Что делать, чтобы освободиться от оков семейной вины?
В процессе расстановок мы работаем с последствиями тех или иных поступков кого-либо из членов семьи. Наша задача — понять, кому на самом деле принадлежит ответственность, и затем отдать ее этому человеку. Если кто-то совершил убийство, необходимо признать этот факт и назвать убийцу убийцей. Если муж бросил жену или сын забрал все отцовское наследство себе и не поделился с остальными братьями, это должно быть проявлено и названо своими именами. Если мать жалеет своего брата, участвовавшего в террористической группировке, и хочет укрыть его от закона, потому что он ее любимый брат, тогда, скорее всего, ее сыну придется расплачиваться за деяния своего дяди. Так действует закон равновесия. Ее сын сможет освободиться от оков коллективной совести, только когда дядя признает свою ответственность.
Глубоко внутри мы знаем, что несем ответственность за любые наши действия, какими бы они ни были, и никто другой не может и не должен отвечать за наши поступки вместо нас. Ни брата, ни любимого отца мы не можем освободить от ответственности за все, что они делают в своей жизни. Когда мы это осознаем и принимаем, мы подчиняемся законам коллективной совести. Тогда что-то внутри нас успокаивается так же, как мы расслабляемся, когда обретаем свое законное место в семье.
Давайте вернемся к нашим примерам и посмотрим на динамику этих семей.
· Бабушка, у которой было одиннадцать абортов, знала о том, что виновата. Ей хотелось лечь рядом с не родившимися детьми и тоже умереть. Ее дочери было трудно оставить бабушку (свою мать) наедине с ее виной и не пытаться разделить с ней ее ответственность.
· Детям из семьи басков было лете умереть за грехи отцов (брат матери на самом деле погиб), чем признать, что в их семье были участники террористической группировки. Им было легче держать это в тайне и искупать вину, чем открыто признать этот факт и отдать ответственность тем, кому она на самом деле принадлежит.
· Отец, убивший свою мать, не хотел, чтобы сын расплачивался за его поступок. Во время расстановки он несколько раз физически отталкивал от себя сына. Он хотел, чтобы тот встал рядом со своим сыном. Когда он понял, что его сын и внук хотят последовать за ним, он расстроился и не почувствовал, что у него есть место в этой семье.
· Император смягчился и признался в том, что был жесток, когда понял, что всем его потомкам пришлось искупать его вину. Впервые он смог взглянуть на людей, которыми правил, и не чувствовать себя таким одиноким.
Чтобы избавиться от семейной вины, прежде всего нужно пролить свет на то, что произошло: событие, случившееся в прошлом в семейной системе, привело к нарушению равновесия, и есть кто-то, кто должен нести за это ответственность.
Следующий шаг зависит от ситуации. Либо этот родственник принимает вину на себя и не хочет, чтобы последующие поколения страдали, как это произошло в случае с отцом, убившим свою мать и себя. Либо потомки отдают ответственность своему виновному предку, как в случае с императором, которому пришлось напомнить, каким узурпатором он был.
Когда отец-убийца лег рядом со своей матерью, было видно, что вопреки всему между ними есть любовь. Это помогло сыну, нашему клиенту, испытать большое облегчение. Когда император всем сердцем почувствовал боль своих подданных, когда бабушка, сделавшая одиннадцать абортов, легла рядом со своими детьми, когда баскский сепаратист испытал глубокую печаль, видя страдания своих жертв, ситуация начала разрешаться.
Это значит, что наконец-то убийца и жертва, эксплуататор и те, кого он эксплуатировал, обманщик и тот, кого он обманул, встретились лицом к лицу и смогли признать случившееся, чтобы смириться и обрести покой. Поэтому во время расстановки мы просим их встать друг напротив друга и наблюдаем за тем, что между ними происходит, не позволяя детям (нашим клиентам) вмешиваться в их отношения.
Может пройти немало времени, прежде чем они смогут посмотреть друг другу в глаза. Иногда на это требуется не одна расстановка, но в большинстве случаев уже с первого раза что-то начинает меняться. Обычно для завершения ситуации нужно просто признать, что оба уже умерли, а перед лицом смерти все равны.
Чтобы понять, чью вину несет на себе клиент, мы включаем в расстановку представителей предыдущих поколений и наблюдаем, к кому клиент или его заместитель чувствует притяжение, к кому он испытывает наиболее сильные чувства или привязанность. Затем можно начать движение, направленное на разрешение ситуации.
Примеры показывают, что, когда мы берем на себя грехи родственников, мы делаем их слабыми. Незаметно мы вмешиваемся в их жизнь и лишаем их возможности сделать то, что они должны сделать. Это в равной степени относится как к живым, так и к мертвым.
