Драматургическая социология. Эрвин Гоффман, ученик Мида, считается создателем драматургической социологии - одной
Эрвин Гоффман, ученик Мида, считается создателем драматургической социологии - одной из разновидностей символического интеракционизма и понимающей социологии. В основе социодраматургической перспективы лежит сравнение повседневного мира с театральным действием.
В драматургической концепции исходным пунктом служит метафора социальной сыгранности людей: общество - это огромный театр. При общении люди пытаются произвести впечатление друг на друга. Как правило, это происходит неосознанно. Вместе с тем роли, которые играют люди, позы, которые они принимают, могут быть рассмотрены как типичные социальные представления, т.е. символические обозначения договоренностей между людьми о способе поведения. Сыгранность членов общества проявляется как одна большая символическая совместная акция, а общество - как ряд ситуаций, в которых люди взаимодействуют, производят впечатление и объясняют свое поведение себе и другим.
Социальное взаимодействие он представлял как непрерывную череду небольших драм, которые случаются с каждым из нас и где мы, в качестве акторов, играем самих себя. В качестве драмы могут проявлять себя не только бытовые ссоры, перебранки или конфликты, где всплеск эмоций и страстей достигает, кажется, своего апогея. Любое повседневное событие по сути своей уже есть драматическое представление, поскольку мы, даже в кругу близких, постоянно надеваем и снимаем социальные маски, сами создаем сценарии каждой следующей ситуации и разыгрываем ее по неписаным социальным правилам, созданным традициями и обычаями либо нашим воображением и фантазией. Вступив в конфликт, муж, жена, ребенок или теща упорно держатся предписанных им социальных ролей, которые нередко противоречат их собственным интересам. Отвечая на обвинения жены в том, что муж почти перестал бывать дома и видеть своих детей, он защищается тем, что выставляет себя в качестве хорошего исполнителя роли отца или мужа, а нападая на жену, старается обнаружить у нее такие же ролевые недостатки: она плохая домохозяйка или незаботливая мать.
Erving Goffman (1922-1982)  |
Любой человек в течение одного дня бывает задействован сразу в нескольких <театрах жизни> - в семье, на улице, в транспорте, в магазине, на работе. Смена подмостков как и смена ролей вносит динамику в повседневное существование, оттачивая наш социальный профессионализм. Чем в большем количестве социальных групп и ситуаций мы участвуем, тем больше социальных ролей исполняем. Но в отличие от литературного театра, в <театре жизни> конец пьесы не известен и ее нельзя переиграть заново. В жизни многие драмы связаны с серьезным риском, иногда с риском для жизни, и большинство из них разворачиваются по неизвестному для акторов сценарию.
Театр жизни имеет собственную драматургию, которая лучше всего описывается философией экзистенциализма. Анализируя пограничные ситуации, где человеку приходится принимать вызов судьбы, решать такие проблемные ситуации, которые связаны с выбором жить или умереть, Э.Гоффман вторгается в традиционную область экзистенциальной социологии. Экзистенциалисты определяют акт социального действия как свободный выбор человека в пограничной ситуации, т.е. в фатальных обстоятельствах, где индивид либо отстаивает свое право на существование, либо этого не происходит.
Этнометодология
Этнометодология представляет собой такую разновидность понимающей социологии, которая сосредоточила свое внимание не на философских вопросах бытия и познания, как это делала феноменологическая социология, а на вполне конкретных данных этнографии и социальной антропологии, но также препарированных под своеобразным философским ракурсом. Этнометодология одновременно и теория, и практическое исследование процедур обыденного действия людей. Она ставит задачу не только вычленить понятия, используемые в речи, но и выявить интерпретативные процедуры, в результате которых мы понимаем, кто таков говорящий, в чем состоит ситуация, каково положение дел, каковы наши намерения и намерения наших собеседников. Этнометодологическое исследование - выяснение того, как собеседники строят смысл совместными усилиями: как они взаимодействуют и как реципиент реконструирует смысл, который автор речи стремился передать.
