Оскорбление детей и работа с детьми — жертвами насилия

Дефиниция -оскорбления». Ученые Финкелхор и Корбик (1988 г.) определили это как «виды действий, относящихся к оскорблению детей, которые достойны порицания в обществе и могут отклоняться в ту или иную сторону в зависимости от стандартов инорм... Чем больше видны насильственные проявления в поведении, тем больше это похоже на оскорбление».

Дефиниция «оскорбления» определена в Благотворительном попечительском фонде для социальных работников Великобритании и применяется в настоящее время в России специалист; занимающимися детьми «группы риска».

Телесные повреждения — это насильственные повреждения, нанесенные ребенку другими (преднамеренное отравление, уду­шение и т. д.). Возможные признаки физического насилия и его послед­ствия: синяки (например, в форме отпечатков пальцев); ожоги (от сигарет, от погружения в горячую воду и др.); укусы взрослого или ребенка; сломанные кости; поврежденная уздечка (кусочек кожи, соединяющий десну с губой); опасливое наблюдение за окружаю­щими (так, как будто ребенка хотят ударить); замкнутость, депрес­сия; низкая самооценка; агрессия; нежелание раздеваться (напри­мер, для плавания или урока физкультуры).

Пренебрежение — это постоянное жестокое обращение с ре­бенком, отсутствие желания предотвратить это, халатное отноше­ние при возможности оказать помощь, что влечет за собой значи­тельное ухудшение состояния ребенка или его развития. Результаты отсутствия заботы: недоедание; неподходя­щая или несоответствующая сезону одежда; плохая гигиена; отсут­ствие внимания к болезням и ранам; отсутствие элементарной ме­дицинской помощи, предотвращающей заболевания (диспансери­зация, прививки и т. д.); замедленное развитие; плохо развитые навыки социального общения; отсутствие привязанности к окру­жающим или нежелание ее демонстрировать; ребенок остается совсем один или с кем-то, кто не может следить за ним должным образом; недостаток предпосылок для умственного или физиче­ского развития; замкнутость и депрессия; недостаток уверенности в себе или низкая самооценка

Эмоциональное насилие. Умышленный вред, нанесенный в результате воздействия на эмоциональное или поведенческое раз­витие ребенка и повлекший за собой постоянные или усугублен­ные болезни и отторжения. В результате насилия затрагиваются эмоциональные сферы и развиваются болезни. Признаки эмоционального насилия и его последствия: в экстремальных ситуациях замедляется физическое развитие; деп­рессия и замкнутость; изоляция, желание уединиться; недостаток уверенности в себе и низкая самооценка; желание прильнуть к кому-нибудь; неприемлемая фамильярность в общении с другими людьми; отсутствие прочных взаимоотношений; эмоциональная отстраненность; неумение выразить собственные чувства и эмо­ции, неспособность понять чувства других людей.

Сексуальное насилие. Умышленное сексуальное использова­ние детей или подростков.

Почему же дети становятся жертвами сексуального насилия?

Вот что мы знаем о личностях, совершающих насилие над детьми:

■ это люди, не являющиеся душевнобольными или отсталыми в умственном плане, не принадлежащие к какой-либо определенной социальной группе и не имеющие одинаковых привычек; они различаются по возрасту, социальному положению, мотивам;

■ лишь незначительное количество их страдает педофилией
(т. е. имеют постоянный сексуальный интерес к детям);

■ большинство из них гетеросексуальны;

■ в большинстве случаев насильники мужчины (но и женщины могут сделать то же самое);

■ это люди, использующие свой авторитет и шарм, принуждение и угрозы для того, чтобы добиться согласия и содействия ребенка;

■ в большинстве своем люди, знакомые со своими жертвами.

Какие дети могут добровольно соглашаться на сексуальное насилие?

Это дети:

■ выросшие в социально изолированных семьях, где границы поведения членов семьи не были четко обозначены (исследования показали очень большой процент ненормальных сексуальных отношений в семьях, живущих в отдаленных районах)

■ уяснившие неправильную модель сексуального поведения;

■ взявшие на себя роли взрослых в семье (мать страдает ал коголизмом и поэтому не может выполнять свой материнский долг);

■ плохо обеспеченные, что заставляет ребенка искать удовлетворение

Что заставляет ребенка скрывать факт сексуального насилия:

1) Отчаяние («Я не заслуживаю того, чтобы мне помогали. Никто не сможет мне помочь).

