Cтатусная группа и стиль жизни

Брайан Тернер

СТАТУС

(Из книги: Bryan S.Turner. Status. Open University, Milton Keynes, 1988).

<...> Прежде чем я изложу свою собственную точку зрения, необходимо дать ряд определений статуса, чтобы проиллюстрировать сложность категории и разнообразие подходов к ее применению. Прежде чем перейти к более усложненным аналитическим вопросам в отношениях между статусными общинами (community) и экономическим классом (1), я начну с одного из наиболее простых определений статуса.

В своем повседневном значении понятие статуса выведено из латинского слова “положение” и означает просто чью-то позицию в обществе. Мы сразу же можем увидеть, что понятие статуса ведет к идее политических и юридических прав личностей в социально-политической общности (community), в результате чего вопросы, касающиеся статуса, оказываются связанными с гражданством (2). Мы можем дать предварительное определение статуса как позиции в обществе, возлагающей на личность как гражданина права и обязанности в пределах политического сообщества (community).

Понятие статуса в социологии часто связывается понятием социальной роли. Роль - это набор ожиданий, характеризующих позицию личности в обществе. Роли могут определяться как “совокупность социально детерминированных атрибутов и ожиданий, ассоциирующихся с социальными позициями” (3). В пределах такой терминологии социальный статус является как бы статической стороной роли. Одна из наиболее влиятельных школ в социологии США - структурно-функциональный анализ - берет статусно-ролевую единицу (unit) как базовый элемент социальной стратификации (4). Эта теория стремилась объяснить, как индивиды в обществе мотивируются к занятию этих позиций в социальной структуре (5).

Однако этот описательный подход к статусу не особенно интересен с социологической точки зрения; статус становится важен для социологического анализа потому, что статусные позиции в обществе обычно иерархически ранжированы с точки зрения объема привилегий и престижа. Более того, измерения, с помощью которых определяется чей-то статус в обществе, многомерны, а отношения между самими измерениями могут быть изменчивы и сложны. Например, мой статус в обществе может определяться одновременно по моему доходу, уровню образования, моему этническому происхождению и моему полу. Когда эти переменные измерения согласованы, социологи часто говорят о наличии статусной согласованности (consistency)* или статусной кристаллизации (Lenski 1961). Эта идея статусной согласованности привела к ряду интересных социологических исследований возникновения политического радикализма в социальных группах, характеризующихся отсутствием статусной кристаллизации; это толкает к некоторым психологическим предположениям относительно уровня фрустрации**, переживаемой индивидами, чьи позиции в обществе характеризуются напряжением или противоречиями между различными измерениями их статусных позиции. Например, в американской социологии правые и реакционные политические движения часто ассоциируются с беспокойством, напряжением и фрустрацией тех социальных групп, которые переживают “статусную панику” по поводу своей нестабильной позиции в современном обществе (6). Эти cтатусные беспокойства характерны для социальных групп, чьи позиции в обществе находятся под угрозой в результате социальных и экономических перемен. Например, лавочникам в традиционном бизнесе угрожает развитие супермакетов, которые могут подорвать их бизнес и, соответственно, их престиж в обществе (7).

В литературе по статусам они различаются по двум важным критериям.. Во-первых, принято различать “приписываемый статус” (относящийся к таким атрибутам личности, которые слабо или вообще не контролируются, например, раса, пол или возраст) и “достигаемый статус” (относящийся к позиции, которая может быть достигнута личностью, например, через конкуренцию в сфере образования). Часто утверждают, что в то время как приписываемый статус характерен для домодерновых (pre-modern) обществ***, достигаемый статус играет гораздо большую роль в современном индустриальном обществе, где определенные ценности или нормы вытекают из общей приверженности равенству, особенно равенству возможностей для граждан (8). Например, в современной Америке закон вынуждает многих работодателей предпринимать позитивные или поощрительные (affirmative) программы по найму женщин на том основании, что открытая дискриминация по признаку пола уже более нетерпима.

Для некоторых социологов развитие модернового общества видится в терминах перехода от партикуляристско-предписательных (particularistic-ascriptive) стандартов или ценностей к социальной системе, основанной на универсалистко-достигаемых (universalistic-achivement) ценностях, поскольку такое общество делает больший упор на индивидуальной социальной мобильности, а не на почестях или традиционных стандартах престижа и чести (9). Поскольку модерновые общества делают упор на личном достижении, успехе в учебе и приобретении дипломов об образовании, что становится ключевым в распределении престижа и вознаграждений, то это приводит некоторых социологов к определению современного общества как “общества дипломов” (10).

