Культура обращения к другому лицу

В классической латыни слово «Ego» употребля­лось, чтобы подчеркнуть значительность лица и противопоставить его другим. Подобно прямому взгляду в глаза, который у многих животных слу­жит знаком вызова, а у людей тщательно регла­ментируется (подданным нередко запрещалось поднимать глаза на своего государя; по сей день считается неприличным и вызывающим присталь­но смотреть в глаза незнакомому человеку), об­ращение от первого лица независимо от своего содержания имеет оттенок самоутверждения. Для избежания связанной с этим конфронтации была выработана система языковых ритуалов, в част­ности косвенная форма обращения, когда тот, к кому обращаются, называется в третьем лице или описательно («мой государь», «синьор»). Почти­тельность в обращении к высшему лицу дополня­ется уничижительными эпитетами по отношению к себе: вместо «я» говорят, например, «покорней­ший слуга», «недостойный раб».

Эта церемониальная речь, или «язык титулов», имеет древнюю традицию и представлена во всех языках. Особенно изощрены ее формы в языках народов Юго-Восточной Азии. В китай­ском и вьетнамском языках вообще не принято

говорить о себе в первом лице: вместо «я» по­ложено указывать то отношение, в котором го­ворящий находится к собеседнику. Обычай го­ворить о себе в третьем лице воспроизводит, вплоть до деталей, существующую социальную иерархию. Индивид таким образом без конца

⁴ Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002.

весная формула «Слушай, не сочти за труд» будет перенесена в контекст офи­циальной церемонии и в среду незнакомых людей, она, по всей видимости, вызовет не меньшее удивление. Но обе они числятся в арсенале этикета веж­ливости.

ВЕЖЛИВОСТЬ

Вежливость— это норма этикетного поведения, вербального и невербального, признак воспитанного человека; культурная форма выражения существующих между говорящими, слушающими или участвующими в межличностном взаи­модействии социальной дистанции, служебных отношений, классовых, сослов­ных, кастовых или половозрастных различий. Вежливое обращение мужчины к женщине, младшего к старшему, подчиненного к начальнику, подданного к господину, деловых партнеров и т.п. принимает формы вежливости, принятые вданной культуре, в данную историческую эпоху, вданном социальном круге.

Как считают специалисты, примером развитой системы вежливости слу­жит японская культура, где существуют не просто вежливые формы обраще­ния, но особо вежливые формы субъектной и объектной вежливости. Так, сотрудник японской фирмы в разговоре с посторонним не может нелестно отзываться о своем начальнике; говорить так — значит нарушить этикет в от­ношении собеседника.

Язык выступает основным каналом передачи информации о вежливости. Он универсален, поскольку используется во всех обществах, играет важную роль в поддержании иерархических отношений между людьми. Специфику в него вносят культурные особенности страны. Например, американцам

напоминает себе, что перед лицом своего коро­ля он — подданный, перед лицом учителя — уче­ник, перед старшим — младший и т.д. Он, так сказать, не существует иначе, как в связи с дру­гим. Его Я последовательно идентифицируется с его многочисленными семейными и соци­альными ролями.

Социальные истоки этой дифференциации от­четливо видны в китайском языке, где понятие «я» выражается по-разному в зависимости от того, символизирует ли оно гордость, самоут­верждение или самоуничижение. В вежливом разговоре человек описывает себя словом «чэнь» (первоначально «раб», «подданный») или «моу», что значит «некто», «кто-либо» (значение, прямо противоположное уникальности и непов­торимости Я). В служебной переписке Древне­го Китая употреблялось много других уничижи­тельных синонимов Я («ню» — «раб», «низкий»; «юй» или «мен» — «глупый»; «ди» — «младший брат» и т.п.). Напротив, в обращениях от лица императора подчеркивалась его единствен­ность, неповторимость, при этом употреблялись выражения «гуа-жэнь» («одинокий человек») или ^кгу-цзя» («осиротелый господин»). Иными сло-

вами, форма «я» служит своеобразным выраже­нием социального статуса человека и уровня его притязаний.