В 1960-х гг. группа социологов, называвшихся этнометодологами (возглавлял их Гарольд Гарфинкель), попыталась выработать методы для выяснения того, какие правила используют люди при осмыслении поведения других людей и для того, чтобы сделать свое собственное поведение понятным другим. Понятие <правило> здесь использовалось иначе, чем в генеративной теории того времени. Речь шла не о том, что регулирует социальные действия, а о правилах, используемых для установления того, каково значение действий в конкретной ситуации. Такое правило составляет социальное действие как таковое.
| Гарольд Гарфинкель родился в 1917 г. в Нью-Джерси, академическую карьеру начал в 1935 г. Студентом-экономистом местного университета. Степень магистра получил в 1942 г. в университете Северной Каролины. В период с 1946 по 1952 он проходил аспирантуру в отделе социальных отношений Гарвардского университета под руководством Талкотта Парсонса. Отслужив в армии в период Второй мировой войны, Гарфинкель защитил диссертацию на степень Ph.D. в Гарварде. Затем преподавал во многих университетах, но основная карьера формировалась в Калифорнийском университете, где он оставался профессором до 1954 г. В период с 1957 по 1966 гг. трудился в Общественной службе здравоохранения США. Основные работы Гарфинкеля собраны в книге (1967)[245]. Созданная им этнометодология призвана изучать повседневную жизнь людей, смысл, цели, значения и действия которой составляют тот самый сценарий, который лежит в основе современного общества. Расколдовывая законы повседневной жизни людей, мы расшифруем объективные законы общества, считал Г.Гарфинкель. На его творчество больше всего повлияли два мыслителя А.Шюц и Т.Парсонс, занимавшие в науке прямо противоположные позиции. Как свидетельствуют его работы, Гарфинкель стал продолжателем дела Шюца. |  Г.Гарфинкель, 2001 |
И хотя этнометодологи во главе со своим лидером Г.Гарфинкелем не задавались глубокомысленным вопросом о том, что есть реальность, они с не меньшим философским упорством пытались выяснить, при каких обстоятельствах и почему мы считаем вещи реальными, действительно существующими. Иными словами, во главу угла они поставили проблему расколдовования структуры повседневной реальности и способов, какими мы, простые люди, творим ее в своей ежедневной жизнедеятельности.
Как известно, методы этнографии и культурной антропологии были сформированы под специфику изучаемого объекта - быта и образа жизни примитивных племен, к которым ученые выезжали на полевые исследования. Так продолжалось более ста лет, пока в 1967 г. Г. Гарфинкель, написавший книгу <Исследования по этнометодологии>, не попытался перенести в современное цивилизованное общество процедуры, применявшиеся антропологами при изучении примитивных культур.
В результате проблематичным стало то, что ни у кого и никогда не вызывало никакого сомнения. Сотни лет ученые считали, что нужно изучать те процессы и структуры, которые существуют в социальной реальности и обусловлены ею. Действительно, манеры поведения, язык, форму одежды, образ жизни любого человека, скажем инженера или предпринимателя, определяются его социальным, в частности классовым, положением, т.е. социальной реальностью. Но Г.Гарфинкель подставил под сомнение самую социальную реальность[246]. С этой целью он перевернул традиционное социологическое анкетирование и интервью. Если обычно социолог стремится задавать простые и понятные респонденту вопросы, чтобы получить четкую и ясную информацию о том, где он, к примеру, проводит свой досуг или какие газеты читает, то необычный социолог Гарфинкель намеренно ставил опрашиваемых в тупик, задавая <дурацкие> вопросы. Так, например, Гарфинкель спрашивал юношей, почему они придерживают дверь, пропуская вперед девушку. Большинство студентов (а он, как и многие другие американские социологи, чаще всего именно их и опрашивал) отвечали: <Я считал, что такова формула учтивости и способ выказать девушке свое уважение>. Подобные ответы не устраивали исследователя, ибо интерпретировались им как стереотипы массового сознания, которые, не задумываясь над содержанием, отражают то, что считается само собой разумеющимся.
