Действие права как теоретическая и практическая проблема 3 страница

Таким образом, при всей значимости нормативного, специально-юридического подхода к праву, он все же страдает ограниченными возможностями «Дело заключается не в том, чтобы только перечислить причины сохранения права и определить те сферы человеческой деятельности, в которых оно действует, приносит социальные результаты, – писал Л С Явич. – Самое важное – тщательный анализ действия права и его возможностей»[49]. Такая задача не может быть решена без привлечения социологического подхода При этом в отличие от догмы, которая исследует право как систему (совокупное образование) нормативно юридических предписаний, социологический подход «рассматривает действие права как социальный процесс, исследует социальные системы и институты, классы, социальные группы и личность как в формировании, так и в реализации норм»[50]. Иначе говоря, акцент смещается на изучение реального функционирования права И если с точки зрения специально юридического анализа достаточно установить то, как требует поведение и кто требует соблюдения норм, то функции права как регулятора поведения людей рассматриваются социологией исходя не из того, что должно быть и что предусмат-

СТР.28

ривается правовыми нормами, а из того, что есть, как в реальной действительности складываются правовые отношения и насколько они соответствуют целям, поставленным в законодательстве[51]. Другими словами, если специально-юридическая теория занимается изучением должного, статики права, то социология права призвана исследовать сущее, правовую практику, то, что складывается под воздействием правового в реальной жизни.

Однако из того, что статика и динамика права лежат в разных плоскостях, не следует вывод об обособленности и тем более «противостоянии» рассматриваемых подходов. Между тем в юридической науке при исследовании правовых реалий это методологически важное положение очень часто не принимается в расчет. «Специализация» достигла такого состояния, при котором специально-юридическое видение проблемы развиваетсянаряду с ее социологическим осмыслением. Нередко при этом один подход противопоставляется другому и выдается за единственно правильный. Расширение социологической проблематики в праве 'породило иллюзии о «сверхвозможностях» этого подхода, его преимуществе перед традиционными средствами правопознания. Вследствие этого появилось немало работ, в которых «правовое» выступает лишь иллюстрацией к «социологическому (социальному) ».

Противостояние социологического подхода специально-юридическому имеет 'историческое объяснение. В юриспруденции социологический подход возник не как дополнение специально-юридического, а как его отрицание, «всячески противопоставляя себя общей теории права как науке позитивистского плана»[52]. Такой разрыв иногда доходит до полного отрицания нормативного в праве, «растворения» юридического в социальном. Это, в частности, характерно для так называемой реалистической школы в праве, зародившейся и получившей широкое распространение в США. Право с позиции этой школы сводится исключительно к комплексу действий и поведения человека, в процессе которых нормы создаются, толкуются и изменяются[53]. Здесь наблюдается иная крайность – полный разрыв сущего с должным, игнорирование субстанционного в праве, хотя генетический аспект права здесь выявлен достаточно точно.

На это обстоятельство следует обратить внимание еще и потому, что советская правовая доктрина иногда в противовес узконормативному правопониманию противопоставляет столь широкое по своему содержанию, что право в таком представ-

СТР.29

вении с трудом можно опознать. Стремление, используя возможности социологического подхода, потеснить традиционное правопонимание за счет гиперсоциологизации нельзя признать обоснованным. Предостерегая социологию от чрезмерного абстрагирования от правового, Ж. Карбонье справедливо замерил: «Однако это абстрагирование способно привести к опасным последствиям, поскольку юридическая социология, обращаясь к нормам права, в этом случае сможет полностью игнорировать их обязательный характер. Такой подход, конечно же, неприемлем. Что сказали бы о географе, который захотел бы изучить страну, абстрагируясь от ее рельефа? Власть – это необходимый элемент юридического феномена. Что можно сказать о филологе, который взялся бы изучать синтаксические явления, игнорируя нормативный характер правил синтаксиса?».[54]

Нельзя признать обоснованным и принижение значения социологического подхода. Представляется, что резкое размежевание рассматриваемых методологических подходов к исследованию правовой действительности связано в значительной мере -с попытками исследователей обосновать отличный для каждого из подходов объект познания. Так, по мнению Л. С. Явича, «предметом конкретно-социологических исследований действия Справа являются не сами юридические нормы, субъективные права и юридические обязанности, а фактическое поведение лиц, осуществляющих эти права и обязанности»[55]. В. П. Казимирчук считает, что «в отличие от собственно нормативного изучения права... социология права рассматривает законы, нормы в их социальном взаимодействии на общественную жизнь»[56].

