развития тянулся не один год.

Кстати, о науке. Было бы несправедливо обвинять ее в грехах, которых на ней нет. Лично я не знаю ни одного препарата, который бы с самого начала создавался с исключительной целью быть использованным в качестве допинга на соревнованиях, в максимальных размерах подхлестывать психические и физические качества спортсменов, обманывать человеческую природу.

Ученые работают на благо человека, а не во вред. И не их вина, если отдельные плоды их труда подчас используются в недостойных целях, не по назначению, так сказать, наоборот. Поэтому, говоря о том, что наука преподнесла нам неприятный сюрприз, я только характеризую вложившуюся ситуацию и свои претензии отношу не к науке как таковой, а к тем недалеким или эгоистичным людям, которые готовы результат исследований использовать в корыстных целях, извратить благой замысел, превратить полезный препарат в свою противоположность - источник опасности для жизни и здоровья людей.

Собственно говоря, вещества, о которых дальше пойдет речь, отнюдь не такая уж новинка, как иногда принято полагать. Так, по данным Т. Эккера (США), они - мы говорим о веществах различной химической природы, получивших общее название анаболизаторы, - применялись еще в середине 30-х годов. Однако до поры до времени спортивный мир оставался почти в полном неведении о тех возможностях, которые анаболизаторы в себе таят. Какие же это возможности?

"За последние годы был изучен еще один класс веществ, способствующих усиленному питанию организма... - пишет об анаболизаторах профессор, доктор биологических наук Н. Н. Яковлев. - К числу их относятся производные полициклического углеводорода андростана, близкие по структуре к половым гормонам, но не обладающие их физиологическим действием, пуриновые и пиримидиновые основания и близкие к ним по структуре вещества - оротовая кислота, метацил и пентоксил...

Эти вещества обладают свойством стимуляции синтеза тканевых белков. Поэтому они способствуют регенерации тканей, увеличению мышечной массы в процессе тренировки и повышению работоспособности организма. Исследования, проведенные с применением метацила, показали, что он не только приводит к увеличению веса тела (за счет мышечной массы), но и значительно повышает усвоение пищевых углеводов, что сопровождается резким увеличением гликогеновых запасов печени (Н. И. Орещенко). Все это делает анаболизаторы весьма ценными веществами для практики спорта".

Через год после выхода в свет книги, которую мы цитировали ("Биохимия", "Физкультура и спорт", 1969), в августе 1970 года в Стокгольме состоялся XXVII кон-кресс ИАФФ, который по рекомендации подкомиссии по допингу изменил 144-й параграф своих правил. Новая формулировка такова (мы приводим фрагмент):

1. Применение допинга до и во время соревнований запрещено.

2. Допингом считается вещество, которое искусственным образом улучшает физическое или психическое состояние участника, что, в свою очередь, повышает спортивный результат.

3. Согласно этому правилу к допингам относятся следующие вещества:

а) психомоторные стимулирующие лекарства, например, амфетамин, метиламфетамин, этиламфетамин, бензфетамин, фендиметрацин, кокаин, норпседофедрин и родственные соединения;

б) симпатомиметические амины: эфедрин, метилэфедрин, метоксифенамин и родственные соединения;

в) разнообразные стимуляторы центральной нервной системы: лептазол, амифеназол, бемигрид, никетамид, стрихнин и родственные соединения;

г) наркотические обезболивающие препараты, например: морфин, героин, метадон, петидин, декстроморамид, дипипанон;

д) анаболические стероиды.

Итак, как же получилось, что весьма ценные для спорта вещества дослужились до ранга допинга?

Иногда высказывается мнение, что, дескать, безответственные люди, действуя на грани конфликта с уголовным кодексом, начали применять в спорте непроверенные препараты, выпустили джинна из бутылки и не хотят загонять его назад только потому, что это не соответствует их личным интересам.

Это неправда, анаболики, в частности, анаболические стероиды, получили солидную апробацию и давно уже находят широкое применение для лечения сахарного диабета, заболеваний крови, болезней почек, болезней сердца (атеросклероз, стенокардия, инфаркт миокарда), язвенной болезни, гипертонической болезни, цирроза печени, хронического колита, ревматизма, послеоперационных состояний, туберкулеза легких, переломов костей, заболеваний кожи, астенических состояний, ожогов, мышечной дистрофии у детей и т. д. Оборвем перечень, ибо в противном случае он занял бы слишком много места. И без того ясно, что анаболизаторы не свалились на спорт с высот самых последних исследований сразу и вдруг. Достаточно сказано, что, например, препарат метацил с успехом применяется в клинической практике уже более 20 лет.

