Социально-структурные и культурные факторы

Реферат

по дисциплине:

«Социология»

на тему:

«Этническое и расовое неравенство»

Выполнил:

студент II курса

группы ЭВ-21

Лагутин М.В

Проверил:

Преподаватель Акмурзин А.Я

Харьков - 2015

СОДЕРЖАНИЕ

1. Введение

2. Раздел I. Факторы этнического и расового неравенства

1.1 Политические факторы

1.2 Социально-структурные и культурные факторы

1.3Экономические факторы

3. Раздел II. Этнос как особая социально-психологическая категория

4. Раздел III. Этничность, раса, способ производства: марксистская парадигма

5. Заключение

6. Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Данный реферат будет посвящен вопросу, не теряющему свою актуальность на протяжении долгого времени, а именно этническому и расовому неравенству.

Актуальность этой темы определяется остротой и трудностями решения такой проблемы, как возникновение межэтнических конфликтов на территории Украины, являющейся многонациональным государством. Конфликты, возникшие на почве межэтнических отношений, вызваны неравным положением этнических групп в нашей стране. Данная проблема усугубляется тем, что способы её разрешения недостаточно разработаны на протяжении длительного времени.

Данная работа поможет выявить основные причины возникновения этнического и расового неравенства, проанализировать сферы его проявления и раскрыть причину появления крайнего национализма народов. К трудностям решения этой проблемы можно отнести невысокую степень её изученности.

Любые проявления национального экстремизма расшатывают наше далеко нестабильное общество, подрывают своими действиями государственный строй, что может привести к распаду страны.

Данная тема имеет невысокую степень изученности, ей посвящено небольшое количество произведений, большинство из них принадлежит таким авторам как В. А. Тишков, Л. Н. Гумилёв, О. Е. Рыбаков, С. Н. Булгаков, Ю. В. Бромлей.

Основная цель исследования – проведение анализа этнического и расового неравенства.

При написании данной работы были применены исторический и статистический методы, а также марксистская, интерпретативная, структурно-функционалистическая парадигмы.

Данное исследование имеет большое практическое значение: оно поможет найти основные причины появления этнического и расового неравенства, выявить закономерности его развития.

Результаты данной работы в первую очередь пригодятся политикам, законодателям, способным грамотно выстроить национальную политику в нашей стране[1/2].

РАЗДЕЛ I. ФАКТОРЫ ЭТНИЧЕСКОГО И РАСОВОГО НЕРАВЕНСТВА

Политические факторы

Политические факторы, влияющие на межэтнические отношения, включают в себя по меньшей мере три класса явлений: принципы и формы государственного устройства, характер политического строя, тип государственной национальной политики[3].

Влияет на них и форма государственного устройства: унитарное государство или федеративное. Многие считают федеративное государство демократическим способом "решения национального вопроса".

Что касается влияния политического строя, то, естественно возможности культурного плюрализма намного шире в демократическом гражданском обществе, чем при тоталитарных или авторитарных режимах, характеризующихся высоким уровнем этнической дискриминации. Так, с тоталитарными режимами в Германии и Испании связаны массовая этническая дискриминация, чистки.

Проблема действий элит, мобилизации ими этнических чувств во имя важных для этносов целей - очень существенный политический параметр, направляющий межэтнические отношения. Не случайно роли лидеров придается особое значение в конфликтологических теориях. В развитии межэтнических отношений элита выполняет ряд функций:

1) "задает" идеологию толерантности или вражды;

2) вырабатывает политику, которая будет направлена на примирение, снятие предубеждений или, наоборот, будет стимулировать фаворитизм;

3) направляет деятельность средств массовой информации, которые играют громадную роль в формировании межэтнических установок и стереотипов;

4) определяет образовательные программы, влияющие на предотвращение или рост предубежденности, борется за власть знаний посредством знаний;

5) наконец, она служит как бы образцом поведения. Демонстрация такого поведения способна задавать определенный настрой.

