Отношения между трудом и капиталом

Как уже говорилось, капиталистическим считается общество, где подав­ляющая часть людей (не менее У₄ занятого населения) является наемными работниками или нанимателями.

Индустриальным считается общество, где подавляющая часть людей (³/ за­нятого населения) трудится в промышленности (индустрии).

В постиндустриальном обществе большинство занятого населения трудит­ся не в промышленности, а в сфере обслуживания и информации.

В доиндустриальном обществе большинство занятого населения трудится в аграрном секторе (сельском хозяйстве); здесь У₄ занятого населения — ра­ботодатели, самонанятые или занятые семейным трудом. В доиндустриаль­ном обществе базисом системы производства являлась не индустрия, а сис­тема ручного ремесла, основанная на семейном труде. Она характерна для средневековой Европы.

Переходной формой между ремесленной и индустриальной системой являлась так называемая старая фабричная система, покоившаяся на ману­фактуре (ручном труде).

Ремесленная система характерна для раннего Средневековья, мануфакту­ра — позднего средневековья. Переход к машинному, или индустриальному.

труду знаменует окончание Средневе­ковья и переход к Новому времени. Ре­месленная система существовала в об­ ществе, в котором царили бедность. депривация и грубая эксплуатация, а отношения между рабочим и работодателем можно квалифицировать как лич­ные, персональные. Их обязанности по отношению друг к другу гораздо бо­лее глубокие и всеохватывающие, чем сегодня. Ремесленник владел орудия­ми труда и рабочим местом, сам покупал сырье и сам же продавал готовый про­дукт непосредственно потребителям. Ремесленник — и в этом его отличительная черта в сравнении со свободным наемным работником — знал не часть производственного процесса, а всю технологию и мог выполнять лю­бые операции, как бы много их ни было. По мнению Бравермана, в этом со­стоит исходная клеточка трудового процесса.

Ремесло надо считать не специальностью, а профессией, т.е. не частичным, а полным трудом. Принцип ремесла — знание всей технологической цепочки и владение всеми операциями, специальностями, необходимыми для выпол­нения полного трудового цикла, — сохранился сегодня лишь в некоторых сфе­рах труда. Такова деятельность бизнесмена, врача, менеджера, юриста, пре­подавателя и ряда других. Их называют профессионалами, во всех других ви­дах труда деятельность работников называют специальностями, или занятиями.

Ремесленную систему можно назвать еше домашним производством, гак как здесь объединены место работы и место жительства. Многие крестьяне в России трудились на домашних фабриках— в светелках, тесных помеще­ниях, где обрабатывалась пряжа и выделывалась ткань.

Переход к фабричной системе внес в общество радикальные социальные изменения. Во-первых, место жительства отделилось от места работы. Все занятые в производстве — и мастер, и его ученики — отныне трудились не дома, а в специальных помещениях — цехах, фабриках. Во-вторых, появил­ся жесткий режим или регламентация труда, чего раньше не было. Концен­трация рабочей силы в одном месте потребовала слаженности работы боль­шого числа людей, их четкой кооперации. Наряду с дисциплиной появился третий элемент — специализация труда.

Специализация труда — выполнение одним человеком одной или несколь­ких операций, которые не охватывают весь трудовой цикл.

Хотя юридически рабочие были свободными, экономически и социаль­но зависели от работодателя. Распространение машин, использующих силу ветра, воды и пара, а позднее электричества, углубило специализацию. Машины стоили много дороже ручных орудий труда, поэтому их внедре­ние в производство требовало концентрации капитала. Опытного и уме­лого ремесленника заменили полу- и неквалифицированные рабочие, вы­полнявшие фрагменты полного цикла труда, которые получили название заданий.

Дробление труда обернулось сокращением контактов частичных рабочих друг с другом. Более того, личное общение и контакты заменились опосре­дованным общением — деловыми контактами. Наконец, рабочие потеряли право собственности на сырье, орудия и продукт труда. Превращение конк­ретных видов труда, каждый из которых ограничивался одной-двумя опера­циями, в трудовые задания вызвало к жизни новое явление, которого преж­де не существовало.