Взяв на себя ответственность за поступок другого человека, мы на самом деле преуменьшаем его человеческое достоинство. Например, если бабка терпела издевательства деда или каких-то других мужчин и не могла или не хотела ничего изменить, значит, по какой-то причине она скрывала свой гнев. Если же мы начнем злиться вместо нее или захотим как-то ей помочь, то это будет проявлением надменности с нашей стороны, как будто нам лучше известно, что для нее хорошо, а что нет. Так мы нарушаем Священный Порядок, при котором «маленький» не в состоянии помочь «большому».
Как я уже говорил, расстановки ясно показывают, что каждый отвечает сам за себя. Каждому человеку нужно прожить жизнь по-своему и самому разобраться с последствиями своих действий. Никто не может это сделать за него, а если и попытается, то в любом случае потерпит неудачу. Он лишь удвоит страдания. В глубине души преступник знает, что никто не сможет освободить его от ответственности, и обычно он никого не хочет впутывать в свое дело.
В конце концов ситуация разрешится только тогда, когда произойдет истинное примирение между преступником и его жертвой, когда между ними прорастут первые ростки любви и понимания. На это нужно время, но об этом мы поговорим в следующей главе.
Коротко о главном
В заключение еще раз напомню о трех законах: принадлежности, порядка и равновесия.
Закон принадлежности говорит о том, что у каждого члена семьи есть свое место в системе. И здесь нет плохих или хороших, нет больших или меньших прав называться членом семьи. Все обладают равными правами.
Закон Священного Порядка говорит о том, что все мы уникальны. Каждый член семьи занимает свое особое положение по отношению к другим членам семьи в соответствии с временем своего появления в системе. И это место не может быть занято кем-то другим.
Закон равновесия показывает, что мы несем ответственность за свои действия. Любые поступки кого-либо из членов семьи влияют на всю систему в целом. Мы оказываем влияние на все, что происходит в нашей семье, и одновременно все, что происходит, влияет на нас. Тем не менее, каждый должен сам разбираться с последствиями своих действий, какими бы они ни были.
Глава 6
Жертва и преступный
Тема преступников и их жертв непосредственно связана с содержанием предыдущей главы, то есть с законами равновесия и принадлежности, и вскоре мы поймем, почему. Когда между людьми возникает конфликт, первым делом мы хотим понять, кто прав, а кто виноват. Если это серьезный конфликт, в котором есть пострадавшие, то в дело вмешивается закон, и тогда вопрос о том, кто прав, а кто виноват, решают судьи.
Все, что каким-либо образом нарушает закон, любые акты жестокости, совершенные против других людей, обладают собственной силой и оказывают огромное влияние на состояние семейной системы в целом. В отношениях между обидчиком и пострадавшим наблюдается уникальная динамика, требующая особого внимания.
Если кто-то из членов семьи совершил убийство или какое-либо другое серьезное преступление, например, сделал кого-то калекой или поступил несправедливо, то он и его жертва оказываются связанными друг с другом. Чаще всего их связь сильнее, чем связь между ближайшими родственниками. Из-за этого пострадавший, который может и не быть членом семьи преступника, входит в его семейную систему. Жертва начинает подчиняться законам коллективной совести, которая заботится о том, чтобы у каждого было свое место, и чтобы никто не был забыт.
Расстановки показывают, что эта связь двусторонняя. Если кто-то из семьи совершил преступление, то пострадавший автоматически становится участником семейной системы преступника, и наоборот, если с кем-то поступили несправедливо, то преступник обретает место в семейной системе жертвы. Если человек воевал или был в концлагере, то те, кто были тогда с ним, становятся членами его семьи, особенно угнетатели, например, нацисты времен Второй мировой войны. В любых ситуациях, когда человеческая жизнь подвергается опасности, включая жестокость и несправедливость, формируется подобная связь.
Ориентируясь на личную совесть и собственную систему ценностей, члены семьи естественным образом стремятся принять чью-либо сторону, выразить свое мнение о том, кто прав, а кто виноват. Мы пытаемся делить людей на «хороших» и «плохих», стремимся найти виноватых, идентифицируемся с теми, кому сочувствуем, и исключаем из системы тех, кого обвиняем.
Однако на глубинном уровне сознания, на уровне коллективного бессознательного подобных разделений не существует. Как мы с вами уже знаем, коллективная совесть хочет лишь одного — чтобы у каждого члена семьи было свое место, и чтобы никто не был забыт. Она заботится о каждом члене семьи, не разделяя их на героев и деспотичных монстров. Перед законами коллективной совести равны все, будь то убийца или жертва, или тот, с кем обошлись несправедливо, и самый последний тиран. Каждый обладает равным правом принадлежать к системе.