Но двери придерживают также перед пожилыми людьми, инвалидами и детьми. В этом случае этикет учтивости не действует. Этим категориям населения помогают потому, что они беспомощны. Возможно, здесь действует какая-то иная социальная причина, нежели в первом случае. Задача этнометодолога - проникнуть за уровень поверхностного впечатления и выяснить глубинные механизмы формирования социальной реальности. Может оказаться так, что юноша, придерживающий перед девушкой дверь, только прикрывается этикетом вежливости, отвечая на вопрос анкетера, а на самом деле, в глубине своего подсознания, автоматически зачисляет ее в разряд беспомощного населения. В таком случае в нем действуют мотивы превосходства сильного пола над слабым, заложившие фундамент патриархата. Правда, причиной поступка могут быть мотивы ухаживания юноши за девушкой, поскольку и во множестве других ситуаций, например подавая женщине пальто, мужчина делает для слабого пола то, что он не сделал бы для сильного.
В другом эксперименте Гарфинкель просил студентов, чтобы они, в очередной раз отобедав дома. не благодарили родителей, а расплатились с ними деньгами. Ученому важно было знать реакцию опешивших родителей, которые, попав в необычную ситуацию, обнаруживали те спрятанные вглубь подсознания мотивы, правила, установки, которые формировали их поведение.
Если в первом случае Гарфинкеля интересовали социальные нормы, формирующие отношение между полами, то во втором речь шла об отношениях между группами разновозрастных родственников.
Поставить партнера в экстремальную ситуацию и таким способом выяснить скрытые реакции - общая для этнометодологов процедура <всматривания> в социальную реальность. Тот же Гарфинкель неожиданно приближал свое лицо, почти утыкаясь в нос говорящему, и следил за его реакциями. Одни обвиняли его в сексуальных домогательствах, другие предлагали обратиться к психотерапевту. Но главное было достигнуто: разрушалась обыденная структура ситуации.
Разрушение привычных норм общения происходит и в том случае, когда культурные нормы одной нации вторгаются обычаи другой. Известно, что у немцев и голландцев вполне естественно, когда в ресторане мужчина и женщина поровну делят счет и расплачиваются каждый за себя. Но стоит, не предупреждая о том партнера, англичанину или русскому повести себя тем же манером, например мужчина предлагает женщине заплатить за себя самой, как возникает полное замешательство. Разрушаются привычные стереотипы восприятия и оценки социальной реальности. <Возникает вопрос: зачем вообще нужно нарушать привычные устоявшиеся структуры повседневных взаимодействий? Разве именно повседневность не является ясной и прозрачной сферой жизни, не требующей рефлексивного рассмотрения? Однако эта ясность кажущаяся. Повседневность кажется ясной не потому что отрефлексирована, а потому что ускользает от рефлексии. "Обычную жизнь" не анализируют до тех пор, пока ее не нарушит какое-нибудь из ряда вон выходящее событие. Столкнувшись с таким нарушением, "повседневные деятели" стремятся прежде всего "нормализовать" ситуацию, ввести ее в рамки повседневности и к лишь после этого приступают к исследованию нарушившего ход нормальной жизни фактора, который уже интерпретируется как нормальное, повседневное явление>1).
Этнометодологу важно не то, как смущался испытуемый, а то, как он выкручивался из неожиданной ситуации. Редко кто воспринимал ее с юмором. В большинстве случаев следовали стереотипные реакции, например, <ты что, сошел с ума?> или <вы явно шизофреник?>. Так реагирует подавляющая масса нормальных людей на ненормальные ситуации. Но именно эту <нормальность> и фиксирует социолог. Он получает ответ на исходный вопрос: как люди формируют нормальную (читай: стереотипную) социальную реальность.
Метод провоцирования и разрушения привычных структур повседневности, несомненно, расширил горизонт познания в гуманитарных науках. Он выходит за рамки привычных анкетных опросов, свойственных традиционной социальной науке (не только социологии, но также антропологии, психологии, экономики, социальной психологии).
Этнометодология учит нас не воспринимать повседневность как само собой разумеющуюся, предлагает заглянуть по ту сторону одномерной реальности и выяснить скрытые механизмы, какими мы конструируем свое бытие. Социологу, проводящему традиционное анкетирование, придется спросить себя: какую реальность он изучает? О чем свидетельствуют мнения опрашиваемых? Не попадает ли ученый в ту же ловушку, в какой уже находится респондент - принимает на веру существующую реальность? И, наконец, не строит ли социолог свои научные теории на почве обыденных представлений?