З1. Об элементах преступного и услужного акта

Установив основные понятия преступления и наказания, подвигов и наград, теперь мы можем перейти уже и к более детальному анализу преступных и услужных актов, то есть к тому, что в области уголовного права носит название учения о составе преступления. План нашего анализа мог бы быть таким, что мы в pendant к делению уголовного права на учение о преступлении и учение о наказании могли бы точно так же и наградное право разбить на учение о подвиге и учение о награ­де. Далее, в pendant к четырем основным моментам или признакам преступления² мы могли бы установить соответственные моменты и от-

¹ В данной главе, как и везде, имеется в виду не точка зрения уголовной политики (должного), а точка зрения теории преступлений и подвигов, кар и наград (сущего или бывшего).

²"Существенно-необходимые признаки", из которых слагается состав престу­пления как родового понятия, следующие: а) субъект преступления или соверши­тель преступления, б) объект или предмет, над которым совершается преступле­ние, в) отношение воли субъекта к преступному действию или внутренняя его деятельность, г) самое действие и его последствие — дело или внешняя деятель­ность субъекта и ее результаты.

носительно подвига. Но так как из установленных выше положений вытекает необходимость иного подразделения, то мы не последуем целиком этому принятому делению и пойдем по несколько иному пути.

Согласно установленному выше, преступление и подвиг есть прежде всего акты — или акты действительные, или акты воображаемые. А понятие акта, в свою очередь, предполагает представление субъекта, его совершившего, представление адресата этого акта (дестинатора), в пользу которого или против которого совершены услуга и преступле­ние; представление тех или иных действий, из которых состоит акт (объектное представление) и далее ряд модальных представлений: време­ни (когда совершен акт), места (где), ряд вещных представлений и т. д.

Сообразно с этой классификацией мы и построим формальное уче­ние о преступлениях и подвигах. Но, ввиду того что здесь обнаруживает­ся полная параллель между преступлением и подвигом, и ввиду того, что формального учения о подвигах еще нет, мы в дальнейшем, в целях экономии, будем говорить лишь о субъектах, объектах, дестинаторах подвига, предполагая, что все сказанное об элементах услужного акта, с соответственными изменениями, применимо и к преступному акту...

О субъекте подвига или услуги (и преступления)

Под субъектом подвига (или преступления) мы разумеем представле­ние того лица, которому кем-либо приписывается совершение услужного (или преступного) акта по отношению к кому-нибудь.

Изучая историческую действительность в данном отношении, мы должны констатировать то, что субъектом услуги (или преступления) в различные времена и у различных людей были не только люди, но и воображаемые существа, неодушевленные предметы, растения, живо­тные и абстрактно-групповые лица. Примеров и фактов, подтвержда­ющих это положение, можно привести до бесконечности. Ограничусь немногими.

Что отдельный человек может быть субъектом услуги — это несом­ненно и само собой очевидно. Гораздо сомнительнее случаи, где субъек­том услуги могли бы быть: а) фантастические, воображаемые существа, б) неодушевленные предметы, в) растения, г) животные, д) абстрактно-групповые лица. Однако небольшое знакомство с историей религиозных верований, с одной стороны, и небольшая наблюдательность над многи­ми фактами окружающей нас среды — с другой, заставляют вполне положительно ответить на эти вопросы.

А). Как известно, первобытные религиозные верования представля­ют те или иные тотемические, анимистические и фетишистские воззре­ния. Согласно им, весь мир наполнен многочисленными духами, подо­бными человеческому "я" и воплощенными во всевозможнейших пред­метах мира. Судьба и счастье как отдельной личности, так и совокупности лиц зависят от воли этих духов, которые могут быть то добрыми, то злыми. Вся категория добрых духов, с точки зрения аними­ста, могла быть в ряде случаев и была не чем иным, как категорией субъектов всевозможных услуг. Зулусы веруют, что тени мертвых во­инов их племен находятся среди них в битве и ведут их к победе; но если эти призрачные союзники гневаются и убегают, бой будет проигран. Алконкинские индейцы верят, что весь видимый и невидимый мир наполнен различными разрядами добрых и злых духов, которые управ­ляют обыденною жизнью и конечными судьбами человека. Многие люди и теперь поступают подобно самоеду, который в случае какой-нибудь удачи благодарит своего божка за услугу, оказанную последним ему... Со всеми ими у людей были не только "должные", но и услужные отношения, и ряд их актов сплошь и рядом квалифицировался в качестве "подвига". Стоит взять религиозные гимны и молитвы, чтобы ясно убедиться в этом. Приведу некоторые.