Упрекая спортивных врачей за применение анаболизаторов, критики иногда говорят, что механизм их действия выяснен не до конца и потому нельзя внедрять их в практику до тех пор, пока не будет поставлена последняя точка над "и". Но возникает резонный вопрос: что понимается под этой последней точкой? Можем ли мы даже в принципе говорить, что у познания чего-либо есть какой-то конец? И если есть, то как определить, что все выяснено досконально, до конца и есть полная гарантия, что дальше ничего и никогда нового быть не может?

Если прямолинейно следовать такой логике - либо полная ясность, либо полный запрет, - придется столько наломать дров, что этого, пожалуй, человеческая цивилизация не перенесет.

"Мы не всегда знаем, от чего следует защищаться,- пишет немецкий биолог, профессор, член Академии наук ГДР Ганс Штуббе. - Встречаются факторы, скрытый вред которых трудно выявить, а потому еще труднее найти соответствующие методы защиты. Нас, например, волнует возможность аккумуляции физико-химических мутагенов внешней среды в половых клетках (мутагены - вещества, способные вызвать необратимые изменения в молекулах наследственной субстанции, то есть мутации). Мы не можем пока сказать, не сказываются ли на потомстве красители пищевых продуктов, косметика, лекарства и средства защиты растений.

Для нашего времени характерны, с одной стороны, несомненные успехи медицины, излечивающей человека от ряда наследственных заболеваний, а с другой - возрастание у населения вредных мутаций".

Увы, анаболизаторы тоже стали палкой о двух концах. Они способны и лечить, и приносить вред. В этом парадоксе, очевидно, появляются фундаментальные законы жизни, которыми напрасно возмущаться. Лучше уж постараться их понять.

Каждая вещь, как правило, имеет несколько сторон и разные возможности применения. Яд - это смертельная отрава, от которой инстинктивно шарахается каждый человек. Но при определенных условиях яд способен не убивать, а лечить. А роскошь - что может быть лучше! - столь заманчивая для многих представителей рода человеческого и ведущая к удовлетворению всех мыслимых и немыслимых благ, в свое время погубила Римскую империю и продолжает соревноваться в губительности со своими антиподами, голодом и нищетой, которые атакуют человечество с другого конца. Итак, бессмысленно ополчаться на открытия, которые сами по себе ни плохи и ни хороши. Они вещь в себе. Они возможность действия, которое можно употребить как на благо, так и во вред. Человек и только человек избирает, на какой путь ступить. И если этот путь плох, то не надо забывать и про те пути, по которым он мог, но не захотел пойти. Короче говоря, не надо вместе с грязной водой выплескивать и ребенка. Этим мы окажем цивилизации неоценимую услугу.

Называя анаболизаторы весьма ценными веществами, профессор Н. Н. Яковлев отнюдь не ошибся. Нет сомнения, что, доведись ему наблюдать конкретного спортсмена и выписывать ему рецепт, была бы обеспечена гарантия того, что никакая беда атлета не посетит. Эта опасность вообще близко не подступала к спорту, пока анаболизаторы и их применение находились исключительно в руках специалистов и врачей, которые в их применении руководствовались исключительно медицинскими показаниями и противопоказаниями, отнюдь не рассматривая их в качестве главной ставки в большой спортивной игре. На этой фазе анаболизаторами еще не пользовались как машиной, которая, если уцепиться за нее крючком, первым привезет тебя на финиш. (Опасно, бесчестно, но, как говорится, победителя не судят. Победа все спишет.) На этой фазе еще можно было говорить об анаболизаторах как о ценных веществах. Но когда анаболики стали опасной модой, когда счет пошел не на миллиграммы, а на граммы и десятки граммов - ешь, не хочу! - когда о стероидах со знающим видом заговорили тысячи невежд, настало время бить тревогу и спасать положение.