Такие суждения в той или иной мере разделяются другими специалистами. Представляется, что между социологией и догмой права нет жестких «перегородок». Они органично связаны между собой, взаимодополняют друг друга, имеют одну и ту же сферу (область) приложения. «Различие между догмой и социологией права следует искать не в объекте этих дисциплин. Это различие точек зрения и угла видения. Тот же самый объект, который догматическая юриспруденция изучает изнутри, социология права рассматривает с внешней стороны, она видит его как явление, не пытаясь проникнуть в его сущность, в его онтологическую глубину»[57].

СТР.30

Признание единого объекта для социологии и догмы права основывается на том, что само понятие права, по мнению Р. Йеринга, состоит из двух моментов: «во-первых, «субстанционального», лежащего в его практической цели, т. е. пользе, или выгоде, доставляемой правом, и, во-вторых, «формального», который есть средство по отношению к указанной цели и который выражается в защите права, в иске»[58]. Иначе говоря, право и его проявления всегда есть единство «социального» и «юридического», и выявление этих составляющих требует соответствующих средств познания.

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что специально-юридический подход не может развиваться вне и помимо социологического видения права и, в свою очередь, социологический подход «имеет смысл лишь в том случае, когда мы остаемся в рамках понятий права»[59]. Другими словами, теория права не может развиваться иначе, как только в единстве специально-юридического и социологического.

С этой точки зрения требуют переоценки взгляды относительно обособления в рамках общетеоретического правоведения философии, социологии и теории (догмы) права. Если раньше такое размежевание в какой-то мере было оправданно, поскольку способствовало философско-социологическому осмыслению права, вследствие чего наметился определенный отход от формально-догматического его понимания, то применительно к потребностям современной общественной практики нужен подход, направленный на интеграцию социологического и специально-юридического подходов в изучении права. Речь, таким образом, идет об использовании юридической наукой принципиально нового методологического инструмента правопознания, который можно было бы обозначить интегративным подходом, объединяющим возможности социологического и специально-юридического подходов.

Интегративный подход как методологическая основа исследования проблемы действия права. Использование интегративного подхода объективно обусловлено спецификой человеческого познания, характеризующегося двумя тенденциями: с одной стороны, «стремлением выразить единство и целостность мира, а с другой–выявить закономерности специальных частных структур[60]. При этом ход движения науки обнаруживает следующую последовательность: от дифференциации к интеграции, «от специального, частного к более общему, от низшей ступени познания к высшей, от изучения изолированных сторон предмета к единству их рассмотрения»[61].

СТР.31

Дифференциация, как низшая ступень познания в науке, играет ведущую роль на начальном этапе развития. Она является выражением носящих относительно стихийных характер усилий обнаружить и исследовать новые феномены объективной реальности. Интеграция же представляет собой сложное явление, требующее четко продуманного целенаправленного действия, разработки теоретических и методологических средств с «целью осуществления синтеза разных по своему характеру концепций, Подходов, методов познания, с целью формирования более общего, абстрактного типа теорий и решения проблем, требующих комплексного, междисциплинарного подхода»[62].

Существует ряд реальных предпосылок для утверждения в правоведении интегративного подхода. Прежде всего – это признание за правом качества общесоциального регулятора, что объективно предполагает наделение его интегративными качествами. Еще Т. Парсонс обратил внимание на то, что праву должна быть присуща интегративная функция. В его понимании право призвано и способно обеспечить и функциональную, и структурную связь внутри всей социальной системы путем органической интеграции в нее различных по своим целям, задачам и специфике деятельности социальных, политических и экономических институтов[63]. Словом, как инструмент обеспечения общей воли, право не может не иметь интегративной направленности.