Подходя к ситуации поверхностно и обвиняя кого-то из своих родственников за нарушение социальных или моральных норм, мы стремимся исключить этого человека из семьи. Мы его игнорируем, вычеркиваем из своей жизни, перестаем о нем вспоминать и, тем самым, вырываем целую страницу из семейной истории. Мы забываем этого человека, чтобы не испытывать связанной с ним боли.
Однако проблема состоит в том, что чем активнее мы пытаемся исключить кого-то из системы, например убийцу, тем жестче становятся требования коллективной совести. Она обязательно найдет какого-то потомка, который будет представлять изгнанного предка.
Так происходит всегда, и каждый раз мы наблюдаем это явление в расстановках: тот, чье существование не признано, не может обрести покой. Кто-то из последующих поколений будет проживать его жизнь, нравится нам это или нет.
Можете себе представить, как сложно бывает людям проглотить эту горькую пилюлю. Для еврейских семей, потерявших не одного родственника во время холокоста, тот факт, что нацистские группировки теперь являются членами их систем, и что евреи должны признавать нацистов и принимать их, может показаться настоящим оскорблением. А люди из немецких семей, чьих предков подозревали в проведении зверских медицинских экспериментов на людях в концлагерях, могут полностью все отрицать и утверждать, что ничего подобного никогда не было.
Помните женщину, о которой мы говорили в главе 3? Она не могла признать своего убитого во время войны деда до тех пор, пока мы не добавили в расстановку представителя нацистов. Это означало, что женщина исполняла в семейной системе роль тех самых военных преступников и поэтому не принимала жертву, то есть своего деда. Ей пришлось взять на себя роль палачей потому, что они были исключены из системы, и память о них всячески подавлялась.
Вот еще один пример.
Анне, шведка по происхождению, пришла к нам на семинар с проблемой жестокости со стороны отца. В расстановке она поставила себя и отца друг напротив друга, отразив существующий между ними конфликт.
Задав ей несколько вопросов о ее семейной истории, мы выяснили, что ее дед (отец отца) был убит. Добавив в расстановку деда (жертву) и убийцу (преступника), мы обнаружили, что отец Анне несет на себе энергию преступника, сама же Анне идентифицируется с дедом, то есть с жертвой.
Обе стороны представлены в семейной системе, то есть насилие, совершенное по отношению к деду, продолжает существовать в следующем поколении. Отец, идентифицируясь с преступником, жестоко обращается с дочерью, взявшей на себя роль жертвы. Так конфликт между жертвой и преступником проигрывается в отношениях дочери и отца, что является двойным смещением.
Почему это происходит? В соответствии с семейной динамикой внимание жертвы концентрируется исключительно на преступнике, а преступник в силу глубокого бессознательного чувства вины не может забыть о жертве — между ними возникает тесная связь. В семье Анне дедушка неразрывно связан с убийцей. Логично, что сын, пытаясь добиться его расположения, идентифицируется с преступником. А поскольку внимание сына, то есть отца Анне, обращено на деда, то Анне приходится идентифицироваться с жертвой (то есть с дедом), чтобы хоть как-то заслужить любовь отца Таким образом, в данном случае жестокость отца по отношению к дочери своими корнями уходит в детское желание заслужить любовь родителей.
Однако как бы мы ни объясняли этот факт, решение всегда одно: мы определяем источник конфликта, ставим жертву и преступника лицом друг к другу и не мешаем им «выяснять отношения». Анне необходимо отойти от деда и проявить уважение к его судьбе. Признав тот факт, что ее отец любит своего отца, она перестала требовать от него повышенного внимания. Она нашла для себя более безопасное место рядом с матерью.
В данной семье мы столкнулись с невероятной силы связью между жертвой и преступником. Чтобы обнаружить ее, нам пришлось добавить в расстановку обоих. Подобная связь обычно крепче, чем взаимоотношения между действительными членами семьи. Поэтому потомкам нужно каким-то образом принять существующую динамику, а это обычно очень сложно.
Члены семьи, вошедшие в систему позднее, обычно хотят отомстить за жертву или искупить вину преступника, но, как мы уже неоднократно видели, подобные стремления лишь обременяют и преумножают страдания. В действительности у потомков нет права вмешиваться в чужую судьбу. Расстаться с прошлым очень трудно. Чаще всего люди очень этого не хотят, потому что им кажется, что, оставив своего предка в прошлом, они его таким образом предают, словно бы бросая на произвол судьбы.