VIII. Влечение любви к любви

1. Неужто ты и вправду веришь, что в состоянии убить Божьего Сына? Отец надежно спрятал Сына Своего в Себе и оградил его от твоих пагубных идей, из–за которых ты не знаешь ни Сына, ни Отца. Ты ежедневно, ежечасно и ежеминутно нападаешь на реальный мир, при этом не переставая удивляться, что ты его не видишь. Ища любви с целью атаки на нее, ты никогда не обретешь ее. Если любовь есть соучастие, возможно ли найти ее иначе, чем через нее самое? Отдашь ее — и она явится к тебе, ибо любовь притягивается к самой себе. Но предложи атаку, и любовь останется сокрытой, ибо она живет только в покое.

2. Как и Отец, Сын Божий невредим; он знает, как бережет его Отец и не боится ничего. Любовь Отца хранит его в незыблемом покое и, не нуждаясь ни в чем, он ни о чем не просит. Однако будучи твоим Я, он всё еще довольно от тебя далек, поскольку ты нападаешь на него, и он, исчезнув из поля зрения, удаляется к своему Отцу. Не изменился Он, но изменился ты. Расщепленный разум и все его деяния не были сотворены Отцом и не могли жить в знании о Нем.

3. Когда неистинное ты сделал зримым, истинное стало невидимо для тебя. Но само по себе истинное не может быть невидимым, ибо Святой Дух видит его с предельной ясностью. Оно невидимо тебе, ибо ты смотришь на что–то другое. Мешать же, что видимо, а что невидимо, тебе дано не более чем решать, что реально, а что — нет. Видимо то, что ясно видит Святой Дух. Определение реальности — дело Господне, а не твое. Он сотворил реальность и знает, что она такое. Ты, ранее об этом знавший, забыл, и не укажи Он тебе путь к воспоминанию, ты бы приговорил себя к забвению.

4. Благодаря Любви Отца к тебе, ты не способен о Нем забыть, ибо никто не забывает то, что Сам Господь вложил в его память. Возможно это отрицать, но не утратить. Голос ответит на каждый твой вопрос, а видение исправит восприятие всего, что ты увидишь. Ибо ты сделал невидимой единственную истину и не услышал единственного Ответа. Бог воссоединит тебя с Самим Собою и не оставит неутешным. Ты ждешь только Его, не зная этого. Но память незабвенная о Нем сияет в твоем разуме. Она — не более в прошлом, нежели в будущем, она — всегда.

5. Лишь попроси об этой памяти и вспомнишь Бога. Но память об Отце не засияет в разуме, предавшем ее забвению и вознамерившемся в забвении ее хранить. Ибо она нисходит в разум, выбравший помнить Бога и тем самым отказавшийся от безумного желания контролировать реальность. Ты, кто не в состоянии контролировать самого себя, не должен домогаться контроля над вселенной. Но погляди, во что ты превратил ее, и радуйся тому, что этого не случилось.

6. Сын Божий, да не удовлетворит тебя ничто! Ведь нереальное нельзя увидеть, да и не имеет оно ценности. Бог никогда не предложил бы Сыну Своему нестоящего, а Сын не смог бы это получить. Ты был спасен в тот самый миг, когда подумал, что покинул Бога. Того, что ты содеял, нет, оно невидимо, поскольку Дух Святой его не видит. Но то, что видит Он, — твое для обозрения, и через Его видение твое восприятие исцелено. Ты сделал невидимой единственную правду в этом мире. Ценя ничто, ты и искал ничто. Сделав ничто реальным для себя, ты смог его увидеть. Но его нет. Христос тебе не виден, заслоненный тем, что ты сделал зримым.

