Археология» насилия и власти

Мировоззрение Фуко сформировалось под преиму­щественным воздействием идей Ф. Ницше, 3. Фрейда, Г. Башляра. В своих работах он предложил новое виде­ние социально-правовых проблем европейской истории с XIIIпо XX в. Отвергая традиционные объяснительные схемы и термины, Фуко попытался подойти к пробле­мам власти и насилия с позиций нового метода, кото­рый назвал «археологическим». Нетривиален и взгляд Фуко на проблему иррационального и, в частности, бе­зумия, позволивший ему обнаружить три исторических этапа в отношении к ним. Так, в средние века рацио­нальное и иррациональное были связаны воедино в обы­денной практике. Затем в новое зремя с развитием кар­тезианства между ними был возведен барьер. В социаль­ной практике это проявилось как стратегия изоляции безумцев от нормальных людей. В XX в. обнаружилось множество предпосылок, позволяющих говорить о близ­ком родстве рациональных и иррациональных форм и практик.

В своей кратической концепции Фуко исходил из предпосылки, что власть всегда представляла для чело­веческого рассудка нечто загадочное, таинственное, вну­шающее смешанные чувства ужаса и восхищения. В ней всегда ощущалось присутствие чего-то демонического. Главным ее объектом, т. е. предметностью, на которую

304'

она распространяла свое влияние, являлось, по преиму­ществу, человеческое тело. Разные типы государств и исторических эпох различались между собой тем, что в одних условиях социальный контроль осуществлялся через прямое воздействие на человеческое тело, а в дру­гих — через опосредованные акции по отношению к нему. При этом суть власти всегда оставалась одной и той же: она была средством, позволяющим заставить конкрет­ного субъекта сделать то, что тот не стал бы делать, будь на то его полная воля.

«Макрологический» анализ дисциплинарного общества

Фуко выделил два основных уровня анализа власти. Первый, микрологический, предполагал исследование деятельности индивидуальных субъектов власти, при­нимающих решения, намечающих цели и берущих на себя ответственность за все, что связано с их достижени­ем. Второй уровень, макрологический, — это анализ без­личных систем, распределяющих власть, упорядочиваю­щих отношения между субъектами и превращающих, при надобности, индивидов в страдательные объекты, не способные вырваться из «сетей власти».

Согласно Фуко, «сети власти» начинают обретать вид, приближенный к современному, с XVII—XVIII вв., когда в Европе складываются новые механизмы и про­цедуры власти, имевшие дело не столько с правом и наказанием, сколько с дисциплиной и контролем. Фи­лософы-просветители XVIII в., ратовавшие за рациона­лизацию правоохранительной деятельности государства, за кодификацию уголовно-процессуальных норм и смяг­чение уголовных наказаний, фактически готовили поч­ву для появления более эффективной, чем власть мо­нарха, системы социального контроля. В этой системе власть должна была утратить черты произвола и пред­стать связанной определенными правилами. Она вы­нуждена была признать в индивиде субъекта, наделен­ного определенными правами и свободами, и пользо­ваться наказаниями только в строго нормированной дозе. Складывалось новое или, как его называл Фуко, дисциплинарное общество, вбиравшее в себя целый ряд

нормативных моделей — модель машинной организо­ванности, модель военных методов управления и модель тюремной дисциплины, заставляющих общество подчи­няться определенной системе директив и приказов.

Возникшие формы власти уже не подлежали описа­ниям в привычных негативных терминах, наподобие та­ких, как «ограничивает», «запрещает» или «осуществ­ляет насилие». Гораздо уместнее были утверждения о том, что власть производит определенную реальность. Дисциплинируя и нормируя, осуществляя «всеподнад-зорность», она предполагает, во-первых, стратегическое управление массами индивидов (социальная физика), во-вторых, надзор за ними (социальная оптика), в-тре­тьих, процедуры по изоляции или перегруппировкам опасных социальных элементов (социальная механика), в-четвертых, терапию социальных недугов посредством наказаний (социальная физиология). Наиболее полным воплощением всех этих видов власти выступала пени­тенциарная система.