Анаболические стероиды, на которые пал отсвет славы такой "звезды", как, например, метатель молота Г. Конноли (США), ставший в 1956 году олимпийским чемпионом и установивший рекорд, превратились в магическую формулу успеха для многих молодых людей, мечтавших повторить этот победный путь. "Звездам" неплохо удается рекламировать растирки, шиповки, лыжи, велосипеды, атлетический скарб... Конноли преуспел, вольно или невольно рекламируя своими победами анаболический стероид - дианобол. Впрочем, было бы несправедливо приписывать эту "заслугу" одному Конноли. Помощников у него хватало.

Легко себе представить, как чувствовал себя рядовой спортсмен - не слишком много знающий, не очень-то подготовленный к восприятию свежей информации о новом допинге, - когда в свое время он узнал, что "чудодейственный" дианобол используют такие мощные (может быть, потому и мощные, возникает вопрос) толкатели ядра, как американцы Н. Стейнхауэр, Д. Вудс, Д. Лонг, швед Р. Брух, немец X. Бризеник, англичанин А. Роу, когда до него доносились досужие слухи, что, и представители других видов спорта, особенно силовых, тоже глотают чудодейственный дианобол. Нетрудно догадаться, что у нашего спортсмена просыпается далеко не теоретический интерес к этому таинственному дианоболу, без которого, как ему кажется, просто бессмысленно выходить на старт. Без него спортсмен чувствует себя обделенным, обманутым, не имеющим никаких шансов, выброшенным из игры. Ну а когда удается наконец раздобыть "чудо-препарат", тут уж не до осторожности. Жар-птица успеха схвачена за крыло. "Сколько там дианобола принимает Рикки Брух?! Я буду принимать в два раза больше".

Между тем серьезные ученые, которым и невдомек, какие страсти обуревают душу молодого соискателя медалей, продолжают методично устанавливать факты. Так, французские ученые в 1960 году выяснили, что дианобол способствует быстрому увеличению веса тела, уменьшает частоту сердечных сокращений во время дозированного усилия.

В 1969 году, когда американские ученые Джонсон и О. Ши опубликовали свои исследования, стала очевидной достоверность увеличения веса и мышечной силы у спортсменов, применяющих дианобол, по сравнению с теми, кто тренировался по такой же программе, но дианобола не применял.

Тренировались две группы испытуемых - опытная и контрольная. Возраст спортсменов от 19 до 39 лет. Опытная группа, получавшая дианобол, по сравнению с контрольной добилась больших успехов в развитии динамической и статической силы. Величина подкожного жирового слоя не изменилась. Это дало основания заключить, что вес тела прибавился за счет роста мышечной ткани, а не жира.

Неожиданностью эксперимента было то, что в опытной группе обнаружилась повышенная способность к потреблению кислорода. Отсюда последовал вывод, что и в видах спорта, связанных с выносливостью, анаболизатор может улучшить результаты и работоспособность. Стало быть, есть опасность, что все новые и новые виды спорта будут подвергаться атакам дианобола.

Обнадеживающая информация из мира науки, окольными путями достигнув заинтересованных лиц, воспринимается ими как призыв к немедленному действию. Итак, с одной стороны суперподвиги олимпийцев, с другой - результаты исследований, как бы подтверждающие правоту тех, кто с допингом на "ты". И нет рядом ни Н. Яковлева, ни О. Ши, которые могли бы внести некоторый холодок в пылкий энтузиазм атлетов, строящих свои отношения с анаболизаторами на сомнительной и опасной мысли - чем больше, тем лучше. И вот, высыпав из дымчатого флакона штук десять-пятнадцать таблеток на ладонь, юный атлет храбро отправляет их себе в рот. Ободренный тем, что на первых порах ничего страшного с ним не происходит, он и дальше продолжает жевать анаболики, как грильяж. А тем временем разрушительная работа в его организме уже началась. Что будет дальше, нетрудно себе представить. Даже если наградой станет высокий результат, он не придет один. Это как незаконная торговля, когда в придачу к ценной нужной вещи заставляют покупать и всякую совсем ненужную тебе дрянь. Вот и нашего спортсмена ждет своеобразная придача: поражение печени, вызванное накоплением в ней токсических продуктов, головная боль, изжога, нарушения сна, раздражительность, кожный зуд, появление отеков.

Если допингом анаболического происхождения увлекся юноша, у него может задержаться рост. А потом придут импотенция, опухоль предстательной железы и другие малоприятные довески, которые заставят горько пожалеть о содеянном.