Нарождающееся единое правовое пространство как на международно-правовом, так и на внутригосударственном уровнях также объективно предопределяет усиление интегрирующей роли права. Современное международное и национальное право в этих условиях все более становится отражением объективных интеграционных процессов, происходящих в мире и во внутренней жизни государств.

Интегративный характер права со всей остротой выдвигает в центр внимания юридической науки проблему ее методологического инструментария. Становится все более очевидным, что в отрыве от другого ни сам по себе специально-юридический подход, высвечивающий нормативную суть права, ни социологический, позволяющий рассматривать его в контексте социальных реалий, не способны претендовать на роль общей методологии правопознания. Идея интегративного подхода основывается на учете неизбежности преувеличения роли одного из методов правопознания за счет другого. «Контрастность же противоположных методов, направленных на один и тот же объект исследования, делает их взаимодополняющими»[64]. Рассматриваемая проблема диктует необходимость интегрирования в специальную ме-

СТР.31

тодологию разнонаправленных методов правопознания. С этой точки зрения создание научной теория действия права, способной выступать в качестве метода прогрессивного воздействия на юридическую практику, объективно возможно лишь на основе использования возможностей интегративного подхода[65].

Привлечение такого рода методологических средств исследования позволит вывести проблему действия права на уровень теоретического осмысления, отвечающий запросам современной практики. Констатируя факт наличия обособленных друг от друга социологического и специально-юридического подходов применительно к исследованию механизма правового регулирования, С. С. Алексеев обосновывает положение принципиальной важности: «По-видимому, наиболее теоретически значимых и практически важных выводов можно ожидать от исследований, в которых удастся соединить указанные выше подходы. Уже сейчас видна органическая связь между особым построением глубинных элементов правовой системы... с психологическим механизмом, мотивами поведения, которая характеризует специально-юридические функции права и выражается в отношении дозволений, запретов и обязываний с психологическим механизмом, мотивами поведения людей, а отсюда с теми социальными явлениями, которые можно отнести к социальному механизму действия права (правовыми установками, ориентациями и др.)»[66].

Таким образом, интегративный подход в праве есть способ теоретического познания и практического освоения социально-правовой действительности, основывающийся на комплексном применении методологических подходов – нормативного, институционного, инструментального, личностного, деятельностного, генетического, аксиологического и других, синтезированных в специально-юридическом и социологическом и отображающих в своем единстве многоаспектное видение права: закономерности его формирования и признания (обеспечения) государством, а также восприятия адресатами, воплощения в предметно-практической правомерной деятельности и достижения на этой основе правового (цивилизованного) порядка в общественных отношениях.

В «составе» интегративного подхода выделяются взаимодополняющие друг друга комплексные[67] методологические способы познания и освоения правовой действительности–специаль-

СТР.33

но-юридический и социологический, каждый из которых, в свою очередь, интегрирует набор познавательных средств, отображающих то или иное своеобразие свойств права.

Специально-юридический подход в праве – это комплексный способ познания явлений, процессов и состояний социально-правой действительности, позволяющий определить их специфически-юридическую природу, т. е. формально-юридические свойства, признаки и закономерности, а также юридические формы бытия.

Нормативно-юридический подход – есть способ правопознания, при котором право рассматривается как совокупность официально признанных государством установлении (норм), выступающих соизмерителями юридического характера и правомерности (законосообразности) поведения социального субъекта.

Инструментальный подход в праве – это специально-юридический способ правового познания, позволяющий определить набор гарантированных государством, правовой системой и всей совокупностью общественных отношений социально юридических средств, предоставляемых законом участникам социально-правового общения для достижения ими цивилизованными способами фактического результата.

Институционный подход в праве – это специально-юридический способ научного осмысления правовой действительности, при котором право рассматривается с точки зрения юридически должного, т. е. в качестве определенным образом структурированного образования юридических норм и институтов, имеющих своей целью оказывать регулятивное воздействие на общественную практику.

Социологический подход в праве – способ теоретического дознания и практического освоения социально-правовой действительности, основывающийся на использовании системы гуманитарных и естественнонаучных (психологических, кибернетических и др.) знаний о закономерностях, природе, механизмах и источниках деятельности индивидов и человеческих общностей в сфере действия права.