При всем разнообразии политики, проводимой правительством, в ней можно выделить два основных направления, которые касаются этнических групп: интегрирующая политика (ее иногда называют унифицирующей) и политика культурного плюрализма.

Интегрирующую политику сегодня демонстрирует, например, Эстония: тот, кто не знает эстонского языка и культуры, не является здесь гражданином государства. Но именно эта республика подвергается жесткой критике как изнутри, так и извне.

Пример плюралистической политики дает Украина, в которой принят нулевой принцип гражданства (т.е. все живущие на территории государства независимо от национальности и времени проживания получили гражданство), есть Декларация прав народов. Такую же политику демонстрирует Россия. Сам факт наличия двух государственных языков в большинстве республик РФ, а также принятие Закона о национально-культурной автономии свидетельствуют о намерениях осуществлять плюралистическую политику.

Политика плюрализма касается отнюдь не только области культуры, языка, образования. В широком понимании это и представительство национальностей в институтах власти, так называемое "соучастие во власти". Таким образом, политическая сфера тесно связана с социальными интересами людей, их трудовой устроенностью, мобильностью.

Социально-структурные и культурные факторы

Среди группы социально-структурных факторов, влияющих на межэтнические отношения, можно выделить три наиболее существенных:

1) взаимосвязь социальной и этнической стратификации;

2) влияние социально-структурных изменений;

3) этнический фактор в социальной мобильности.

Обобщая многочисленные исследования по межэтническим отношениям, которые давно ведутся в США, Г. Оллпорт пришел к выводу, что предубеждения и конфликты ослабляются, если контактирующие группы обладают одинаковым статусом. Но полиэтнические государства, где все общины обладают более или менее равным социальным статусом, найти трудно. Феномен же большего представительства в престижных группах одних национальностей в ущерб другим достаточно широко распространен и на личностном уровне действительно воспринимается как дискриминация. "Белую работу сделает белый, черную - черный".

Для того чтобы "раскрыть" степень неравенства, социологи, изучая взаимодействующие группы, всегда анализируют социальную структуру[4].

Однако выравнивание не означало, что "равностатусный контакт" стал привычным, а это очень важный социально-психологический фактор. При социальном сравнении, которое влияет на отношения, важно непременно учитывать два обстоятельства.

Первое - сравнение у людей разных национальностей идет не вообще, скажем, русских и армян, русских и татар, русских и евреев, а русских и татар в Татарстане, или русских, армян и евреев, например, в Москве, т.е. в обозримой локальности.

Второе обстоятельство - равностатусный контакт должен стать привычным, т.е. нужно длительное время для адаптации к такому общению. Ну и естественно, равностатусный контакт не является панацеей от напряжений, поскольку на характер общения влияют многие другие факторы и обстоятельства.

Таким фактором является, например, второй среди выделенных нами - изменение социального положения групп. Движение к желаемому равностатусному общению, как это ни парадоксально, ведет к напряжениям в межэтнических отношениях. Конфликтность здесь связана с тем, что доминирующая в высокостатусных слоях группа должна "потесниться". Вместе с тем, у той национальности, которая продвигается в эти слои, растут потребности. "Чем больше имеем, тем больше хотим", - таков социологический закон возрастающих запросов. Следовательно, вторая группа социальных факторов, которая связана с социально-структурными изменениями, является конфликтогенной.

Оформление собственности в нашей стране очень часто оказывается связанным с доступом к властным структурам (получение кредита, аренда помещения и т.п.), именно поэтому социальные интересы оказываются связанными еще и со стремлением доступа к власти.

Далеко не всегда такие претензии спокойно воспринимались окружающими людьми нетитульной национальности, особенно русскими[3]. Среди людей понизивших свой статус по сравнению с отцами или в течение трудовой жизни, доля негативных установок на межэтнические контакты всегда выше.