2) Отрицание случившегося («На самом деле ничего не было. Он или она в действительности не причинили мне вреда»).

3) Чувство одиночества («Я единственный с кем это происходит. Никто мне не поверит»).

4) Надежда («Я думаю, что насилие прекратится»).

5) Подарки, запугивание («Я хочу эту игрушку. Он (она) убьет мою маму/сестру, собаку и т.д.»).

6) Обвинение самого себя («Если человек, который делает со мной такое хороший, значит, я это заслужил»)

7) Чувство вины («Мне нравится то, что я чувствую, так что, наверное, я этого хочу. Я не должен был этого делать»).

8) Стыд («Если я расскажу окружающим о том, что происходит, они будут считать меня плохим»).

Синдром приспособления. Понятие «синдром приспособления» было высказано доктором Ро­нальдом Саммитом в 1983 г. («Насилие над детьми и отсутствие заботы о них», т. 7, с. 177—193). Он пишет, как сложно ребенку подвергшемуся сексуальному насилию, рассказать о случившемся и объясняет причины, по которым дети иногда отказываются своих слов или меняют первоначальные утверждения. Понятие «синдром приспособления» включает в себя пять этапов, которые проходит ребенок, подвергшийся сексуальному на­силию, на пути к преодолению той ситуации, в которую он попал;

Первый этап. Необходимость скрывать случившееся; Люди, совершающие сексуальное насилие над детьми, стремятся заставить свои жертвы молчать, используя различные способы запугивания и эмоционального давления. Одни запугивают детей жестокостью, другие заставляют свои жертвы поверить в катастро­фические последствия, которые непременно наступят, если ко­му-то еще станет известно о насилии. Например, они могут ска­зать: «Никто тебе не поверит, и все от тебя отвернутся» или «Меня посадят в тюрьму по твоей вине». Необходимость скрывать сама по себе рождает у ребенка чувство вины и стыда независимо от того, понимает ли он, что происходит, чувствует ли боль или нет. Многие жертвы сексуального наси­лия переносят эти чувства во взрослую жизнь.

Относительно необходимости скрывать доктор Саммит заметил: «Если жертва не найдет в себе сил поделиться своей тайной, если у нее не будет возможности получить не осуждающий ответ на свое откровение, ребенок будет жить с созданным им самим нежеланием общения с противоположным полом, отсутствием дове­рия, невозможностью самоуспокоения».

Второй этап. Беспомощность. Часто дети думают, что вы­хода из ситуации насилия не существует и им придется научиться с ней мириться.

Третий этап. Насилие и приспособление к последствиям. Однажды став жертвой сексуального насилия, ребенок вынужден научиться мириться со случившимся, чтобы выжить. Некоторые дети используют механизм ухода от реальности, например, притворяясь, что над ними не совершают насилие; пытаясь заснуть во время насилия; заставляя себя думать, что нижняя часть их тела не существует. Другой механизм приспособления заключается в эксплуатации человека, совершающего насилие, и получении от негоразличных услуг и подарков, что позволяет ребенку находить хотьчто-то положительное в сложившейся ситуации. Ребенок постепенно приспосабливается к насилию (учится ежедневно сосуществовать с ним), но подобный процесс формиру­ет неверное представление ребенка о себе, других людях, окружаю­щих обстоятельствах. Если приспосабливаться становится слишком трудно, ребенку приходится искать способ выражения своих чувств, продолжая хранить свой секрет. У девочек это часто носит саморазрушающий характер (например, самоубийство, неразборчивость в связях, по­беги из дома). Жертвы мужского пола более предрасположены к агрессивным действиям, асоциальному поведению.

Четвертый этап. Запоздалые, противоречивые и неубе­дительные рассказы о насилии. Ребенок может решиться рас­сказать о насилии, потому что не может больше с ним мириться или потому что уже не подвергается насилию и чувствует себя в безопасности. Он хочет поделиться с кем-то информацией о слу­чившемся, но боится сделать это. Поэтому ребенок выбирает взрослого человека, которому он, как ему кажется, может дове­рять. Он его проверяет, рассказывая ему о случившемся по частям, наблюдая за его реакцией и пытаясь определить возможные по­следствия своей откровенности.