Американский психолог Р. Браун вывел следу­ющую закономерность: формы словесного об­ращения высших к низшим везде совпадают с формами взаимного обращения хорошо знако­мых, близких людей равного статуса, а формы обращения низших к высшим совпадают с теми, которыми взаимно пользуются люди равного статуса, мало знакомые друг с другом. Так, в русском языке старший по положению или возрасту может обращаться к младшему на «ты», и эта форма обращения принята также среди близких людей равного статуса; младший же обращается к старшему на «вы», и такое обращение принято также среди не особенно близких людей равного статуса. Та же закономерность действует и в невербаль­ном общении (жесты, прикосновения): старший может похлопать младшего по плечу, тогда как младший должен находиться от старшего на «почтительном расстоянии». Сокращено по источнику: Кон И.С. В поисках себя. М., 1984.

может показаться чрезмерно формальным не только японский речевой эти­кет, но даже британский. Подобные различия создают дополнительные ба­рьеры в межкультурном общении народов.

Вежливость как культурная норма проявляется как во внесемейной жиз­ни, так и во внутрисемейной. Вежливость может принимать обиходную, или повседневную, форму и дворцовую. В самостоятельные виды вежливости выделяют религиозные, дипломатические, юридические типы культурных условностей (конвенций вежливости). В вопросе о вежливости исторически сложились две культурные традиции — монархическая, исходящая из при­нятых в восточных обществах церемониях обращения к обожествляемому мо­нарху, и республиканская, своими кор­нями уходящая в демократические по­рядки Древней Греции, а затем и Рима⁵. При наличии в обществе социальной иерархии вежливость принимает слож­ные, утонченные формы дворцового этикета, часто выражаемые в титулах. От византийского двора ведут свое про­исхождение такие титулования, как «ваше превосходительство», и различные формы обращения, которые до сих пор сохранились. Например, в Швеции знакомые обращаются друг к другу «Господин главный бухгалтер А» или «Гос­пожа помощница начальника станции В». В XVIII в., когда за самую невин­ную оговорку вызывали на дуэль и надо было приложить максимум усилий, чтобы не обидеть собеседника, соблюдение социальной символики было впол­не оправдано. В обиход аристократов вошел обычай отзываться о себе в тре­тьем лице, например отвечая на приглашения. Подобная традиция сохрани­лась в английском парламенте: члены парламента обращаются друг к другу только в третьем лице, и малейшая неточность роняет престиж говорящего. Пришедшие из викторианской эпохи культурные условности вежливости принуждают до сих пор сохранять в речи некоторые странности, в частности они проявляются в формальном (с современной точки зрения) обращении мужа к жене «мадам», жены к мужу «мистер Робинсон» или «мистер Смит». Противоположная, или республиканская, традиция зачастую проявляет­ся втом, как люди обращаются друг к другу, причем во все времена были те, кто считал излишнюю вежливость своего рода неискренностью⁶.

С помощью культурных формул вежливости говорящий высказывает свое отношение и оценку другого лица, намеренно (в случае несоблюдения нор­мы) или ненамеренно (по незнанию) ставит собеседника в неудобное поло­жение либо повышает степень психологического комфорта, повышает его символический капитал и статус. Фамильярность или, напротив, почтитель­ность приобщает лицо, к которому обращаются, к своему социальному кру­гу, показывает, что он «свой человек», равный, следовательно, выступает формой демонстрации социальной солидарности. Нередко включение собе­седника в общую с говорящим группу достигается через употребление суб­культурного языка (жаргона, арго, диалекта), который непонятен «чужим». Сюда можно отнести обращение на «ты» в ряде западноевропейских языков (французский, немецкий и др.) и отчасти в русском, указывающее на вклю-

⁵ Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона: Сборник/ Пер. с англ. Минск, 1998. С. 412.

⁶ Там же. С. 412.

чение собеседника в одну группу с говорящим. В общении между предста­вителями разных социальных слоев и культурных сред обычно использует­ся литературный язык. Знаковыми метками или формулами вежливости выступают также поклоны, рукопожатия, взмахи рукой, умолчания и т.п.

К общепринятым способам выражения вежливости относятся такие фор­мы обозначения, именования или обращения, как термины родства (напри­мер, «брат» или «отец») в отношении лиц, не являющихся родственниками; термины дружбы к тем лицам, с кем находятся в далеких или формальных отношениях; уменьшительно-ласкательная лексика; специальные частицы; особые интонационные контуры и др. Переход от одной формы вежливости к

другой, скажем, от обращения на «ты» к обращению на «вы», призвано показать недоумение, холодность, отчуждение, иными словами, изменение межлично­стной дистанции. Обращения на «вы» в письменном языке предполагает особую «орфографическую вежливость», про­являющуюся в написании данного местоимения с прописной буквы.