Для измерения межэтнических установок часто используют шкалу Богардуса, по которой выясняют готовность респондента "принять человека иной национальности как:

а) гражданина государства,

б) делового партнера,

в) соседа,

г) друга,

д) члена семьи (муж дочери, жена сына)".

Шкалу обычно модифицируют. В советское время она была модифицирована, поскольку проблема принятия лиц иных национальностей как граждан не стояла, да и соседей в городах редко кто мог выбирать. Но интересно было другое. Шкала рассчитана на измерение дистанции готовности к контакту: если, скажем, грузин готов принять русскую (русского) в качестве члена семьи, то он тем более готов принять ее (его) как друга, соседа, делового партнера.

Однако в ряде районов со сложной межэтнической ситуацией эта шкала "не работала". Например, в Эстонии во время опросов 70-х годов эстонцы чаще проявляли готовность к смешанным бракам, чем к партнерству в трудовой сфере. Тогда мы сделали вывод: установки на контакты в сфере трудовой деятельности и сфере неформального общения находятся под влиянием разных факторов. Если в трудовой сфере на них влияют конкурентные (конкурсные) ситуации, то в сфере быта - нормы культуры конкретного народа[4].

Культурные факторы, влияющие на межэтнические отношения, делятся на две группы: первая связана с просвещением и информированностью, вторая - с традиционными нормами каждой культуры (в социологии чаще говорят просто о традиционализме).

Тот факт, что образование, и в целом просвещение, способно разрушать межэтнические границы, снимать предубеждения, установлен в многочисленных исследованиях. В однонациональных, особенно часто в сельских, общинах негативные гетеростереотипы и предубеждения в значительной мере подпитываются их культурной замкнутостью. У образованных же групп негативные установки чаще всего не связаны с культурными факторами, особенно в деловой сфере.

К первой группе факторов относится и пропаганда образцов межнационального общения через средства массовой информации. Особенно большое влияние оказывают телевидение и пресса.

Можно было наблюдать, как росли антимусульманские предубеждения, когда телевидение показывало кадры из чеченской республики с исполнением ритуального танца "Зикр" и отправлением "намаза" (молящиеся аллаху) на площади шейха Мансура. Но практически никто не помнит, чтобы по телевидению показывали чеченца или аварца, даргинца из Дагестана, кабардинцев и балкарцев, обрабатывающих землю или работающих на предприятиях. И это один из очевидных примеров формирования "антикавказских" установок.

Вторая группа культурных факторов связана с традиционными нормами поведения. Принято считать, что традиции чаще влияют на поведение в быту, но на самом деле здесь они просто очевиднее. Эндогамные браки преобладают у всех народов не только вследствие теоретической возможности заключения однонациональных и смешанных семейных союзов, но и благодаря установкам на такие браки. Однако традиционные нормы оказывают влияние и на отношения в трудовой сфере, а именно сказываются на выборе партнеров по бизнесу, проявляются в нормах общения в трудовых, коллективах, влияющих на отношения людей.

Представления о людях, с которыми лучше иметь дело, отношение к явлениям других культур, событиям из жизни других народов во многом определяются тем, как историческое прошлое современная социальная действительность преломляются в психологии личности[5/6].

Экономические факторы

Некоторые социологи считают экономическую конкуренцию одной из причин этнического неравенства, особенно в капиталистических странах. Сторонники этого подхода подчеркивают роль конкуренции между группами рабочих за дефицитные рабочие места. Люди, имеющие работу (особенно те, кто занимает низшие должности), чувствуют угрозу со стороны тех, кто ее ищет. Когда последние являются членами других этнических групп, может возникнуть или усилиться враждебность. Однако многие исследователи подчеркивают, что на этот конфликт оказывают влияние и другие факторы, не связанные с экономическими условиями. Белые рабочие, склонные к этноцентризму, могут преувеличивать опасность конкуренции со стороны черных…

Сторонники марксизма считают этническое неравенство формой эксплуатации. При любой экономической системе господствующий класс нуждается в пополнении дешевой рабочей силы и препятствует объединению рабочих. С точки зрения господствующего класса, поддержка конкуренции между этническими группами служит этой задаче. Физические или культурные различия между двумя группами могут стать "признаками" господства и подчинения - черный цвет кожи стал символом рабства в американском рабовладельческом обществе. На этом различии зиждется идеология "природного превосходства".