Если взрослый, услышав часть информации, начинает злиться и обвиняет ребенка во лжи, это может заставить его никогда боль­ше не рассказывать о случившемся.

Если ребенок, рассказав что-то о насилии, не убедился в том, что ему верят, а наоборот, обвинили, он решает притвориться, что насилия на самом деле не было и что он все придумал.

То же самое происходит, если ребенок, рассказав о насилии, потом осознает серьезность последствий, которые могут наступить для близких людей (среди которых может быть и насильник). Это заставляет его изменить свои первоначальные утверждения.

Пятый этап. Изменение первоначальных утверждений. Как уже было сказано, ребенок может изменить свои слова по це­лому ряду причин. Это совершенно не значит, что первоначально ребенок говорил неправду или пытался манипулировать. В дейст­вительности, случаи, когда дети полностью придумывают факт сексуального насилия, очень редки. Поэтому, если ребенок вдруг меняет утверждения, а затем снова начинает настаивать на своем, его не надо осуждать. Он заслуживает, чтобы его выслушали, пове­рили и помогли.

Как можно защитить ребенка от сексуального насилия или его продолжения. Это можно сделать несколькими мето­дами.

Ликвидация источника опасности. Удаление насильника из дома. Удаление ребенка из дома: в этом случае ребенок-жертва часто думает, что его наказывают и что угрозы насильника начина­ют сбываться.

Ребенка оставляют дома с соблюдением предосторожностей этот способ часто не является эффективным, так как жертве приходится в большей мере самой защищать себя (запирать на ночь дверь, надевать на нижнее белье дополнительную одежду, не надевать юбки и т. д.). Насильники очень изворотливы и могут использовать любую ситуацию, в которой жертва не сможет себя защитить.

Судебное разбирательство — уголовные дела. Добиться осуждения на судебном разбирательстве такого типа дел очень сложно, так как часто единственными свидетелями произошедше­го являются только жертва и человек, совершивший насилие. Экс­пертиза может установить, что ребенок подвергся сексуальному; насилию, но не будет достаточно свидетельств, чтобы наказатьконкретного подозреваемого.

Дети и женщины часто рассматриваются как несостоятельные
свидетели в делах, связанных с сексуальным насилием. Селия До­ил описывает «наследие скептицизма» о детских фантазиях по Фрейду на тему сексуальных отношений с родителями. ТеорияФрейда распространяется и на подверженных истерии молодых женщин, которые рассказывали о сексуальном насилии со стороны их отцов. По теории Фрейда, все эти «откровения» были вымыслом.

Суды — места, в которых ребенок чувствует себя неуверенно. При даче свидетельских показаний дети должны отвечать четко и последовательно, рассказывая о произошедших с ними событиям, быть готовыми к перекрестному допросу часто в присутствии человека, совершившего насилие. В Англии и Уэлсе были предприняты попытки защитить ребенка, дающего показания. Например, кто-то из взрослых может сидеть рядом с ним во время допроса и подозреваемый, зрители и пресса могут быть удалены из зала суда на время дачи свидетельских показаний; судья и адвокаты не одеваются в мантии и парики; ребенок может давать показания по видеосвязи. Принятие этих мер зависит от судьи и не является обязательным.

Самые высокие показатели жертв приходятся на возрастную группу от рождения до трех лет, и с возрастом ребенка этот уровень снижается. Преступники, жестоко обращающиеся с детьми или пренебрегающие ими, определялись как люди, которые плохо обращались с ребенком, если были близкими родственниками или воспитателями ребенка, и это преимущественно женщины (3/5 от общего числа случаев). Более 4/5 (87,1%) жертв поджвергались плохому обращению со стороны одного или обоих родителей. Самый распрстраненный паттерн плохого обращения – пренебрежение воспитанием ребенка со стороны матери (44,7%). В случаях сексуального насилия более половины (55,5%) жертв подвкергались насилию взрослых мужчин.