Не придется радоваться и женщинам, польстившимся на допинговые успехи. Огрубление голоса, чрезмерное развитие растительности на лице, рост пушковых волос на руках и ногах, нарушение менструального цикла... Такова цена за обман.

Как же помочь людям, которые, сами того не осознавая, наносят своему здоровью жесткий удар? Окриком и запретом ничего не достигнешь. Правда, иные "радикалы", не соглашаясь с этим, утверждают, что все обстоит как раз наоборот. Их лексикон в таких случаях становится суров и безоговорочен - решительно покончить, навсегда искоренить, повсеместно запретить. Но в том-то и загвоздка, что никто, собственно, не против того, чтобы оградить спорт от стероидов. Покончить? Да. Но как? Запретить? Пожалуй. Давайте запретим. Но что после этого изменится? Искоренить? Отличная мысль. Но каким путем мы это решение проведем в жизнь?

И тут выясняется, что, кроме лозунгов, ничего другого за душой у радикалов нет. В результате они только сотрясают воздух громкими речами, а анаболический воз преспокойно остается стоять на том месте, где стоял. Кстати сказать, раз уж запретители так уж уверены в торжестве своего метода, почему бы им заодно не попробовать свои силы и в искоренении таких пороков, как пьянство и наркоманство, которые, несмотря на обилие указов, запретов, постановлений и запрещений, никак не исчезают уж которую сотню лет. А ведь, кажется, нет ни одного здравомыслящего человека, который бы не пожелал им сгинуть в скорейший срок. Но, как видно, одних пожеланий мало.

О людях, слишком верящих в громкие фразы и волевые решения, не стоило бы много и говорить (в конце концов в основном в общей гуманистической сущности своих устремлений они правы), если бы за их позицией не крылась одна объективная опасность. Вольно или невольно они взращивают в людях убеждение, что, собственно, если проблема до сих пор существует, то только по недосмотру отдельных должностных лиц. Они активно формируют опасное заблуждение, что в один прекрасный день проблема эта может быть решена чисто административным путем. В итоге общественное мнение только усыпляет, а отнюдь не сосредоточивается на задаче, требующей долгих и напряженных усилий (в том числе и административных), научно-исследовательских работ, воспитания, начиная с юношеского возраста, стойкого неприятия допинга, который сегодня по своей вредоносности близок к тому, чтобы встать в один ряд с алкоголем и никотином. И оттого, что опасность эта сравнительно новая, в планах подготовки наших тренеров и спортивных педагогов ей должно быть уделено особое место.

Можно было бы решительно покончить с анаболиками, будь у нас в руках простой и надежный метод находить их в организме тех, кто поддался искушению и желает верхом на допинге въехать на пьедестал почета. В самом деле, если атлет совершенно точно знает, что поступление стероидов в его организм будет обязательно замечено врачом, вызовет дисквалификацию и снятие с соревнований, он, пожалуй, поостережется так безнадежно рисковать. Такой метод и мог бы стать той преградой, которая надежно перекроет стероидам дорогу в спорт. К сожалению, анаболизаторы в организме умеют отлично маскироваться. Академик А. А. Покровский пишет: "Уникальность пищи состоит в том, что в процессе питания она превращается из внешнего во внутренний фактор и в результате деятельности регулирующих систем оказывает определяющее влияние на поддержание гомеостаза (постоянства параметров внутренней среды) организма, являющегося основным признаком высокоорганизованных животных". Стероиды как раз близки к пище тем, что в отличие от традиционных допингов имеют свойство становиться внутренним фактором организма и надолго задерживаются в нем.

Для того чтобы отыскать анаболизаторы в организме, особенно когда со времени их приема прошел значительный срок, приходится затевать расследование, которое по своему скрытому драматизму и сложности не уступит иному лихо закрученному детективу. (Кстати сказать, в анализах на допинг используется сложная аппаратура, сходная с той, которой работают и криминалисты.) В распоряжении ученого почти ничего. Нужно установить все. Сроки ограниченны. Ошибка должна быть начисто исключена. Чем не сюжет?

Анаболики ведут развернутое наступление на спорт. Так, например, по сообщению профессора А. Лундквиста, проведенное им закрытое анкетирование выявили пугающую картину - треть ведущих легкоатлетов Швеции, по их собственному признанию, регулярно потребляют анаболические стероиды.