Натравливая одну этническую группу на другую, господствующий класс сеет раздоры между людьми, которые могли бы объединиться и выступить против него. Кроме того, он отвлекает их внимание от борьбы за право полноценного участия в управлении экономикой[1/2].

РАЗДЕЛ II. ЭТНОС КАК ОСОБАЯ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ

Национальная проблематика – исключительно актуальная в наш бурный век прогресса и социальных потрясений – издавна привлекала внимание мыслителей всех времен и народов. Особая важность этой темы для каждого человека, вероятно, связана с тем, что принадлежность к той или иной нации является универсальной характеристикой, свойственной всем людям без исключения. Вообще, принадлежность к группе, ощущение себя частью «мы» является доминирующим, базовым стремлением человека и уже давно рассматривается в психологии в качестве общего психологического закона.

Формирование чувства причастности к некоему «мы» неразрывно связано, или даже является следствием появления концепции «чужие». Первым актом социальной психологии надо считать появление в голове индивида представления о «них». Только ощущение, что есть «они», рождает желание самоопределиться по отношению к «ним», обособиться от «них» в качестве «мы»… Именно противопоставление своей общности другой всегда способствовало фиксации и активному закреплению своих этнических отличий и тем самым – скреплению общности.

Группы людей, оседавшие на определенной территории, формировали свои этнические особенности, будь то особый говор или уникальная культура быта, причем тем интенсивнее, чем ближе находились поселения «чужих». Такое различие не могло быть плодом естественных причин. Оно всегда служило искусственным средством для обособления и отличия своих от чужих.

Факт неизбежности, универсальности аутгрупповой враждебности в любом межгрупповом взаимодействии подчеркивает З. Фрейд в работах «Психология масс и анализ человеческого Я» и «Неудовлетворенность культурой». Ученый отмечает, что функцией подобного противопоставления является, прежде всего, поддержание сплоченности и стабильности группы. Причем, действие этого закона распространяется не только на народы, сильно удаленные друг от друга в культурном отношении, но и на относительно похожие. Сюда, к примеру, относится такое явление, как «нарциссизм малых различий», известное по опыту взаимоотношений между близкими по происхождению и языку народами: португальцами и испанцами, шотландцами и англичанами.

Фрейд описал механизм формирования враждебности к «чужим» и привязанности к «своим»: по его мнению, основную роль здесь играет «Эдипов комплекс», связанный с амбивалентностью ранних эмоциональных отношений в семье, которая переносится на социальное взаимодействие. Любовь к отцу в детском возрасте трансформируется на уровне социума в идентификацию с лидером группы, а также с членами группы, имеющими аналогичную идентификацию, в результате чего враждебность переносится на аутгруппу.

Фрейд приходит к заключению, что ингрупповая идентификация и аутгрупповая враждебность представляют собой две взаимозависимые детерминанты социального взаимодействия.

Действительно, совместное проживание и смена многих поколений на определенной территории в тех или иных природных и климатических условиях не может не сказаться на формировании особого психологического склада этноса как специфического способа восприятия и отражения членами общности различных сторон окружающей действительности. Другой вопрос, что интерпретация влияния этих факторов на этническое сознание производится некоторыми авторами достаточно произвольно, лишая их выводы подлинно научной основы. Прислушаемся к словам Л. Гумилева: «Нет ни одного реального признака для определения этноса, применимого ко всем известным нам случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда – нет. Вынести за скобки мы можем только одно – признание каждой особью: «Мы такие-то, а все прочие другие».