Во-вторых, проводится различие между субъективным и объективным статусом или между самоощущением статуса и извне определяемой статусной позицией. Понятие субъективного статуса, как мы увидим, особенно влиятельно в американской социологической традиции. Так, следуя одному из аспектов веберовского анализа статуса, С.Липсет (11) определил статус как “позитивную или негативную оценку знатности (honour) или престижа, получаемую индивидами или позициями”. В американской системе упор на потребительство, социальную мобильность и персональные достижения создают культурную среду, в которой самоощущение ранга становится особенно важным. Эта черта американской жизни нашла отражение в исследовании социальной стратификации социологами, которые особенно интересовались самоощущением и престижем. Эта традиция особенно заметна в традиции изучения местных общин (community), начиная с 1930-х годов (12). Ее важность можно объяснить так:

“Престиж - это социально-психологическая категория: индивид или социальная группа могут пользоваться им до тех пор, пока их требования престижа признаются другими, желающими выразить им почтение. Cледовательно, статусные различия зависят от осознания ранжирования по престижу”.

<...> Важно признать, что этот американский подход к индивидуальному престижу представляет собой отход от европейской традиции, в которой статус характеризует объективную позицию в обществе и объем прав и привилегий, а не просто самоощущение. В традиции изучения местных общин У.Уорнера статус часто выступает как эквивалент личного престижа, а не социальных обязательств, прав и обязанностей (13).

Таким образом, статус - это позиция в социальной структуре, по которой индивид в соответствии с приписываемым или достигаемым критерием оценивается с точки зрения престижа или знатности (honour) (14). Эта оценка будет как личностной, так и объективной, поскольку самооценка тесно связана с внешней оценкой, которую индивид получает в соответствии со своим местоположением в общественной иерархии. В социологической литературе, как мы уже отметили, имеется “субъективное” измерение статуса (индивидуальное ощущение престижа) и “объективное” измерение (социально-правовое положение индивида).

Cтатусная группа и стиль жизни

В обзоре различных определений статуса я до сих пор фокусировал внимание на статусе как позиции индивида в обществе. Однако, с социологической точки зрения, статус гораздо более интересен как атрибут социальных групп или коллективов. Поэтому нам надо перейти от определений индивидуальных статусов к понятию статуса группы, статуса общин (communities) и коллективных стилей жизни. В то время как американская социологическая традиция часто концентрировала внимание на индивидуальном статусе, традиция, идущая от Вебера, более интересовалась происхождением, поддержанием и социальными последствиями существования статусных групп и статусных общин (communities) как сплоченных и воинственных социальных коллективов. В книге “Экономика и общество” Вебер (15) признавал различные значения понятия статуса и престижа, но, по-моему, лишь два аспекта статуса он рассматривал особенно серьезно. Во-первых, понятие статуса как системы “сословий”, посредством которой общество (особенно феодальная система) делилось на основании юридических, социальных и культурных привилегий, порождавших разделенные между собой, различные кастоподобные группы. Статусные группы превращаются в сословия, когда их привилегии кристаллизуются в систему юридических и экономических иммунитетов, вытекающих из внешнего контроля или регулирования, защищенных обычаем, религией и законом (16).

Во-вторых, Вебер интересовался анализом исторических и социальных функций статусных групп или статусных общин, которые являются коллективами, имеющими схожий стиль жизни, общую моральную систему, общий язык или культуру, религиозные отличия. В результате эти общие черты культуры порождают изолированные, внутренне солидарные общины, организуемые для защиты или расширения своих возможностей пользоваться культурными и социальными выгодами и привилегиями. С этой точки зрения социальная стратификация создает, поддерживает и распределяет в обществе различные формы власти через механизмы политической монополии, культурного воспроизводства и социального исключения. Идея о том, что статусные различия поддерживаются посредством культурной исключительности получила особое развитие в социологии культуры Пьера Бурдье (17). С точки зрения этих социологических подходов, мы можем вывести два соответствующих понятия статуса: статуса как стиля жизни (культурный статус) и статуса как политико-правовых прав (гражданский компонент статуса).