"Слава тебе, создателю всего, господину закона... творцу людей и животных, господину семян, творящему корм для полевых зверей". Так начинается гимн к Аммону-Ра. То же читаем и в обращении к Гору. "Божество всех семян, он дает все травы и все плодородие земли. Он вызывает плодородие и дарует его всей земле. Все люди восхищены, все сердца смягчены и радостны, все преклоняются пред ним" (награда за услугу).

В гимнах Вед читаем, например, такие слова в обращении к Индре:

"Все от тебя! Ты нам даруешь Коня, быка, овцу, корову, Даруешь золото, ставишь Издревле тех, что правят нами. С лица земли ты прогоняешь Зверообразных чернокожих" и т. д.

Точно так же в Законах Ману читаем: "Отпустив брахманов (домохозя­ин), молчаливый и чистый, должен просить у предков следующих мило­стей: Да умножаются среди нас щедрые люди!.. Да не покинет нас вера! Да будет у нас возможность давать много неимущим!" (ст. 3, § 258—9).

Очевидно, если эти "милости" посылались предкам, то они сами рассматривались именно как субъекты услуги.

В Библии мы встречаем на каждом шагу наряду с "обязательными" и другие акты Иеговы, квалифицируемые в качестве его услуг. В Коране читаем: "О дети Израиля! Вспомните о благодеяниях, какими я осыпал вас!", "Все хорошее, что случается с тобой, исходит от Бога" и т. д.

В Талмуде стоит взять хотя бы славословие после вечернего шема, чтобы видеть то же самое. "Он Царь наш, — говорится там про Бога, — спасал нас от рук царей... Он вызвал души наши к жизни и не /дает преткнуться ногам нашим. Он совершает непостижимо величественные подвиги и неисчисли­мые чудеса. Он совершил для нас чудеса, отомстил Фараону знамениями и чудесами в области сынов Хама. Он перебил в негодовании своем всех первенцев египетских и вывел народ свой, Израиля, из их среды на вечную свободу" и т. д.¹ Все это не что иное, как перечисление ряда услуг Иеговы.

Я не буду приводить дальнейших примеров. И из сказанного очевид­но, что все религиозные системы, поскольку в них есть верование в добрых духов, все они сплошное доказательство того, что некогда субъектами услуг, а равным образом и субъектами преступлений (дья­вол, демон, злые духи, души колдунов и чародеев), являлись и были фантастические сверхъестественные существа. Этим именно и объясняет­ся культ всякой религии: молитвы, жертвоприношения, обряды и т. д.; все это есть или услуга богам, в свою очередь вызывающая награду со стороны их, или же награда за услугу, оказанную ими (см. ниже).

Б). Не менее очевидно, что субъектами услуг (как и преступлений) были и животные, и растения в период анимистических и тотемистических верований. С этой целью достаточно указать на различные культы животных и растений: культ деревьев, трав, индусский культ "сомы" и соответству­ющий ему древнеперсидский культ "Хаомы", ассирийский культ пальмы, почитание быков, кошек, гиппопотамов, ибиса, крокодила, культ змей и т. д.

¹ Талмуд. Спб., 1899. Т. 1. С. 40.

Все эти существа в этом культе выступают очень часто в качестве субъектов услуг, за что и получают соответствующие награды — жертвы, молитвы и т. д. Первобытный человек, пишет Брингон в своей книге "О религии первобытных народов', стоял в тесном общении с деревьями. Дупло их служило ему жилищем, ветви — местом убежища, а плоды — пищей. Не мудрено, если оно сделалось для него божеством-покровителем.

Другая причина развития культа деревьев заключалась в том. что деревьям приписывали производство дождей, но от дождей зависит плодородие, поэтому на деревья стали смотреть как на символы жизни и почитать их источником размножения одинаково стад и людей (от­сюда почитание креста, как символа дерева). Подобное же наблюдается, пожалуй, и в любом культе растения или животного.

Само определение тотемизма уже указывает на то, что тотем (группо­вой или индивидуальный) есть по преимуществу субъект услуг. А так как тотемами являются различные виды растений и животных, то вполне понятно, что каждый из них тем самым для члена соответствующего тотема был и субъектом услуг. Отсюда само собой вытекает и покровите­льство и почитание тотема: тотем оказывает покровительство (услуги) данной группе, следовательно, данная группа, в свою очередь, должна покровительствовать и почитать тотем (награда): не убивать его, не употреблять в пищу, молиться в честь его, устраивать соответственные празднества и т. д.' То тотем группе оказывает услуги и за это получает от группы или индивида ту или иную награду, то, наоборот, группа или индивид оказывает тотему услугу и получает за это ту или иную награду...