В капиталистическом мире спрос рождает предложение. Гоняясь за наживой, фирмы выбрасывают на рынок все новые и новые препараты. Их уже известно более тысячи. Анаболические стероиды бывают обычного действия и пролонгированного. Первые выпускаются в виде таблеток (например, неробол). Анаболики пролонгированного действия выпускаются в виде масляных растворов в ампулах (например, ретаболил). Уже сегодня анаболики выросли для нас в большую заботу. А что будет завтра?

Советские ученые кандидат биологических наук Н. Фудин и доктор биологических наук В. Рогозкин, рассказывая о контактах с иностранными учеными на III Европейском конгрессе по спортивной медицине, писали в газете "Советский спорт":

"При обсуждении проблемы повышения работоспособности спортсменов в период тренировок и соревнований остро обсуждались вопросы применения анаболических стероидных гормонов. И хотя официально на конгрессе не было заслушано ни одного доклада на эту тему, она широко обсуждалась многими ведущими зарубежными специалистами спортивной медицины за рамками официальной программы конгресса. Обмен мнениями о все более широком применении анаболических стероидных гормонов в спорте с Прокопом (Австрия), Уильямсом (Англия), Спериним (Англия), Росе (Бразилия), Хонвардом (Швейцария), Бокмером (ФРГ), Тителом и Швайценбергом (ГДР) и другими видными учеными показал их крайнюю озабоченность и тревогу по этому поводу. По мнению большинства из них, в современном спорте зачастую происходят соревнования не между отдельными спортсменами, а практически между фармацевтическими фирмами, выпускающими различные синтетические анаболические гормоны".

Так, есть ли реальное оружие против допинга? Сейчас большие надежды возлагаются на новый радиоиммунологический метод английского профессора Брукса. Хотя и несовершенный (для анализа требуется сложная специальная аппаратура, дорогие реагенты и высококвалифицированные кадры), он все же свидетельствует о том, что спорт не желает больше отсиживаться в обороне и имеет реальные шансы со временем загнать стероидного джинна обратно в его бутылку.

В общих чертах суть нового метода сводится к следующему. Цыпленку или кролику вводится стероидный препарат, маркированный мечеными атомами. После некоторого времени разворачивается защитная реакция организма, в ходе которой лейкоциты - белые кровяные тельца - атакуют чуждые микрочастицы. В результате этого процесса в крови образуются так называемые иммунные тела. Некоторое количество крови, содержащей эти тела, забирается из тела кролика или цыпленка и служит для антидопингового анализа.

Когда возникает нужда узнать, не употреблял ли какой-либо атлет анаболизаторы, у него берется некоторое количество крови. Кровь спортсмена и кровь кролика (цыпленка) обрабатываются одними и теми же реагентами. Получается осадок. Если характер реакции и состав осадка аналогичны, значит, атлет употреблял допинг, который был в свое время "заложен" в контрольный препарат. (На практике обычно исследуется не кровь, а моча.)

К сожалению, метод Брукса можно рассматривать только в качестве первого шага в этом трудном деле. Долгая подготовка исходных препаратов, громоздкость операций, дороговизна препаратов - это все еще полбеды. Главная беда в том, что таким способом можно обнаружить лишь один конкретный анаболик, а если, например, наши предположения не оправдаются и в ход пойдет другой, то для его "разоблачения" нужно заново затевать всю возню с цыпленком, изотопами, реагентами и т. д. А кто может поручиться, что десять конкретных недобросовестных атлетов не вздумают воспользоваться десятью различными анаболиками? Ассортимент, как говорится, позволяет.

Однако методы контроля не стоят на месте: так, в последние годы все шире начинает использоваться метод масспектроскопии, позволяющий распознавать самые разные стероиды.

Я верю, что разум победит. Бывая на соревнованиях, заходя в тренировочные залы, я вижу сотни сильных и красивых молодых людей, которым в слове "допинг" слышится что-то глубоко им чуждое и недостойное духа честной спортивной борьбы. Именно они, эти чудесные молодые люди, - лицо нашего спорта. Именно они задают в нем тон. На них возлагаю я свои надежды.