Прежде было мастерство, теперь появилась квалификация. Разделение работ на простые и сложные, появление заданий, которые надо было выпол­нять порознь, сделали возможным само явление квалификации.

Квалификация — уровень подготовленности, степень годности к какому-либо виду труда. Квалификационный разряд был введен как показатель, который устанавливался с учетом сложности и ответственности цеховой ра­боты в соотнесении с определенной системой правил, зафиксированных в тарифно-квалификационном справочнике. Появилось разделение на квали­фицированный и неквалифицированный труд. С фабричной системой зарож­дается интеллектуальное разделение труда между работниками преимуще­ственно физического труда (разнорабочие, квалифицированные рабочие) и работниками преимущественно умственного труда (служащие, руководите­ли), а также социальное — между работодателями-собственниками и рабочи­ми-несобственниками.

Для собственника цена рабочей силы представляет собой вычеты из при­были. Собственник заинтересован в том, чтобы минимизировать цену труда (цену рабочей силы), поэтому он нанимает работников на то время, пока ему это выгодно. Страх перед увольнением и угроза безработицы —дополнитель­ный (к высокой заработной плате) стимул хорошо трудиться. Труд вознаг­раждается не только и не столько пропорционально квалификации рабочего (чем выше квалификация, тем выше заработная плата), сколько пропорцио­нально рыночной цене данного вида труда (чем дефицитнее специальность, тем выше она ценится). Рыночная цена конкретной специальности и конк­ретной квапификации выступает базисом вознаграждения.

Рынок труда действует таким образом, что работник более высокой квали­фикации обладает более широкими возможностями торговаться за более вы­сокую заработную плату, чем работник низкой кватификации. Подобные воз­можности называются попыткой контролировать рыночное предложение. Сле­довательно, чем выше квалификация, тем больше возможностей выторговать высокую заработную плату и сильнее контроль рыночного предложения.

Переход от фабричной системы к современному поточному производству знаменует окончательную победу частичного, фрагментарного труда. Слож­ный ручной труд ремесленника сведен к простому ручному труду частично­го рабочего. В индустриальном обществе частичный труд — самый массовый. Историю ручного труда можно представить как процесс, в ходе которою рабочий постепенно терял контроль и собственность над своими знаниями и умениями. Менеджмент, организующий и соединяющий в единое целое фрагментарные задания и частичные виды труда, устанавливает монополию на знания и контроль над процессом труда.

ТОРГОВЫЙ КАПИТАЛИЗМ

Рыночное общество зародилось из института торговли. Современные фор­мы торговли — результат тысячелетнего развития человеческой цивилизации. Первобытные общины производили все необходимое для жизни. Но и они ощущали нехватку некоторых предметов, которые имелись в избытке у их соседей. Компенсировать дефицит нужных им вещей и призван был обмен. Обмен и торговлю можно рассматривать как два различных явления, пола­гая, что первый осуществляют дилетанты, а вторую — профессионалы. В самом деле, превращение обмена, которым прямо или косвенно занимаются все люди на земле и даже дети, в торговлю, которой занимается специально подготовлен­ное сословие купцов, всю жизнь посвятивших этому ремеслу, явилось истори­ческим шагом на пути становления капитализма. Ведь первыми держателями

крупных капиталов были не промыш­ленники, а купцы, позже создавшие для себя «помощников» — банки, биржи, рынки. Но можно их рассматривать как две последовательные фазы в развитии одного явления — капитализма. И эта точка зрения окажется верной. В одиночку обмен не смог бы создать капита­лизм, а вот выросшая на его основе торговля — совсем иное дело.

Итак, историческим предшественником капитализма являлось рыночное общество, которое возникло из института торговли. Торговцы — первые в истории профессиональные бизнесмены. С каждым следующим витком раз­вития общества повышалась роль торговли. Общества, состоявшие из пред­ставителей десятков и сотен профессий (а именно такими были общества Древнего Египта и Шумера), без торговли существовать уже не могли. Рас­ширение торговли шло рука об руку с расширением культурного влияния древних империй. Финикийский алфавит лег в основу письменности мно­гих народов мира благодаря неутомимой деятельности финикийских торгов­цев. А единство Римской империи поддерживалось не только силой оружия. но и торговыми связями. Предприимчивый купец — воин, готовый ради

выгодной сделки отправиться куда угодно, — характерная фигура средневе­кового халифата. Арабские купцы проникают в Центральную Африку и Се­верную Европу, в Зауралье, на Чукотку и Камчатку. Эпоха товарно-денеж­ных отношений началась в период расцвета древних империй.