Девочки подвергаются насилию всех трех типов (физическому, сексуальному и эмоциональному) чаще, чем мальчики. Кроме того, денти женского пола дошкольного возраста чаще становятся жертвами убийц-матерей, чем дошкольники мужского пола (1993). В 1998 г., по статистке, от насилия и недосмотра умерли 1100 детей, этот уровень составляет приблизительно 1,6 смерти на 100 000 детей в популяции. Такая цифра детской смертности, вероятно, занижена. Комиссия по насилию по отношению к детям и пренебрежению воспитанием (1995) приводит данные, согласно которым каждый год в результате плохого обращения умирает по крайней мере 2000 детей. Крайне трудно определить, сколько детей в действительности умирает от жестокого обращения. Детская смертность из-за плохого обращения, скорее всего, недостаточно отражена в статисткие, потому, что в ряде случаев смерить попадает в разряд несчастных случаев или относится к смерти в результате синдрома внезапной смерти новорожденного, хотя. Если бы возможно было бы провести полное расследование, и этот вид смерти мог попасть в статистику смертей вследствие жестокого обращения.

Интересно, что, по данным исследований, в смеьях с дисфункциями часто жестокое обращение с детьми сопровождается жестокостями в отношении животных. То есть взрослые, которые жестоко обращаются с домашними животными, также часто ведут себя жестоко и бесчеловечно по отношению к детям. Насильники часто угрожают, что причинят вред домашнему животному или убьют его, желая напугать ребенка или наказать его.Существует прочная связь между оскорбленикем супруги и жестококстью по отношению к домашним животным. В одном исследования больше половины женщин, проживающих в приюте, ссобщили, что их домашние животьные пострадали или погибли от руки партнера, а сами они откалдывали свой переезд в приют из-за того, что боялись, что их животным причинят вред.

Каждый год тысячи детей убегают из дома, чтобы спастись от наслия или пренебрежительного отношения. Во многих случаях один из родителей похищает ребенка у родителя-опекуна. Похищение детей незнакомцами происходит реже, но когда это происходит, у ребенка значительно меньшке шансов остаться в живых. В 1998 г. по данным полицейских отчетов, было подано 749 100 заявлений о пропаже детей.

Слайд 5.13.

Домашнее насилие в истории России.

До недавнего прошлого тема насилия против женщин в России была запретной. Такие термины, как «домашнее насилие» и «побои», нельзя было услышать в публичных разговорах или в СМИ. Соседи молча терпели крики, врачи принимали ложные объяснения по поводу сломанных ребер, а правительство с уверенностью провозглашало эмансипацию женщин и их равенство с мужчинами в России. Обзор истории семьи в семьи в России помогает найти объяснение возникновению этой ситуации. Например, одна из старинных свадебных традиций в России заключалась в ом, что отец невесты дарил жениху плеть, которую необходимо было повесить над кроватью молодоженов. Этой традиции, разумеется, больше не существует, но ее корни относятся к периоду, когда в России, появился «Домострой», не только памятник литературы, но прежде всего культурный феномен. Именно тогда, в 16 в., мужчина считался хозяином в доме, а это означало, что он владел там не только собственностью, но и женщинами. Женщинам не позволялось уходить из дома без разрешения отца, брата или мужа. Существовали и инструкции о том, как мужчины должны учить женщин. Например. Не бей ее по лицу, иначе с ней нельзя будет появиться на людях; не бей ее по животу, если она беременна» жену лучше учить плетью, потому что это больнее; так она лучше усвоит урок». С 16 в. в народной культуре распространена поговорка «Бьет – значит любит» Идея патриархальной любви посредством контроля жива и по сей день.

В период Советской власти институт семьи находится под строгим контролем государства. Кодекс о семье и браке 1925 г. призывал мужчин и женщин к ограничению своих сексуальных контактов рамками одной семьи. В 30-х г.г. было принято новое законодательство, которое усложнило процедуру развода, а сам развод стал предметом социального порицания. В течение более 80 лет психология, социобиология, политэкономия служили для пропаганды «идеальной советской семьи». Такая модель предполагала социализацию мужчин как героев, преодолевающих производственные, природные и военные катаклизмы. А женщин – как верных подругу, умеющих ждать, растить детей, блюсти дом и перевыполнять производственные нормы.

С 1990 г. начался процесс перестройки прежней идеологии. Сохраняя прежние патриархальное содержание, официальный дискурс теперь прикрывается термином «естественного предназначения» полов. Однако ситуация в плане гендерной идеологии отнюдь не статична; она постоянно и интенсивно меняется. Так, в 1992 г. в Москве, в Институте социально-экономчисеких проблем народонаселения при РАН появилась первая координирующая служба для женщин, пострадавших от домашнего насилия (Московский кризисный центр для женщин). Инициатива создания этого центра принадлежит Наталье Римашевской, директору института, а руководителем центра в настоящее время является Марина Писклакова. После этого был создан кризисный центр в Санкт-Петербурге, а затем телефоны доверия для женщин и группы поддержки начали создаваться по всей стране. В связи с деятельностью первых центров женским проблемам в целом и насилию против женщин в частности стало уделяться больше внимания. Теперь данная тема более открыто обсуждается в обществе.