Аксиологический подход в праве–способ познания права, в основе которого лежит ценностное восприятие социально-правовой действительности, а критерием истинности правового выступают общечеловеческие начала.

Личностный подход в праве–способ познания, при котором основополагающим в праве (законодательстве, социально-правовой деятельности, правовой науке), мерой «правовых вещей» признается личность, ее приоритеты, интересы и потребности. Формирование права (правовых идей, ценностей и норм) и его осуществление рассматривается данным подходом во взаимосвязи становления личности и реализации ее потенциала вовне.

Деятельностный подход в праве – способ познания права в единстве его норм, практических правомерных действий и соот-

стр.34

ветствующих им фактических социально значимых результатов.

Генетический подход в праве–способ исследования социально-правовых явлений и процессов, основанный на анализе их происхождения и развития.

Использование в праве возможностей интегративного подхода позволяет избежать односторонности в теоретических обобщениях, наиболее полно реализовать принципиально важное методологическое требование о неразрывной связи теории и практики и содействовать тому, чтобы практическая деятельность в сфере действия права имела конструктивный характер.

В последние годы такой подход все более находит отражение в правоведении, в частности, при исследовании проблем правоприменения (В. В. Лазарев), правоотношений (Ю..И. Гревцов), правотворчества (А. В. Мицкевич, Н. И. Колдаева, А. С. Пиголкин, С. В. Поленина); изучении права в контексте правовой системы (А. М. Васильев, В. П. Казимирчук, В.Н. Кудрявцев), правоохранительной системы (А. Г. Братко); обосновании общностей международной и внутригосударственной правовых систем (С. В. Поленина), разработок теории закона (Ю. А. Тихомиров); при анализе взаимосвязей права и общественного сознания (Н. И. Козюбра), права и морали (Е. А. Лукашева) и т. д. Возможности интегративного подхода все более проникают в сферу отраслевых юридических исследований[68].

§ 2. Социально-юридическая природа категории «действие права»

Теория действия права, как и любая научная теория, представляет собой систему определенных знаний. Принципиально важным для построения этой системы является определение категориального статуса действия права, что имеет методологическое значение для изучения всей проблемы, детерминирует логику ее теоретического осмысления, выбор средств познания, место в категориальном строе общей теории права.

В литературе правовые категории определяются как «содержательные, предметные научные представления, воспроизводящие (идеально) в мышлении объективную суть реальных процессов и отношений правовой действительности, выражающие специфически правовую качественную определенность данных процессов и явлений»[69]. Предложенное определение представляется верным, если не сводить правовые категории исклю-

СТР.35

чительно к «специфически юридической качественной определенности». Такой подход, по нашему мнению, удерживает следователя от того, чтобы при изучении природы правовых явлений выйти за пределы их собственно юридических характеристик. Между тем очевидно, что право как общественное явление должно рассматриваться в контексте социального. В этом смысле прав Д. А. Керимов, отмечая, что «невозможно понять сущность, многообразие и разнообразное проявление и действие права, не выходя за его пределы»[70].

Правовая сущность предмета, таким образом, должна отобразить одновременно его социальное «происхождение» и специально-юридическую суть. При этом необходимо, чтобы, с одной стороны, специально-юридическое не оказалось «размытым» следствие привнесения социального, а с другой–не было нивелирования социального в правовом.

Приступая к анализу рассматриваемой проблемы, принципиально важно подвергнуть осмыслению следующие вопросы:

1) природа и связанная с этим специфика содержания категории «действие права»; 2) соотношение ее с близкими по значению понятиями общей теории права; 3) место категории «действие права» в логической структуре общетеоретического правоведения.

Анализ теоретических взглядов по вопросу о понятии действия права. Смысловая нагрузка широко распространенного термина «действие права» в достаточной мере не определена. Вследствие этого в его содержание вкладывается различное значение. Чаще всего оно употребляется в одном значении с понятиями «правовое регулирование», «реализация права»и т.д. Это, несомненно, порождает дополнительные трудности при определении сущностно-содержательных характеристик понятия действия права.