Емким и точным в психологическом смысле представляется определение этноса, предложенное Ю. Платоновым и Л. Почебут: «Под этносом мы понимаем большую социальную группу людей, объединенных на основе общих установок и диспозиций, имеющих общие типичные поведенческие реакции на различные события жизни… Этнос – явление социально-психологическое. Оно социально по истокам своего возникновения и психологично по способам своего проявления».

Акцент на факте самокатегоризации и идентификации с группой со стороны ее членов содержится в формулировке Т. Стефаненко: «С позиции психолога можно определить этнос как устойчивую в своем существовании группу людей, осознающий себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых как этно-дифференцирующие».

Таким образом, внешние, материальные признаки этноса, весьма многочисленные и с трудом поддающиеся однозначной интерпретации, не могут претендовать на исключительность в вопросе описания этнической специфики. С точки зрения психологии на первый план здесь выходит задача изучения внутреннего мира человека в его неразрывной связи с миром внешним, этнокультурным: «Причастность каждого отдельного индивида к этнической общности измеряется не столько биологическими признаками, сколько степенью сознательного приобщения к культурным ценностям, составляющим духовную культуру этноса».

Детальную разработку проблемы нации, этногенеза, национального духа мы находим в работах выдающихся отечественных мыслителей: Н. Бердяева, Л. Гумилева, П. Сорокина, И. Ильина, А. Потебни, Г. Шпета и многих других. Подчеркивая духовный смысл понятия нации, Бердяев ставит вопрос о характере русской души и выдвигает идею о зависимости ее специфики от географического положения России. Сам ландшафт страны, ее равнины и бескрайние просторы оказывают влияние на психический склад народа и определяют, по мнению философа, такие черты русского характера, как «склонность к странствованию», апокалипсическую настроенность, мистическую одержимость и религиозность. Пограничное положение России между Востоком и Западом придают антиномичность национальному сознанию, обусловленную столкновением и противоборством восточного и западного элементов. Другая антиномия, считает Бердяев, порождена православной религиозностью русских и природным, языческим началом: «Религиозная формация русской души выработала некоторые устойчивые свойства: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры… устремленность к трансцендентному…».

Особый подход к «национальному вопросу» находим в работах другого русского мыслителя Питирима Сорокина. По его мнению, «в национальности следует видеть не метафизический принцип, не какую-то таинственную «вне и сверхразумную сущность», а группу или союз людей, обладающих теми или иными признаками, иначе говоря, объединенных той или иной связью».

Сорокин подвергает критическому анализу все распространенные признаки нации, такие как единство крови, общий язык, религия, общность экономических интересов, «единство исторических судеб», культура и нравы народа, логически приходя к выводу, что «национальности как единого социального элемента нет, как нет и специально национальной связи… Наши «национальные вопросы» составляют одну из глав общего учения о правовом неравенстве членов одного и того же государства… Выкиньте из национальных причин причины религиозные, сословные, имущественные, профессиональные, «бытовые» - и из «национальных» ограничений не останется ничего».

Сорокин утверждает, что «нет национальных проблем и национального неравенства, а есть общая проблема неравенства, выступающая в различных видах и производимая различным сочетанием общих социальных факторов, среди которых нельзя отыскать специального национального фактора…»[7]. Таким образом, ученый делает вывод о сугубо социально-экономическом и политическом характере происхождения национального вопроса. Подобная точка зрения может показаться крайней, но она вполне закономерна при рассмотрении этнической проблемы не с позиций психолога, а под углом зрения политолога, социолога, гражданина.

С точки зрения современной этносоциологии и этнопсихологии все указанные теории можно отнести к группе так называемых примордиалистских концепций этноса. Их сторонники рассматривают этничность как объективную данность, изначальную характеристику человечества. Этносы понимаются как реально существующие социальные или биологические сообщества с присущими им чертами и глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Наряду с этим направлением существуют инструменталистские и конструктивистские подходы к пониманию этнического феномена[8].