7. Совсем неважно, дистанцию каких размеров ты постарался вклинить между своим сознанием и истиной. Божьего Сына можно увидеть, поскольку разделяемо его видение. Святой Дух видит Сына Божьего и ничего другого в тебе не видит. То, что тебе невидимо, в Его глазах совершенно и окружает всё. Он помнит о тебе, ибо Он не забыл Отца. Ты видел нереальное и нашел страдания. А что еще возможно отыскать в поисках нереального? Мир нереальный есть горнило мук, ибо он невозможен. Ты, разделяющий с Богом Его Бытие, был бы несчастлив вне реальности. То, что Единым не дано, не властно над тобою, влечение же любви к любви остается неодолимым. Ведь функция любви — соединять в себе всё и держать всё вместе продолжением его полноты.

8. Реальный мир был дан тебе с любовью Богом в обмен на созданный и видимый тобою мир. Только прими сей мир из рук Христа и на него взгляни. Его реальность сделает невидимым всё остальное, поскольку видение его и есть полное восприятие. И глядя на реальный мир, ты вспомнишь, что так было всегда. Ничто утратит свою зримость, когда ты наконец воистину прозреешь. Искупленное восприятие легко перевести на язык знания, ибо лишь восприятие способно на ошибки, а восприятия на самом деле не было. Исправленное, оно уступает знанию, единственной вечной реальности. Искупление — это просто обратный путь к тому, что не было утрачено. Отец твой не переставал любить Своего Сына.

Глава 13 - БЕЗВИННЫЙ МИР

Введение

1. Разве ты стал бы нападать, не чувствуя себя виновным, ведь в осуждении — корень любой атаки. Осуждение — это оценка одним разумом другого как недостойного любви и заслуживающего наказания. Здесь–то и происходит расщепление. Ведь разум осуждающий воспринимает себя раздельно с разумом судимым, веря, что через наказание другого он избежит своего собственного наказания. Всё это — не что иное, как иллюзорная попытка разума отказаться от самого себя и ускользнуть от наказания за это. Это не есть попытка покончить с отрицанием разума, напротив, это — намерение придерживаться отрицания. Ведь именно вина заслонила от тебя Отца; только вина и превращает тебя в безумца.

2. Приятие вины разумом Божьего Сына было началом разделения, и так же принятие им Искупления станет его концом. Мир, видимый тобою, есть иллюзорная система тех, кто обезумел от вины. Вглядись внимательно в сей мир и убедись, что сказанное выше — истина. Мир этот — символ наказания; законы, с виду управляющие им, — законы смерти. С болью и через боль рождаются в него младенцы. Взросленью их сопутствуют страдания, удел их — горе, отчуждение и смерть. Разум их будто защемлен в мозгу, а сила разума слабеет, как только телу наносится ущерб. Вроде они и любят, но покидают своих любимых, и сами, в свою очередь, покинуты. Кажется, они теряют то, что любят, а это — самое безумное из всех возможных убеждений. В удушье чахнут их тела, и в землю захороненные, исчезают. И каждый из них считал, что Бог — жесток.

3. Когда бы это был реальный мир, Бог был бы жесток. Ибо какой Отец, назначив подобную цену спасению своих детей, мог оставаться любящим? Любовь не убивает, чтобы спасти. В противном случае атака стала бы спасением, но это уже — интерпретация эго, а не Бога. Лишь миру вины нужна атака, ибо лишь виноватые могли его замыслить. Адамов "грех" не мог коснуться никого, если бы кто–то не поверил, что именно Отец изгнал его из Рая. Ведь в этой вере было утрачено знание Отца, ибо лишь не способные Его понять могли уверовать в подобное.

4. Сей мир и есть картина распятия Господня Сына. И до тех пор, покуда ты не осознаешь, что Сына Божьего нельзя распять, иного не увидеть мира. Но тебе не под силу это осознать, покуда ты не примешь вечного факта сыновней невиновности. Только любви достоин Божий Сын, ибо ему дана только любовь. Его не осудить, поскольку он никогда не осуждал. Искупление есть окончательный урок, который ему предстоит постичь, ибо урок гласит, что Божий Сын не согрешил, а потому и не нуждается в спасении.