Развернутое определение понятия действия права впервые предложено С. С. Алексеевым: «Под действием права следует понимать пути и формы влияния права на общественные отношения, а также способы реализации юридических норм в практической деятельности людей и общественных образований»[71]. Это определение в целом разделяется другими :авторами, так или иначе обращавшимися к изучению рассмат-

СТР.36

риваемой проблемы, хотя и подвергалось уточнениям В частности, действие права стали связывать с фактическими результатами, вытекающими из целей права, факторами, обеспечивающими перевод правовых предписаний в поведение их адресатов[72].

Названный подход к пониманию действия права, бесспорно, заслуживает внимания. Вместе с тем нельзя не заметить, что он акцентирует внимание главным образом на содержательных компонентах понятия действия права. Под действием права признаются и формы влияния права, и способы осуществления правовых предписаний, и фактические результаты реализации права. Все это так или иначе действительно характеризует действие права, однако ядро проблемы, а значит, ее специфика не выявляются Основной недостаток такого подхода заключается в том, что действие права не увязывается с сущностными свойствами права, его природой, выступает по отношению к нему чем-то внешним, не обусловленным социальным предназначением права.

Небезынтересные взгляды на проблему сформулированы В В Перфильевым. «Под действием права, – пишет он, – следует понимать сложную динамическую систему, рассматриваемую в единстве структурного содержания нормативных регуляторов общественных отношений и их функционирования, направленного на перевод правовых предписаний в социальное поведение»[73]. Отметим, что предложенное понимание определения предполагает некий автоматизм действий права. Получается так, что достаточно установить в законодательстве права и обязанности и механизм действия права «заработает» Следовательно, источники, собственно движущие силы действия права, всецело заключаются в государственных установления. Видимо, не случайно в понимании данного автора суть действия права есть «социальное бытие юридических регуляторов»[74]. Но такая формула действия права не отражает его сущности. Ведь «бытие юридических регуляторов» возможно лишь через конкретных участников правового общения, и только они придают праву динамизм, определяют характер его действия в обществе.

Было бы ошибочно недооценивать в механизме действия права юридический инструментарий, но он, во-первых, не сводится только к юридическим правам и обязанностям, а во-вторых, есть лишь один из компонентов механизма действия права. Ошибочность рассматриваемого подхода заключается

СТР.37

том, что право в «нормах» и право «в действиях» разведены по разным полюсам, между тем как и то, и другое должно охватывается содержанием действия права

Требует оценки позиция авторов, рассматривающих действие права в широком и узком значениях А. С Пиголкин считает, что в узком или в «собственном смысле оно означает обязательность правовых норм, действительность их требований. Она не обязательно воплощается в реальном поведении частников общественных отношений. Действие норм права о времени, в пространстве и по кругу лиц – это и есть конкретное проявление действия права в собственном смысле»[75].

В данном случае речь идет о частной проблеме по отношению к проблеме действия права. По существу, действие права водится к его (права) обязательности. Сам факт придания государством его общим установлениям общеобязательного значения и есть в понимании А С Пиголкина действие права. Предложенная точка зрения, как представляется, не вполне соответствует фактическому положению вещей. Правореализационная практика изобилует примерами того, как общеобязательные установления, едва успев выйти из-под пера законодателя, становились фактически бездействующими либо даже оказывали обратный эффект – отрицательное действие

Взгляды сторонников этой позиции сложились, видимо, под влиянием нормативного правопонимания, отождествляющего право с одной из форм его выражения–нормативно правовыми актами. Вследствие этого рассматриваемая проблема была подменена проблемой действия нормативных актов в пространстве, во времени и по кругу лиц и в такой форме вошла во всю учебную литературу.

С иных позиций подошли к рассмотрению проблемы действия права немецкие правоведы. В частности, К Мольнау определяет это понятие как «восприятие права и выполнение его требований»[76]. Такой подход, как представляется, позволяет предметнее оттенить проблему, связывая действие права с правовыми действиями адресатов правовых установлении Вывод том, что действие права есть восприятие и осуществление его требований, отражает одну из важнейших характеристик рассматриваемого феномена. Вместе с тем позиция К Мольнау вызывает серьезные критические замечания, поскольку вся проблема действия права сводится к механизму осуществления государственных установлении.