Приверженцы теорий первого типа объясняют сохранение этнических групп потребностями людей в преодолении отчуждения, характерного для современного общества массовой культуры, а этничность понимается как средство для достижения групповых интересов.

Сторонники второго подхода считают, что этническое чувство и формулируемые в его контексте представления и «доктрины» представляют собой интеллектуальный конструкт писателей, ученых, политиков. Ключевую роль в мобилизации членов этнической группы на коллективные действия во имя политических или социальных целей играют лидеры, которые нередко преследуют собственные цели и далеко не всегда выражают волю народов.

РАЗДЕЛ III. ЭТНИЧНОСТЬ, РАСА, СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА: МАРКСИСТСКАЯ ПАРАДИГМА

Основное методологическое отличие марксистского и различных неомарксистских подходов от немарксистских - это анализ способа производства в понимании формы и динамики развития расовых и этнических отношений в современном мире.

Хотя в работах К. Маркса и Ф. Энгельса содержится немало замечаний о важном значении, которое играют этнические и расовые отношения в различных обществах, в частности - указание на роль расы как экономического фактора, анализ положения ирландских рабочих-мигрантов в Британии, исследование значения национального вопроса во внутренней и внешней политике - основоположники марксизма не занимались специально изучением расовых и этнических проблем в контексте исследования современного им капитализма. Маркс не включал - по крайней мере, явным образом - расовые и этнические иерархии в свое изучение структуры капитализма как способа производства. К тому же он не разрабатывал свою теорию с точки зрения влияния капитализма на процесс становления наций в Европе. Теорией и практикой национального вопроса применительно к России много занимался В. И. Ленин. Однако марксистской концепции этничности в том виде, как если бы ее разрабатывал сам Маркс, не существует. Вместе с тем есть множество неомарксистских теорий, и, хотя некоторые из них имеют в целом весьма слабое отношение к марксистской социологии, все они, так или иначе, используют марксистскую схему анализа социальной реальности. Среди них функционалистские, структуралистские, постструктуралистские, диалектические, исторические, герменевтические и другие подходы.

На протяжении многих десятилетий критика в адрес марксизма лишь меняла свои источники и формы интерпретации. Однако совершенно очевидно, что марксизм был и остается той формой социологии, которая оказывает серьезное влияние на исследования большинства социальных проблем, в том числе и на расовые и этнические проблемы. В этом убеждают и многочисленные теоретические работы, и исторические исследования, написанные с точки зрения марксистской парадигмы. Безусловно, по крайней мере, то, что обсуждение этничности и расовых проблем в марксизме оказалось весьма плодотворным с позиции поиска новых подходов к решению и осмыслению данных проблем.

Сегодня марксизм в целом и более специальные марксистские подходы подвергаются критике со стороны многих исследователей, исповедующих иные социологические парадигмы. Есть множество направлений подобной критики.

Одно из них мы проанализировали более подробно. Речь идет о критике со стороны тех направлений, которые, подобно марксизму, трактуют расизм и «этнизм» как формы социального неравенства и подавления и признают важность капиталистических отношений производства для понимания этих форм. Но, тем не менее, они рассматривают марксистский подход как принципиально недостаточный из-за того, что последний настаивает на первичности способа производства как основе анализа.

Следует подчеркнуть, что марксистская традиция касается главным образом социологии расовых, а не этнических отношений. В этой связи следует сказать несколько слов по поводу понятия «раса» в современной социологии и социальной антропологии и его соотношении с концептом этничности.