Глава 7. Гиганты "железной игры"

• Мышечное чудо из Америки
• Власов – человек из XXI века
• Токийская дуэль
• Есть ли у силы край
• Алексеев – человек без нервов

15 июня 1955 года в Москве шел дождь. День выдался холодный и сырой. Закутавшись в плащи, растянув над собой газеты, распустив зонты, пятнадцать тысяч зрителей сидели в открытом Зеленом театре и терпеливо ждали начала тяжелоатлетического спектакля.

О предстоящей встрече штангистов СССР и США говорили в трамваях, банях, магазинах, ресторанах, кино... К вечеру улицы стали вымирать. Неудачники, не попавшие в Зеленый театр, мотыльками летели на огонек телевизионных экранов. Переворачивая все привычные понятия о числе своих приверженцев, штанга брала реванш у шайбы и кожаного мяча.

Честно говоря, если бы встреча не состоялась и лишь один человек остался показать себя и свою силу, наверно, из-за него одного тысячи людей не ушли бы со своих мест. Но с одним условием. Этим человеком должен был быть Пауль Андерсон.

Когда на Внуковском аэродроме он шагнул из самолета и ступил на шаткий трап, восторженное "ого-о-о!!!" вырвалось из наших уст. Дикси Деррик - "подъемный кран", как прозвали Андерсона, действительно потрясал воображение. Короткий рукав рубашки обнажал мощные руки. Формой они напоминали бычью ногу. Чудовищный бицепс Андерсона в окружности составлял 57 сантиметров. Если б одну ногу у Пауля можно было бы отнять, а из оставшейся сделать две, они бы и тогда удивляли своей толщиной.

22-летний Деррик при росте 177,5 сантиметра весил 165 килограммов. При ходьбе он раскачивался и здорово напоминал циркуль: стоя на одной ноге, другой он чертил дугу и выносил ее вперед. Перенеся на нее опору, чертил дугу другой. Такая походка еще больше подчеркивала его громоздкость и мощь.

Едва ступив на московскую землю, Андерсон сразу стал необычайно популярен. Научные работники и пенсионеры, школьники и домохозяйки жадно впитывали новости о чудо-человеке. Толки и кривотолки расходились по Москве, как круги по воде. Говорили, что вице-президент США Ричард Никсон принимал Андерсона в Белом доме. Тренируется Пауль прямо у себя в спальне, где он установил помост и оборудовал маленький спортивный зал. Уже в 19 лет он весил 120 килограммов. Он метал диск, толкал ядро и в университетской команде штата Южная Каролина считался одним из лучших игроков в американский футбол. Но в конце концов ему надоело таскать по полю свое грузное тело, и в 1952 году Пауль впервые пришел в тяжелоатлетический зал. Он стремительно прогрессировал и в 1954 году, наверно, мог бы стать чемпионом мира, но подвела травма - порвал связку на левой руке. Только поправился, как попал в автомобильную катастрофу. И все-таки свое тяжелоатлетическое счастье он не упустил.

О штурме 500-килограммового рубежа тогда говорили гораздо меньше, чем впоследствии о 600 килограммах. Наверно, потому, что мало кто верил в успех такого штурма. 30 лет ожидания сделали скептиков из самых заядлых оптимистов. И тут, как джинн из бутылки, возник чудо-силач и, небрежно проломив непреодолимый барьер, сразу набрал (правда, официально результат этот тогда не был утвержден) 518,5 килограмма! Тяжелоатлетический мир был шокирован. Он вынужден был поверить в чудеса.

Андерсон стал живой легендой, которую можно потрогать и пощупать. Одному журналисту он в шутку сказал, что на лужайке перед его домом пасется несколько коров, чтобы он, Пауль, каждое утро мог выпивать 12 литров молока. Журналист "на полном серьезе" сообщил об этом факте своим читателям. Если бы он, Андерсон, сказал, что каждое утро съедает на завтрак жареную овцу, и тогда никто не осмелился бы сомневаться.

На совместную тренировку с американцами мы шли как на откровение. Опять же из-за Андерсона. Чудо или торжество метода? Вот что интересовало меня больше всего.