СТР.38

В определенном смысле, видимо, можно действие права свести к социально-правовому действию, которое, как отмечает в этой же работе К. Мольнау, «есть основной процесс права». Но, как уже отмечалось, социально-правовое действие–не самоцель действия права. Оно выступает средством, инструментом для того, чтобы через практическую правомерную деятельность достигнуть фактических результатов, а в конечном счете – утвердить господство права в обществе. Действие права – еще и определенное состояние общественной жизни, тот порядок в общественных отношениях, ради которого и функционирует механизм действия права в обществе.

Слабой стороной позиции К. Мольнау является и то, что действие права представлено им как «категория внутри одного отношения» или, другими словами, действие права употребляется для обозначения дискретности правовых действий социальных объектов. В этом случае действию права в гносеологическом плане отводится узкоспециальная роль частной проблемы по отношению к более общей – осуществлению права.

Привлекательным с теоретической точки зрения является понимание действия права другим немецким ученым-правоведом профессором И. Вагнером. «Под действием права, – пишет он, – я понимаю свойство права вызывать действия фактическим поступком объекта правовой нормы, в результате чего реализуются цели правовой нормы». Автор уточняет, что данное понятие «охватывает своим содержанием соответствующий правовым нормам поступок, а также социальный результат воздействия права», и справедливо указывает, что действие права «не следует вообще понимать как воздействие права»[77]. Такой подход к проблеме представляется плодотворным. Вместе с тем И. Вагнер не нашел объяснений вопросу о том, в силу каких причин право наделено способностью возбуждать у своих адресатов правовую активность.

При наличии существенных разночтений в оценке природы действия права всем рассмотренным точкам зрения присущи общие недостатки.

Во-первых, действие права выводится за пределы его содержания и рассматривается как нечто внешнее, не связанное с глубинными свойствами права, его природой. Огрубленно названный подход укладывается в схему: «государственное установление – действия адресата». Основные движущие силы в этом процессе – социальные субъекты, их деятельность, многообразные интересы и потребности–остаются «незамеченными», отчужденными от права, вне пределов механизма его действия. Источники действия права остаются невыясненными.

СТР.39

Во-вторых, не учитывается, что действие права не только отражает процесс «производства» установлениями, принципами права правомерных по своему содержанию действий, но и характеризует «обратный ход вещей», а именно – воспроизводство права посредством фактических социально-правовых действий. Правообразовательные процессы, и это является серьезным методологическим упущением проанализированных позиций, нельзя отрывать от самого права, ибо без этого невозможно уяснить его природу, понять истоки и механизм реализации своего предназначения в обществе.

Обобщая изложенное, еще раз подчеркнем: природу действия права невозможно понять вне связи с природой права, с живностью социальных субъектов, находящихся в сфере его действия, с характером правообразования, а следовательно, и характером социальной системы, предопределяющей содержание права, восприимчивость к нему адресатов и т. п. Эти обстоятельства должны быть приняты в расчет при определении сущности и содержания категории действия права.

Сущность и источники действия права Для выяснения сущностного в действии права принципиально важно обратить внимание на ряд положений.

Во-первых в гносеологическом плане действия права есть абстракция высокого философско-социологического и юридического уровня, и ее адекватное осмысление требует привлечения философско-социологических средств познания.

Исходным является уточнение содержания действия права по сравнению с общедиалектической категорией «действие». В специальной литературе это фундаментальное понятие рассматривается как однопорядковое категории «движение» в том смысле, что они «раскрывают суть диалектического понимания материи как закономерно изменяющейся и изменяющей конфетные формы своего бытия». Вместе с тем понятия «действие» и «движение» не совпадают по своему содержанию. «Категория движения шире, она охватывает не только действие, но и то противоположность – противодействие»[78].

В этом аспекте понятие действия права может быть раскрыто через свою диалектическую противоположность, т. е. такую характеристику категориальности, как биполярность. В данном случае гносеологическим антиподом выступают понятия «противодействие» или «бездействие». Применительно к рассматриваемой проблеме ее противоположности могут быть описаны через понятия «отрицательное действие права» и «бездействие права». Изучение проблемы в такой категориальной связке позволяет точнее выяснить предмет, сферу действия права, отсечь все то, что к ним не относится.