Торговля проложила дорогу городской культуре, и обе они послужили свое­образной кузницей капитализма. Следствием развития торговли явилось воз­никновение третьего сословия. Общества, достигнувшие наибольшего успеха в торговле, добивались успеха и в политической сфе­ре. Это относится и к античным городам-государ­ствам, и к итальянским городам эпохи Возрождения типа Милана, Флоренции, Венеции. В эпоху раннего Средневековья Северная Италия являлась центром мировой торговли. Оттуда товары, привозимые морем из дальних стран, по старым дорогам, проложенным еще римлянами, попадали в Европу. Север Италии стал местом зарождения европейского капитализма. Подобно древнегреческим городам-полисам, незави­симые итальянские города вели борьбу против силь­ной государственной власти: кто господствовал в сфе­ре экономики не нуждался в политическом руковод­стве. Торговля превратилась в мощный фактор, сдерживающий рост централизованных государств. Последние возникали не мирным способом, а путем завоевательных походов. Так, с самого начала евро­пейского капитализма обозначилось противостояние ему мирового (торгово-экономического) начала.

Европейский капитализм возник в городах Италии (торговля) и Нидер­ландах (мануфактура) в XIV—XV вв. и утвердился в Европе с XVI в. в про­цессе первоначального накопления капитала. В результате промышленного переворота было создано крупное машинное производство. В условиях ка­питализма механизм рыночной конкуренции побуждает предпринимателя для получения прибыли постоянно увеличивать капитал и совершенствовать производство. Это способствует динамичному развитию производительных сил, науки и техники.

К началу XVI в. крупные купцы и банкиры финансировали уже пол-Ев­ропы. Эпоха торгового капитализма послужила прологом к развитию про­мышленности и перераспределению прибавочного продукта, который акку­мулировался в основных отраслях производства, в результате расширялись рынки труда, росла численность населения, повышался уровень жизни.

Хотя ростки капитализма впервые пробились в торговых городах Италии, настоящим центром его рождения стала все-таки Англия. В XVI в. она была далеко не самым мощным государством в Европе. Ее опережали Испания и Франция. Испания в конце XVI в., а Франция в XVII в. являлись самыми могущественными европейскими державами, но их иерархические системы, возглавляемые абсолютными монархами, не давали достаточного простора развитию капиталистических тенденций. Англия была меньше и слабее. В XVI в. там проживали примерно 4—5 млн человек — половина населения Испании и четвертая часть населения Франции. Небольшая страна в XVIII в. стала бесспорным лидером и находилась в этой роли на протяжении жизни пяти-шести поколений. Англия не была обременена военными заботами В XVI в., потерпев поражение в военных действиях на континенте, англи-чане больше не делали попыток возродить сухопутную армию и направили все усилия на развитие флота. К концу XVI в. Британия стала владычице]; морей. Флот открыл ей дорогу к колониальной торговле.

Колониальная торговля — качественно новый этап развития торгового ка­питализма. Хотя пальма первенства здесь принадлежит древним грекам, ос­новавшим множество колоний за пределами своей родины, именно англича­не дали жизнь новому экономическому строю — капитализму. Ограничение военных расходов — один из источников зарождения торговой буржуазии власть которой вскоре сравнялась с властью короля, опиравшегося на рыцар­ское сословие и мощь регулярной армии. На содержание флота требовалось гораздо меньше средств, и парламенту удалось получить их благодаря обыч­ному налогообложению. Господство на море позволило Англии стать крупней­шей колониальной державой. Ее флот подчинил себе не только моря, но и морскую торговлю. Ослабление роли военных в высших слоях общества, сли­яние военной, морской и торговой деятельности способствовали тому, что мелкопоместное дворянство втянулось в колониальную торговлю. Перекачка колониальных прибылей в национальную экономику в Англии осуществля­лась иначе, чем в других европейских странах, в частности в Испании.