Другим доказательством данного положения может служить весьма многочисленный ряд фактов, наблюдавшихся в прошлом и могущих быть наблюдаемыми в окружающей среде. Приписывание гусям чести спасе­ния Рима — вот один из фактов, наиболее характерных в этом отношении. И теперь еще в массе крестьянства не редкость встретить приписывание ряда услуг животным, растениям и сверхъестественным существам ("до­мовой", плетущий косы любимым лошадям и делающий их здоровыми, и т. д.). Владелец лошади, выигравшей первый приз на скачках, не далек от состояния анимиста, считает лошадь субъектом услуги и соответствен­ным образом вознаграждает ее. То же переживает охотник по отношению к собаке, полицейские по отношению к ищейке и т. д., и т. д.

В). То же следует сказать и о неодушевленных (с нашей точки зрения) предметах. И они, подобно предыдущим существам, не раз в сознании многих были субъектами услуг. Лучшее доказательство этого — сущест­вование фетишей, состоящих из неодушевленных предметов, талисма­нов, ладанок и т. д. (почитание камней, кусков дерева и т. п.).

Я не буду приводить много примеров. Стоит раскрыть любую книгу по истории религиозных верований, и можно найти много фактов, подтверждающих данное положение.

Если все предметы мира кажутся подобными людям и имеют такое же "я", что и у человека, то вполне понятно, что и все предметы, реальные и фантастические, могут быть субъектами услуг. Таково миро­воззрение анимиста. Недостаток опыта и знания мешал ему различать между живым и неживым. Та же причина мешала ему различать дейст­вительную вменяемость от мнимой. По мере роста знания постепенно растет и знание подлинных причинных связей, намерения и действия. Благодаря этому теперь мы ограничиваем круг субъектов услуг (и

¹ Читатель найдет много примеров в: Durkheim E. Les formes elementaires de la vie religieuse. P., 1912.

преступлений) вменяемыми людьми, ибо мы знаем, что если какой-нибудь поступок животного и вызвал для нас благоприятные после­дствия, то это есть дело случая, а не "умысла", и поэтому не можем считать их субъектами услуг (и преступлений).

Историческая тенденция, обнаруживающаяся в данной области, со­стоит в постепенном ограничении области субъектов услуг (и преступле­ний); мало-помалу подобными субъектами перестают быть сверхъесте­ственные существа, животные, растения, неодушевленные предметы (с падением анимизма, фетишизма, тотемизма и вообще антропоморфиз­ма), и в настоящее время субъектами услуг и преступлений могут быть для развитого сознания только люди и притом не все, а исключительно "вменяемые ", то есть знающие причинную связь определенного поступка и его следствий, а равным образом отношение к нему соответствующих должных норм поведения.

В новейших же течениях в науке уголовного права и человек пе­рестает быть вменяемым. Область вменяемых субъектов преступлений дошла до нуля¹.

К тому же, очевидно, стремится и "вменяемость" подвигов и услуг.

Но перечисленными разрядами конкретно-индивидуальных предметов не исчерпывается область субъектов услуг. Сплошь и рядом в качестве таковых фигурируют целые группы или целые классы различных абст­рактных представлений. Так, очень часто та или иная услуга приписывает­ся целому народу (например, "русские" или "Россия" являлась для славян таким субъектом во время русско-турецкой войны), отдельному коллек­тиву: земству, городу, классу, отдельной корпорации и т. д. Студент, получивший стипендию от какого-нибудь земства или города, считает субъектом услуги не того или иного члена земства или города, а земство вообще, город вообще. Ряд услужных актов, например устройство бес­платных столовых, приютов, бесплатных больниц, устройство школ и т. д., совершается прямо от имени подобных коллективов, "услужных лиц", и в переживании отдельных лиц субъектом подобных услуг являют­ся опять-таки представления: город, земство, комитет, общество и т. д.

Поэтому предыдущий ряд конкретно-индивидуальных субъектов услу­ги должен быть дополнен абстрактно-групповыми субъектами услуг.

Из сказанного видно, что субъектами услуг (и преступлений) могут быть и были представления любых предметов. Плохо ли это было или хорошо — это вопрос другой, но что это было так — не подлежит сомнению, и поэтому теория услуг не может игнорировать это явление. Другое дело — политика услуг. Но она пока нас не касается.

Все сказанное применяемо и к субъектам преступления.