Для акцентации вежливости употребляются разные лексические, а иног­да и грамматические средства, снижающие категоричность высказывания. Ритуал формальной вежливости, набор стандартных этикетных формул по­зволяют говорящему не задеть чувства собеседника, продемонстрировать знание принятых в данной культуре образцов поведения. К наиболее распро­страненным культурным универсалиям относятся формулы и конструкции прямого обращения к собеседнику: приказ, просьба, совет и т.д. Часто пра­вила этикета не допускают использования повелительных формул, которые в отношениях между равными по социальному статусу людьми показывают зависимость, неравенство, угрозу.

Национальные и статусные особенности очень ярко проявляют себя именно в правилах вежливости. Европейцы, здороваясь, протягивают для пожатия руку, чего не делают китайцы, японцы и индийцы. Житель Вены при знаком­стве с дамой говорит «целую руку», а поляк на самом деле целует ей руку. Англичанин начинает письмо словами «дорогой сэр», даже если он не очень уважает своего адресата. Христиане-мужчины при входе в церковь, костел или кирху снимают головные уборы, а иудаизм предписывает находиться в сина­гоге с покрытой головой. В Европе цвет траура — черный, а в Китае — белый. У русских принято в гостях ничего не оставлять на тарелке, а в Китае к чашке сухого риса, которую подают в конце обеда, никто не притрагивается (пока­зывают, что сыты). Индийца, наверное, удивит, если жена европейца назовет своего мужа по имени в присутствии его матери, а у народности ашанти в Гане зять не имеет права разговаривать с тещей. Если европеец попадет на обед к вождю папуасов и его угостят дичью, то он должен, наполовину обглодав ко­сточку, передать ее вождю. Таков знак высокого уважения к хозяину. Гость как бы показывает, что хозяин — его друг, с которым надо делиться едой. Разуме­ется, для европейцев этот обычай показался бы по меньшей мере странным. В разных культурах различаются даже представления о расстоянии, на котором следует вести беседу. Североамериканец не любит, чтобы до него дотрагивались, и отступает назад как раз тогда, когда латиноамериканец со­чтет, что подошел достаточно близко, чтобы заговорить. Для канадца удоб­ное расстояние при разговоре — 75 см, а для аргентинца это слишком дале-

ко, и он будет считать, что канадец, с которым он разговаривает, держится холодно и отчужденно.

В неформальных организациях, в малых группах не существует зримых различий в статусных символах. Они присутствуют только для посторонних. Так, титул «профессор» значим для студентов, но не для академических кол­лег, которые уважают его скорее за личные качества и знания. В кругу своих коллег профессор демонстрирует признаки личного статуса, а не социально­го: компетентность — доброту, общительность, хлебосольство. Но статус про­фессора мало значим для контролера в метро или продавца в магазине. Для продавца не имеет значения ни его личный, ни социальный статус, так как, заходя в магазин, он перестает быть преподавателем и приобретает иной ста­тус — покупателя, и к нему относятся соответствующим образом.

Время наряду с одеждой, речью, прической может служить знаком ста­тусного отличия одного человека от других. Чтобы в этом убедиться следу­ет посмотреть, как используется время в межличностных отношениях. По­чему одним людям приходится подолгу ждать в очереди, а другие прохо­дят без очереди? В приемной директора крупной компании, мэра города, министра посетители не равны, хотя стоят в одной очереди. Начальника отдела, своего приятеля влиятельное лицо — директор примет раньше ря­довых сотрудников. «Нужные» люди приходят к директору в то время, когда им удобно, а «ненужные», низкостатусные приходят в то время, когда удоб­но директору.

Рис. 16. Время ожидания — один из статусных символов

Игра в ожидание — особое социальное явление. Через него раскрывается структура власти, ранг статуса, влиятельность одного человека и малоцен-ность другого. Оно присутствует повсюду. Задумайтесь, кто в вашей семье ждет, когда освободится газета или ванная комната, дольше других? А кто кого ждет в университете — студенты преподавателя или наоборот? Может

ли декан по своему усмотрению распоряжаться вашим временем и отправить вас с каким-либо поручением? А распоряжаетесь ли вы его временем? Где длиннее очередь — в обычном универсаме или в престижном магазине-люк­се? Где больше ценят время клиента и какого? Не показывает ли продавец тем самым, каков ваш статус? Ответы на эти и другие вопросы с необычной стороны раскрывают стратификационную иерархию.