Вебер определял статусную позицию (Stadische Lage) как действенную социальную претензию на знатность (honour) или уважение в форме позитивных и негативных привилегий. Статус обычно основывается на специфическом стиле жизни, формальном обучении или формальном престиже, вытекающих из определенного рода деятельности. Статус, к тому же, поддерживается и выражается через ранжировку условий жизни и питания, через монопольное пользование привилегированным доступом к власти и богатству, через социальную солидарность, порождаемую брачным союзом, и, наконец, через определенные обычаи и статусные условности. Под статусной группой он понимал множество социальных субъектов (actors), которые в более широком социальном окружении успешно претендуют на специфический почет (honour) и пользуются определенными социальными привилегиями. Статусные группы - это общности, имеющие привилегированный доступ к ограниченным ресурсам, особенно если эти ресурсы влекут за собой культурные, моральные или символические атрибуты.

Вслед за Фрэнком Паркином (18) мы можем отметить, что статусные группы или общины (communities) обычно возникают в результате социальной и политической узурпации, вызывающей коллективную борьбу за расширение доступа к ограниченным ресурсам и за укрепление таким способом коллективной позиции в системе почета (honour). Вебер продолжил сравнение экономических классов и статусных общин (communities) c точки зрения их внутренней солидарности и воинственности. В отличие от экономических классов статусные группы - это характерные социальные коллективы общинного характера, который предполагает воспроизводство типичного стиля жизни и культурного наследства. Экономические же классы наоборот являются просто агрегатами индивидов, связанных вместе обменом и другими экономическими отношениями (19). Следовательно, статусные общности организованны как общины с целью защиты и укрепления своих социальных привилегий и прав.

Смысл этих формальных определений позволил Веберу предпринять серию сравнительных исторических исследований социальной структуры и социальных изменений. Вебер хотел показать, что экономическое богатство - не единственный критерий социальной власти и влияния. Кроме того, он хотел исследовать общества, в которых престиж, достигаемый через образование или культуру, был значительнее, чем власть, основанная на собственности на средства производства. Например, в своем исследовании китайского общества Вебер придал особое значение политическому и культурному статусу образованных. Он писал, что “в течение двенадцати веков социальный ранг в Китае определялся в большей мере служебной квалификацией, чем богатством. Эта квалификация, в свою очередь, определялась образованием и особенно экзаменом. Китай сделал образование буквально единственным мерилом социального престижа, придав ему большую роль, чем это имело место в Европе в период гуманистов или в Германии” (20).

С точки зрения Вебера, этот культурный слой вносил вклад в укрепление социальной стабильности и традиционализма в Китае, поскольку имелось сходство между конфуцианской этикой слоя и стилем жизни гражданских чиновников. В книге “Религия Индии” (21) Вебер показал, как религиозные убеждения относительно загрязнения**** играли важную роль в организации и сохранении кастовой системы. Эти примеры подчеркивают тот факт, что Вебер предпочитал проводить историческое исследование властных отношений в человеческом обществе, а не заниматься формальным развитием концептуальных различий между классом, статусом и партией. В последующей социологии веберовское подчеркивание значимости истории было утрачено. Но статическая категоризация различных слоев или сегментов не является заменой исторической социологии.

Развитие Вебером идеи статусных групп было использовано для противопоставления марксистскому анализу экономического класса. Вебер хотел показать, что статусные группы более сплоченные, социально и политически более сознательные, чем экономические классы, которые Вебер определял как действующие на рынке агрегаты. Статусные группы в решающей мере зависят от поддержания исключительного стиля жизни, направленного на сохранение определенных культурных монополий. Статусные группы стремятся воспроизводить себя через механизмы образования с тем, чтобы предотвратить социальную мобильность посторонних и подчеркнуть свою исключительность и партикуляризм. Полезно сравнить книгу Т.Веблена "Теория праздного класса" с веберовской трактовкой статусных групп:

“Для Вебера, как и для Веблена, функция престижного потребления, то есть подчеркивание бессмысленного с прагматической точки зрения стиля потребления, требующего многих лет изучения, состояла в том, чтобы предотвратить мобильность и институционализировать привилегии тех, кто поднялся на вершину в предшествующие годы или эпохи. Поэтому статусные группы определяются по специфическим стилем жизни” (21).

Таким образом, статусная группа - это сообщество индивидов, которые организовались для поддержания или расширения своих социальных привилегий посредством механизма социального закрытия с целью защитить существующие монопольные привилегии от посторонних. <...> Существование статусных групп неизбежно вызывает социальный конфликт и социальную борьбу, хотя эти формы социальной борьбы часто могут быть замаскированы или скрыты.