Категория расы, означавшая совокупность наследуемых природных характеристик, возникла в Западной Европе в ХVIII-ХIХ вв. как исключительно биологическая категория. Хотя на протяжении столь длительного времени физическая антропология делит человечество на четыре основные и ряд промежуточных рас, современные генетики предпочитают о них не говорить. Для этого есть два серьезных основания. Во-первых, между человеческими популяциями всегда существовало столь много смешений, что говорить о фиксированных границах между расами едва ли имеет смысл. Во-вторых, существование наследуемых физических черт и характеристик не влечет за собой появление явных отличительных границ. Иначе говоря, часто существует гораздо больше вариаций внутри «расовой группы», нежели между группами.

Тем не менее, понятие расы может играть настолько важную роль, что оно обуславливает человеческое поведение и образ действия. Дело в том, что в процессе социального взаимодействия из целой совокупности различий значимыми оказываются лишь некоторые. Основанная на устойчивых объективных критериях классификация расовых групп теряет стабильный характер и становится подвижной и относительной. Раса превращается в феномен социального взаимодействия и соответственно - массового сознания. «С точки зрения социальных отношений, - отмечает В. И. Ильин, - раса - это одна из разновидностей групп, выделяемых социальной окружающей средой по тому или иному физическому антропологическому признаку, наделяемому функцией символа социальных и культурных качеств». В этом смысле раса существует как некий социальный и культурный конструкт, независимо от того, «биологична» она или нет.

Расизм как явление строится на предположении о том, что человек каким-то образом связан с наследуемыми физическими характеристиками, которые отличают одну расу от другой. В таком случае понятие расы приобретает социологическое значение и смысл. Поэтому для социальных наук объектом исследования являются именно социальные и культурные следствия представлений о том, что различающиеся внешние расовые характеристики каким-то значимым образом отражаются на ментальных, моральных и прочих качествах их носителей.

Понятие расы во многих исследованиях рассматривается как элемент этнического дискурса. Преследования, дискриминация, социальное дистанцирование на основе каких-либо антропологических признаков составляют основу расизма как разновидности этноцентризма.

Отличаются ли исследования расовых отношений от изучения этничности и этнических отношений? В современной социологической и социально-антропологической литературе на этот счет существуют разные точки зрения.

Так, М. Бэнтон подчеркивает необходимость различения расы и этничности, подчеркивая, что первая относится к категоризации, то есть внешнему (извне) определению, и связана с процессами исключения («их»), тогда как этничность имеет дело с групповой идентификацией («нас»), при этом «членство в этнической группе является обычно добровольным, а членство в расовой группе - нет».

Однако этничность может подразумевать различие форм своего проявления. Определение «их» в терминах расы одновременно является важным аспектом нашего определения «нас», которое при этом должно получить не только этническое, но и расовое измерение. С другой стороны, существует множество процессов этнической категоризации, не связанной с расовой определенностью. Последний случай особенно ярко демонстрирует замкнутость круга в процессе перевода «негативной» расовой категоризации в позитивную групповую идентичность. Нельзя забывать, что критерии «расовой» классификации являются столь же социально и культурно обусловленными, как и те, от которых зависит этническая идентификация.

Таким образом, идея «расы» может влиять на формирование определенной части этнических идеологий, хотя ее наличие или отсутствие не является решающим фактором в межэтнических отношениях. Представляется, что можно согласиться с Р. Дженкинсом, когда он пишет, что «расовая дифференциация и расизм должны быть, возможно, рассмотрены как исторически определенная форма более общего - может быть, даже универсального - социального феномена этничности». Поэтому, несмотря на различия, существующие между расой и этничностью, функционально эти понятия очень близки и могут исследоваться в одном и том же методологическом ключе.