Разминаться Дикси Деррик, оправдывая свою кличку, не стал. Взял на грудь 147,5 килограмма (с результатом 145 и меньше Джон Девис пять раз становился чемпионом мира) и спокойно выжал 6 раз подряд. Ничего себе начало! Потом он заказал 172,5 килограмма, что на 4 килограмма превышало мировой рекорд канадца Дага Хэпбурна. Не замечая нашего остолбенения, Пауль 3 раза выжал этот вес. На этой же тренировке он вырвал 135 килограммов; лежа на скамье, 3 раза выжал 205 килограммов.

Под занавес босой Андерсон взял на плечи 275 килограммов. Гриф согнулся дугой. Пауль тряхнул штангу, словно показывая, что этот чудовищный вес для него пустяк. И действительно, сила его циклопических ног, похожих на перевернутые пирамиды, не знала границ. Он легко присел пять раз. По всему было видно, что это не предел. В зале, куда битком набился народ, вспыхнули аплодисменты. Мы и сами не заметили, как тренировка превратилась в спектакль. Никаких методических или технических открытий я не сделал. Однако факт оставался фактом: мировые рекорды падали словно кегли. Добродушный курчавый швед баловался ими, как двухпудовичком. В Зеленом театре старый соперник Дэвид Шеппард взял у меня реванш за поражение на венском чемпионате мира. В минуты вдохновения он умел забыть о своих и чужих рекордах и был смел, как только может быть смел штангист. Я упорно боролся в каждом движении,. но он оказался еще упорнее и обошел меня на 7,5 килограмма. К счастью, на командный результат это уже не могло повлиять. Победу мы себе обеспечили. Тем не менее самое интересное оставалось впереди. Андерсон выступал следом за мной. Потный и разгоряченный, я стоял за кулисами, а он невозмутимо лежал на кушетке, и грудь его тихо вздымалась, как у человека, который после неторопливого воскресного обеда прилег отдохнуть. Когда назвали его фамилию, он со слоновьей грацией слез с кушетки и прямиком отправился на помост.

Хотя А. Медведев находился на сцене и подходил к штанге, его присутствие не ощущалось. Полновластным хозяином помоста был Дикси Деррик. Свое тяжелоатлетическое соло он исполнял с каменным спокойствием, Унизанная дисками штанга послушно путешествовала вверх и вниз. Но она наливалась неимоверной тяжестью, когда ее пытался поднять Алексей Медведев. В тот вечер наш атлет отстал на 67,5 килограмма.

Андерсон уехал в свою Америку, оставив убеждение, что клин можно вышибить только клином. Чтобы соперничать с чудом, требовалось такое же чудо иметь на своей стороне.

Через несколько лет Медведев все же сумел отыграть у Андерсона 57,5 килограмма. Он приблизился к нему вплотную. Почти догнал. Но годы уже давали себя знать. Андерсон к тому времени ушел в профессионалы. Преемников равного калибра у него на родине не нашлось. Рекорды "крошки Пула" стояли как скала. Уходя, он "хлопнул дверью" на первенстве США, и от новой суммы вздрогнул тяжелоатлетический мир. 533 килограмма - такое "завещание" оставил Деррик силачам, которые шли по его стопам.

Пять лет на рекорды Андерсона никто не посягал. Но дело было сделано. Штанга, которую он поднимал, стала камертоном, по которому сильнейшие атлеты мира упорно настраивали свою мощь.

ПЕРВЫЙ ВИТОК СПИРАЛИ

В 1959 году на первенстве мира в Варшаве от нашей команды выступал новый чемпион Советского Союза Юрий Власов, сменивший Алексея Медведева на посту сильнейшего человека страны. 500 килограммов в сумме троеборья - столько потянула в тот год корона чемпиона мира. И поскольку рекорды Андерсона продолжали стоять, легенда об атлете, который рождается раз в сто лет, осталась жить.

Дикси Деррик создал себе репутацию сверхчеловека, мышечного чуда, феномена от штанги. Когда он сложил с себя звание сильнейшего на земле, его слава от этого не перестала существовать. Она как бы повисла в воздухе. Она ждала человека, который приберет ее к рукам. Судьба заранее обрекала такого человека на исключительную популярность. Слава Андерсона сама по себе была необъятной, глобальной величиной. Слава богатыря, который сумеет Андерсона побить, равнялась этой величине, возведенной в квадрат.

В свое время Дикси Деррик появился в тяжелоатлетическом мире словно свалился с луны. Возможно, американцы этого не почувствовали, н<