Некоторые страны, запоздавшие на капиталистическом пути разви­тия, проходят стадию торгового капитализма либо отдельные его фазы и сегодня.

В 1990-е гг. 70—90% российских предпринимателей являлись не произво­дителями, а посредниками. А когда основная часть коммерсантов занимает­ся торговлей, такая историческая фаза развития капитализма в данной стра­не называется стадией торгового капитализма. Через нее нельзя перепрыг­нуть. Торговым капитализмом на стадии первоначального накопления «переболели» все страны. Она неизбежна и проходит грубо, воровато, цинич­но. Она была такой и в Европе, и в Латинской Америке, и в России.

Фаза торгового капитализма дается обществу легко, здесь проще накопить нужные капиталы, чтобы затем направить в промышленность. Она длится столько, сколько есть в стране ресурсов, которые можно продавать, и столько. сколько есть денег у населения, чтобы покупать свои или импортные това­ры. Ведь торговые капиталисты не только вывозят из страны лес, нефть, драгоценные металлы и все, что стоит дешево, но и ввозят из-за границы все. что надо населению, если у него есть на это деньги.

Продолжительность фазы торгового капитализма с его полукриминаль­ной этикой зависит от следующих основных факторов:

как много в стране того, чем можно с выгодой торговать у себя или за рубе­жом (полезные ископаемые, полуфабрикаты, научные изобретения и т.д.);

насколько способно правительство приструнить полукриминальных торговцев;

в какой степени терпимо к этому население;

насколько состоятельны покупатели, прежде всего средний класс, го­товы раскошелиться на заморский импорт;

насколько слаба или сильна отечественная промышленность, конкури­рующая с зарубежной за потребительский спрос;

успела ли поделить общественную собственность и до конца обогатить­ся элита.

Если конфигурация данных факторов складывается для страны неудачно (элита еще не насытилась, из страны есть что вывозить, народ и правитель­ство терпимы к криминалу), то никакие призывы в газетах и по телевиде­нию, никакие указы президенты и законопроекты парламента, никакие вли­вания денег правительством не принесут успеха. У экономики есть совершен­но объективные законы, и их просто надо знать.

И граждане, и правительство всегда торопятся. Никому не нравится раз­гул криминала в стране — одно из проявлений торгового капитализма. Те и другие спешат: население давит на правительство, чтобы то принимало меры, правительство выпускает поспешные законы. В результате такой суеты по­являются еще больший беспорядок и неразбериха. Через некоторое время все запутывается, проблемы растут как «снежный ком», и те, что вначале мож­но было еще разрешить, теперь стано­вятся неуправляемыми. А рядом — бо­гатые и сильные соседи, которые дают кредиты, но с условием продолжения рыночных реформ, которые идут не так, как намечено западной моделью. Появляется концепция «российской специфики», в которой никто ничего не понимает, но которая всех устраи­вает, так как создает иллюзию того, что вроде бы мы наконец-то в чем-то ра­зобрались. Но денег в казне государ­ства от его «понятливости» не стано­вится больше. Если в начале рыночных реформ оно романтически надеялось не вмешиваться в бизнес, то теперь под давлением разгневанных низов (верхи никогда не бывают разгневанными, они предпочитают действовать втихую), недовольных растущими коррупцией и преступностью, ценами, безработи­цей и обнищанием, стремительно «закручивает гайки». Только так оно мо­жет взять ситуацию под контроль (вернее, оно думает, что таким способом берет ситуацию под контроль). Силовыми методами правительство старает­ся собрать налоги, размеры которых растут. Рядовые граждане и бизнесме­ны избегают их уплаты, придумывая разветвленную стратегию ухода от них. Радея о простых гражданах, правительство только ухудшает их положение: оно увеличивает поборы с богатых, чтобы набрать деньги для бедных (пен­сии, пособия, компенсации), а те, взвинчивая цены на товары, переклады­вают бремя налогообложения на население.

ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛИЗМ

Второй исторической стадией капитализма является индустриальный капитализм. Одним из факторов его зарождения послужил прогресс в сель­скохозяйственном производстве. Капитализм в сельском хозяйстве — важ­ный шаг в промышленном развитии. Сельское хозяйство в Англии рано на­чало работать на рынок. Землевладельцы, располагавшие обширными поме­стьями и широкими торговыми связями, были заинтересованы в совершенствовании методов аграрного производства. Фермеры-арендаторы стремились к специализации и разделению труда, ибо только так они могли оплачивать аренду и избежать перехода в ряды безземельных. Торговля и ремесла предъявляли постоянный спрос на свободные рабочие руки.

Большую роль в развитии английской промышленности сыграли оптовые торговцы. Они являлись знатоками рынка и одновременно снабженцами Одних они обеспечивали шерстью и красителями, других — прядильными и ткацкими станками. Постепенно производство шерстяных тканей — основ­ная отрасль национальной промышленности — распространилось на всю страну, включая сельские местности. Движущей силой промышленного про­изводства было стремление к прибыли, столь хорошо знакомое тем, чья про­фессия связана с куплей-продажей. В атмосфере погони за прибылью фор­мировался институт наемных рабочих.

Промышленное развитие Англии с самого начала было ориентировано на рынок. Крестьяне, занимаясь пряде­нием шерсти вначале для пополнения семейного бюджета, постепенно пе­решли к профессиональному домаш­нему прядению, а затем и к работе на текстильных фабриках. Торговцы хлопком превратились в текстильных фабрикантов. В конце XVIII в. в Ан­глии стремительно выросло число прядильных станков, паровых ма­шин, фабрик и угольных шахт. Благо­даря текстильной промышленности в Англии накопились самые значитель­ные за всю историю человечества ка­питалы. К началу XIX в. рынком для ее текстильных продуктов оказался весь мир. Лондон превратился в первый город-«миллионер» (с населением, превышавшим 1 млн человек). С 1780-х гг. смертность в Англии пошла на убыль, а в XIX в. население страны выросло почти в 4 раза, хотя 10 млн англичан и ирландцев покинули Европу.

В конце XIX — начале XX в. в развитых странах Запада возникают круп­ные промышленные и банковские корпорации, важную роль приобретает финансовый капитал, рыночная конкуренция дополняется механизмами государственного регулирования экономики. Складывается устойчивая со­циальная структура, в которой наряду с крупными собственниками и наем­ными работниками значительное место занимает средний класс.

По мнению М. Балабанова, капитализм в России установился гораздо быстрее, чем в Европе. «То, что потребовало в Англии столетий, а в других странах долгих десятилетий, свершилось у нас в 15—20 лет»². Гиляранский определял скорость капитализации страны по успешности становления сель­ской буржуазии — кулачества. Сопоставив быстрый рост в деревне кулаче­ства и пролетариата с аналогичными процессами на Западе, он писал: «...а у нас в течение каких-нибудь 10—15 лет этот метаморфоз господства в капитал сделал столь быстрые успехи, что уже теперь образовался своеобразный класс крупных собственников, которых экономическая природа хотя пока и характеризуется смесью принципов господства и денег, но с совершенно очевидной претензией на страшное поглощение мелкой собственности и отвлечение мелких хлебопашцев от их хозяйств». Гиляранский полагал при этом, что «не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что недалеко то время, когда мы явимся свидетелями такого пассажа, в котором представится нашим очам русский пролетариат в европейском значении этого слова, в размере примерно 50 000 000 душ обоего пола, а мы будем спрашивать друг друга — что это такое?»³.

Таким образом, капитализм не был статичен: на смену ремеслам пришла мануфактура, ее заменило фабрично-заводское производство, разделение ком­плексного труда на простые операции подготовило появление станочного пар­ка. Первая машина помогла становлению фабрик и заводов, которые позже переросли в конвейерное производство. Именно благодаря индустриализации капитализм стал развиваться на собственной основе. Как видим, индустриаль­ное и капиталистическое общество — это две стороны одной медали.

² Балабанов М. Очерки по истории рабочего класса в России. Ч. 2. Киев, 1924. С. 44.

³Гиляранский. Обшественно-экономические отношения в юго-восточной России//Слово. 1878. № 3. С. 149-150.