Неомарксистская теория расовых отношений О. Кокса может быть суммирована следующим образом. Негры изначально эксплуатируются по их классовому положению, то есть как пролетарии. То, что они подвергаются расовой эксплуатации, связано с тем, что они становятся предметом расистской идеологии превосходства. Тем самым, чернокожие испытывают на себе двойную эксплуатацию по сравнению с белыми рабочими. Именно это обстоятельство О. Кокс имеет в виду, когда, в отличие от Р. Парка, настаивает на необходимости рассмотрения расовых отношений в Америке как формы «политико-классового господства», а не как проблемы ценностных конфликтов, культурных установок или ассимиляции. Расизм и расовое разделение труда прибыльны для капиталистов. За счет расистской идеологии разделения белых и черных рабочих их общие интересы скрываются от них. Эта идеология и практика очень эффективны, поскольку капиталисты угрожают белым рабочим более дешевым трудом негров. Расизм, основываясь на идее «разделяй и властвуй», активно используется работодателями для усиления эксплуатации труда[9].

Расовая политика претерпела значительные изменения в последние десятилетия. Эти трансформации частично нашли свое отражение в теоретических дискуссиях об онтологическом статусе расы и методологии ее изучения. Однако, когда некоторые авторы, пишущие о расе и этничности, попытались отделить исследовательский процесс от политики, то оказалось, что делать это невозможно или нежелательно. Поэтому политический контекст концептуализированного расизма и «этнизма» необходимо объяснить.

Таким образом, неомарксистские концепции расизма и этничности внесли немало ценного в понимание современных расовых и этнических отношений. Конечно, марксизм, как и другие основные социологические парадигмы, не дает ответа на все теоретические и эмпирические вопросы, которые ставит развивающийся полиэтнический и расово разнообразный социум. Однако чрезвычайно важной посылкой современного марксизма в исследованиях расовых и этнических проблем является его настаивание на важности дискурсивного анализа расизма и «этнизма». В частности, расизм, с точки зрения марксистской методологии, не может быть сведен к классовым отношениям, но на него нельзя смотреть и как на нечто совершенно автономное от других социальных отношений.

Исходной конструкцией марксистского анализа этнических и расовых отношений является экономическая структура, способ производства[10]. Различные экономические структуры придают производственным отношениям различные формы организации. Если экономической структурой является капитализм, то отношения между трудом и капиталом и классовые отношения, основанные на этой организации, формируют необходимый контекст для интерпретации явлений и следствий расизма и этнической дискриминации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Испокон веков в обществе существует неравенство. В зарубежной социологии ХХ века доминирует точка зрения, что неравенство является неизбежным явлением в истории человеческого общества и стимулом социального развития. Этнические или национальные неравенства – одна из разновидностей социальных неравенств. Следствием этого послужили этнические конфликты.

Причиной эскалации этнического конфликта может стать посягательство на территорию проживания этноса, стремление этносов выходить из-под «имперского обруча» и создавать независимые территориально-государственные образования. Социально-экономические проблемы также пагубно влияют на межнациональные отношения. Борьба за природные ресурсы, приоритеты в трудовой деятельности, социальные гарантии – всё это вызывает этнические стычки, которые в дальнейшем перерастают в крупномасштабный конфликт.

К тому резко возросло число нарушений прав человека по признаку национальной принадлежности. Речь идет о предрассудках, о нетерпимости местного населения к приезжим, а также о политике властей различных уровней, которая определяется как, ущемляющая права и достоинства людей.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1) Електронный ресурс [http://bibliofond.ru/view.aspx?id=13962]

2) Електронный ресурс [http://referat7.ru/refs/source/ref666-39068.html]

3) Пош Б. Кризис территориального государства: сепаратизм и федерализм в Европе 1990 гг. //Этничность. Национальные движения. Социальная практика. СПб., 1995. С. 118-140.

4) Дробижева Л.М. Повторит ли Россия путь Союзам/Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1992. С. 98.

5) Барышников Д.Н. «Межнациональные отношения на Кавказе: конфликты и перспективы примирения». // Россия и мусульманский мир, 1999 №1 (79). - М. 1999г.

6) Жириков А.А. «Этнические факторы политической стабильности». - М.: «Славянский диалог», 1995г. С. 84.