В России пока мало служб для женщин, переживших домашнее насилие. Опыт работы кризисных центров показывает, что женщины-абоненты кризисных линий доверия почти всегда утверждают, что крайне сложно подать жалобу в милицию или получить юридическую помощь в ситуации насилия, говорят, что существует тенденция обвинять жертву и они не получают помощи на основании своих заявлений. Когда пострадавшая от насилия женщина делает попытку обратиться в милицию с жалобой, ей часто говорят: «Мы ничего не можем сделать, пока не случится что-нибудь похуже»., или: «Это ваш муж и это ваше семейное дело». Подобное положение дел можно отнести к гендерному стереотипу, трактующему насилие как логическое продолжение патриархальной системы, в которой муж считается хозяином и главой семьи, имея право прибегать к любым средствам, необходимым для достижения послушания ее членов.

Типичная история, которую рассказала в глубинном интервью женщина по имени Наташа, которая в 1994 г. обратилась в Московский кризисный центр с просьбой о помощи, которая ей была необходима для получения развода и жилья. Ее первые слова были: «Я боюсь, что мой муж убьет меня, и никто об этом не узнает». Она была замужем 4 года, до это ее муж, Иван, ухаживал за ней в течение 2-х лет. Наташа сказала, что ее мать поддерживала желание Ивана жениться на ней, но мать умерла до того, как они поженились, и Наташа осталась одна. По словам Наташи, вначале Иван был замечательным мужем, и первым предзнаменованием беды было ее сообщение о беременности. Ее привело в ужас выражение его лица. Это было не счастье, а торжество. Затем Иван очень изменился. Он начал контролировать и унижать женщину, говоря: Тебе некуда идти; ты будешь делать то, что я скажу!»

Когда появился ребенок на свет, Иван стал вести себя еще более жестоко. Он постоянно ее контролировал, продолжая говорить, что она все делает неправильно. Использовал любую возможность, чтобы продемонстрировать, что он глава семьи. Он стал религиозным, цитировал Библию, говоря «Жена должна слушаться мужа», и указывал строку в книге. Во время празднования нового года они сидели за столом и пили шампанское, а Наташа держала на коленях своего девятимесячного сына. Около часа ночи муж захотел переключить телевизор на другой канал; женщина попросила сделать это через несколько минут. Неожиданно он подошел к ней. Схватил за волосы, и стал бить о стену. Наташа рассказывала, что все это время молчала, т.к. боялась испугать ребенка, который все еще лежал у нее на коленях. Она сказала, что самым страшным было о, что оба молчали. Ей удалось убежать в спальню и лечь на кровать, прикрыв собой ребенка. Иван последовал за ней и продолжал побои. Она не помнить, как долго это все происходило. С той ночи Иван продолжал угрожать ей. Он говорил:»Я тебя убью, и никто не узнает об этом. Я скажу, что ты сбежала с другим и оставила ребенка». Когда Наташа обратилась в Московский кризисный центр для женщин, сотрудницы центра помогли ей получить развод и найти безопасное жилье.

Эта ситуация во многом типична. Во-первых, Иван чувствовал, что может вести себя таким образом и не будет наказан. Во-вторых, местное отделение милиции не оказало поддержки. После переезда Наташи сотрудницы кризисного центра звонили ей каждое утро, чтобы убедиться, что она жива.

Отчеты национальной конференции по теме «Насилие в семье, насилие в обществе», которая состоялась в Москве и Зеленограде в 1997 г. показывают, что около 20-30% убийств в России совершается в семье. Ежегодно 14 тыс. женщин погибает от руки мужа. Кроме того 2 тыс. детей совершают самоубийства, а более 50 тыс. убегают из дома. И эти цифры не отражают полной картины происходящего. Предполагается, что 50% несовершеннолетних подвергались сексуальному насилию со стороны отца или отчима. Такая информация дает основания считать, что в России особенно важно заниматься собором данных по домашнему насилию.

Слайд 5.14.